Операция «Пять Уизли»

— Драко! Молчание. — Драко, открывай! Я же извинилась! Мне надоело, честное слово! — в доказательство своих слов Джинни слегка пнула ногой по двери. Та ответила недовольным скрипом; ее хозяин продолжал хранить молчание. — Ты не сможешь сидеть там вечно! На сей раз из комнаты донеслось едва слышное фырканье. По-видимому, оно означало: «Могу, хочу и прямо сейчас демонстрирую». Джинни устало привалилась спиной к двери комнаты своего бойфренда, сдула упавшую на лицо прядку волос. Если бы пару лет назад кто-нибудь, обладающий крохотным инстинктом самосохранения и несоразмерно длинным языком, сказал ей, что она, Джиневра Молли Уизли, будет стоять под дверью Драко Малфоя и вымаливать, чтобы ее простили или, по крайней мере, выслушали… Наверное, этот человек до сих пор бы вздрагивал при упоминании летучих мышей. Но жизнь — лучший создатель неожиданных сюжетных поворотов. А жизнь во время войны еще и отлично срывает маски. И хотя Джинни не могла без содрогания думать о своем шестом курсе, за один-единственный глоток счастья она была ему благодарна. Неопределенность, хаос, страх смерти, не обошедший даже самых храбрых, помогли ей и Драко взглянуть друг на друга под новым углом. Не дерзкая предательница крови — а смелая, но ранимая девушка. Не отпрыск пожирателей и подпевала Кэрроу — а юноша с выбором, которого не было. Они сближались медленно; кажется, только к декабрю взаимные колкости при встрече сменились сдержанными кивками, а потом — робкими «Привет, ты как?» Но когда сблизились, уже не смогли остановиться. И когда во время Битвы, прямо перед чудесным воскрешением Гарри, Драко не сделал ни шагу к Волдеморту под полными ужаса глазами родителей, Джинни поняла, что не ошиблась в своем выборе. И не изменила своего мнения. Пусть сейчас ее выбор и заперся в комнате своего особняка, изображая вселенскую обиду. — Знаешь, в маггловских сказках рыцарь спасает принцессу из лап дракона. Но мы же не магглы, да? У нас принцесса должна выманить дракона из замка, — пошутила Джинни, вновь постучав. Она знала, что у обиженного Драко есть два состояния. Первое — отвернуться и молчать. Драко называл это «ледяное спокойствие уязвленного аристократа», Джинни выразилась проще: «хомяк надулся». Говорить с ним в этой стадии не представлялось возможным, потому Уизли хотела быстрее вывести его во второе состояние — «хомяк разбушевался». — Если ты решил меня игнорировать, то выбрал неудачное место. Скоро у двери будет отпечаток моего кулака, — вновь молчание. — Я же все объяснила! Последняя фраза, как ни странно, сработала. Послышались шаги, дверь распахнулась, и Драко Малфой собственной персоной предстал перед Джинни. Лицо его раскраснелось, из извечно зализанных назад волос выбились прядки. В руках он сжимал кусок бумаги, который, судя по его жалкому виду, успел побывать не только в руках разозленного мага, но и под ногами. — Ты называешь это объяснением? — прошипел Драко так, что Нагайна, мир ее праху, удавилась бы от зависти. — «Я ничего не делала, оно само!» «Есть контакт!», — вспомнила Джинни фразу отца, которой он отмечал успехи научно-гаражных изысканий. А вслух произнесла, пожав плечами: — Это чистая правда. Что еще ты хочешь услышать? — Оу, ну не знаю. Что-нибудь, соответствующее этому! Драко развернул клочок, на котором чудом сохранился читабельный текст. Впрочем, будь иначе, Джинни все равно смогла бы воспроизвести по памяти его содержание. — «Рады сообщить…» Так, тут пустые разглагольствования. А вот и моя любимая часть. «Приглашаем Вас на бракосочетание Гарри Джеймса Поттера и Джиневры Молли Уизли», — Драко перевел рассерженный взгляд от злосчастного листа и уставился на Джинни. — Джинни, радость моя, я бы хотел услышать развернутый ответ: почему я узнаю из приглашения, что у моей девушки