Обрести дом

"Да как они могут! У них вообще нет мозгов? Это просто немыслимо!" — Думал Северус Снейп, прочитав написанное его студентом, доставлявшим ему в последнее время слишком много хлопот. Казалось, большего гнева он не сможет уже испытать в этот день, однако... Он готов был сию секунду обрушить на головы этих кретинов весь мир! Как! Как им можно было доверить ребенка Лили? Как у Альбуса рука поднялась отдать его этим магглам? Снейп никак не мог ответить на этот вопрос. Что-то нужно было делать, но что? Он взглянул на Гарри, который сидел на постели, опустив голову и даже не поднимая глаз на профессора. Лицо ребенка было бледным, руками он обнял колени. Мужчина неслышно вздохнул, придвинул один из стульев, сел напротив ребенка и твердым, не допускающим возражения тоном приказал: — Мистер Поттер, поднимите голову и посмотрите на меня. Мальчик вздрогнул и медленно выполнил приказ. Снейп отметил, глаза юного слизеринца были красные от пролитых слез. Он протянул ему злосчастный лист пергамента. — Возьмите его, мистер Поттер. Гарри ощутил, как бумага коснулась его руки и лицо его на миг стало озадаченным. Он несмело взял пергамент и сжал его дрожащими пальцами. — Прекрасно. — Чуть мягче произнес Северус. — А теперь... — По прежде холодному и безучастному лицо скользнула еле-заметная улыбка. — Порвите его. Рот ребенка приоткрылся. Казалось, он хотел что-то спросить, но не осмелился. — Я жду. — Проговорил профессор Снейп, напряженно следя за сменой выражений удивления, озадаченности и непонимания на лице слизеринца. Этот травмированный ребенок должен сам уничтожить этот идиотский список, а уж потом... Звук рвущейся бумаги нарушил тишину в палате и Северус облегченно вздохнул: "Слава Мерлину." — а вслух добавил: — Еще рвите. Не бойтесь. Зельевар наблюдал за тем, как первокурсник исполняет его приказ и ждал до тех пор, пока пергамент не превратился в кучку небольших кусочков, которые тот сжал в пальцах, хотя некоторые, все же, просыпались на одеяло. Наконец, наступила тишина. — Хорошо. — Облегченно выдохнул он. — А теперь, послушайте меня очень внимательно. — Он всмотрелся в глаза ребенка. — То, что было написано, то, что я прочел... — Мужчина сжал руки в кулаки. — Я уже говорил вам о моем отношении к так называемому воспитанию ваших родственников. Ваш внешний вид в первый день появления в Хогвартсе был совершенно неприемлем. То же самое можно было сказать и о поведении, но теперь, когда мне стало известно все... Я прошу вас запомнить: — Следующие слова он начал проговаривать четче и медленнее. — все правила и запреты, которые были наложены на вас этими людьми, является лишь их собственной прихотью, продиктованной, по моему мнению удивительно большим уровнем скудоумия. Дети не должны воспитываться так, как воспитывали вас. Каждый ребенок, да и вообще каждый человек имеет право говорить, задавать вопросы, есть за столом вместе со всеми, имеют право на своё мнение, на свободу перемещения. Все люди имеют право жить, дышать, что-то любить или ненавидеть. Вы, Гарри, как и все можете плакать, смеяться, показывать свои эмоции и никто не осудит вас за это. Кажется, для Гарри все сказанное было трудно усвоить. Он сидел, открыв рот и широко распахнув глаза от неверия и удивления. Он не понимал происходящего. Сначала профессор Снейп приказал ему написать список правил проживания в доме родственников, потом зачем-то сказал порвать этот пергамент. А теперь пытается убедить его, что эти все правила не следует исполнять, но как можно поверить в его слова? Нет. Это ложь, но... Ребенок не мог разобраться в каше в своей голове. Он же думал вчера, что декан обманул его, а что сейчас? Из-за услышанных слов Гарри разуверился в том, что понимает этого человека. — Вы меня услышали? — Ворвался в мысли ребенка немного раздраженный голос Снейпа, и мальчик вздрогнул. — Простите. — Прошептал