Кукла

И Дева-Смерть на руинах танцует ирландское танго, И свободой манит, что разлита вокруг, как вода. Раздаёт всем чины на героев высокого ранга. И только плата за вход – это жизнь, вот такая беда. Зуша – Ирландское Танго.

- И о чем это твой разлюбезный братец упоминал? – поинтересовалась довольно ехидно Шелез. - Ошибки молодости, - хмуро обрубил Ваес, и женщина тут же прикусила язык, прекрасно чувствуя своего рла. И сейчас к нему лучше было не лезть с такими вопросами. Вместо этого она понятливо фыркнула, начиная покусывать его правое плечо. Прекрасно зная как на него такое подействует. - Не дразни меня, Шелез, - прорычал он несколько недовольно. И все же вибрирующие нотки в его голосе явственно подсказали ей, что дразнить стоит. Ещё и как стоит. Благо, они сейчас находились наедине, в своем отсеке. - Неужели тебе не нравится? – томно произнесла, расстегивая ремешки, скрепляющие его доспехи и стягивая оные. Яут неопределенно пошевелил жвалами, делая вид, что расслабляется под ласковыми прикосновениями своей самки. – Ну же, признайся, что нравится, - кошкой урчала она, разминая его плечи. Фыркнув, он развернулся, подминая её под себя и быстро разбираясь с доспехами, жадно покусывая нежную, не смотря ни на что, кожу. - Доигралась, - рыкнул он с наигранным гневом, срывая нижнюю часть её доспеха и отшвыривая прочь. Без промедлений вторгаясь в неё двумя пальцами, растягивая и подготавливая. Смуглянка податливо прогнулась в талии, подаваясь ему навстречу и, грубовато вцепившись в валары, притянула к себе ближе, целуя наглую рожу. - Давай, мой зверь… - зашипела и, дразня, провела языком по нижней жвалке, пока он несколько грубовато сминал податливую плоть, вдыхая запах вожделения, начавший пропитывать комнату. – Трахни меня… - облизнула пересохшие, пухлые губы, глядя на него голодным взглядом. - Допросишься у меня, смотри… - прорычал, грубовато кусая её за шею. По коже Шелез прошлась волна дрожи. - Да… да… - бормотала она, массируя пальчиками вокруг пластинок гребня, чуть царапая ноготками и ощущая его изменившийся запах. Властный, подавляющий, заполняющий помещение. Запах, в котором нотка её собственного аромата терялась напрочь. В её глазах потемнело от желания… *** Ата-Ораде кинул взгляд в сторону приближающейся системы с подходящей для Посвящения миром, и провел когтями по энергосистеме, запуская носителя яиц Кайднэ. К тому моменту, когда они прибудут, яйца должны созреть в полноценную добычу. - Гневные боги… - негромко произнес, глядя в звездную бездну. – Где же скрывается эта гадина? – он не верил, что Ваюх’та так просто дала себя прикончить. И пусть он ни разу не видел её с оружием в руках, но… вряд ли она была слабее любой из яуток. Как на ложе, так и в бою. Поднявшись, он засел за свой терминал, связываясь с Асейганом. - Ты придумал что-то, старый друг? – Старейшина ответил без промедлений. И, видимо, он ждал его звонка. - Скажи, тело Ваюх’ты было в её покоях? – отбросив формальности, спросил. - Нет, - задумчиво проговорил Слуга. – Тела мы не нашли. Но там было столько твея, что… - Не важно. Это мог быть и твей убийц, - возразил Вожак. – Пока не увижу труп этой… - сжал клыки и жвала. – Ты можешь отрядить кого-то просканировать пирамиду? Кого-то надежного. - Думаешь, она все ещё жива и где-то отлеживается? – иронично поинтересовался тот. - Ты общался ведь с ней, Асейган, - задумчиво сказал Ата-Ораде. – Неужели не смог оценить её… потенциал? – несколько саркастично. - Не так часто, как ты друг мой, - вернул шпильку. – Несколько раз видел, но не более того. Она умеет производить впечатление. - То, которое нужно ей, - хмыкнул Вожак. – А ещё она знает больше, много