через месяц свадьба с каким-то чужим мужиком? Впрочем, приношу извинения: почему с каким-то? С очень даже известным Гарри-драккл-его-дери-Поттером. Только мне от этого факта не легче! Джинни хмуро взглянула на Малфоя. — Я вижу это приглашение второй раз в жизни. Первый был час назад. Действительно, Джинни утром вернулась в родную «Нору» со сборов по квиддичу. И на столе в гостиной ее ждал неприятный сюрприз в виде стопки приглашений. Точнее, половины стопки, которую мисс Уизли от избытка чувств немедленно отправила в камин, причем в соответствие с классическим назначением последнего. Но первая часть (как оказалось, с адресатами на первую половину алфавита) успела разойтись. К несчастью, Малфой оказался аккурат в первой части. Был бы он, к примеру, Спанджен, проблем бы не возникло, но что теперь говорить об этом? — Но они же не из воздуха взялись? — ехидно поинтересовался Малфой. — Или скажешь, что это очередное изобретение-вредилка твоего брата?  — Нет, это очередное изобретение мамы, — вздохнула Джинни. — Слушай, я все объясню, только выслушай.  — У тебя три минуты. Если не успеешь…  — То ты продлишь время, — Уизли протиснулась мимо нахохлившегося хозяина комнаты и уселась в глубокое кресло. С чего бы начать? По логике вещей, следовало начать со знакомства с Гарри — точнее, с его идеализированным образом, который сложился в сознании маленькой девочки. Сейчас-то Джинни понимает, что то была не любовь, а восхищение кумиром детства. Рон фанател от «Пушки Педдл», она — от Мальчика-который-выжил. Разница лишь в том, что Рон не хотел вступить в брак со всей командой (по крайней мере, вслух не высказывал), а она просто грезила стать миссис Поттер. Берегись своих желаний, как говорится. Но Гарри-мечта и Гарри-реальность сильно отличались. Джинни убеждала себя, что все идет прекрасно, мечты сбываются, но в душе знала: Поттер — не тот, кто ей нужен. Когда Гарри уходил на поиски крестражей, оставив ее одну, это был удар не только по их отношениям, но и по самолюбию Уизли. Может, она не семи пядей во лбу, как Гермиона, но явно не слабее Рона, да и самого Гарри. Но он был категоричен в своем отказе, и Джинни не могла определить: ее берегут, как хрустальную вазу, или сбрасывают, словно балласт? Это дало трещину в их и без того сложных отношениях. Трещина превратилась в пропасть, когда война закончилась. Джинни хватило одного взгляда на победителя Поттера, чтобы понять: он вернулся к друзьям, одноклассникам, Хогвартсу, миру, но не к ней. Ну не смотрят на любимую девушку после долгой разлуки таким виноватым взглядом. Когда Гарри, запинаясь и волнуясь, сказал, что им нужна «передышка от всего этого», Джинни правильно расшифровала фразу «нам надо расстаться». И почувствовала лишь облегчение, ведь ее сердце давно было занято другим — Драко. — ...и там до сих пор только ты. Хочешь, могу дать Обет, — Джинни внимательно посмотрела на Малфоя. Тот слегка успокоился, но все еще выглядел напряженным. — Нет. Я верю, — произнес он. Собственно, всю эту историю он более или менее знал. — Но я спросил другое: откуда нарисовалась эта свадьба? — К этому и веду, — продолжила Джинни. — Мы расстались, и это на самом деле так, я не видела Гарри много месяцев, он с головой в своей Академии авроров. Но особо не распространялись… Не скрывали, просто никому не было дела — своих проблем навалом. — Понятно. Струсили, что достанут с расспросами. Ближе к делу. Джинни прикусила губу. — Год назад был юбилей свадьбы Билла. Собралась куча народу. Ну, и в разгар застолья мама вдруг наклонилась ко мне и спросила, когда мы-то с Гарри собираемся? — И?.. — протянул Драко, хотя отлично знал финал этой истории. Финал, смятый и изорванный, был у него в руке. — И я ляпнула, что мы пока не определились. Может, через два года… — Через два года?! — воскликнул