Нарисуй мне дождь... Часть 1. Во Мгле...

Выйдя из зеркального зала, Хранитель услышал голос, и смех со стороны помещений отданных под кухню. Недолго думая свернул в ту сторону, уж больно заливисто смеялся маленький Мишаэль. А взрывы смеха все продолжались, и он, войдя, увидел следующую картину. Все: Серафим, Мирабелла и маленький Мишаэль сидели на подушечках для медитаций вокруг Игнатия и смеялись. Даже Рель улыбался, устроившись тут же на циновке. Хранитель, стараясь не мешать, присел рядом и прислушался. — Так, ребятки, история следующая, — улыбался княжич. — Только скажите, вы знаете, как растет чёрная смородина? А то непонятно будет, — ему кивнули, и мужчина продолжил: — "Увидев в саду куст чёрной смородины, маленькая девочка спросила у садовника, что это? — Эта ягода называется чёрная смородина, — ответил ей садовник. — А почему она красная? — удивилась девочка. — Потому что она зелёная, — услышала в ответ». Очередной взрыв хохота. — Ещё, — попросил Мишаэль, — пожалуйста. — Хорошо, но эта история будет последней. Тебе пора отдыхать. Это не просто история. Она про маленького мальчика Мишу и его старшего брата и сестру. — Ну, так не будет смешно, — сморщился мальчик. — Если не рассмеёшься, расскажу ещё одну. Согласен? — Да. — Тогда слушайте. «Маленький Мишаэль не хотел спать. Тогда его старший брат Серафим сел у его кроватки и начал рассказывать ему интересные сказки. Рассказывал час, другой, третий. Наконец в комнате, где стоит кроватка мальчика, воцаряется тишина. Бель, его сестренка, тихо приоткрыла дверь и спросила: — Уснул? — Да, — шепотом ответил ей Миша. — Сим уснул». На минуту воцарилась тишина и вскоре новый взрыв хохота потряс кухню. Смеялись все, даже Хранитель не смог удержаться и от души хохотал, сгибаясь от смеха и вытирая текущие из глаз слёзы. *** — Лорд Игнатий, как вы вляпались в историю с нашим мальчиком? Не боитесь, что империи это не понравится? — спросил Хранитель Леса княжича, оставшись вдвоём на кухне. — Иль с Ифом спасли мне жизнь, — улыбнулся тот, отпивая горячего напитка из небольшой чашки. — У меня долг жизни перед этими парнями. А проблемы Ифа с империей меня не касаются. Я из княжества, мне они не указ. К тому же я давно догадался, а Иф подтвердил, что он под мороком Рисующего и его настоящее имя произносится и читается наоборот, то есть он Серафим, а не Мифарес. Его реальный облик я, конечно, так и не видел, но не считаю это важным. Человек, спасший меня, находится в беде, я его не оставлю. А за меня не волнуйтесь. Справлюсь. Плевал я на империю с её порядками. У нас ожидается прорыв Тварей Хаоса, в горах замечены отряды оборотней, разгуливающие по нашим землям как у себя дома. А тут какие-то непонятные претензии и догонялки. Чего им надо от парня? — Ну, претензии империи вообще-то очень простые и понятные. Им нужно вернуть в империю покинувших её территорию, точнее, сбежавших Серафима, Мирабеллу и Мишаэля из рода Рок-Макдемар. Маркиз Серафим — старший в этой троице, поэтому основной упор делают именно на него. Уверен, его загоняют для острастки, чтобы он выдохся, сломался и на всё согласился. Серафим — Рисующий. Им нужен он и его клятва верности на крови. А младших можно использовать для шантажа. — Клятва на крови? Дикость какая. Зачем? — Повторяю, Серафим — Рисующий. В империи таких магов принято держать на коротком поводке. — Разве в империи есть Рисующие? — Есть. Один. Это женщина. Она под клятвой. Давала её ещё предыдущему императору, так вот она более пятидесяти лет не выходила из своих покоев. Ей запретили. Какой из неё воин… — Боги! Как они посмели! — Теперь