больше, чем говорит. В жизни не поверю, чтоб у неё не было хотя бы одного плана отступления и места, где она смогла бы отлежаться. - Уверен? – Старейшина моментально подобрался, напоминая какого-то гигантского, хищного зверя. - Более чем, - кивнул кар’клей. – Пусть кто-то из твоих обшарит её покои ещё раз. Только не в сновидениях. - А что там? – немедленно заинтересовался друг. - Там – блок. И очень сильный. Не знаю, кто из наших смог бы его пробить. И стоит ли, - проговорил негромко. - Ого, - присвистнул тот. – Не шутишь? Ата-Ораде качнул головой. - Нет, друг, не шучу. Пусть смотрят, но только в реальности. - Хорошо, - ответил ему Асейган. – Я лично за этим присмотрю. - Спасибо, - кивнул кар’клей. - Сочтемся, - хмыкнул тот, отключаясь. Вожак лишь фыркнул. Слуга в своем репертуаре. Всегда желает быть в курсе всего. Этот яут никогда не применялся к обстоятельствам. Скорее он сгибал оные, подстраивая под себя. Старый хитрый к’жит. *** - Ваес… - выдохнула она, ощущая то, как снова под его напором расходятся мышцы, принимая, впуская, сливаясь воедино. Спаиваясь в одно целое, словно некогда разделенные богами детали, две половинки одного целого. Ногти впились в медовую кожу, раздирая её до твея. И он в ответ впивался в её губы, снова раня. Ощущать свою кровь на его клыках было… божественно… Рыча, словно дикие звери они перекатились по ложу, терзая тела то ласками, то болью. Смешивая наслаждение и страдание в причудливый терпкий коктейль. - Моя… - вырвалось гортанное. Его глаза горели диким, неукротимым, жестоким огнем. Право обладания ею, право наслаждаться, когда захочет. И искра в её глазах была ему ответом. Вечная борьба. Она принадлежит ему, но не сдается. Никогда. Даже спустя девять своих умановских лет, проведенных с ним. Никогда… - Это ты мой! – рыкнула она в ответ, кусая его за нижнюю жвалу и тут же слизывая выступивший твей. - Ты забываешься… - шипит в ответ гневно, продолжая брать её с неистовой звериной яростью. Неослабевающая, противоборствующая страсть. Всепожирающая, как волна Кайднэ Амедха, но более опасная и рвущая. Изнутри… - Нет! – она кричит, не выдерживая напора, сдаваясь и оставаясь непобежденной. И вослед за ней срывается в пропасть он. Чтоб очнуться на её плече. В который раз… Он перевернулся на исцарапанную коготками своей бестии спину, поглаживая ту по туго заплетенным дредам. Серебряные и бронзовые унтары в густых тёмных волосах смотрелись более чем уместно. Было так же и несколько золотых колец. Ваес-Кайер строго соблюдал Кодекс. Как и его ши. Но Шелез это нисколько не тяготило. Она давно стала частью него самого. Неотъемлемой частью. - Нахалка, - фыркнул он довольно, машинально массируя её затылок. - Ты ожидал иного, мой рла? – она чуть повернула голову, пряча усмешку. - Нет, - он на мгновение перестал её гладить. – Ты знаешь, как меня успокоить. - Разумеется, - улыбка её стала четче, явственнее. - Блудница, - рыкнул он строго. Но когда её ладонь, словно невзначай, скользнула по его животу, не сдержался и рассмеялся. - Неужели? – мурлыкнула она. - Не прекратишь - и я тебя свяжу. И буду брать до тех пор, пока не потеряешь сознание, - пригрозил он ей. - Ооо, обещаешь? – протянула Шелез, сверкая глазами. Арбитр фыркнул. - Лучше массаж сделай. И царапины замажь, - перевернулся он на живот, подставляя тонким пальцам спину. *** Хулт’ах исподволь наблюдал за тренировкой. Внимательно следя за Строптивым, сейчас терпеливо разъясняющим слабые места Жесткого Мяса. То, что рядом с этой человеческой самочкой один из лучших Наставников их клана терял зазин, ему категорически не нравилось. Как, собственно, и сама затея. Но он молчал. Воля кар’клея не подлежит