Lonely Vampire

      Проводив Стэна задумчивым взглядом, Ричи снял трусы с бедного цветка, который, кажется, умер от шока. В уме проскользнула мысль, что стоило бы его полить, но тут же вылетела под трёхэтажный мат Денбро, который успел навернуться в ванной. Видимо, слишком активно танцевал под боженьку Бибера. Выйдя в одном полотенце на бедрах, он встал в маленьком коридорчике и, сложив руки на боках, уставился на Ричи своим самым подозрительным взглядом. А что Ричи? Тот пытался всеми силами незаметно задвинуть покусанное шоколадное печенье и слиться с природой. И то и другое выходило из рук вон плохо, поэтому сосед с воинственным кличем ринулся в бой, запрыгивая на Тозиера и начиная щекотать и отнимать печенье.       Такую картину и застал Бен, заходящий в домик с двумя огромными пакетами: Билл с улетающим полотенцем верхом на Ричи, во рту которого торчало печенье. Он что-то очень возмущено мычал, пытаясь вырваться из крепкой хватки друга. Заметив ещё одного соседа, они мигом угомонились, настороженно поглядывая на него. — No homo, bro, — пропел Балабол и налетел на пакеты, разбирая сладости с продуктами по полкам.       Заметив цветок, Билл налил туда немного липтона, который сам попивал, сидя на полу. Цветок, кажется, был совершенно не против, и Тозиер понял, что просто обязан забрать нового друга для Авдотия.       Так, за разговорами, незаметно пролетело время и они начали собираться у костра. Самый адекватный из них предложил пшикнуть каждого спреем от комаров, но Ричи, в лучших традициях собственного театра, проорал на всю округу, что будет сражаться с монстрами-убийцами в одиночку, и ему не нужна ничья помощь. парни одновременно закатили глаза и вышли на улицу, не дожидаясь рыцаря. Вся компания уже давно привыкла к сумасшествию Тозиера. Тот, в свою очередь, такого не оценил и уже продумывал план мести. Взяв гитару, которая одиноко лежала на полу, и кожаную куртку, он быстро вылетел из дома, пытаясь догнать друзей. Луна освещала ночную улочку и лес холодным свечением, добавляя ещё более загадочной атмосферы. Ветер стал прохладнее, поэтому укутавшись в куртку посильнее, он быстрым шагом дошёл до костра, усаживаясь на поваленное бревно и протягивая руки к пощёлкивающему костру, который обжигающим теплом приласкал замёрзшие руки. Они у Тозиера всегда были ледяными, с самого детства, и он ничего не мог поделать с этим. Даже в жару они оставались ненормально холодными. Повсюду стоял шум и гам, весёлый смех одной из компаний ребят, шорох обёрток от зефира и фольги. Всё это расслабляло, позволяло почувствовать себя нужным. Словно вместе с пощёлкиванием костра и шёпотом ветра все проблемы волшебным образом уходили.       Поудобнее перехватив гитару, кудрявый окинул полянку взглядом и наткнулся на нового знакомого, который сидел в отдалении от однокурсниц. На фоне огромного леса он казался таким хрупким и нежным. Огоньки костра окрашивали его кожу новыми красками, давая теням возможность складываться в причудливые узоры. Ветер колыхал приятные, даже на вид, волосы, а глаза так и блестели, устремлённые куда-то вдаль. Он выглядел завораживающим. Прекрасным в своей аккуратности и какой-то отчуждённости. Рядом с ним всё казалось таким спокойным, как тихий уголок среди общего шума. В голове зародилась знакомая мелодия и, усмехнувшись, Ричи начал перебирать струны гитары. Все разом как-то притихли, заворожённо наблюдая за движениями пальцев и вникая в текст песни. А Тозиер прикрыл глаза и дал волю своим чувствам, позволяя душе раствориться в музыке. — Does anybody else here Feel like a freak A million side-eyes Following me Weaving in and out Don't want your company Too many people here I don't wanna meet Голос парня волшебно окутывал всех, кто был рядом, в том числе и Эдди. Он поднял голову и взглянул на него. Не только его голос и игра были волшебными, но и он сам был произведением искусства в этот момент. Столь длинных ресниц Каспбрак никогда еще не замечал. Все черты его лица, руки с линиями вен и тонкими пальцами… С ними можно сотворить алтарь и образовать секту поклонения. Музыка зачаровывала и уносила в приятные воспоминания, которые будто из прошлой жизни касались сознания лишь лёгким дуновеньем ветра.       