Я оставлю тебе слова Под твоей дверью. Под поющей луной, Ровно там, где ступают твои ноги, Скрытые сугробами зимы. И когда ты очутишься один на мгновение, Обними меня, Если захочешь. Патрик Уотсон – Je te laisserai des mots
Ривай, Сегодня 21 декабря 853 года. Мы с детьми только-только прибыли инкогнито в Маре. Исследуем новые просторы, как обычно. Уже поздно и довольно холодно. Ты ушёл на кухню особняка клана Азумабито заварить чай, потому что никто из прислуги не в состоянии сделать это так, как ты любишь (всыпать чайную ложку листьев в кипяток, доведя до кипения, сразу же снять с огня и дать настояться четыре с половиной минуты). Какая-то часть меня хочет, чтобы ты не тянул лишний раз кота за яйца и поскорее возвращался. Другая же хочет, что ты заблудился в этом огромном особняке, так, чтобы я дописала это письмо в тишине и спокойствии. Хотя, может, я волнуюсь зазря. Скажу, что это очередной отчёт, очередное письмо с очередной безумной теорией, над которой мы будем ломать головы всю ночь. В конце концов, это далеко не первый раз, когда ты видишь, как я исписываю страницы своей записной книжки. В последнее время всё будто вверх дном. Как будто убегаешь от титанов. Без клинков. И без лошадей. И ты бежишь час, второй, третий, но всё равно не можешь убежать. Но сегодняшний день отличается от остальных. Вчера дети налакались до состояния нестояния, так что сегодня утром никто – кроме Микасы – не мог даже говорить нормально. К тому же Оньянкопон слегка захандрил. Возможно, простыл, пока тащил детей до особняка. Ночью холод собачий, в конце концов. Так что в строю остались только мы с тобой. Как когда ты ещё не был капитаном, а я ещё не возглавляла исследовательский отряд. Сейчас даже в голове не укладывается, что нам полагались выходные дни. Все обычно отправлялись в город навестить семью, помнишь? А мы оставались одни. Ты всегда принимался драить полы, пока казармы пустуют, а я садилась за книгу, так что пересекались мы только изредка в столовой. По ночам. Ты заваривал чай (всыпал чайную ложку листьев в кипяток, доводя до кипения, сразу же снимал с огня и давал настояться четыре с половиной минуты), и мы болтали о том о сём, иногда до самого утра. Правда, чаще всего говорила только я, а ты молча слушал. Я очень скучаю по тем временам. И сегодняшний день буквально перенёс меня в те дни. Правда, вместо того чтобы махать тряпками и в десятый раз перечитывать библиотеку Азумабито, мы пошли гулять. В кинотеатр, как посоветовал Оньянкопон. Вот уж не думала, что когда-нибудь увижу что-то подобное. Я будто снова стала маленькой девочкой. Никогда не перестану восхищаться человеческим умом и изобретательностью. Как много мы могли бы создать, не вкладывай мы материальные и человеческие ресурсы в войну… Этого нам уже никогда не узнать. Это был чёрно-белый ужастик, и чуть ли не с первых кадров ты крепко-накрепко вцепился в мою руку. Позже ты оправдывался, что таким образом хотел удержать меня на месте, опасаясь за мой излишний энтузиазм и за привлечение ненужного внимания, но меня не проведёшь. Я-то видела, что ты был напуган до чёртиков! Сильнейший воин человечества вздрагивал и сжимал мою руку каждый раз, когда жуткий лысый тип появлялся на экране напиться крови. Я еле сдерживалась от смеха. Тебе не показалось, что тот вампир был похож на Пиксиса? Сейчас вспоминаю и снова начинаю задыхаться от смеха. Ну вот, ты вернулся. С двумя чашками чая. Ривай, как понять, что ты в кого-то влюбился? Хотела бы я знать, с какого момента я начала смотреть на тебя иначе. Иногда я думаю, когда в первый раз увидела тебя за использованием УПМ. Тогда мне показалось, что ты отрастил себе крылья. Иногда думаю, что тогда, когда ты в первый раз не прогнал меня из ванной, а спокойно взял за руку, усадил на кадку и начал смывать с волос кровь моих товарищей, пока я сидела безжизненной куклой. А может, в тот раз, когда ты впервые рассказал мне о матери. Пока ты рассказывал, твои глаза светились поразительной искренностью и теплотой. Никогда не видела у тебя прежде такого взгляда. Или, может, когда ты как-то припёрся ко мне ночью в комнату, потому что не мог заснуть, но тут же отрубился, едва твоя голова коснулась моей подушки. А может, когда мой дневник перестал быть таковым и превратился в это. Я убедила себя, что каждый раз пишу тебе, потому что ты – сильнейший, и если кому и суждено выжить после всей этой мясорубки, так это тебе. И знаешь, это чистая правда. Я бы хотела быть с тобой до конца своих дней, Ривай. Ты мой лучший друг. Поэтому моё желание вполне логично. Сегодня 21 декабря 853 года. Ты сидишь на другом конце комнаты и старательно протираешь мои запасные очки. Завтра нам нужно тащиться на международное собрание, на котором важные шишки, которые даже не знают, кто мы, будут решать судьбу наших с тобой задниц. И кто знает, куда закинет нас судьба послезавтра. И через год. И через десять лет. Но сейчас я с тобой. И если тебе когда-то доведётся прочитать это, знай, что я никогда тебя не покину. С любовью, Твоя четырёхглазая, Ханджи ЗоэЧасть 2
22 июля 2021 г. в 13:29