подобная участь может коснуться Серафима, а может, и Мишаэля. Магия Миши ещё не определилась, не ясно, кем он станет. А Серафим точно Рисующий. — А имперцы, те, которые ломятся в Храм, требуют выдачи Серафима? — Да. — Это законно? Он ведь свободный человек. Он не раб! И он, в конце концов, эльф. Подождите-подождите, если Серафим имперец, так он не эльф? — Не эльф. Человек. Хорошо, кое-что расскажу, — вздохнул Хранитель, — кстати, ваше княжество тоже к неприятностям с Серафимом руку приложила. — Вы это о чём? — Вы были знакомы с маркизом Наринур Кэрнэ Керрей? — Да, он исчез из собственного дома, когда… подождите-подождите, так та облава имперцев была на Серафима? Вы знаете, а маркиз в городе так больше и не появился. — И не появится. Он мёртв. Маркиз Наринур Кэрнэ Керрей — родной дед Серафиму, Мирабель и Мишаэлю. У него в горах был дом, вот там он внуков и прятал. Его убили оборотни. Лорд Наринур погиб, прикрывая отход детей. — Подождите, маркиз Наринур Керрей их дед, а как же их родители? — Мертвы. Оба. Мать умерла ещё во время родов, но это случилось шесть лет назад. Отца убили прямо на имперском совете меньше месяца назад с молчаливого попустительства императора. Вот Серафим и сбежал в княжество, забрав младших, к деду — единственному живому родичу. Теперь их осталось только трое. Серафиму — семнадцать лет, Мирабелле — четырнадцать, а малышу Мишаэль только шесть лет. Вот за ними и гоняются имперские власти, а теперь к ним и оборотни присоединились. Маркиз перед гибелью сумел дать знать в Лес о внуках, ведь его женой была моя сестра. Так что я не позволю распоряжаться жизнями детей, в которых течет эльфийская кровь. — Косточки мне моете? — спросил вернувшийся Серафим, опускаясь на скамью рядом. — Ты против? — прищурился Игнатий. — Валяйте. Кстати, Хранитель, в двери Храма колотить перестали. Наставник поднялся наверх и посмотрел. Имперцев больше нет, все ушли куда-то, осталось около десяти эльфов, из них двое Рисующих. Сидят на камнях неподалёку, чего-то или кого-то ждут. — Отлично, с этими разберемся. — Не уверен, — появился хмурый Рель, — там мои кузены. Оба. — Разберемся, а тебя, мой друг, им видеть необязательно. Побудь какое-то время у себя в убежище. — Думаю, ты прав, не стоит всем сообщать о моем воскрешении. Серафим, завтра тренировку проведём у меня. Если понадоблюсь, зовите… — сказал и пропал. — Я на переговоры с теми настойчивыми друзьями… Ведь Храм очень доступно дал понять, что им не рады. Заодно выясню всё об имперцах, так быстро слинявших практически с поля боя. А вы, ребятки, не скучайте, пообщайтесь. Тем для бесед можно найти много. Уж больно времена сейчас какие-то зыбкие, неясные. Ощущение, будто идешь по тонкому льду. — Слушай, Игнатий, — заулыбался эльфёнок, как только они остались одни, — какие ты, оказывается, истории смешные знаешь. Никогда ранее не доводилось подобное слышать. Кто автор? Где почитать можно? — Это придумка с нашей Родины. Она помогает снять напряжение и взрослым, и детям. Есть простенькие — для детей, а есть и для взрослых. Кстати, они иногда бывают очень неприличные и их рассказывают в чисто мужских компаниях… а почитать… сомневаюсь, что их кто-то записал, эти истории передаются устно, так сказать, из уст с уста. — Серьезно? А расскажи мне хоть одну историю для взрослых, как я понял, то, что рассказывал сегодня вечером, было для детей, ужасно хочется послушать истории для взрослых… ну, пожалуйста… — Серафим, ты считаешь себя взрослым? — А ты считаешь меня маленьким? — хитро прищурился эльфёнок, сморщив носик. — Ладно-ладно, как скажешь. Историю для взрослых