Драко. — Это отмазка была! Только чтобы свернуть разговор, — виновато пробормотала Джинни. — Я думала, мама и не вспомнит потом. Кто ж знал, что она красным крестиком в календаре этот день отметила. — Да, какая удивительная бестактность! — язвительно процедил Драко. — Ты всего лишь пообещала, что выйдешь за Поттера через пару лет. А твоя мать — внезапно! — решила, что ты сдержишь свое слово. И как она могла думать так про тебя! — Прекрати. Что я должна была сделать? — Может быть, признаться? — Я не могла, — устало произнесла Джинни. — Мама… Она тогда первый раз нормально улыбалась. Драко хотел возразить, но осекся на полуслове. Вспомнил, как после разбирательств, судов трепетно наслаждался каждым мгновением мирной жизни, ловя себя на мысли: «Неужели теперь можно?» — Ладно, понимаю, — нехотя протянул Малфой. — Ты не хотела портить праздник, первый после войны, после того, как… — После смерти Фреда. Пора говорить об этом прямо. — Да, — Драко присел на кровать, смущенный и слегка остывший. — А потом почему не сказала? — Да как-то повода не было, — Джинни развела руками. — Говорю тебе, я вообще не придала значение этому разговору. А расстраивать маму просто так не хотелось. От спокойствия Драко не осталось и следа. — Ах, расстраивать?! — Он вскочил на ноги. — Ну прости, прости, как же я сам не догадался? Дочь встречается с бывшим Пожирателем — какой кошмар! Конечно, о таком позоре лучше помалкивать! — Успокойся, я не это имела в виду! — Джинни пыталась перекричать своего парня, но Драко было не остановить. — Знаешь, Уизли, у моих родителей предубеждений не меньше. Однако тебя они приняли! Да, не сразу, не просто, не без успокоительных зелий, но приняли… — Чего? Твой отец до сих пор называет меня «эта»! — Ладно, мать приняла. И вообще, «эта» — не так и низко в его иерархии. Где-то между секретарем начальника ДМП и Горбином из лавки. Не переводи тему! То есть моя семья смогла переступить через стереотипы, а орденовцы, видимо, на это не способны… Ай! — Полегчало? — спросила Джинни, окатив Драко струей воды из палочки. И тут же новым взмахом высушила. — Нет, — процедил тот, однако, более мирно. Когда наступали на больную мозоль Малфоя, пожирательское прошлое, его откровенно заносило. — Дело не в тебе, — упрямо продолжила Уизли. — И даже не во мне. Мама в любом случае огорчится, даже если я представлю как своего парня не тебя, а Томаса, Финнигана или… — Что-то ты быстро нашлась с вариантами. Шучу! Опусти палочку! — …или объявлю, что дала Обет безбрачия и решила посвятить жизнь поискам мозгошмыгов с Луной. Она больше волнуется не за меня, а за Гарри. Понимаешь, он ей как сын. Буквально с первой встречи воспринимает его как своего ребенка. — Только не говори, что ей было слишком одиноко со своими семерыми. — Нет, просто пожалела сироту. И она всегда говорила: вот поженимся мы с Гарри, и у него наконец-то будет большая семья, которую он заслуживает. Драко присел перед креслом, поймал взгляд Джинни и тихо проговорил: — Кажется, я понимаю. Но знаешь что? Если я что-то и усвоил за время войны, так это то, что ложь — не лучший путь для жизни. Для выживания — может быть, для жизни — нет. Ты не можешь выйти за Поттера из жалости… Ты же не можешь? — Нет, конечно! — возмутилась Уизли. — Значит, надо признаваться. Пока твоя ложь не зашла слишком далеко. Хотя, — Драко перевел взгляд на приглашение, точнее, его останки, — она уже зашла. — Я знаю. — Кстати, а что насчет другого участника нашей мелодрамы? Поттер знает, что его собираются осчастливить женитьбой? — Без понятия, говорю же, мы не пересекались давно. Но уверена, что он против. У алтаря не получится отрабатывать боевые заклинания или зубрить аврорские учебники. А это все, что его сейчас интересует. Драко ничего не ответил, но удовлетворенно кивнул. — Все