***
Хоть Энджи и не приписывала себя к домашним кошкам, всё же между этими животными проглядывались общие черты: Энджи постоянно просила еды, пряталась в кустах, забиралась на кровать, цепляясь за покрывало коготочками, и по ночам придумывала себе развлечения. Совсем недавно она открыла для себя новую игру — погоню за каучуковым попрыгунчиком. Да-да, что кошки, что Энджи обожали играться с маленькими предметами, особенно с теми, которые катались или пищали. Посреди ночи, когда Эйми, Харуми и Полли уже спали, фея тронула лапкой мячик, и он покатился к окну. — Как весело! — Энджи на коротких лапках помчалась к шарику. Мячик перекатывался то к кукольному шкафу, то к гардеробу, то кровать Эйми задевал. Пространство даже для такой малышки сковывало всё желание в полной мере наиграться: перебегать на такие крошечные расстояния наскучило Энджи. Сквозь узкую щёлку между стеной и дверью веял прохладный ветерок. Скоро должен был начаться проливной дождь, следовательно, температура воздуха опустилась на несколько градусов. Фея почуяла потоки ветра, направившие её к коридору, куда в последний раз закатился мячик. Широкий коридор, а впереди непроглядная тьма. Неизвестность пугала Энджи: что могло скрываться в темноте? Ночной монстр, привидение? А вдруг мелкий грызун или насекомое? Несмотря на короткие лапы, Энджи умела передвигаться очень быстро, так что она совладала со страхом и запустила попрыгунчик в дальнее пространство. В этот же момент из спальни вышел недовольный отец. — У-ня-я-я-я! — шерсть Энджи встала дыбом. — Кто это? — Мне показалось, или я слышал шорохи? — сказал про себя Цуёши-сан. — Нет-нет, он не должен меня заметить! — Энджи затаилась в углу. Рядом с отцом продолжал катиться мячик, приближаясь к стопе. Ёшимура-сан осмотрелся, и шарик едва задел пятку мужчины! — Да что это? — вздрогнул отец. — Пойду фонариком посвечу, — и он вернулся в спальню за телефоном. Энджи задрожала так, что клык на клык не попадал, сжалась в комочек, почти слившись с углом, её лапы похолодели, а дыхание участилось. Она расширенными зрачками наблюдала за каждым мельтешением. В голове зазвучал тревожный сигнал: «Борись или беги!» Энджи предпочла бежать со всех лап и спрятаться под одеяло Эйми. В коридоре загорелся белый глаз — свет фонарика, который направлял своё яркое свечение всё ближе к фее. Энджи попятилась против света, но глаз всё догонял её. Чуть в поле зрения Цуёши-сан попал полосатый кончик хвостика — Энджи понеслась на всех порах к Эйми и юркнула в постель. — Что я увидел и услышал? Неужели Эйми кота в дом притащила, а нам не сказала? Завтра поговорим с мамой, — угрожающим тоном завершил Цуёши-сан и принял таблетку от бессонницы. Следующие часы он спал крепчайшим сном.***
Вайрус стоял возле золотого трона Тенебриса, виновато склонив голову. Что ему скажут на этот раз? — Вайрус, сегодня ты разочаровал меня, — голос Тёмного Господина звучал подобно раскатам грома, — я верил в твои способности, но ты взял и не оправдал мои ожидания. Почему ты так плохо стал сражаться, почему? Как можно так безответственно относиться к исполнению долга и выполнять мои поручения не лучшим образом? — Прошу прощения, мой Господин. Несколько тысячелетий назад я действительно лучше справлялся с поручениями ради Вашего блага. Стало быть, утратились мои навыки со временем, и сейчас мне необходимо наверстать упущенное. Я докажу, что достоин звания Вашей «правой руки». — Я взрастил в тебе качества первоклассного воина, душу вкладывал в твоё развитие, до последнего надеялся, что благодаря тебе моя мечта в будущем спасти Вселенную осуществится. В какие-то моменты, когда они произошли, не помню, ты радовал меня своими успехами. Отработай тактику и боевые приёмы ещё раз, внеси поправки, если будет необходимо. У тебя всё получится, я в этом не сомневаюсь. — Понял, мой Повелитель. Я буду стараться изо всех сил. Вайрус был сотворён руками Тенебриса с целью стать сильнейшим орудием, которое сослужило бы хозяину верную службу до самого конца. Тёмный Лорд наделил его исключительными боевыми способностями. Вайрус полностью принадлежал создателю вплоть до последней капли крови. У него не было собственных амбиций, эмоции — отражение мимики Тенебриса — были фальшивыми. Демон-киборг лишь беспрекословно реализовывал желания Бога вечной тьмы. «Я недостаточно хорош для Повелителя» — зарождалось убеждение в его электронном сердце. — Пурикюа, однажды хозяин будет гордиться мной.***
