***
Я не скажу вам: «Не плачьте!», потому что плакать не всегда плохо. Властелин колец: Возвращение короля: Гэндальф
***
Они победили?
Такой вопрос крутился в головах у многих, пока они наблюдали за тем, как армия темных тварей отступает обратно в Мордор. Что происходит? Как? Почему? И кто этот странный человек или эльф, который может так просто управлять врагом? Однако никто из воинов не рисковал подходить к чужаку, от которого за несколько миль чувствовалась опасность. Они вообще находились в некой прострации от происходящего. Вымотанные, уставшие, они просто не знали, как должны реагировать на проходящее. Неужели победа? В это верилось с трудом - особенно, когда взгляд обводил усеянное трупами поле боя, которому, казалось, не было конца и края. Гар понимал опасения людей, понимал их страх и нежелание верить в столь неожиданную победу. Выжившие ходили неприкаянными душами, обходили по дуге Саурона и собирали убитых, искали выживших. Его люди тоже боялись. Причем, намного сильнее, чем Его Темнейшейство - особенно когда он превратился обратно в человека. Независимо от мира, люди всегда одинаковые - в этом он уже убеждался не раз. Провожающие его взгляды были полны страха и даже некого презрения, и лишь единицы были благодарны ему за помощь. Ведь назгулов уничтожил именно он. Не было песен и музыки. Победа далась всем с трудом и большими потерями. Убитых было очень много, как и раненых, которых уже отправили в лазареты в надежде вырвать их из цепких лап смерти. Гар сильно сомневался, что госпожа смерть отпустит кровавую дань, но надежда умирает последней. Он быстро нашел своих друзей и был искренне опечален, когда узнал о смерти Арвен. Добрая и милая девушка, которая была слишком чиста для их грязного и жестокого мира. Но на ее месте Гар бы поступил точно так же, и любой ценой спас бы любимого, так что он мог только гордиться, что ему довелось встретить такого храброго и верного друга. Увы, пока Арагорн не хотел слушать слов соболезнования. Мужчине было плохо и больно. Пусть внешне это никак на нем не отразилось, хотя взгляд и стал другим, но вот внутри он кричал и медленно сдыхал в агонии, его сердце было разбито и уничтожено. Вторым потрясением стала смерть Гэндальфа. Старика нашел один из воинов и позвал их, чтобы они могли проститься с другом. Все это сильно подкосило Арагорна - поэтому, найдя Арвен, он подхватил ее холодное, бездыханное тело. На её лице застыла спокойная, но такая холодная маска. Она была прекрасная даже в смерти, но смотреть на неё было мукой. Как он скажет ее отцу о смерти дочери? Как он посмотрит в глаза Элронда? Как он сам будет жить дальше с этой дырой в груди? Переживающий за друга Леголас отвел его в замок, а Бальтхар последовал за ним, понимая, что больше помочь ничем не может. Гар и Трандуил тоже хотели уйти, но не в Гондор, а в тихий и спокойный лес, где их, наконец-то, все бы оставили в покое. Однако оба понимали, что уйти сейчас они не могут. Война всегда приносит много горя. Матери и жены, прекрасные дочери теряют своих братьев и отцов, мужей. Над Белым городом словно опустилась темная вуаль траура и скорби. Почти каждая семья потеряла члена семьи и теперь была вынуждена хоронить его. Пройдет немного времени, и шрамы затянутся, но боль в сердце будет напоминать им о потерях. Саурона мало волновали люди. Точнее, они его совсем не волновали. Эти слабые существа боялись его, при этом даже не понимая, кем он является, но гневить толпу он не желал, пусть и мог стереть их всех с лица земли. Поэтому, получив одобрение от своего «хозяина», он решил вернуться в Мордор, чтобы навести там порядок. Как ни странно, но с ним захотел отправиться Бальтхар, которого совершенно не смущало то, что перед ним сам Темный владыка. Дроу не хотел возвращаться в Морию, где процесс восстановления королевства идет и без его вмешательства, а вот увидеть мир ему хотелось, пусть даже самую темную и уродливую его часть. Гар был не против. К тому же, дроу поклялся служить ему, а Саурону он не доверял и понимал, что за ним нужно приглядывать. Леголас как-то тоже загорелся идей пойти в Мордор, узнавший об планах сына Трандуил чуть не придушил его и не посадил