RWBFG Division

Невыносимо болят ноги. Скрипучая тележка каждые несколько секунд подскакивает на очередном ухабе, убаюкивая младшую сестрёнку, беспокойно спящую в ней. Мёрзлый туман, завывание ветра, шорох веток и кустов, крики птиц. Полуразрушенный остов дома нависает над упёршейся в него тропой. Как же сильно болят ноги. Тележка остановилась, и Янг упала на колени. Чересчур большая нагрузка для её возраста, слишком много часов ходьбы. Плевать. Если где и можно найти ответ, почему Рейвен ушла, то только здесь. — Мама… — прошептала Янг, сжимая кулаки. — Почему ты бросила нас? Ответом послужил скрип половиц. Слабый скрежет, раздавшийся из глубины развалин. Тихие тяжёлые шаги. Рычащее дыхание. И загоревшиеся в темноте разбитых окон и разрушенных стен зловещие красные глаза. Девочка вскочила, взвизгнув от страха. Стайка ворон с пронзительным карканьем сорвалась с голых веток: падальщики закружили над кронами, предвкушая скорое пиршество. Пульс забил свой мрачный ритм где-то в горле, судорожные, чуть ли не до хрипа, вздохи потонули за нестройной перекличкой пернатых. Плач. Слепой ужас невинного дитя, не осознающего, но подсознательно понимающего, что такое смерть. Янг в немой панике оглянулась на заревевшую сестрёнку, мысли спутались, ноги подогнулись, и она вновь рухнула на колени, ещё сильнее ссаживая кожу о землю. Из здания вышел беовульф. За ним последовал ещё один. И ещё. Инстинкт требовал защитить Руби, закрыть её собой от гриммов, отвлечь их, сделать хоть что-нибудь, невзирая на то, что она не умела сражаться, но Янг, парализованная страхом, лишь стояла на коленях и смотрела, как стая медленно окружает их, отрезая пути к отступлению. Но куда уж там бежать? Даже на ногах удержаться не получается. Огромные чёрные волки, вспахивая землю когтями, рыча и роняя слюну с усеянных клыками пастей, замкнули кольцо. Эмоции манили их, негатив привлекал созданий мрака, но что-то их сдерживало. Что-то не позволяло им наброситься на девочек. Точнее кто-то. Альфа. На голову выше остальных, с белой костяной маской на морде, весь покрытый пластинами и шипами, главный монстр в стае вступил в круг, пользуясь привилегией первым порвать добычу и отведать свежей крови. Вороны впали в неистовство, устраивая драки за то, что останется от детей, роняя перья, вымещая друг на друге безумную ярость. Янг широко раскрыла глаза, не в силах отвести взгляда от чудовища. Руби плакала. Размазывала слёзы по щекам своими маленькими кулачками. Она многого ещё не понимала, но в злобном и даже осмысленном взгляде беовульфа она ясно видела свою гибель. Видела и понимала, что это означает. Боль, муки и страдания. А потом — лишь пустота. Она росла на сказках про героев, спасающих мир от монстров, верила в победу добра и счастливый финал. Какая ирония. Зачем же, зачем Янг пошла сюда? Почему она взяла с собой Руби? Ради чего? Ради Рейвен? Просто смешно. Ради этой женщины умереть вот здесь, от лап гриммов? После того, что она сделала? Ещё с момента гибели Саммер Янг взяла на себя заботу о сестрёнке, поклялась, что с головы Руби не упадёт ни одного волоска, пока она жива, что будет защищать её от любых опасностей, и даже если они выберут путь охотниц, то в этом случае не допустит, чтобы с ней произошло то же, что случилось с их матерью. Настоящей матерью, а не той, что сбежала, только Янг родилась. Но никакие клятвы, данные ранее, не придали ей сил. Даже когда альфа сомкнул челюсти на нежном и хрупком тельце, даже когда клыки вонзились в плоть и с хрустом прокусили Руби, даже когда плач, оборвавшийся коротким визгом боли и страха, сменился хрипом и бульканьем крови. Янг не двигалась, в шоке смотря на изломанные останки сестры, выплюнутые беовульфом на землю. Под телом стремительно расширялась алая лужа. Удивительно, как много крови может быть в такой маленькой девочке. Эта мысль поразила её. Но этого было недостаточно, чтобы вырвать Янг из оцепенения. Последним толчком стала птица. Одна из ворон спикировала на труп и вонзила клюв в глазницу. Янг рассвирепела. Поднявшись на ноги, она закричала от бессилия и отчаяния и побежала на беовульфа. Тот выглядел даже удивлённым. Ленивый взмах когтистой лапы отбросил её в тележку, ломая доски и кости. Янг скорчилась от боли, она не могла кричать, только судорожно кашляла кровью. Огромное чудовище нависло