он и инстинктивно сжался, резко опустив голову вниз. "Нет. Так не пойдет. Этот ребенок должен в точности понять, о чем я говорю." — Снейп оглядел первокурсника и задержал взгляд на его руках, в которых тот сжимал кусочки пергамента. Он протянул руку и мягко коснулся подбородка ученика. Ребенок не смог сопротивляться, когда его лицо приподняли, и черные спокойные глаза декана нашли его растерянный взгляд. — Я прошу вас, Гарри, повторять за мной. — Он помолчал несколько секунд. — Повторяйте с точностью. И Гарри к своему ужасу и неверию зашептал то, о чем говорить ему запрещалось под страхом смерти, то, нарушение чего грозило ему наказанием: "Я нормальный ребенок. Мне можно плакать, смеяться, кричать, говорить — можно показывать свои эмоции. Я имею право есть со всеми за столом. Я достоин нормальной одежды, достоин любви и ласки, достоин уважения, как любой человек. Я обладаю умом, могу хорошо выполнять домашние задания, меня нельзя так просто обижать." Слезы, крупные и теплые слезы побежали по щекам первокурсника. Он затрясся от беззвучного плача, даже не сумев до конца договорить то, что произнес его учитель, а Северус... Он понимал, что ребенку пока сложно поверить в то, что он произнес только что, однако он надеялся, что мальчик скоро станет обычным одиннадцатилетним ребенком: будет капризничать, нарушать правила, хотя он и не приветствует это, будет смеяться и радоваться. Разумеется, это случится лишь в том случае, если эти идиоты Дурсли больше никогда не посмеют даже взглянуть в сторону младшего Поттера. В данный момент он не мог быть в этом уверен на все сто процентов. Министр затеял свою игру и не желает, чтобы ребенок был в той семье, которую одобрит директор школы Хогвартс или же глава отдела опеки над несовершеннолетними магами. Он видел то письмо, которое было написано ей, и был крайне потрясен, впрочем как и она. Вот, что было написано рукой Корнелиуса Фаджа: "Уважаемая Адэлия Гринграсс! Я, Корнелиус Фадж, министр магии, с радостью готов вам сообщить, что вы освобождены от занимаемой вами должности и можете спокойно заниматься домом и детьми, вернее, дочерью, которая пока еще не пошла в школу. Разумеется, когда вы будете более свободны, мы будем рады видеть вас в Министерстве магии. Обращаюсь к вам с просьбой вернуть документы на мистера Гарри Поттера лично мне в руки. Жду вас завтра в 11 утра в своем кабинете. До встречи. PS/ Обжалованию данное решение не подлежит. PPS/ В случае невыполнения моего требования, вы будете осуждены за незаконное использование собственных полномочий со всеми вытекающими из этого последствиями." Снейп даже не мог сказать и слова на то, что прочел и до сих пор пребывал в потрясении, а Адэлия... Она, когда он уходил, была в полной растерянности. "Ей обязательно необходимо помочь."— Подумал зельевар. Он понимал, придется идти к директору и рассказывать все, хотя миссис Гринграсс не в восторге от данной идеи. Ничего не поделаешь. Альбус Дамблдор самый могущественный волшебник столетия, его слово имеет огромное влияние для многих, живущих в Британии и даже за ее пределами. Он сумеет надавить на министра, и тогда тому придется вернуть Адэлию на пост в Министерстве и она, дай Мерлин, не позволит Поттеру младшему попасть не в те руки. "Да будет так." — Мысленно подытожил маг и переключил всё своё внимание на первокурсника, сжавшегося в комочек и тихо плакавшего. Нужно было срочно что-то предпринять. Он помнил, как пытался утешить его вчера. Неужели это нужно повторить? Ведь ребенку это потребуется не единожды и что, если он будет ждать от своего профессора, что тот продолжит делать это и дальше? Может, просто позвать Поппи и сбежать? Он сжал руки в кулаки, пытаясь удержать себя от необдуманного поступка. Он, именно он сейчас здесь рядом с сыном той, которая дорога ему больше жизни! Неужели он позволит отобрать у