Сегодня Эйми и Харуми, собираясь в школу, решили не брать с собой Энджи: учебный день продлится до самого вечера, а для мохнатого друга пребывание в портфеле приведёт к стрессу, к тому же почему бы ей не полежать в мягкой кроватке, притворившись игрушкой? Мама ушла на работу, а папа отдыхал дома. Ему было любопытно узнать, на кого он наткнулся прошлой ночью. Зашёл Ёшимура-сан в комнату Эйми и принялся с особой внимательностью разглядывать игрушки и всё, что ему казалось подозрительным. Энджи видела чудесные сны, поэтому она даже не шелохнулась. «Меня настораживает эта реалистичная игрушка. Конечно, Эйми рассказывала мне об изделиях из шерсти, выполненных в технике валяния, но что-то я сомневаюсь, что этот котёнок является одним из них» — сказал про себя Цуёши-сан, схватив Энджи за шкирку. — А-а-а-ай! — взвизгнула фея, выпустив когти. — Вот где собака зарыта! — отец вытащил из кармана смартфон и заснял животное на камеру, отправив видео своей жене. — По-любому Эйми кота притащила, ведь моя дочь с особым трепетом относится к усатым-полосатым. Ёшимура-сан опустил Энджи на пол, после чего ему позвонила Отоме-сан: — Да, дорогой. Я так и знала! Что будем делать с котом? — Я в шоке! Я даже не знаю, какое решение ты можешь принять. — Я позвоню Эйми, как только найдётся свободная минутка. — Хорошо, пока. — Пока, — Отоме-сан отложила трубку и продолжила обесцвечивать волосы клиентке. На большой перемене в музыкальном классе, когда Харуми тренировала голосовые связки, а Эйми украшала портфель новыми значками и брелоками из аниме-магазина, внезапно зазвучал КлирФон. Эйми побаивалась взять трубку, потому что обычно мама не звонила в учебное время. — Эйми, дома тебя ждёт серьёзный разговор, и только попробуй не вернуться вовремя. — Мам, что случилось? — Я думаю, ты сама обо всём догадаешься. — Но мам… — Извини, на очереди следующий клиент, поговорим дома как раз, — и отключилась. После таких слов никак не возникало ощущение, что разговор будет на позитивной ноте. Первая мысль, возникшая в голове Эйми, была об Энджи. Настроение украшать вещи опустилось, как и желание учиться, ведь всё внимание было сосредоточено на сегодняшнюю беседу с мамой и, возможно, с папой. — Эйми, ну что ты? — Харуми приобняла за плечи. — Родители непременно тебя поймут и поддержат, спокойно обсудят ситуацию с Энджи. Не парься, всё будет хорошо. — Харуми, ты не до конца знаешь моих родителей. Мать у меня очень строгая, а отец постоянно ей поддакивает, не помню, чтобы он когда-нибудь вставал на мою сторону. На счёт животных тебе всё известно. Я переживаю за Энджи. — Я помогу уговорить родителей оставить нашу малютку, если тебе будет трудно. — Спасибо, буду надеяться на лучшее, — но на душе всё равно скребли кошки. Дома, как и ожидалось, по приходу девочек Ёшимура-сан завёл серьёзный разговор, удерживая Энджи в руках. Он был готов вытянуть ответы на все вопросы: — Эйми, Харуми, стойте. Не хотите кое о ком мне рассказать? — О нет! — вырвалось у Эйми. — Папа, отдай мне её! — Не отдам, пока не услышу должное объяснение! — вынудил Цуёши-сан. — Папа, мама тоже о ней знает? — Разумеется, иначе стала бы она тебе звонить средь бела дня? — Я встретилась с ней перед началом учебного года. Другие люди уже стояли у пешеходного перехода, уткнувшись в телефоны, когда вот-вот собирался загореться красный свет, а у меня сердце сжалось при виде этого маленького котёнка возле проезжавших машин. Я её спасла. Найти хозяев мне не удалось, и за это время мы успели друг другу понравиться. Я скрывала её от ваших глаз, стараясь правильно за ней ухаживать. Пожалуйста, папа, давай мы её оставим, ты же так любишь котиков! Ёшимура Цуёши действительно любил котов, но только на видео, фотографиях и у знакомых. Приютить домашнее животное казалось ему непосильной задачей. Ещё до Эйми у родителей жила кошка по имени Ацуко. Отец в ней души не чаял, однако мать видела её гадостной врединой, особенно когда Ацуко выросла. Кошка время от времени могла напрудить в обувь, преподнести «подарочек» на постель, громко мяукать, а