Пять шагов к нему

      Рука заживала слишком медленно. За тот месяц, что Гэвин пролежал в больнице, он успел знатно заебать как медперсонал и лечащего врача, так и Фаулера, которому названивал каждые несколько дней. Убедиться, что его дело не забрали ФБР, Рид считал первостепенной задачей, пока он находился в неожиданном отпуске. Хоть и знал, что этого в любом случае не случится. Фаулер своё слово держал, и как только завершилось задержание Евы, сразу же всеми мыслимыми ласковыми словами отправил двух агентов вон из своего кабинета со словами, что они могут возвращаться в ту дыру, откуда прибыли. Каждый раз вспоминая слова шефа, Гэвин мерзко посмеивался в потолок, представляя лица тех идиотов, что пророчили их дуэту провал.       Хотя провал случился, пусть и не такой, какой ожидали все. От Тины Гэвин узнал, что Фаулер отстранил Ричарда на две недели от работы, что знатно удивило весь департамент. А то, какие эпитеты слышались из-за плохо закрытой двери его кабинета, удивили даже Рида, когда Чень пересказала парочку. Никто так и не понял, за что Джеффри так разгневался на Девятисотого, но интересоваться тоже никто не стал, потому что Рич хранил полное молчание с того дня, как задержали AV600, а капитан орал, что не их это дело. Но Гэвин не был бы собой, если бы сразу же не выпросил у Рича подробности.       — Ну и как ты нагрешил, что в моё отсутствие Фаулер на тебя наорал так, что даже я кажусь ангелочком?       Взгляд Ричарда был чем-то особенным. За то время, что Гэвин задавал этот вопрос, Рид успел разглядеть недоумение, удивление, раздражение, насмешку и ласку. Каким образом он так легко менялся за несколько секунд, мужчина так и не смог понять, но с некоторого времени начал находить это даже забавным.       — Так получилось… — слегка замялся Ричард.       Он, чёрт возьми, и такое может?!       — …во время задержания я перестарался, — резко выдал Ричард буравя точку в стене.       Гэвину показалось.       Нет, не показалось. Он был уверен, что Рич специально не смотрит на него, будто… смущается? Гэвин на секунду представил, что будь Девятисотый человеком, его щеки бы сейчас горели ярким красным. Да даже если сейчас он прикоснётся к Ричарду, то почувствует тепло, которое явно будет превышать стандартную установленную температуру.       — И что же произошло?       — Я сорвался.       По недоумению в глазах напарника Ричард понял, что тот ждёт продолжения этой невероятной истории. Потому не отрывая взгляда от Гэвина, он начал рассказывать всё, от момента, когда мужчина отключился, и до того, как четыре оперативника оттаскивали Девятисотого от той груды металла, которую раньше звали Евой. Картина была такой кошмарной, что даже самых закалённых спецназовцев проняло до самого нутра, а одного новичка даже вывернуло на лестнице. По этой причине Фаулер рвал и метал. По этой причине Ричарда отстранили от службы на две недели, а дело передали завершить лейтенанту Андерсону и Коннору.       Гэвин слушал молча, не перебивая привычными «охуеть» и «пиздишь». И даже не поднял всю больницу на уши после новости о том, что дело всё же у них забрали, пусть и не федералы. А когда Рич замолчал, ожидающе смотря на мужчину, Гэвин только хмыкнул и пожал плечами.       — Я не совсем понимаю твою реакцию.       — А что тут понимать, чувак? — хохотнул Гэвин. — Будь я на твоём месте, меня бы оттаскивали человек семь. Хотя будь там я…       Гэвин мог бы часами рассказывать, как разложил бы кибер-внутренности в виде прямого послания отправится всему миру в пешее эротическое. И Ричард был готов выслушивать его всё это время, фиксируя и записывая каждое сказанное слово, не для анализа, а просто, чтобы переслушивать низкий, чуть насмешливый и иногда плавно переходящий в высокие ноты голос, присущий, кажется, только Гэвину.       Рид бы так и продолжал свои фантазии, но он резко остановился на полуслове, когда на здоровую руку опустилась ладонь Ричарда. Бледная кисть резко контрастировала с его чуть загоревшей кожей, но они так красиво сочетались, что Гэвин поначалу даже не поверил, что это вообще происходит.       — Твой пульс ускорился, — со счастливой улыбкой констатировал Ричард.       — И кто, по-твоему, в этом виноват? — хмыкнул Гэвин, не переставая наблюдать за тем, как пальцы Рича медленно выводили узоры на его руке.       И действительно, Гэвин не сразу заметил, что стоило Девятисотому его коснуться, как на мгновение его сердце пропустило удар, чтобы в следующую секунду забиться быстрее. И слава богу, что его давно отключили от кардиографа, который сейчас бы противно пищал на всю палату. Раньше Рид бы сказал, что во всём виноват тот факт, что Ричард — это жуткая машина, один метр и девяносто сантиметров чистого металла, способные если не на всё, то на почти всё. Но сейчас он точно знал, что во всём виноват именно Ричард. Не RK900, лучшая модель Киберлайф, а просто Ричард, который приходил каждый день в часы посещения, отсиживаясь рядом с его койкой всё время, пока медсёстры не выгоняли его. И неужели теперь так будет всегда? Стоит Ричарду просто положить свою руку на него, как сердце забьётся чаще, но не в паническом страхе, а в чувстве, которое намного приятнее и даже немного неприличнее.       — Ты не будешь против, если я?.. — начал Ричард, и резко подскочил со своего места, нависнув над Гэвином.       Положение кровати отлично позволяло ему буквально прижать детектива к кровати, расположив руки по обе стороны от его головы. Он даже позволил себе чуть больше и навалился коленом на край постели.       Раньше это вызвало бы у Гэвина такую панику, которую он вряд ли бы подавил. Но сейчас была другая ситуация. Сейчас он только сильнее вцепился в рукав белого пиджака и, хищно улыбаясь, наблюдал за Ричардом, который также ухмылялся ему в ответ.       — И что ты творишь, жестянка? — спросил Гэвин с явным интересом.       — Проверяю Ваше психологическое состояние после пятиступенчатой психотерапии по устранению фобии, детектив, — Гэвин кое-как уловил суть всего потока сложных слов.       Ричарду, казалось, доставляло удовольствие перегружать напарника замысловатыми определениями, наблюдая за тем, как его напарник медленно начинал закипать. Раздражение на секунду прорвалось сквозь нахальное настроение Рида. И Гэвин действительно на секунду почувствовал тот привычный привкус раздражения, который всегда витал в их тандеме. То же раздражение, что возникало и при их мелких перепалках, и при занудных речах Девятисотого. Обычное дружеское раздражение. Оно словно доказывало, что всё осталось как раньше.       Но как раньше уже не будет. Это мужчина понял, когда ладонь Ричарда коснулась его шеи и медленно поднялась вверх. Он ощутил горячее дыхание на своей коже, ожидая, когда Рич преодолеет уже это расстояние, разделяющее их губы.       — Так и будешь любоваться или проявишь инициативу? — тихо спросил Гэвин.       — Хотите, чтобы я сделал всё за вас, детектив?       — Чёртова жестянка…       Гэвин хотел было приподняться, но Ричард его опередил и мягко коснулся его губ, тут же углубляя поцелуй. В отличие от их первого невинного касания, этот был куда приятнее и больше походил на то, что бывает у влюблённых парочек. Но Ричард всё также держался словно на расстоянии, объясняя это тем, что не позволит ни себе, ни Гэвину перейти грань дозволенного, пока последний полностью не поправиться. Потому, стоило Риду положить руку на затылок Ричу, как тот разорвал поцелуй и убрал его ладонь с себя.       — Как только выпишусь отсюда, клянусь, заставлю тебя пожалеть о том, что лишал меня продолжения, — недовольно пробубнил Гэвин в самые губы Ричарду.       — Буду этого с нетерпением ждать, — прошептал Девятисотый, оставив на последок короткий поцелуй на чужих губах, и вернулся на своё место рядом с постелью.       Гэвин тоже будет этого с нетерпением ждать. Может даже сильнее, чем Рич. Особенно после всего произошедшего и сказанного в стенах этой палаты.