***
"Подсказка" на ошейнике привела зеленоглазого в один из переулков Винного квартала. Хотя скорее не привела, а заставила пробегать по крышам города около двух часов в поиске нужного ориентира, и получить бутыль с темным содержимым. Когда взор зеленых глаз взметнулся вверх, он понял, что потратил на это "сокровище" практически день. К тому моменту небо уже окрасилось розоватыми оттенками. Пора возвращаться. В Радшоре же сюрпризы не заканчивались. Проходя в сердце Затопленного квартала, Томас не мог понять где все. Да хотя бы тот же патруль. Все это походило на шутку одного черноглазого божества, ну или ублюдка, как выражался Клинок Дануолла. Неужели они все на задании? Нет, его бы предупредили. Наверное. О, вот бы все это был Чужой и он просто отрубился из-за испуга от гребанного ошейника. Перешагнув порог тренировочной комнаты, где он обычно мог встретить кого-то из Китобоев, ему резко делают подсечку, связывают руки и накидывают мешок на голову. — Твою мать! — Томас начинает брыкаться и китобойная маска слетает с его головы под натяжкой пахучего мешка. — Да сука... Когда их выследили? Остальных тоже поймали или он был единственным? Знал ли о ситуации Дауд? Да и почему все это случилось именно тогда, пока его носило по городу в поисках пойла?! Его ведут в кабинет мастера, он знает это, потому что последний год отдал предпочтение ходьбе и теперь с закрытыми глазами мог обойти всю базу. Ну или переместиться на крайний случай. В середине комнаты его опускают на стул и спустя несколько секунд снимают мешок. А потом со всех сторон слышатся громкие поздравляющие крики и хлопки Китобоев, которые тут же набрасываются к парню с объятиями. Ох, вот оно что. Они узнали. — С днем рождения, скрытный пацан! — Радостно говорит Билли сжимая парня в крепких объятиях, пока второй неподвижно стоял, неверящим взглядом осматривая своих товарищей. Когда Руфо развязывает ему веревку на кистях он все же сглатывает ком в горле, пару раз моргает и пытается прийти в себя. Он мог бы послать их, рассказав, что чуть не сдох от испуга, ведь красть человека, даже если и с благими намерениями, не особо вежливо и смешно. Вот только ему никогда, Чужой возьми, не делали ничего и близ стоящего с этим. Поэтому с потоком возмущения он решил повременить. — Я даже не буду спрашивать, как вы узнали. — Со смешком шепчет Томас, потирая переносицу, и ответно обнимает Рульфио, выслушивая огромный поток поздравлений перемешанный с недовольствами от его скрытности. — И мне кажется, что обычно мы проводили такое немного менее.. напыщенно? И он не лгал. День рождения Китобои праздновали всем составом, обычно напиваясь и распевая песни на крышах, пока Дауд тактично ретировался "по делам", но не более того. А в данный момент они мало того, что находились в кабинете мастера, так он был полностью украшен яркими драпировками и всевозможной мишурой. — Кажется, мы раньше вообще не поздравляли тебя. — Язвит Лерк и протягивает Тому ту самую бутыль вина, над поиском которой он горбатился весь день. Что же, теперь хотя бы он не будет проводить ночи в рассуждениях из-за одинокого ошейника. — Поэтому наслаждайся этим вечером. — Ладно, но разве нам можно.. — Дауд разрешил, не волнуйся. — Быстро выдает Лерк, будто ожидая вопроса, а после возносит свой бокал вверх. Абсолютно все в помещении повторяют действие девушки. — За нашего Томаса. Самого мелкого, проворного и язвительного из нас! — Кричит Рульфио тост и, когда все залпом осушают содержимое стаканов, скулы Томаса саднят от счастливой улыбки. И он никогда не узнает, что Дауд также поднимает бокал виски в его честь, стоя всего в нескольких метрах от кабинета, разбавляя все это табаком и пустым взглядом в соседнюю стену.***