было бы проще, если бы у Гарри появилась девушка, — мечтала вслух Джинни. — Мы бы просто пришли к маме и сказали: так и так, все хорошо, мы по-прежнему собираемся пожениться. Просто с другими людьми. И всем хорошо. — А ее точно не появлялось? — поинтересовался Драко. — Без обид, но за год в палатке с Грейнджер… — Какие обиды, я бы только радовалась, — отмахнулась Джинни. — Но если у них что-то и наклюнулось, то так же быстро сдулось. Герми сейчас переписывается с Крамом. — А в перерывах между тренировками нашего будущего аврора подружка не заведется, — заключил Малфой. — Увы, — вздохнула Джинни. — Драко, я обещаю, что поговорю с мамой. И с Гарри. С ними обоими. Давно нужно было поставить точку в наших отношениях, а не запятую. Но не сейчас, вечером. Сейчас у меня дело. — Какое еще дело? — нахмурился тот. — Могу я поинтересоваться на правах человека, для которого твои последние дела обернулись дергающимся глазом? Джинни хитро прищурилась, встала и раньше, чем Драко опомнился, устроилась на его коленях. — Сейчас я собираюсь доказать моему ревнивому, ранимому, но любимому парню, что никакой Поттер мне не нужен. И Томас. И Финниган. И даже мозгошмыги, — и втянула Малфоя в долгий поцелуй.

***

— Обещаю, я сегодня же поговорю с мамой, — произнесла Джинни, сидя на крае кровати в одном полотенце и расчесывая волосы. Драко рассеяно кивнул, лениво раскинувшись на кровати. Сейчас его внимание больше привлекали не гипотетические разговоры, а рыжие волосы, разметавшиеся по спине, как всполохи пламени. — Хотя нет, лучше сначала с Гарри. А потом — вдвоем к маме. Иначе она будет приводить в качестве аргументов его мнение, ею же и придуманное. — Не порти Поттером момент, — промурчал Драко и, не сдержавшись, ухватил одну из золотистых прядок, за что получил немилосердный тычок в бок. Джинни закончила с волосами, за пару минут оделась. Драко перевернулся на другой бок и задумчиво произнес:  — Я сейчас подумал… Бред, конечно, сам не верю, что говорю это. Но если допустить, в порядке бреда, что Поттер — не идиот? И не захочет упускать лучшую девушку в своей жизни?  — Значит, не только поговорю, но и поору. Серьезно, Драко, я похожа на девушку, которая согласится выйти замуж только потому, что так хочется другим?  — Ты похожа на девушку, которая может сдвинуть гору, если на то будут веские причины.  — Вот видишь, — улыбнулась Уизли и направилась к выходу.  — Джинни, — неожиданно серьезно прозвучал голос Драко. — Серьезно. Я люблю тебя. Но я Малфой. И если что-то пойдет не так, я не собираюсь быть любовником миссис Поттер и жить в шкафу или под кроватью.  — До этого не дойдет, — твердо произнесла Джинни. — Я тоже люблю тебя и никогда не позволю жить в условиях, столь вредных для твоей прически. И увернувшись от запущенной в нее подушки, с хохотом вылетела за дверь. Драко вскочил с постели и в пару шагов догнал девушку.  — Джин, я серьезно, постарайся, — сказал он, встав напротив. — Имей в виду: если что, я могу и заявиться на свадьбу в костюме павлина и испорчу все колдофото. Джинни вздрогнула и расплылась в нервной улыбке.  — Что, не нравится павлин? — продолжал веселиться Драко. — Тогда что насчет шмеля?  — Здрасьте, лорд Малфой, — промямлила Джинни, глядя через плечо своего парня. Драко обернулся и увидел лицо отца. Оно было почти равнодушное, как всегда, разве что брови поднялись почти до уровня волос.  — Мисс Уизли, — размеренно произнес Малфой-старший, — я не имею представления, в чем заключается суть вашего дела, но…  — Отец, я все объясню!  — …но искренне желаю Вам его благополучного разрешения.  — Это из контекста вырвано! Я анекдот рассказывал!  — Искренне, — и сиятельный лорд немедля удалился.  — Кажется, мы теперь на одном уровне в его иерархии.  — Думаешь, я стала выше в его глазах?  — Нет. Меня понизили.