тебе… ну, тогда вот такая. «Даже если тебя съели, у тебя всегда остается два выхода…» — Ой, ха-ха, — расхохотался Серафим, — а ещё… — «Не злите меня, и так уже трупы прятать некуда. Шучу я, шучу, на самом деле места полно». — О, этот надо рассказать Илю, а ты ещё говорил, что бывают неприличные. — А эти для тебя какие? — Игнатий… — Сними личину… расскажу… — Да пожалуйста, — засмеялся эльфёнок, черты лица его чуть поплыли и на княжича взглянул юноша ослепительной красоты с карими глазами и сказочно притягательной улыбкой. Волосы, изменив цвет — пропал багровый оттенок, стали темно-каштановыми и теперь спускались почти до талии тяжелой шелковой гривой. — Боги, малыш, как же ты красив, ты ослепляешь… — восхищенно выдохнул Игнатий. — Я теперь отлично понимаю принца Александра и его одержимость тобой. — Игнатий, перестань говорить чепуху. Посмотри внимательнее, я, кроме цвета волос, практически и не изменял внешность… так, чуть тут, немного там, и всё, а Ифа красавцем никто не считает. Выдумки это ваши. Но я жду обещанную тобой «смешилку». — Как ты сказал? Смешилка? А что, и звучит хорошо, и коротко, и по существу. Ну, слушай. «За столиком в чайной сидят два парня, чай пьют, сладости едят. — Ты чего сидишь и молчишь? — спрашивает один. — Хочу и молчу! — отвечает другой. — Как? Хочешь и молчишь?!» Воцарилась тишина. Серафим смотрел на княжича своими глазищами и медленно заливался краской. Игнатий, увидев реакцию парня, расхохотался от души. — Серафим, это такая шутка. Я же говорил, что шутки бывают для взрослых. — Спасибо, — улыбнулся Серафим, оставаясь все еще красным от смущения, — хорошая Смешилка. — Боги, малыш, какой же ты ещё юный… забываю, что тебе всего семнадцать и ты ещё, как видно, совсем неискушённый. — Игнатий, перестань. Я просто не ожидал, что можно так буквально парой фраз и слов… ну, игрой слов… а вышло обалденно. А ещё… — «Хвост у человека отпал, а желание им вилять осталось». *** Наутро было принято решение временно спрятать Мирабеллу и Мишаэля у княжича Игнатия. Уж больно маленький Миша цеплялся за дядю, знающего так много всего интересного. Так что Хранитель, собиравшийся уже отправить детей в Лес, столкнувшись с яростным сопротивлением, махнул рукой, уступая. — Хорошо, погостите пока в княжестве, а там посмотрим. Серафим, подхватил братишку на руки и, велев Бель и Игнатию держаться за него, шагнул. Они оказались на поляне в большом парке. Опустив Мишу на землю, хмыкнул, глядя на ошеломленного таким необычным перемещением княжича: — Прибыли. Надеюсь, туда куда надо. Ты ж мне этот парк мысленно показал? Игнатий, а теперь-то куда? Веди, хозяин, а то вдруг тут у тебя и охрана грозная имеется… и перестреляют нас из луков или арбалетов как куропаток. — Шутник. Этот перенос… так делают портал Рисующие? — Нет. Это могу делать только я. Почему, не спрашивай, не отвечу, потому что не знаю. Никто не знает. Могу, и всё. Так мы попали, куда и собирались? — Да. Мы переместились туда, куда и надо было, в мой парк. Просто это место довольно далеко от дома. Идемте, нам в ту сторону. — Игнатий зашагал уверенно по дорожке из песка и мелкой гальки. — А охраны и нет, почти… не держу, у меня служат в доме в основном отставники. Те, кто пострадал или в боях, или еще как-то на службе. В общем, все свои, все повоевавшие. А бывших воинов не бывает. У меня даже не ключница, а ключник. — А это кто? — заинтересовался Миша. — Ключник хозяйство ведет в больших домах или замках, — пояснила любопытному братишке Бель. — А почему ключник? — У него ключи от всего… — Это как у нас была госпожа Тамильда? — закивал