на цепь - от греха, так сказать. Гар только смеялся и загадочно ухмылялся - особенно когда недоумевающий лесной владыка непонимающе качал головой, задаваясь резонным вопросом: «И в кого его сын такой авантюрист без чувства самосохранения?» Под умоляющим взглядом Леголаса его отец все же дал свое согласие. Хотя, для спокойствия любимого, Гар взял с Темнейшества клятву о не нападении, чтобы тот как следует берег своих гостей. Арагорн чужого веселья не разделял, и было ощущение, что мужчина вообще разучился улыбаться, такая странная гримаса застыла на его лице. В одночасье ему стало безразлично на происходящее вокруг, и единственное, что волновало Странника — доставить тело Арвен в Ривенделл к ее отцу, который наверняка уже почувствовал смерть дочери. Гэндальфа тоже решили везти в королевство эльфов, хотя, учитывая его любовь к Ширу, то логичней было похоронить старика именно там. Гар даже боялся представить себе реакцию Бильбо на смерть волшебника. Спустя целую неделю все убитые наконец-то были похоронены, тела тварей сожжены на кострах, а убитого Сарумана предали огню без почестей и молитв - как изменника и предателя, который не заслужил ничего, кроме безымянной могилы и тлена. Несмотря на победу, люди были подавлены, поэтому Эктелион и Тенгель заключили долгосрочный мирный и дружеский договор, который объединял их народы. Народ порадовался такому решению, а небольшой праздник, где не только отметили это событие, но и попрощались с погибшими, был отличным завершением всего происходящего. Гар, который наконец-то перестал париться, собрал всех, кого нужно, и просто трансгрессировал в Ривенделл, так как обратная дорога заняла бы слишком много времени. Именно так на похороны Арвен и Гэндальфа попали гномы и хоббит, которых Гар перенес, посмотрев точные координаты Эребора в голове своей пары. Ривенделл плакал и скорбел вместе со своим Владыкой. Элронд был уничтожен смертью единственной дочери. Словно в одночасье он превратился в живую куклу, которая могла ходить и говорить, но внутри была совершенно пуста. Даже Владычица Галадриэль не могла унять его боли. Эльфийка и сама скорбела по Гэндальфу. Прощание с погибшими было долгим, ведь никто до конца не мог отпустить их, однако это было не неизбежным. Гэндальфа предали земле, и Бильбо горько плакал, когда тело старика начали закапывать. Арвен же была похоронена в семейном склепе рядом с матерью. Элронд днями и ночами сидел возле каменных надгробий, гладил их и что-то шептал себе под нос, иногда его сменял Арагорн. За этим было больно наблюдать, но, увы - изменить смерть никто был не в силах, и нужно просто время. В конце концов, через какое-то время Гар отправил всех по родным домам. Гномы и Бильбо вернулись в Одинокую Гору, чтобы навести там порядки, а Леголаса Гар отправил в Мордор, где его ждал дроу; Гар и Трандуил наконец-то смогли отправиться в родные земли эльфа, которые после уничтожения зла сильно изменились, ожили и словно задышали. Конечно, пауки еще оставались в недрах леса, но ловкие эльфы быстро уничтожат остатки этой заразы, да и дракон в хозяйстве лишним не будет. — Ты думаешь, он справится? — тихо спросил Гар спустя пару дней, как они вернулись в Лихолесье. Стоять было сложно - он слегка морщился, так как даже несмотря на регенерацию, задница болела. Трандуил как следует выполнил своё обещание и не выпускал своего волшебника из постели последние дни. Да Гар и не стремился куда-то бежать. Именно находясь в постели, они говорили обо всем и ни о чем сразу. Трандуил ничего не скрывал от своей пары, как и сам волшебник. Они даже коснулись довольно болезненной темы касаемо шрамов эльфа. Гару было больно за любимого: он нежно гладил и целовал любимое лицо, не обращая внимания на увечья, а его магия, подвластная его воли, словно ластик стирала с прекрасного лица страшные шрамы. Очень быстро срастались мышцы и нарастала новая, чистая кожа. Прошло немного времени, и ничего уже не говорило о старой ране, кроме тонких, словно паутинка, линий, что складывались в причудливые узоры на щеке Лесного владыки. — Кто? — спросил Трандуил, обнимая своего волшебника. Утро выдалось для них по-настоящему волшебным. Особенно, когда