в руки давалась не легко. Да, скверный у неё был характер, но это был не повод гонять Ацуко по дому и ругать её. Когда родилась Эйми, родители доверили питомца бабушке, чего делать не стоило. Ацуко сбежала от бабушки, и с тех пор её никто никогда не видел. С тех пор Отоме-сан пришла к выводу, что никакое животное в их доме больше не появится. Звук открывающейся двери заставил Эйми и Харуми вздрогнуть: мама вернулась с работы явно не в отличном настроении. Первым делом она взяла Энджи и рассмотрела её во всех ракурсах. — Значит, папа меня не обманул. Только кошака нам не хватало для полного счастья! — Мама, прошу, давай её оставим, я обещаю, что буду ухаживать за ней! — Да, животные нуждаются в крыше над головой! Им необходимы любовь и забота со стороны человека! — поддержала Харуми. — Знаю я про эти крыши над головой, но я не вытерплю грязь, вонищу и клубки кошачьей шерсти! — Разве чистота тебе важнее маленького животного, которое могло погибнуть, если бы я не пришла на помощь? Разве все дома, где живут «братья наши меньшие», полны грязи? — Есть у меня знакомые, у которых дома царят беспорядок и неприятные запахи! Я уже сыта по горло бесконечными заботами, отстаньте от меня! Поговорим попозже! Цуёши-сан кивнул Отоме-сан, и родители разошлись по своим комнатам. Им предстоял нелёгкий выбор: либо смириться с позицией дочери, либо заставить Эйми расстаться с Энджи. Мать придерживалась идеи сдать Энджи в приют или разыскать новых хозяев среди клиентов. Эйми и Харуми вышли с феями на террасу. По крыше барабанил дождь, заслоняя перед девочками вид на цветущий дворик. Эйми нагнетало тягостное ощущение кошмара — крупной ссоры с родителями, какой не было уже давно. Она взяла серебристую фею на руки, положила на колени и приникла к ней головой. Слёзы наворачивались на глаза, медленно скатываясь по каменному лицу и размазывая тушь. Энджи мурлыкала, тем самым успокаивая свою спасительницу. Она вспоминала первый день встречи с ней, первое превращение в Кюа Чармин, рождение Кюа Анимы, экскурсию по Нигияке, школьные дни, восстановление Арии, поход в кинотеатр и, наконец, рост Харуми, как личности. Эйми поглаживала мохнатую жемчужинку по спинке, Харуми последовала её примеру, также приласкав Энджи. Неужели в одночасье они могут разлучиться? Расставание с любимым животным, ставшим преданным другом за короткое время, оставит глубокий след в памяти девочек. Мама с грохотом распахнула входную дверь, напугав Эйми и Харуми: — Мне самой на душе сейчас тяжело. Я не столь бесчеловечна, чтобы заставить вас выбросить такого маленького котёнка на улицу. Среди моих клиентов вряд ли найдётся достойный хозяин: у некоторых уже есть питомцы, другие постоянно уезжают в другие страны, третьим денежный заработок не позволяет обзавестись домашним любимцем. Остаётся только… приют. Скоро дождь закончится, и мы пойдём в ближайший из них. — Мам, сдавать животное в приют то же самое, что обрекать его на верную смерть! — в истерике закричала Эйми, крепче прижав Энджи к себе. Дело было в том, что в японских приютах ежегодно усыпляли около восьмидесяти процентов домашних животных и лишь малая их часть обзаводилась новой семьёй. Чтобы животное нашло хозяина, давался срок в две недели. В приюты попадало множество бездомных кошек и собак, и их всех содержать не удавалось, поэтому люди применяли усыпляющий газ. — В приют точно не стоит сдавать, — сказала Харуми, — у нас есть один хороший знакомый. Мы сейчас его спросим, Вы подождёте? Харуми имела в виду Цушишиму-сан, на которого она возлагала последние надежды. Трясущимися руками девочка набирала номер наставника, чуть не уронив КлирФон. Пока по террасе разносились прерывистые гудки, двор овеяла прохлада поднебесной тьмы, превратившей Отоме-сан в ГеймОвера. Сине-фиолетовый, почти чёрный туман рассеялся, стерев за собой монстра. — Эйми, где ГеймОвер? Где твоя мама? — заверещала Энджи. — Бежим сквозь дождь, нам нельзя сидеть сложа руки! — встала Эйми. Пелена слёз всё ещё застилала глаза. Девочки запустили процесс преображения. — Пурикюа! Повышение уровня! — Игрок, который сияет очарованием! Кюа Чармин! — Игрок, который расцветает душой! Кюа Анима! — Пришло время начать раунд! Чудесная игра Пурикюа! Капли дождя обдавали холодом со