себя дарованную свыше возможность хоть что-то сделать для ее частички? И пусть Поттер старший полный придурок, не желавший даже дышать с ним одним воздухом, укравший у него возможность вспомнить тот, вероятно один из самых важных периодов его жизни, но... Гарри не несет ответственности за идиотизм отца! Да! Снейп вздохнул свободнее, когда до него дошла эта мысль и он осторожно коснулся плеча своего ученика. — Гарри, — Очень мягким голосом позвал он, и ребенок поднял залитое слезами лицо, — идите сюда. — Медленно, чтобы не испугать мальчика мужчина привлек его к себе и обнял. Он ощутил, как плечи первокурсника еще сильнее затряслись и всхлипы стали еще явственнее, но ничего не сказал: понимал, ребенку просто нужно выплакаться. А Гарри был потрясен. Только что он был совершенно один, остался наедине с тем, что сказал ему его декан, думал, что не справится, и вот, он уже ощущает тепло рук профессора, то, как мужчина осторожно и в то же время крепко обнимает его. Мальчика окутал запах трав, которыми за долгие годы работы пропиталась одежда зельевара, и это лишь больше успокаивало. Гарри уткнулся лицом в грудь профессора и плакал. Он не мог заставить себя остановиться, не мог перестать. В голове его творилось что-то ненормальное. Он всю жизнь считал, что для него нигде нет места, что он лишь обуза и лишний рот. Он всегда пытался беспрекословно выполнять все требования и приказы родственников, чтобы показать им, что он не безнадежен, но, к огромному сожалению, это ничего не меняло. День за днем он слышал, что он должен быть благодарен тому, что они, Дурсли, соблаговолили взять его в семью, что они кормят его, одевают, хотя таким уродам как он вообще ничего не полагается. Он не смел даже в мыслях считать себя равным Дадли или другим сверстникам, а теперь... Профессор говорит ему, что он, Гарри, не отличается от других, он такой же, как и они, и обладает теми же правами. Как это можно было принять спокойно? Как можно было просто взять и поверить в это? Нет. Нет. Это только сон! Он сейчас проснется и вновь окажется сидящим на кровати со злосчастным пергаментом в дрожащих руках. Снова резко откроется дверь и внутрь скользнет профессор Снейп, как обычно с нейтральным выражением лица. Он закроет дверь и взмахом руки запечатает ее, а потом холодным голосом потребует ту самую бумагу и скажет то, что Гарри и ожидал: "Вы это заслуживаете. Я отдам список вашим новым опекунам, чтобы им не пришлось изобретать что-то новое и тратить на вас лишнее время." Легкие круговые движения теплой мужской руки по спине вернули ребенка в действительность и он медленно поднял голову. На лице профессора была какая-то сосредоточенность, но как только их глаза встретились, ребенок увидел в их глубине огонек, лучик, который коснулся его быстро бьющегося сердечка, согревая его. Он вспомнил первый их разговор, в день приезда в Хогвартс, и то утро, когда профессор с уверенностью сказал ему, что он не урод, вспомнил, как они купили ему одежду и письмо мамы, в котором она просила сына доверять профессору Снейпу, вспомнил и тот день, когда декан спас его от панической атаки, и вчерашний день. Ведь профессор заботился о нем в эти несколько дней гораздо больше, чем дядя и тетя за все десять лет. Тусклая улыбка украсила его бледное лицо со следами слез на щеках. — Гарри, — Услышал он голос декана, — знайте, вы всегда можете приходить ко мне. Запомните, я не причиню вам зла, а даже если и сделаю это, то лишь по незнанию. Я вас не брошу и не позволю вашим родственникам обижать вас. Пусть будет сложно, но я сделаю все для того, чтобы вы обрели новую семью. И еще: запомните то, что я скажу вам. Вы уже обрели один дом, тот самый дом, в котором вы будете в безопасности, тот дом, где вам всегда рады. Это Хогвартс. Здесь вас любят, здесь вами восхищаются. — Он мысленно скривился после последних слов, но, быть