сомнениям. И если Ата-Ораде считает, что эта девчонка способна стать частью клана в полном понимании этого слова, значит, так оно и есть. Фыркнув, первый помощник оперся на колонну. Несомненно, у неё есть потенциал, но… какой-то странный. Сродни стихийному бедствию. Впрочем, она немало повеселила как клан, так и его самого. А если выживет на посвящении – честь и хвала Н’кхару как учителю. И честь и хвала Ата-Ораде. Ведь он лично тренировал его. Впрочем, кар’клей никогда не брезговал повозиться с Младшими, давая богатую пищу для размышлений. Может, потому клан был таким… сплочённым. Хулт’ах не знал. Но и не мог позволить порушить все, чего Сизый Дым добивался столько оборотов. Круто развернувшись и кивнув направляющемуся в кехрите Ккуб-с’те, он удалился. *** - Н’кхар, - жизнерадостно окликнул ньяка-де один из яутов. Тот передернул плечами и повернулся к звавшему. Им оказался знакомый мне яут. Второй помощник Вожака, смахивающий на здоровенного тигра. Как повадками, так и видом. И жизнерадостно помахала ему ладонью, на что получила лукавое подмигивание – Ккуб-с’те и рычание Наставника. - Ари-бпе, Асур, наизготовку, - рявкнул он, взмахом ладони показывая, что мы можем приступать. - Чего это с ним? – непонимающе поинтересовалась у стоящего рядом Синего. - Злится, - коротко ответил Асур, принимая боевую стойку. Интересно из-за чего? Дальше времени думать о перипетиях характера ньяка-де было не с руки, тренировка поглотила все мои мысли, отсекая все, что не было срочным. *** - Ты спятил? – поинтересовался Строптивый у второго помощника кар’клея. - Да ладно тебе, Н’кхар, ты же знаешь, я ничего плохого ей не сделаю, - беспечно махнул ладонью Острое Копьё. – Тем более – чего ты трясешься над нею как Матка над яйцами? Не маленькая же уже! - Ну вот у неё и спрашивай, раз уже не маленькая, - ядовито ответил черный. - Но она ведь твоя дочь! – удивился рыжик. – А почтительные дети должны… - Ни к’жита эта паршивка не должна, - фыркнул он. – Своя голова на плечах есть. А если тебе так нужно – то вперед. И не жалуйся после. - А почему я жаловаться должен? – довольно раздвинул жвала тот. - Потому что Форл-Мандерейя – моя копия в юности, - махнул тот ладонью. – Впрочем, хочешь – возись. - Тем более, - хекнул полосатый. – Значит, с нею скучно не будет. - Тогда смотри. Как бы она тебя не угробила. Ненароком так, - насмешливо хмыкнул Строптивый. – Она может. - Пфф… - отмахнулся тот. – Не знаешь, где она, случайно? – поинтересовался. - На нижних уровнях где-то. Охотится, с разрешения кар’клея, - устало сообщил тот. - Значит, и я пойду. Поохочусь, - тот аж заурчал. - Смотри, как бы это на тебя не «поохотились»… - махнул на него рукой Строптивый, поворачиваясь к другим неокровавленным и зло щуря синие глазищи. – А вам особенное приглашение для тренировки нужно? – рявкнул недовольно, отчего даже мельтешащие по арене Ари и Асур замерли. *** Где-то на нижних уровнях «Сона-т’ша’ре». Едва различимая тень скользила меж костров, выискивая отступника, пробравшегося на борт корабля. Остальные её не интересовали. Они принадлежали Клану, Вожак дал им шанс восстановить свою честь и положение. Да и не было их много. То ли двое, то ли трое. А вот чужа-ак. Чужак был её законной добычей. Зря он выбрал «Сонную Тень». Очень зря. Форл-Мандерейя знала нижние уровни корабля как никто иной. И она же оставляла здесь многочисленные маячки, дававшие теперь наиболее полную картину происходящего. Отступник прятался в одной из потухших ям для приготовления пищи, в которую давно стали сбрасывать всяческий ненужный хлам. Охотница в предвкушении щурилась, ощущая тот азарт, который всегда охватывал её, когда она охотилась за подобными тварями, не ведающими Чести и забывшими о Кодексе. Они дрались отчаянно, словно загнанные в угол гхекуо (прим.