над ней. Превозмогая боль, девочка поднялась на ноги. В глазах плыло, тело пылало, но она продолжала бороться. Горячее дыхание коснулось кожи, но Янг этого не почувствовала. Злобный красный взгляд впился в её лиловые глаза. Неведомым образом найдя в себе силы, Янг издала хриплый, полный ярости крик и в бессмысленном гневе, в последнем акте предсмертной агонии ткнула монстра в морду ослабшим кулаком. Бесполезно. Беовульф сжал её в челюстях. А потом взорвался. Красная энергия эфирными всполохами заструилась вокруг, завихряясь туманными хлыстами. Она фонила криками и стонами миллиардов душ, воплями боли и страданий, и во всей этой диссонирующей агонии гораздо яснее и отчётливее слышались три из них: вопль самой Янг, плач сестры и ещё один, крик, полный ярости, само олицетворение гнева. И этот третий крик стал громче остальных, подавил собой всё прочее. Голова раскалывалась, казалось, что вселенная сейчас взорвётся. А потом всё стихло. Исчезла боль. Янг с удивлением поняла, что её раны затянулись, кости срослись. И тут шорох позади заставил её обернуться. Mick Gordon — The Only Thing They Fear Is You https://www.youtube.com/watch?v=Aqk7x_w1H98 Руби медленно поднялась на ноги. Всполохи алой энергии смерчем кружили вокруг неё, ужасные следы от клыков беовульфа затягивались сами собой. Она открыла глаза. Не серебряные. Ярко-красные. Беовульфы бросились в атаку. Лицо Руби исказил гнев. С поразительной скоростью она взметнулась навстречу одному из монстров, хватая его за морду, и с яростным криком разломала ему пасть. Голыми руками. Каждому её движению вторила энергия, пульсируя алым, завихряясь вокруг неё и её жертв. Янг застыла. Она словно забыла, как дышать, ошеломлённо наблюдая за происходящим. Руби отшвырнула останки первого беовульфа, поймала в прыжке второго и впечатала его голову в землю, проламывая череп и разбрасывая вокруг осколки костяной маски. Один из беовульфов, скуля, развернулся было бежать — и тут же его хребет был скручен с ужасным хрустом. Отбросив начавшую растворяться тварь, Руби, рыча, обернулась к остальным монстрам, и рёв её был страшнее рыка любого гримма. Она настигала каждого. Янг беспомощно смотрела, как её младшая сестра разрывала чудовищ на части, одно за другим, как она разламывала черепа, отрывала конечности и засовывала их в глотки, откручивала головы и сворачивала шеи. Она не оставляла ничего от этих тварей. И собачье завывание возносилось над кронами каждый раз, когда чьё-то жалкое и ничтожное существование прерывалось навеки. Гриммы закончились. Всё затихло. Остались лишь медленно испаряющиеся чёрным дымом трупы исполинских волков. Всполохи энергии бледнели, рассеиваясь. Красный свет медленно исчезал из глаз Руби, сменяясь серебряным. Она стояла на том же месте, где погибла несколько минут назад, выглядя измождённой, тяжело дыша и дрожа всем телом. Руби упала. Распластавшись по земле, она заснула сном усталости и опустошения в луже собственной крови. Вороны улетели прочь. * * * Кроу торопился. Дарованная Озпином сила пришлась сейчас очень кстати: находясь в форме птицы — чёрной вороны — он привычно игнорировал все проблемы путешествий через лес, пролетая над верхушками деревьев. И над этими верхушками он видел то, что заставляло его спешить ещё сильнее. Над местом, к которому он сейчас направлялся, хорошо знакомым ему местом, кружили чёрные птицы, а в небо вздымалось немыслимое количество чёрного дыма. И если довериться интуиции, которая, обычно, не подводила Кроу — ведь он всегда ожидал худшего — там происходило нечто крайне скверное. А если его догадки насчёт девочек были верны, то ему следовало ещё сильнее ускориться. Вороны разлетелись во все стороны. Издалека раздались их клокочущие крики. Минуту спустя, добравшись до цели, Кроу спикировал вниз и, обратившись человеком, выскочил из-за деревьев, доставая из-за спины меч. Но увиденное заставило его поражённо опустить оружие. Кроу не мог поверить глазам, силясь понять, что здесь произошло. Это была бойня. Вспаханная когтями земля, алые брызги, почти растворившиеся трупы оставшихся беовульфов. И Руби, безмятежно спящая в багровой луже. Целая и невредимая, в разодранной, перепачканной кровью и грязью одежде. Рядом, у окровавленных обломков небольшой тележки, неподвижно, в абсолютном шоке, сидела Янг. Полностью седая.