может, это придаст мальчику чуть больше уверенности в себе? — Здесь ваши друзья. После последних слов декана ребенок вдруг вздрогнул. В его голове пронесся тот ночной разговор с Кровавым бароном. В глазах его мелькнул страх и зельевар напрягся. — Что-то случилось? — Чуть резче чем стоило спросил он, надеясь, что не будет иметь дела с какой-нибудь ерундой, вроде страха темноты или еще чего, хотя, уж темноты Гарри точно не мог бояться: в чулане, где он жил, не могло быть много света. Первокурсник попытался отодвинуться, но почувствовав, что профессор не собирается отпускать его, замер и еле-слышно прошептал что-то. — Я не понимаю вас, Гарри. — Ровным тоном произнес он. А Гарри испугался. Он ведь не должен выдавать Барона, но и молчать не может. Что, если его убьют? Только вот непонятно, за что. За то, что он, якобы, победил какого-то злого волшебника? Он даже не помнит этого! Как годовалый малыш вообще может победить взрослого мага?! Это невозможно! Может, они все ошибаются? — Мистер Поттер, — Строгость зазвучала в голосе профессора, — я не терплю мямленья. Говорите четче и внятнее. Что случилось? Гарри молчал, а терпение Снейпа таяло с каждой секундой, и в конце концов он не выдержал. Он вновь осторожно проник в сознание своего студента и попытался, как можно быстрее отыскать то, чего этот ребенок боится на данный момент, но в голове первокурсника творился какой-то кавардак, все мысли смешались, и мужчине с большим трудом удалось не потеряться. "С таким бардаком никакая окклюменция не потребуется." — Мысленно усмехнулся зельевар и хотел уже выскользнуть из разума мальчика, как вдруг увидел то, что искал. "Я и так иду на преступление. Думаю, профессор Снейп не был бы доволен, если бы слышал наш с тобой разговор." Зельевар даже не стал дослушивать слова Кровавого Барона, понимая, о чём таком не должен был говорить призрак. Он разорвал мысленный контакт, даже не позаботившись сделать это деликатно, и перевел недовольный взгляд на стену. Он же просил! Просил, чтобы никто ничего не узнал! Это относилось и к Поттеру младшему, а теперь... Ему будут мешать, отвлекать. Надо что-то придумать, разубедить мальчишку. Северус понимал это, но что он может сказать? — Гарри, вы боитесь того, что вам могут навредить? — Спросил он, пытаясь не выдать своего раздражения на привидение дома Слизерин. — Это абсурд! В Хогвартсе вы в полной безопасности. "Да. Если вспомнить, что ребенок находится в больничном крыле, то..." — Ехидно проговорил голос в его голове, но профессор лишь отмахнулся. Не время было сейчас. — Но... — Неуверенно начал первокурсник, но зельевар не позволил ему договорить. — Не стоит выдвигать свои необоснованные предположения. В школе много квалифицированных преподавателей и защита превосходная. Здесь, все студенты в полной безопасности. Не думайте о плохом. Ваша главная задача сейчас поправиться и продолжить учебу. Гарри не посмел ничего возразить. Лучше не спорить со взрослыми. Однако решил, что будет внимательнее, не смотря на успокаивающие слова своего декана. — С этим разобрались. — Облегченно вздохнул Северус, бросая нетерпеливый взгляд на дверь. — Вы выполнили моё распоряжение и теперь можете увидеться с друзьями. Они придут к вам в ближайшее время. — Он еле заметно улыбнулся. — Я приду вечером. Мужчина еще раз внимательно оглядел своего подопечного, мягко сжал его плечо и вышел, а Гарри проводил его глазами и замер, опустив голову, и погрузившись в размышления о произошедшем. Все перевернулось с ног на голову. Теперь нужно как-то жить, привыкать. *** Драко топтался у той самой двери, в которую не смог проникнуть, и надеялся услышать хоть что-то. Но, видимо, профессор Снейп наложил на неё чары против подслушивания. Это было плохо. Оставалось лишь дождаться того момента, когда декан выйдет, и попытаться проскользнуть внутрь, но как? Мальчик знал, если