Ричи резко открыл глаза, смотря только на Эдди, не обращая внимания ни на друзей, ни на первокурсников. Прямо сейчас он разделял что-то сокровенное с незнакомцем, что затронул струны его души мимолётной встречей.       Каспбрак от этого взгляда выпрямился по струнке, а сердце начало отстукивать чечётку. Рука уже лежала на кармане с кислородным спасителем, готовая в любой момент помочь вернуть дыхание. Оторвать взгляд было сложно, как и понять, что сейчас было в голове у этого дикого брюнета, который сидит почти напротив и так выразительно смотрит будто бы в самую душу. Хоть Каспбрак и не особо понимал смысл песни, он улавливал некоторые моменты, и это почему-то заставляло его чувствовать огромный наплыв эмоций. Кое-как он смог отвести взгляд, пялясь то на пламя, то на качающихся в такт девочек, то на мотылька, пролетающего над головой Ричи, лишь бы вновь не пересечься с ним взглядом. Свой лимит он уже преодолел. — Luh-, luh, lonely vampire And I can't change Talking to you's like a ray of sunshine Dancing in the fire Hope it rains I'm a vampire So out of place But I'm trying to be cool for one night Lonely vampire Luh-, luh-, lonely vampire.       Люди на поляне не могли отвести взгляд с Тозиера, гитара в его руках будто магнит притягивала своей мелодией сердца и души. Всё словно замерло в то мгновение, пока мелодичный, хриплый голос прорезал тишину леса. В конце концов Каспбрак сглотнул, и вновь посмотрел в его сторону. по телу пробежались сотни мурашек, заставив его слегка съежиться. — Почему он все смотрит… — пробормотал Эдди себе под нос. — Really wanna scream shit But can't find my mouth My head is talking so loud I can't turn it down It's like hate, love, hate, love Hate, love, hate, love Hate, love, hate, love Luh-, luh-, lonely vampire And I can't change Talking to you's like a ray of sunshine Dancing in the fire Hope it rains I'm a vampire So out of place But I'm trying to be cool for one night Lonely vampire Luh-, luh- Проводя в последний раз по струнам, проигрывая последний аккорд, Ричи умолк, не переставая смотреть на замершего Каспбрака. Идиллию нарушили аплодисменты и ещё более возбужденные студенты, которые стали обсуждать только что услышанную песню. Тозиер помотал головой и отвернулся, делая глоток из бутылки лимонада, которая уж точно лимонадом не была. В голове всё смешалось, он не мог понять почему именно этот парень. Почему именно он заставил его сердце биться быстрее, а душу петь. Возможно, Ричи Тозиер и впрямь сошёл с ума.       Через минут двадцать он подобрался ближе к своей компании и прилёг на бревно, укладывая голову на колени Стэна. Тот категорически был против этого захватнического действия и попытался скинуть наглого балабола со своих коленей. Только вот потерпел поражение и тяжело вздохнул, прикладываясь к сидру от горя. Ричи рассмеялся и, улыбнувшись, прикрыл глаза, чувствуя себя как никогда комфортно.       Именно эти люди являлись его семьёй. Именно с ними он был собой.       Беверли позвала скучающего Эдди к небольшой компании старшекурсников и протянула маршмэллоу. В этой компании ему было намного уютнее и комфортнее, семейная атмосфера захватывала каждого, кто находился рядом. Все делились вкусностями, а Каспбрак пытался пройти челлендж набивая рот зефиром. Именно в этот момент он вдруг осознал, что это его люди — те, с кем он готов оставаться хоть всю жизнь. — Если после смерти ничего нет, — вдруг задумался Урис после третей бутылочки сидра, — если, как говорят люди, мы просто исчезнем после того, как умрём, если там ничего нет, одна лишь пустота и «ничего», то тогда зачем жить? В чём смысл, если в итоге мы, как и многие до нас, будем просто лежать и гнить в земле нашей матери? Зачем работать, учиться, развиваться, ведь в конце мы не будем собой?       Не ебаться, какие разговоры на ночь глядя пошли.       На самом деле Ричи часто задумывался об этом. Особенно в самые трудные моменты, когда хотелось лечь и сдохнуть. Зачем я живу? Смысл, если всё равно исчезну? А если не исчезну и там правда что-то есть?       