мальчик. — Да, — обернулся Сим, — как госпожа Тамильда. Хочешь, возьму на ручки? — Я сам, — замотал малыш головой. — А кто готовит? Тоже бывший воин? — заинтересовалась неожиданно девочка. — Да. И мне все очень завидуют, его даже сманить пытались. Приглашаю отобедать, сами убедитесь. — Сим, стой! — меньшой неожиданно догнал и вцепился в старшего брата, пытаясь остановить. Его широко распахнувшиеся глаза, смотрящие на двухэтажный особняк, уже хорошо видимый среди деревьев и кустов, наполнились слезами, а губы задрожали. — Туда нельзя, там смерть. Серафим с Игнатием переглянулись и, вытащив клинки, бросились к дому. Бель, немного помедлив, схватила Мишу за руку и устремилась следом, бормоча: — Мишаэль, не бойся и не плачь, но самое главное, от меня ни на шаг не отходи. Щитом прикрою. Понял? — Да, — выдохнул братишка, ручкой стирая слезу со щеки и с трудом поспевая за сестрой. Они выбежали к дому и сразу увидели на нижних ступенях лестницы двух мужчин, лежащих один на другом. Игнатий, наклонившись, проверил пульс — мертвы. — Ещё теплые, — прошептал он, поднимаясь и оглядываясь вокруг. — Заколоты. Скрипнула входная дверь и на пороге показалась молодая женщина, вся в крови, с растрепанными волосами и опухшая от слез, но крепко сжимающая небольшой меч. — Игнатий, — простонала она, делая шаг к нему навстречу, — ты пришёл… — Аннушка, — княжич бросился к жене, намереваясь обнять её, но Серафим сбил его с ног, отшвырнув в сторону, а женщину, отведя её меч в сторону, дернул за руку, крутанул и, прижав спиной к своей груди, нажал на нужную точку у неё на шее и осторожно опустил на пол уже бесчувственное тело. — Рехнулся? — зарычал Игнатий, поднимаясь и подхватывая меч, выпавший из рук его жены. — Это не я, это она рехнулась, — Серафим кивнул на мертвых мужчин. — Они, наверное, тоже бросились к ней навстречу. Кстати, она и тебя бы в живот ударила. Припомни, как она меч держала. И я не причинил ей вреда — только усыпил. — Что за бред ты несёшь? — Я тебя только что опять спас… а ты возмущаешься вместо благодарности. Ты ж этих бедолаг осмотрел? Их же этим мечом… Посмотри внимательнее. — Похоже, что ты прав, — нахмурился мужчина, ещё раз осмотрев раны убитых. — Не понимаю. Что произошло? Почему? — Не знаю. Ты давай свяжи ее хорошенько. В дом занесем. Надо проверить, что в доме. Есть ли живые. А твои дети? — Боги, — взвыл мужчина и скрылся в дверях. Серафим, подхватив мысленно нарисованный и проявившийся материально ремень, связал женщину и, взвалив на плечо, отправился следом за княжичем в дом. В первом же зале уложил женщину на диван и обернулся к Бель с Мишей. Те следовали за ним как привязанные. — Оставайтесь тут, а я поднимусь на второй этаж, надо все проверить. Бель, Щит активируй. — Уже. Просто его не видно. — Сим, а у тёти на шее ошейник. — Миша показал на связанную женщину. — Он колючий. Он ею командует. — Что? Кто командует? — У тёти на шее, вот тут, смотри, колючки… видишь? Они командуют… В этот момент появился Игнатий. На руках он нёс маленькую девочку. Та буквально душила его ручками за шею и подвывала. — Ты прав, Иф, дочь подтвердила, что все сотворила Анна. — Не совсем. Мой братишка видит у твоей жены на шее магический ошейник повиновения. Сам я его нечетко вижу, не моя магия. Как видно, он и заставил её убивать. А твои сыновья? — Их в доме не было. Они еще вчера перебрались к родителям жены. И не возвращались. А Глаша играла в прятки с подружкой — дочкой садовника. Спряталась хорошо. А подружка погибла… — Анна, — послышался мелодичный женский голос от входа. — Боги! Что это? Анна! Анна! Анна! — Мама-мама, — раздались