эльф понял, что морока на его лице нет, а Гар как-то хитро улыбается. Посмотреть в зеркало стало тем еще испытанием, но оно того стоило. Потому что сердце готово было выскочить из груди, когда Трандуил снова понял, что его лицо так же прекрасно, когда не было уже очень и очень давно. Мужчина готов был носить своего мальчика на руках, но вместо этого закинул его на плечо и потащил в постель. Теперь, спустя пару часов безудержной страсти, криков и ласки, они наслаждались миром и заслуженным отдыхом. Стоя на террасе, которая прилегала к личным покоям владыки, они любовались открывшимся видом и тем долгожданным покоем, о котором мечтали так долго. Вместе. Только они и природа. — Арагорн и Элронд, — пожал плечами Гар, завороженно смотря на лес, который словно получил второе дыхание, заиграл совсем новыми красками и ожил. Он дышал, и с ним дышало все вокруг. Дозорные уже доложили, что животные начали возвращаться, а пауки, наоборот, уходили, забирая с собой и свою скверну. Через пару дней Гар перенесет в лес пару фей, которые поспособствуют быстрому исцелению деревьев и почвы. Они станут отличными помощниками для эльфов. — Сложно сказать. Терять близких - это всегда очень тяжело, — с тяжелым вздохом ответил эльф, зарываясь в темные вихри, вдыхая родной запах, смешанный с его собственным и сексом. — Нужно время - возможно, много времени. Через пару дней они получили письмо, в котором Элронд прощался со старым другом. Владыка Ривенделла решил передать свой титул одному из сыновей, а сам покинуть Средиземье и отправиться в Валинор, где надеется обрести покой. — Слабак, — немного презрительно хмыкнул Трандуил, сжигая письмо и теряя всякий интерес к нему. Он столько прошел, пережил, но даже мысли не возникало, чтобы сбежать от своего народа. Каким бы тогда он был правителем? Правильно, отвратительным. Гар только хмыкнул, никак не комментируя данное высказывание. Бежать, чтобы избежать боли, было глупой затеей и абсолютно бесполезной. Плавали, знаем! Только борьба, движение и стремление двигаться вперед делают нас по-настоящему живыми, сильными. А убегать от жестокой реальности может только слабак и трус. Ну, или тот, кто просто устал бороться. Что ж, это был выбор Элронда, и Гар был не вправе его осуждать. Что же касалось Арагорна, то он вновь отправился туда, куда глаза глядят. Дорога звала его вперед, обещая унять боль в сердце, и, как всегда, он доверился ей. Пройдут годы, прежде чем он будет готов вернутся. Ровно через пятьдесят лет он вернется в Белый город и займет свое законное место. Без распрей и преград он сядет на трон, став одним из величайших людских королей. Он будет править долго и мудро, однако по мановению волшебной палочки Хранителя люди застрянут на том же примитивном уровне, который не позволит им уничтожать другие расы. В лесах будут править эльфы и их маленькие помощницы - феи. Хоббитон и Шир все так же не знают печалей, а Горы будут царством гномов и дроу, которые все же заключат союз, потому что Гару не нужна еще одна война. Мордор станет домом для орков и других обитателей мрака и тьмы, таких, как тролли, огры, даже драконы, которых осталось совсем немного. Саурон будет править твердой рукой и не посмеет совершать ошибки прошлого. Помогать ему будут Бельтхар и Леголас - как представители своих народов. Постепенно жизнь входила в привычное русло. Трандуил правил все так же железной рукой, а Гар ему в этом активно помогал, наводя теперь в уже их лесу порядок. Теперь лес Фангорн тоже принадлежал Трандуилу с легкой руки Гара. Границы леса все так же были закрыты, но тот, кому нужна была помощь или защита, могли найти его там. Медленно, но уверенно Средиземье наполнялось жизнью, и мертвая земля вновь становилось плодовитой. Но тот мир, который они уже начали строить, будет намного лучше, чем был. В конце концов, с таким Хранителем сделать тот самый рискованный шаг совершенно не страшно. Сам Гар этот шаг сделал, и, пусть путь был сложен и тернист, иногда полон крови и боли, однако награда, которую он в итоге получил, того стоила. Прошлое стало блеклым и совершенно неважным, ведь теперь можно было со спокойным сердцем отпустить Гарри Поттера, который может спать спокойно. Отныне был только Гар. Хранитель Средиземья. Любимый сын Матери Магии. Возлюбленный Лесного владыки Трандуила и отец очаровательного малыша. Он, наконец-то, нашел свой дом, и теперь смело можно заявить, что он самый счастливый в двух мирах. ******