крестный увидит его здесь, да еще и застанет при подслушивании, ему несдобровать. Он прекрасно помнил, как однажды Северус застал его врасплох, когда Драко всего лишь пытался пробраться в личную библиотеку в его доме. В тот день его отчитывали около получаса, а затем лишили ужина и игрушек. Он до утра сидел один в комнате и не имел права покинуть ее, не мог ничего делать, кроме уроков, которые он не любил. Но Драко не был обижен на крестного, по крайней мере сейчас. Он просто знал, что с ним лучше не шутить и не попадаться ему при шалостях. Но ведь он исполняет просьбу отца! Это же не его собственная прихоть! "Скажи еще, что сам ты не мучился вопросом, где этот Поттер и не стал бы выяснять этого, если бы не письмо отца, в котором тот велел тебе подружиться с этим Поттером." — Съязвил внутренний голос в его голове. Да. Малфой-младший нехотя должен был признать: он все равно попытался бы вызнать о Поттере, хоть что-то, а теперь у него есть какая ни какая причина и, быть может, крестный поможет ему. Первокурсник в очередной раз прижался к двери ухом, надеясь, что заклятье уже снято или же потеряло свою силу, но нет, там была тишина. Он вздохнул и отошел в сторону, укрывшись за небольшой ширмой, как нельзя кстати поставленной рядом. Слава Мерлину, мадам Помфри куда-то отлучилась, и никто не мог увидеть его маневра, но вдруг к больничному крылу стали приближаться быстрые шаги, и Драко, осторожно выглянувший из своего укрытия, увидел медиковедьму, которая с сосредоточенным видом прошла к шкафу с лекарствами и стало что-то выискивать. "Надеюсь, она не пойдет сюда." — Со страхом подумал ребенок и стал мысленно умолять все известные ему силы об этом. — Я нашла, господин директор. — Громко проговорила женщина, и он чуть не вскрикнул. — Спасибо, Поппи. — Послышался старческий утомленный голос, и раздались неспешные шаги директора. — Ты меня спасаешь. Мальчик услышал тихий вздох женщины и звяканье склянок, а потом шаги ее немного отдалились и Драко понял, что откупоривают какой-то флакон. — Лучше с водой. — Мягко произнесла колдомедик. — Не важно. — Бросил директор и мальчик услышал, как тот делает большой глоток. — Ох, я же говорила. — Укоряющим тоном сказала Поппи, наливая воды. — Нет. — Тихо проговорил директор. — Не стоит заботы обо мне, Поппи. Я... — Ну как ребенок. — Снова вздохнула женщина. — Зачем мучить себя. Вы же понимаете, что этим не измените ситуацию. Зачем же? — Ох, Поппи. Совсем я заработался. Уже как ребёнок мыслю. — Горькая усмешка послышалась в голосе директора. — Ладно. Права ты, конечно. Скажи мне, как Гарри? — О, я не занимаюсь этим, господин директор. Это нужно спрашивать у Северуса, хотя... — Она помолчала, но потом решилась продолжать. — Поговорите с ним, чтобы он был помягче с Гарри, а то у мальчика скоро будет нервный срыв из-за этих непонятных эмоциональных качелей. — А что случилось? — Спросил директор. — Да я толком не знаю. Видела только, что после того, как Северус вышел от него сегодня утром, ребенок был в ужасном состоянии. — Северус справится, Поппи. Он уже привязан к этому мальчику. Я верю, что они двое просто необходимы друг другу. — Да вижу я... — Возразила Поппи. — Только не слишком ли он резок с ним? У Гарри и так нелегкая жизнь была. Я, конечно, рада, что у Гарри появился такой защитник, но... — Не мешай ему. — Тихо, но твердо проговорил директор. — Он знает, что делает, а если вдруг что, я поговорю с ним. — Ладно. — Согласилась женщина. — Он сейчас, кстати в палате. — Да? — Удивился директор и шаги приблизились к ширме. — Я зайду к ним. Не возражаешь? Видимо, мадам Помфри кивнула. Директор уже подошел к самой двери и вдруг издал тихий смешок. — Поппи, пожалуйста, можешь принести документы по первому курсу. Я хочу посмотреть их. Вдруг, есть еще кто-то, кому нужна наша помощь. — Но... — Хотела что-то сказать женщина. — Прошу