детские голоса и топот ног. — Анна, — рявкнул низкий, мужской. — Здесь, — наконец отозвался Игнатий. Через пару минут в комнату ворвался крупный бородатый мужчина с военной выправкой в дорогом парчовом камзоле, расшитым причудливым узором, сжимающий в руке обнаженный меч. Следом появилась высокая очень красивая женщина, её волосы, заплетенные в косы, были уложены на голове короной и украшены гребнями изумительной работы. Длинное платье из очень дорогого эльфийского шелка украшали колье, браслеты и пояс, выполненные в одном стиле. Она крепко держала за руки двух мальчиков близнецов, пытающихся у неё вырваться. — Игнатий? — буквально зарычал мужчина. — Ты? Нам сообщили, что ты ранен и в ближайшее время тебя не ждать. Ты же явился через три дня в компании эльфов и сотворил немыслимое. Ты рехнулся, что ли? За что ты людей убил? — Ты только посмотри, Василий Дубомирович, он даже Аннушку нашу посмел связать. — Женщина склонилась над связанной. — Боги, да она, голубка моя, вся в крови! — Игнатий, — взревел мужчина, — я требую от тебя объяснений! В чем дело? За какие грехи ты перебил наших людей. Они ж тебя ещё ребёнком нянчили, всему учили… — Нет! — Миша вырвался у пытавшейся его удержать сестры и встал между Игнатием, молча прижимающим к себе дочь, и разъярённым мужчиной, готовым убивать, раскинув ручки в попытке закрыть собой. — Не смейте! Нет! Дядя Игнатий хороший! Это тетя всех убила, а не дядя Игнатий. Она и его хотела убить, но не смогла, — громко, звонко и четко выпалил Миша, заставив всех замолчать. — Она все видела и знает, — пальчик мальчика указал на девочку, спрятавшую свое заплаканное личико у отца на груди. — Ты чего молчишь? Ведь твоего папу хотят убить! А эту тётю, — его пальчик указал на связанную женщину, — нельзя развязывать. У неё ошейник. — Кто это? О чем он говорит? Игнатий, что происходит? — С ужасом пролепетала женщина, отпустив мальчиков и тяжело опускаясь в кресло. — Какой ещё ошейник? Что за ошейник? Что вы сотворили с моей дочерью? — Ольга Владимировна, малыш только что всё в основном рассказал, — вздохнул Игнатий, нежно целуя дочь в макушку и поглаживая по спинке, успокаивая. — Могу, конечно, и повторить. На Анну кто-то, а я думаю, что это сотворили оборотни, пока меня не было, нацепил ошейник подчинения, через который заставили её убивать. Когда я сегодня вернулся с Перевала, то застал то, что вы видите. Она убила всех. Глаша спряталась и на зов матери не вышла, только поэтому жива. — У мамы тут, — малышка провела ручкой по шее, — колючки. Они мигают. — Как мигают? — ахнула бабушка. — Когда колючки не мигали, то мама стояла и не двигалась, а как начинали мигать, она убивала. Я видела. Мама Ладу убила и меня звала. Хотела тоже убить. — Девочка зарыдала с новой силой. *** Игнатий, немного придя в себя, осознав, что все его дети живы, отправил вестника отцу с рассказом о случившимся. Не прошло и часа, как его дом и парк оказался буквально забит воинами княжества. А вскоре в дом прибыли маги и от эльфов, и от имперцев, которые заявили, осмотрев женщину, всё ещё не пришедшую в себя, что подобная магия им не под силу. Применена, мол, магия Разума с очень сложными составляющими. Снять ошейник невозможно. Игнатий разругался с роднёй жены, выставил из дома собственного отца за все предложения и советы, излагаемые ими по решению дальнейшей судьбы его любимой. На предложение местных целителей отправить женщину в дом «уснувшего разума» отказался наотрез, спустив их с крыльца. Теперь он сидел в маленькой гостиной, расположенной рядом со спальней супругов, в которой сейчас находилась все