авт: грызун, сродни земной крысе). Без правил, желая лишь одного – победы. Верная Вершина облизнула клыки длинным, черным языком. Подобные битвы заставляли твей в жилах вскипать, ощущая всю полноту жизни. О да, она любила дергать у’сл-кве(прим.авт: смерть) за жвала. Иначе ей было скучно. Потому и не спешила с убийством этого отступника, растягивая моменты наслаждения и гоняя его по нижним уровням «Сона-т’ша’ре». Но даже такую потеху когда-нибудь надо заканчивать. Ведь главное, чтоб она не успела наскучить, растеряв половину своей прелести. Форл-Мандарейя бесшумно извлекла сюрикен, метнув его в кучу мусора, под которой притаился интересующий её «зверь». Тот отреагировал как и ожидалось – выметнулся из под каких-то тряпок и нарвался прямо на её ки’чти-па. Недоумение, отразившееся в прозрачно-голубых глазах, заставило её испытать наслаждение сродни сексуальному удовлетворению. Работа была выполнена. И выполнена безупречно. Отрубив отступнику голову, она направилась к выходу, сняв сокрытие и помахивая добычей, плотно прихваченной за валары. Из своих же здесь её давно никто не пытался трогать. Слишком памятна репутация. Как её самой, так и её холодновато-равнодушного, упорного в достижении целей, отца. А вот под дверью Форл-Мандарейю ожидал сюрприз… рыже-полосатый «сюрприз». - Ну вот, ты уже справилась. И совершенно не оставила возможности развлечься другим, - Ккуб-с’те раздражал её своей напористостью и некоторым фривольным отношением ко всему, что его окружало. - Это была моя добыча, - прорычала, снимая маску и сверкая полночно-синими, отцовскими глазами. – И делиться ею я не была намерена, - довольно помахала добытой головой перед его мордой. - Нечестно же, - в голосе полосатого слышалась усмешка. - Вполне честно, - обрубила Верная Вершина. – Кар’клей дозволил мне. - Ну да, - пожал плечами тот, чуть поежившись тому холоду, который искрился в её глазах. – Но ведь… - И помощников я не просила, - добила она, спокойно направляясь к себе. – Мне нужно заняться добычей. Не хочу, чтоб голова этого си-у’кве протухла. - Рад был встрече, - хмыкнул второй помощник кар’клея. - А я нет, - огрызнулась Кровавая, скользнув в какой-то из коридоров. Ккуб-с’те раздраженно поскреб когтями затылок. И почему она так к нему относится?.. - Нет, я никогда не смогу понять Охотниц, - пробурчал он негромко. *** - Я слышал, ты уже вернулась, - глаза Хулт’аха светились теплотой, которую он не склонен был проявлять в обычной жизни. - Да, - дернула жвалами Форл-Мандарейя, немного раздраженно бросая голову отступника на стол. – Ккуб-с’те меня достал, - пробурчала, совсем не противясь, когда Разведчик заключил её в объятия. – Я порою жалею, что решила скрыть наши отношения. - На тот момент это было более чем уместно, Рейя, - первый помощник мягко погладил её по валарам. - Знаю. Я должна была заслужить уважение, - уткнулась она в покрытое жесткой щетиной плечо. – Иначе другие Охотники клана не воспринимали бы меня как достойного противника. - Но сейчас ты вполне заслужила это право, моя ши, - он потерся жвалами о её лоб. - Тебя что-то беспокоит? – поинтересовалась она, глядя уже куда как более серьезно. Ни грана льда более не было в её глазах. Едва заметное волнение, нежность и что-то ещё. Глубинное, потаенное. Доступное для понимания лишь им двоим. - Меня всегда что-то беспокоит, - легкая ирония, чуть прикрывающая обнаженные, натянутые, словно струны, чувства. – Но это сейчас неважно. - Ты скучал, - она погладила его по перепонке меж жвал. - Я скучал, - притянул он её к себе ещё ближе…