Но потом он смотрит на гитару в углу комнаты, Авдотия и храпящего Билла на соседней кровати — и понимает, что это неважно. Совершенно неважно, он просто должен идти дальше, бороться, ведь иначе он потеряет всё это. Потеряет воспоминания. — Ты такие вопросы задаёшь, пиздец, — поднял ошарашенный взгляд кудрявый, стукая старосту по плечу. Тот лишь закатил глаза и взглянул на лес, задумавшись ещё глубже. Да, кажется с Уриса на сегодня хватит. Он уже как-то пил в общежитии, после чего мог всю ночь лежать и думать о том, белая корова с черными пятнами или черная с белыми, а вообще есть и коричневые. Пока его никто не останавливал, но когда он решит обсуждать эту тему всю ночь, если не с Эдди, то с тем пауком по имени Петрович — это перерастет в катастрофу.Он обычно много не пьёт, а сегодня совсем разошёлся, буйный еврей.       Ричи, кряхтя, встал с костлявых коленей друга и, достав сигарету, окинул взглядом всю компанию. Из трезвых остались только Бен и Эдди; первый за зож, а второй — маменькин сынок.       Когда кудрявый затянул сигарету, Эдди как-то насупился. Повстречал плохого мальчика себе на голову, а мама говорила, чтобы он не связывался с «опасными компашками». — Мне конечно все равно, но вообще-то курить вредно, если ты не знал, — вырисовывая уголком подошвы что-то непонятное на песке, Эдс пытался не обращать внимания на дым. Ричи в ответ усмехнулся и, втянув побольше дыма в лёгкие, выпустил его в лицо младшему. Тот, в свою очередь, начал кашлять и материться, отмахиваясь как от мухи и проклиная Тозиера на всех языках мира. Ричи засмеялся пуще прежнего, передразнивая Каспбрака. Затянувшись вновь, он окончательно встал и начал разгонять всех по домам.       Вручив Стэна в руки Эдди и вместе с Беном таща Билла, они быстро попрощались с Беверли и Майком. Большинство ребят уже разошлись по домам, и у костра осталась парочка преподавателей с третьекурсниками.       Из домов раздавался дикий смех и разговоры, никто не планировал засыпать. Свет из окон освещал улицы, не давая запинаться с двумя тяжёлыми тушами. ветер подул сильнее и Тозиер взглянув на билла начал тихо смеяться, осознавая абсурд всей ситуации. Бен затащил Дэнбро в дом и предупредил замершего на месте Тозиера о том, что пойдёт в душ. Тот кивнул и повернулся к Эдди. Стэн, пока его носильщик отвлекся, сбежал куда-то в кустики и издавал звуки дракона — Прости, я был сегодня довольно резок с тобой и немного соврал, — потупил взгляд в пол Ричи и пнув какой-то камень поднял взгляд на Каспбрака, который уже было собрался к себе в дом, — дело в том, что…       На лице балабола показалось такое сложное выражение, будто он и впрямь ужасно раскаивался в своих словах. Оборачиваясь и кряхтя на голос Ричи, Каспбрак было уже наполнился надеждой, что, божечки, неужели, он, Ричи Тозиер, главный балабол всея университета, просит прощения и сожалеет? — Там в автобусе… — тяжело вздыхая, Ричи все-таки решился и заглянул Эдди в глаза. Тот уже был уверен и почти светился от счастья, как вдруг нахмурился, — я сказал, что твоя мамка рассказывала про тебя, но я соврал — она каждый раз была такой затраханной и с сорванным от стонов голосом, что просто не могла ничего рассказать.       Последние слова он уже кричал возле двери в дом, убегая от летящей в спину шишки. — Ах ты! Да я тебе сейчас! — Эдди попытался вдарить ногой прямо под ягодицы кудрявого, но тот вовремя отскочил. Не сдаваясь, младший схватил первый попавшийся в руки предмет и запульнул в его направлении. — Бип-бип, Ричи, — послышалось из-за кустов, а затем звуки вернулись.       Предварительно показав кустам фак, Тозиер повернулся к младшему напоследок и подмигивая улыбнулся. — Сладких снов, Эдди-спагетти!       Каспбрак выглядел до невозможности свирепо. Волосы на затылке начали жить отдельной жизнью, рот открывался как у рыбы, не имея возможности вымолвить и пары звуков, а ноздри раздувались с невыносимой интенсивностью. Каспбрак готов убивать. Как этот актёришка посмел его обдурачить? — Ты ещё увидишь чью и кто там мамку!!! — прокричал он в ответ на пожелания, — и сам ты макаронина! вареная!!! Гордой походкой Эдвард удалился к живущим своей жизнью кустам и, вытащив оттуда Уриса, попытался ретироваться с места словесной дуэли как можно быстрее. Честь и совесть его были задеты, но он ещё покажет этому балаболу где раки зимуют, а пока следует уложить спать Стэна, который всё-таки начал приставать к пауку.