— Агви! А ну стой, маленький негодник, — кричал красивый темноволосый мужчина, пытаясь догнать ребенка, но белобрысый мальчик лет семи только громко и весело смеялся и убегал все дальше, пока его не поймал другой высокий мужчина с длинными белыми волосами и острыми ушами. На его, на первый взгляд, холодном лице играла теплая и мягкая улыбка. — И что ты натворил на этот раз? — вопросительно приподнял бровь Трандуил, пытаясь не засмеяться, когда ребенок насупился, что его поймали. — Ну, отец! — заныл ребенок, — Блатец Леголас сколо должен плиехать, я плосто хотел убедиться, что пилог вкусный. — Убедился? — усмехнулся эльф, с умилением смотря на перемазанную черничным джемом мордашку сына. Да, сына. До сих пор в это было сложно поверить, но когда спустя всего месяц после всего случившегося к ним пришла Мэл и велела заботиться о маленьком орчонке - именно том, которого они тогда встретили в пещерах - Трандуил был не в восторге. Однако Гар был другого мнения, особенно, когда Мэл упомянула, что у ребенка чистая и очень светлая душа. Возможно, именно поэтому дыхание дракона и магия Хранителя помогли очистить его тело, и вместо орчонка перед ними был удивительной красоты маленький светловолосый эльфенок, который очень сильно напоминал Леголаса в детстве. Ребенок ничего не помнил - ни того, что был орком, ни своего прошлого, ни даже своего имени. Поэтому мужчины решили дать ребенку новое имя и воспитывать как родного сына. Так он стал Агвидом, что означает «страж природы». Прошло чуть больше двух лет, как они стали семьей, но это были самые счастливые года для Трандуила. Ребенок, которого они приняли как родного сына, был очень светлым и добрым, любил животных и природу, и мог очаровать любого, даже самого сурового воина. Узнавший о брате Леголас был в восторге, и даже как-то чаще стремился оказаться в родном лесу, чтобы провести с малышом больше времени. Гар даже изобрел для принца портал - ведь, как ни крути, а дорога занимала много времени. — Фух, догнал, — сказал Гар, стараясь серьезно смотреть на ребенка, но губы его так или иначе подрагивали в улыбке. На Агви было очень тяжело злиться серьезно. — Итак, юноша, вы ничего не хотите мне сказать? — Ты самый лучший, — с широкой улыбкой ответил ребенок, пытаясь как-то незаметно выбраться из объятий Трандуила, но тот держал крепко. — Хорошая попытка, но нет. — Ты самый, самый класивый и умный, — большие голубые глаза и бровки домиком делали малыша очень милым, и, в конце концов, Гар не выдержал и рассмеялся, после чего забрал ребенка из рук эльфа и прижал к себе, после чего пару раз подкинул в воздух. Звонкий смех был ему ответом. — Еще! Выше, папа выше! Именно этот момент выбрал Леголас, чтобы выйти из портала, и рядом с ним привычно был дроу, который всегда следовал за светловолосым эльфом. Удивительно было и то, что Саурон тоже почтил Зеленолесье, как теперь называли владения Гара и Трандуила, своим присутствием. Увидев брата, Агви запищал и, змейкой выскользнув из родительских рук, побежал к Леголасу, который только расставил руки, чтобы поймать ребенка в объятья. Но Агвид вдруг неожиданно затормозил и стал внимательно смотреть на немного удивленного Саурона, при этом очаровательно хмурить своих тонкие бровки, которые были таким же светлыми, как и волосы. — Ты класивый, но мои папы и блат класивее тебя, — серьезный тон из уст ребенка, который при этом не мог выговорить букву «р», был очень смешным, поэтому неудивительно, что все рассмеялись. Трандуил и Гар переглянулись, сверкая глазами и усмехаясь. Было ощущение, что они общались мысленно (что, возможно, так и было). Их мысли были словно одним целым, так похожи, что не нужно было никаких слов. Неужели? Может ли быть? Стоит ли допускать этому случиться? Это его жизнь, его выбор? Тогда пусть сам выбирает, а мы лишь будем наблюдать, и, если надо, то мы подскажем, поможем. Но это уже совсем другая история.