тебя, принеси. Я пока зайду к Гарри и Северусу. — Надавил Альбус. Раздались удаляющиеся шаги, а Драко застыл, сжав руки в кулаки, и боясь даже вздохнуть. "Что сейчас будет? Что будет?" — Стучало в его голове и вдруг ширма исчезла. — Мистер Малфой. — Улыбнулся директор, с легким укором оглядев слизеринца. — Неужели вас не учили, что подслушивать нехорошо? Драко ничего не ответил, только глаза в пол опустил. — Ох, дети. — Пробормотал старик и положил руку на плечо ребенка. — Я не знаю, зачем вы здесь, Драко, но догадываюсь. Не стоит исподтишка высматривать да вынюхивать. Это чревато. Лучше спросить. Слизеринец почти не слушал слова директора. Он только готовился к худшему. Вот сейчас директор позовет профессора Снейпа, и ему попадет по первое число. — Я надеюсь, вы услышали меня. — Закончил вдруг профессор Дамблдор. — Вам лучше уйти сейчас, иначе вас увидит ваш декан и, кажется мне, вам не поздоровится. Идите же. Жестом он указал на дверь, и Драко отмер. Он быстро выбежал из больничного крыла и скрылся за поворотом. Ух, ну и денечек. Думал, что огребет и от директора, и от декана, но, кажется, пронесло. Надо быть осторожнее, а хотя... Он уже знает точно, что там, в отдельной палате Поттер младший, только ему до сих пор не ясно, по какой причине? Мальчик постоял немного, приходя в себя и пытаясь придумать план дальнейших действий, а потом направился в гостиную Слизерина. *** Северус был поражен, когда, выйдя из палаты своего студента, нос к носу столкнулся с профессором Дамблдором. Он смерил его подозрительным взглядом и хотел что-то спросить, но директор опередил его. — Как твой самый любимый студент? — Улыбнулся он. — Прекрасно. — Безэмоционально ответил зельевар и хотел уже уйти, но старик удержал его. — К нему можно? — Нет. Лучше потом. — Прозвучал ответ. Директор кивнул и бросил грустный взгляд на дверь палаты. — Северус, ты береги мальчика. — Я бы рад. — Чуть раздраженно начал Снейп, — Но, кажется... — Он смолк и взглянул в глаза Альбуса. — Нам необходимо поговорить. Директор согласно кивнул. — Я жду тебя в любое время. — Мягко сказал он и ушел, а зельевар вздохнул, постоял немного и хотел уже направиться по своим делам, как вдруг увидел Поппи с достаточно большой стопкой бумаг в руках. — Я собрала, Альбус, хотя... — Начала медиковедьма и сама оборвала себя. — А где директор? В глазах ее застыл вопрос. — Ушел. — Ответил профессор зелий и сделал шаг к двери в коридор. — И что мне делать? — Спросила женщина. — Он что, забыл? — Вполне возможно. — Кивнул мужчина. — Эти бумаги для него? — Ну да. Он сам просил. Решил подстраховаться. Вдруг, у кого-то из студентов, кроме мистера Поттера, есть проблемы, о которых ему необходимо знать. — А у тебя спросить? — удивился профессор. — Ты же... — Да я пыталась сказать, но он настоял. Я не стала спорить. Раз хочет, пусть сам убедится, а теперь... Куда мне с этими бумагами? Не хотелось бы выносить их из больничного крыла. — Оставь их поблизости. Я буду у него сегодня и напомню ему. — Хорошо. Спасибо. Я могла бы и сама, но... — Она задумчиво оглядела помещение. — Мне вообще показалось, что не просто так он выпроводил меня отсюда. — Мысли директора нам неведомы. — Заметил Снейп и вновь сделал движение к выходу. — Северус, — окликнула его женщина, — ты был у миссис Гринграсс? Она поможет? Лицо зельевара потемнело. — Все осложнилось, Поппи. — Резко бросил мужчина, всем видом показывая, что не желает говорить на эту тему, а когда колдомедик хотела еще что-то спросить, остановил её предупреждающим взглядом. — Позже. Он быстро покинул Больничное крыло, а Поппи проводила его обеспокоенным взглядом. Было понятно, произошло что-то, совершенно не входящее в планы зельевара и он пока не готов обсуждать это. " Мерлин, пусть все будет хорошо." — Мысленно взмолилась женщина и пошла относить бумаги обратно в кабинет. *** Гермиона и