Через два часа ситуация несколько меняется. В комнате с нарастанием градуса нарастало и праздничное настроение Китобоев. Сначала бойцы придумали сталкиваться друг с другом при Переносе, что Томас изначально считал провальной идеей, пока Коннору и Крису не удалось воплотить идею в реальность. И это дало повод не останавливаться на достигнутом. И вот, спустя несколько бокалов чего-либо, Томас и сам начинает принимать участие во всем этом бедствии. И, кажется, это была плохая идея. Их задача заключалась в одновременном притягивании друг друга. И Китобои, те самые прославленные своими навыками убийцы, легко справились с этим и уже пытались совершить с большей численностью. Однако, кто-то не рассчитывает свои силы (Томас хочет так называть столкновение Финна и огромного предмета, так как все же уважает его. Парень даже один раз спас светловолосому жизнь) и опрокидывает стеллаж мастера. Все затихают, прислушиваясь к смачному шуму от падающей махины. — Вот и пришло время закругляться. — С пьяным смешком подытоживает главная персона вечера. — Да мастеру этот шкаф не всрался вообще. — Твердит Билли, придерживаясь за Томаса дабы не свалиться на пол, и после с оскалом добавляет: — Максимум трупы прятать. — Твой я бы с радостью туда сунул. — Отвечает ей парень и слышит, как по помещению разносится мягкая мелодия. — Позволите? — Томас протягивает руку подруге, невольно вспоминая знакомство с Даудом. — Вы умеете танцевать, сэр?! — Принимает приглашение Билли и зеленоглазый начинает пьяно вальсировать. — Ни в жизни, мадам! Они запрыгивают на измученный стеллаж, давя друг другу ноги и оступаясь практически при каждом движении. Разглядывая округу беглым взглядом, Томас замечает спящего из-за литров алкоголя, Рульфио, и мягко улыбается этому. Постепенно ним присоединяются еще пару таких же пьяных неучей, никогда и не пробующих танцевать. Томас ведет настолько паршиво, что сам постепенно становится ведомым. Когда девушка перемещает их на верхний ярус, он и вовсе чуть не падает с ног, но его вовремя подхватывает Лерк, не давая шанс свалиться вниз. Тихий счастливый смех Билли, сливающийся с мелодией; звук стучащих каблуков сапог товарищей; понимание, что абсолютно каждый из них ощущает то же, что и Томас — все это заставляет парня опустить голову на плечо Билли, закрыть глаза и попытаться впитать в себя этот вечер целиком. — О, парень, — нежно шепчет девушка, — а ты и правда очень чувствительный, не так ли?***
На крыше ночной воздух приятно врезается в растрепанные волосы и разгоряченное тело Томаса, спасающееся одной рубашкой — макинтош был снят еще в самом начале, как мешающий элемент в жарком празднестве. Парень оказывается тут, дабы освежиться и ненадолго забыться в манящем спокойствии. Признаться, какой бы не была прекрасной эта ночь, его так или иначе клонило в сон. Томас бы просидел так, обхватив руками колени, вплоть до рассвета, если бы не размеренные шаги раздавшиеся за спиной. — Это были Вы, не так ли? — Именинник ждет пока мастер опустится рядом с ним и продолжает: — Это Вы как-то прознали о моем дне рождения. — Поблагодари людей Слекджова. — Мужчина протягивает какую-то записку. — Вчера ночью Коннор на патруле заметил это на ошейнике волкодава. Тот, кстати, каким-то образом оказался на крыше. Парень смеется, вчитываясь в записку-поздравление от Мэттью и Лукаса — уже второй год они присылали подобное (что было странно, ведь они особо и не сближались, но парню все же было до одури приятно) однако, на его прошлый день рождения он все же смог обойтись без лишних глаз и забрать записку самостоятельно — а Дауд искоса наблюдает за ним, попутно поджигая сигарету. — Твои друзья? — Не совсем. — Младший прочитывает поздравления и складывает листок к себе в карман. — Один из них спас мою задницу. Нетрезвый мозг все же понимает, что лучше меньше выражаться рядом с мужчиной, однако второй никак не реагирует. — Я хотел передать тебе кое-что. — Дауд протягивает заинтригованному Томасу костяной амулет и все же, выдыхая дым, поворачивается к нему лицом. Сейчас, пытаясь не поднимать взгляд на мужчину, Томас безумно желал натянуть свой респиратор дабы мастер не смог увидеть его раскрасневшееся лицо. Он был пьян, а Дауд мог чего-лишнего себе надумать. Выдумщик. — Сэр, Вам не нужно.. — С днем рождения, Томас. — Бросает мужчина перед тем как испариться в воздухе. Спустя полчаса к нему придет взволнованная длительной пропажей друга Билли и обнаружит того с задумчивым видом смотрящего в одну точку перед собой. Подойдя ближе, в его руках девушка заметит самодельный подарок. Приземлившись рядом, она накинет на его плечи макинтош и будет понимающе молчать, когда тот в порыве чувств заключит ее в крепких объятиях. — О, Чужой... — Растягивает Том, передавая все свои эмоции. В ночь шестнадцатилетия он больше не хочет понимать свои чувства, а просто желает плыть по течению этой странной и манящей реки. И не важно куда она его принесет.