всех сторон, проникая сквозь плотные ткани костюмов. Причёски теряли форму, чёлка Чармин скомкалась, как после активной репетиции в танцевальной студии. Несмотря на неприятные ощущения, волшебницы продолжали двигаться вперёд к источнику негативной энергии с помощью водонепроницаемых КлирФонов. Наконец, издалека раздалось грозное рычание, а следом за ним — змеиное шипение. Пурикюа по звуку распознали сегодняшнего врага и свернули в его сторону, воспользовавшись ближайшим путём через крыши, деревья и другие препятствия. Во все углы металось адское исполинское чудовище в виде трёхглавого кота, на шее которого шевелились змеи с высунутыми раздвоенными язычками. ГеймОвер искал укрытие от дождя, но он из-за внушительных размеров не помещался под навесы. Пурикюа, подоспев к чудовищу, заметили особенность — полосу ярости, расположенную ниже полосы здоровья, только полоса здоровья уменьшалась под воздействием волшебных ударов, а полоса ярости нарастала без вмешательств Пурикюа. Скорее всего, дождь выводил из себя трёхглавого кота, потому что, как известно, кошки боялись воды, как огня. Что же случится, если полоса ярости достигнет своего предела? — Если мы вовремя не спасём маму, ГеймОвер перерастёт в более сильную форму, — предположила Кюа Чармин. — Начинаем! Кис-кис, не хочешь сыграть с нами в «кошки-мышки»? — на лице Кюа Анимы появилась игривая ухмылка. При виде Пурикюа три головы ГеймОвера зарычали ещё громче, а змеи зашипели ещё страшнее. Монстр выпустил когти и накинулся на Чармин и Аниму. Острые когти вспороли одежду Чармин, оставив кровавый след ниже груди. Розовая Кюа заорала от сильнейшей боли, закрыв руками огромную рану. — Чармин! Ты как? — оглянулась Анима, призвав Колючую цепочку, которая обмотала ГеймОвера. Лапы трёхголового кота не дотягивались до цепочки, но змеи, выплеснув яд, освободили чудовище. ГеймОвер обнажил клыки, похожие на лезвия белых мечей, а языки змей удлинились. Чтобы сбить его с толку, волшебницы придумали разлететься врассыпную. Две головы по краям повернулись к Чармин и Аниме, каждая часть тела действовала сама за себя. Загвоздка крылась в том, что на три головы приходилось ровно одно туловище, и ГеймОвер растерялся, не зная, на кого напасть в первую очередь. Чармин заблокировала себя звёздным щитом, который отражал ядовитые атаки змей, при этом сам не растворялся. Капли яда с дождём попадали на землю, реки стекались к лапам ГеймОвера, подушечки которого являлись слабыми местами. Кошачий Цербер вскричал от болевых ощущений точно так же, как Кюа Чармин. Полоса ярости почти коснулась предела. В последнюю секунду воительница с магией света расшифровала графический ключ на Стикере воспоминаний. Волшебство рассеяло тучи, дав проход лучам алого вечернего солнца, залившего городской пейзаж ярким светом. Золотисто-янтарные отблески, сверкающие на мокрых листьях, крышах, превратили Нигияку в прелестную картину, какую можно было встретить в фотоальбоме Эйми, но красота предстала перед Пурикюа в естественном виде, без фотошопа. — Активируем Кюа-коды! — Ослепительное очарование! — Цветущая душа! — Сияй, круговорот лепестков! Пурикюа! Чарующее цветение! — мама была спасена. Вайрус лишь фыркнул и с кислой миной телепортировался в Поднебесье. К сожалению, не ко всем взрослым приходит понимание того, что к детям надо прислушиваться, не все родители осознают важность детских проблем, неразрешимость которых приводит к трагическим последствиям. Очищение ГеймОвера оказало благотворное воздействие на мать Эйми: она словно стала другим человеком. Взгляд её со строгого и пронизывающего переменился на мягкий и искренний. По дороге к дому мама держала Энджи на руках, почёсывая её за ушком. — Так будет Энджи жить с нами, или нет? — блеск надежды в глазах Харуми выражал предвкушение радости под конец дня, когда солнце уже тонуло за горизонтом. — Я подумала и решила: мы оставляем котёнка! От счастья обе девочки вскочили, прокричав в один голос: «Ура!» Даже мамино лицо озарилось улыбкой. Вся семья полюбила Энджи, даже отец Эйми. Девочки готовили еду для феи сами, убирали за ней, с удовольствием вычёсывали шерсть и проводили время за самыми разными играми. Взамен Энджи придала дому атмосферу любви и счастья, какой не хватало долгие годы.