Дафна шли с обеда, когда навстречу им вышла староста слизеринского факультета. Она приветственно улыбнулась обеим и остановила их. — Меня попросили передать вам, что вы можете посетить Гарри. Теперь можете. Девочки чуть не закричали от радости. Они уже приходили после того, как их вызвала к себе профессор МакГонагалл, но им почему-то было отказано в посещении. Даже не верилось, что теперь можно. — Надо поспешить. — Быстро проговорила Дафна. — Вдруг опять что-то случится и нас не пустят. — Ты права. — Согласилась Гермиона, и они, поблагодарив мисс Фарли отправились по маршруту, который уже могли бы пройти с закрытыми глазами. Они не замечали других студентов, провожавших их удивленными взглядами, не видели, как мимо них прошел директор, и замерли лишь у дверей больницы, из которых вылетел профессор Снейп. Он бросил на них холодный взгляд и удалился, ничего не говоря, а первокурсницы зашли внутрь и окликнули мадам Помфри. — О, девочки! — Обрадовалась колдомедик, выбегая из своего кабинета. — Вы пришли к Гарри? Он будет рад. — А можно? — Робко спросила слизеринка и радость на лице ее немного померкла. — Конечно. — Широко улыбнулась женщина и взмахом руки сняла с палаты защитные чары. — Прошу. У вас пол часа. Первокурсницы подбежали к двери и распахнули ее. — Гарри! — Воскликнули обе хором и вбежали внутрь, а Поппи вернулась в свой кабинет, тихо радуясь за своего пациента. Гарри вскинул голову при звуке знакомых голосов и широкая улыбка озарила его немного усталое лицо. — Дафна, Гермиона, вы пришли! — Неверяще проговорил он и поднялся на ноги, но пошатнулся от вновь нахлынувшего головокружения и упал обратно на постель. — Мы сами не верим. — Уже вразнобой проговорили девочки и придвинули два стула, стоявшие неподалеку. Они устроились рядом с другом и внимательными взглядами оглядели его. — Ты выглядишь не очень. — Заметила Гермиона, и Дафна согласилась с ее словами. — Все хорошо. — Тихо ответил Гарри. — Я уже почти здоров. Мне сказали, скоро я выйду на учебу. — Это хорошо. — Облегченно произнесла Дафна и вдруг увидела кусочки злосчастного пергамента, рассыпанные по кровати. — А что это? — Она кивнула на них и Гарри проследил за ее взглядом и покраснел. — Это... — Еле-слышно начал он и замолчал. Девочки увидели смущение на лице друга и решили не беспокоить его по этому поводу, раз ему это неприятно. — Рисунок неудачный? — Помогла выйти из неудобной ситуации Гермиона, и Гарри облегченно кивнул. — Понимаю. Я все детство пыталась научиться и не смогла. — Сказала Дафна. — Видимо, не моё. — А я любила рисовать до недавнего времени. — Улыбнулась гриффиндорка. — Любовь пропала, когда мама решила отдать меня в художественную школу и передо мной встал выбор: та школа, или Хогвартс. Я сделала свой выбор и бросила рисовать. — И зря. — Тихо сказала Дафна. — Если что-то нравится, не стоит отказываться. Можно же самой совершенствоваться, тем более, что мы, волшебники можем даже оживлять изображения. — Да знаю я, но учеба... — Ой, одной учебой сыт не будешь. — Возразила Дафна. — Давай вместе рисовать! Может, ты и во мне пробудишь творческие способности. Девочки засмеялись. — И во мне. — Робко проговорил Гарри, с улыбкой слушая их разговор. — Конечно. — кивнула Гермиона и вдруг заметила кучу сластей. — О, это столько вкусностей тебе передали? Гарри тоже посмотрел на тумбочку и смутился. — Я даже не знаю, откуда это все. Мне сказали, что это для меня, а я не верю. — Конечно, для тебя. — С уверенностью проговорила Дафна и схватила упаковку шоколадных лягушек. — Ты обязательно должен все попробовать. Гарри не знал, что ответить и как поступить, но девочки все взяли в свои руки. Они стали рассматривать различные сладости и Дафна делилась с Гермионой и Гарри знаниями о них: что вкуснее, по ее мнению, чем они друг от друга отличаются и т.