ещё спящая Анна. Сидел и пил, когда к нему подошёл Миша и заявил, что хочет попробовать снять ошейник. Вот только боится, что ему может не хватить сил, потому он ещё маленький. Серафим, сидевший тут же, услышав брата, скинул с себя облик эльфа, сотворил магией переговорное зеркало и вызвал принца Кариэля, тоже владеющего ментальной магией. Жизнь женщины, матери трёх малышей ему показалась важнее собственной безопасности. — Здравствуй, Кариэль… — начал он неуверенно, увидев мужчину в зеркале. Тот находился во дворце в своем кабинете за столом, как видно, работал с бумагами. — Боги, кого я лицезрею, неужто маркиз Рок-Макдемар образумился и решил вернуться на родину? — На Сима, прищурившись и улыбаясь, смотрел средний принц. — Кариэль, перестань, я не вернусь. Просто нужна твоя помощь… — Кому нужна? Тебе? Ха! Кузен, сейчас в мире за всё надо платить. Серафим, — голос принца упал до шёпота, — ты знаешь, что я попрошу? — Не стоит наглеть, — ощетинился Сим. — Это общая беда, и неизвестно, чем она может обернуться нам всем сейчас, во время прорыва или после. — Мальчик скалит зубки? — усмехнулся принц. — А только что почти умолял о помощи. — Сим, не проси этого, он обманет, — дернул брата за руку Миша, сидевший рядом и слушающий переговоры брата. — Кто это там выступает? — оскалился Кариэль. — Я, — заглянул в зеркало Мишаэль, — и не дам тебе опутать его твоей паутиной. Ты дурак, — надул губки Миша и неожиданно показал язык принцу, состроив умильную рожицу. — Ты плохой. — Серафим, кто этот малыш? — опешил принц. — Это Мишаэль? Да? Боги… — Не смей трогать брата, — буквально зашипел Серафим, осознав какую глупость он только что совершил, позволив Кариэль понять, какая магия у Миши. Он попытался оборвать контакт, но не тут-то было, принц вцепился в его разум, не отпуская. — Серафим, стой. Прости… я и правда дурак. Миша, — вскричал он, с трудом удерживая контакт, — я не причиню вам вреда. Поверь. Я клянусь тебе, мальчик. Ты же видишь, посмотри, я не обманываю. Я просто шутил. Поверь! — Сим, он сейчас не врёт, — закивал Миша. — Он сможет снять ошейник. Я знаю. — Какой ошейник? — резко сменил тон принц. — В чём дело? Рассказывайте. Выслушав всё до конца, Кариэль, чуть не задохнулся от возмущения и ярости. Имперские маги, осмотрев пострадавшую, даже не соизволили его поставить в известность о произошедшем. Будто им невдомёк, что этот способ оборотни могут применить в любой момент, уничтожая мирное население и устраивая хаос сразу во многих частях страны одновременно. — Серафим, я должен увидеть пострадавшую. Обещаю, я помогу. Дай мне свою руку и тащи. Я в княжество, — крикнул он кому-то. — Сообщите обо всём императрице. Вы всё слышали. Через доли секунды он уже стоял рядом с Серафимом. Оглядевшись, поприветствовал Игнатия, с удивлением уставившего на появившегося из ниоткуда второго принца империи, а заметив выглядывающего из-за Сима Мишу, присел на корточки и поманил малыша к себе. — Ну, давай знакомиться, эльфёнок. Ты под мороком? Меня зовут Кариэль, а тебя? — Ты знаешь, как меня зовут, пойдем, лучше я тебя с Глашей познакомлю, — и он доверчиво протянул свою ладошку принцу. — Она на нас с тобой похожа. Ты должен спасти её маму. — Какая ещё Глаша? — Да это единственная выжившая… — вздохнул все ещё напряженный Серафим. — Она совсем малышка, спряталась в камине, но смогла противостоять воздействию принуждения и не вышла на зов, поэтому жива. — А ещё она ошейник видит, — добил ещё одной важной информацией принца Мишаэль. Магов Разума или Менталистов было очень мало. Они были таким же богатством страны, как и Рисующие.