Изнанка времени.

      — Даш, ну чё там с дошиком?       — Не дам, я Дарий, задолбал.       И нет, я не трансгендер, являюсь чистокровным натуралом. Вика (Он же Виктор), а именно он в данный момент стоял в позе "Руки-загребуки", очень падок на пищу, хоть и является дрыщём, его аппетиту может позавидовать любой борец сумо. Ещё когда я только заселился в общежитие своей шараги, мне стало ясно, что житие в данном огрызке бетона будет нелёгким, именно Вика научил меня выживать здесь, именно он научил меня искусству сушки носков на ручке открытого окна, также рассказал о правилах общаги, которые злостно игнорировались абсолютно всеми её жителями, ну и попутно о том, как нужно добывать горячую воду в этом суровом месте.       Скинув с ног кеды, я поставил пакет с едой на пол. Мой сожитель, чуть ли не роняя слюну, протянул руки к пакету, но одним ловким движением пальцев ноги я оттянул к себе провиант — именно за подобные выкрутасы меня в детстве обзывали мартышкой.       — Не жмоться!       — Обойдёшься, — зажимать я и не думал, но если сейчас не обрубить ему доступ к пакету, то он съест пару пачек сухими.       Виктор, явно расстроенный моей предусмотрительностью, вернулся в комнату. Уже оттуда послышались щелчки клавиатуры, кажется, он не так уж и голоден, раз так резво пощёлкивает клавишами. Кинув свою куртку и шапку на ветхую вешалку, я наконец подобрал с пола пакет. Комната представляла собой довольно неприятное зрелище: грязный ковёр, обшарпанные стены, пустые пачки доширака на полу; в углу, возле моего матраса, стояли пивные бутылки и лишь возле ноутбука Вики было достаточно чисто. Вообще эта берлога была хоть и не номером пятизвёздочного отеля, я чувствовал себя здесь вполне неплохо.       — Слышь, Вика, уже полночь, успеваешь?       — Проект готов, фильтрую текст, — пробубнил Виктор.       — Ладно, раз успеваем, то оставь пока-что ноут, сгоняй к тёть Гале, у неё чайник стрельни, дошик будем заваривать. Я вместо тебя в диффузию со стулом вступлю.       Вика засиял, аки ангел, и сорвался с места. Наверное, стоило сказать, что сегодня дежурит не тётя Галя, а Павел Семёныч, к нему за чайником только с сигами ходить есть смысл. Я уселся за ноутбук и начал фильтровать текст Виктора на предмет нецензурной лексики, ибо есть у него привычка выражать в текстовой форме всё, что он думает, а думает он обычно несколько несдержанно. Отловив в тексте с десяток форм слова "блять", я откинулся на спинку кресла с чувством выполненного долга. Из полусна меня выдернула рекламная рассылка, рекламировали какой-то чудо-нож, с безграничным потенциалом в быту. Ага, как же, сомневаюсь, что эта штука высушит мои носки и сварит мне дошик.       Я снова смотрел на потолок, концентрируясь на том, чтобы не сомкнуть веки. Минута напряжённой игры в гляделки с потолком завершилась моим поражением, но зато про паучка Гошу вспомнил, он всё также сидел в углу, в своей паутине и питался святым духом, вполне возможно, что уже святой дух питался им, сомневаюсь, что сенокосцы имеют продолжительность жизни больше четырёх месяцев.       Разумеется, расслабляться долго было опасно, я мог уснуть, а если усну, то проснусь только послезавтра, всё-таки третьи сутки без сна, уже не помогали ни энергетики, ни кофе. А спать мне категорически нельзя, уже завтрашним утром я с Викой должен буду защищать проект, жаль, что этому не суждено было сбыться, ведь именно этой ночью я умер.       Никто не рассказал мне, из-за чего я умер, никто не объяснил, что будет дальше, только резкая вспышка боли, не удалось даже понять, где именно возникла боль, слишком быстро мир вокруг померк. Вокруг лишь тьма, везде было что-то мерзкое, липкое, оно обволакивало меня со всех сторон, часть даже проникло в мою плоть, кажется, душа всё ещё не покинула тело.       — Дарий... Не звучит ведь совсем, где ты только такое идиотсткое имя откопал? — голос вибрировал в этом вязком и тёмном пространстве. — Дариус, пора просыпаться, пора снова жить. Я знаю, что ты ничего не понимаешь, объяснять всего смысла нет, поэтому даю тебе всего одну миссию — живи, так или иначе, остальное ты сделаешь сам, без моих наставлений.