д. — Съешь это? — Протянула она другу одну лягушку и Гарри осторожно взял ее. — Только смотри, там внутри карточка. На ней должен быть изображен какой-нибудь волшебник. Некоторые их коллекционируют. Даже я увлекалась этим раньше. Слизеринец медленно развернул ее и откусил небольшой кусочек, зажмурившись от удовольствия. Шоколад был таким вкусным, нежным. Это было просто непередаваемо. — Вкусно? — Радостно улыбнулась Гермиона, а Гарри вдруг замер, глядя на карточку в своей руке. Лицо его вытянулось от удивления. — Что? — Обеспокоилась гриффиндорка и попыталась посмотреть на то, что так удивило ее друга. — Я, кажется, догадываюсь. — Произнесла Дафна и подмигнула Гарри. — Там же ты, я права? Гарри медленно кивнул, а Гермиона ошеломленно уставилась на слизеринку. — Как так? — Ничего удивительного тут нет. — Стала объяснять Дафна. — Гарри же знаменит и весь волшебный мир чтит его, как героя, а на карточках шоколадных лягушек изображают тех волшебников, которые чем-то прославились. Фотография профессора Дамблдора тоже есть. Я видела не раз. — Ничего себе. — Прошептала Гермиона. — Но как же? Ведь Гарри попал в волшебный мир только недавно. Как его могли сфотографировать после того, как он победил того волшебника? — Этого я не знаю. — Покачала головой слизеринка. — Но факт остается фактом. Фотография Гарри уже давно есть в шоколадных лягушках и во многих коллекциях юных волшебников. Девочки улыбнулись и посмотрели на ошеломленного друга, который не мог отвести взгляда от карточки. Он смотрел на себя самого маленького, наверное, лет двух и не мог поверить своим глазам. Как? Как такое фото могло оказаться здесь? А малыш вдруг открыл свои зеленые глазки и улыбнулся. Гарри не смог не подарить ему ответной улыбки, хоть она и была несмелой. Он медленно опустил руку с фото и посмотрел на подруг. — А можно, я посмотрю? — Попросила Гермиона, и он отдал снимок и засунул в рот оставшуюся часть лягушки, облизав пальцы. Лягушка уже почти растаяла. — У меня есть салфетка. — Быстро проговорила Дафна и достала из кармана мантии нужную вещь. Гарри благодарно улыбнулся и стер следы шоколада. — Вы сами угощайтесь. — Кивнул он на кучу вкусностей. — Я один никогда не смогу с ними справиться. Обе девочки кивнули и тоже развернули по шоколадной лягушке, а Гермиона все бросала и бросала взгляды на маленького Гарри. — Какой же ты был красивый. — Произнесла она наконец. — А у тебя есть еще твои фотографии? — Нет. — Тихо ответил мальчик, грустно вздохнув. — Профессор МакГонагалл показала мне родителей, а так..... — Он опустил голову, а Дафна хлопнула себя по лбу. — Гарри, я забыла. Прости меня. Я уже давно должна была... — Смущенно начала она. — Ничего. — Тихо перебил ее первокурсник. — Я понимаю. — Он и не ждал, даже не надеялся. — Я сделаю. — Твердо пообещала слизеринка. — И что же ты должна сделать? — Осторожно поинтересовалась гриффиндорка. — Может, я могу помочь? — Да... — Вздохнула Дафна. — Я обещала Гарри поискать фото его родителей и до сих пор не сделала этого. Как-то руки не дошли. — Мы можем поискать вместе. — Утвердительно проговорила Гермиона, и Дафна согласилась с ней, а потом девочки поднялись. — Пора нам. — Улыбнулась первокурсница Слизерина. — Надо сделать домашнее задание. Мы еще придем вечером и принесем конспекты. — Жаль. — Вздохнул Гарри. — Ну хоть возьмите с собой что-то! Я очень прошу. Девочки кивнули и захватили с собой немного тыквенного печенья, а Гермиона еще взяла и небольшой пакетик драже Берти Боттс. Уж очень ей хотелось проверить слова Дафны о том, что они могут быть с любым вкусом. Как-то с трудом верилось в это. Гарри попрощался с ними и лег, укутавшись в одеяло. Он хотел попытаться немного вздремнуть. Все, произошедшее в эту половину дня изрядно вымотало ребенка, и сил ни на что не осталось. Кусочки пергамента осыпались на пол, а с ними и фотокарточка, которую оставила Гермиона. Он не заметил этого.