Лесаро: жить вопреки

Вечерняя прохлада окутала город, когда студенты-медики вышли с практики. Трое молодых людей и девушка прошли мимо фонтана, вышли из ворот и распрощались, расходясь в разные стороны. Путь до кампуса был не близким, на транспорт тратиться не хотелось, по этому Татьяна выбрала самый простой путь добраться до общежития - двенадцать километров пешком. Национальный университет, разбросанный по всем районам Стамбула, имел лишь один кампус, и местные без проблем показывали дорогу в случае чего. Купленный в бургерной кофе радовал вкусом и слегка пробуждал, а приятная музыка расслабляла после долгого дня и перед бессонной ночью, ведь домашней работы было пруд пруди, а тратить выходные на писанину не хотелось. Девушка прошла половину пути когда погода резко изменилась. Начал дуть ледяной осенний ветер, сметающий на своём пути весь мелкий мусор на дороге. Татьяна спустилась по улице вниз, выходя на знакомую дорожку - по набережной, по мосту через реку, вдоль трамвайных путей и здравствуй, кампус. Сумка со сменной одеждой и книгами неприятно натирала плечи, сдавливая их своим весом, хотелось скорее вернуться в свою комнату и принять душ, но у погоды были свои планы. Девушка не успела дойти до моста, как поднялся ураганный ветер, сбивающий порывами с ног и унося прочь. Ледяная вода сомкнулась над её головой, река водоворотом уносила русскую на дно, поглощая и не давая возможности выбраться. Ночная смена спасателей, дежурившая на катере, выловила сумку с вещами и документами, а друзья так и не дождались свою иностранную подругу. **** 3 октября 1689года **** Сумерки опустились на город, повседневная жизнь Кадиса замедлилась, перетекая в свою обычную ночную фазу. Огни в окнах постепенно затухали и к полуночи свет был погашен везде, кроме одного дома. Жена испанского офицера - Ева Лесаро - в муках рожала очередного ребёнка. С момента начала схваток прошли почти сутки и измученная женщина из последних сил тужилась. Последнее напряжение и ощущение облегчения. Ребенок появился на руках повитухи, но вопреки своим братьям не кричал. Новорожденная девочка, казалось, спала, вызывая тревогу у женщин. Повитуха обеспокоенно посмотрела на госпожу, и с её молчаливого одобрения шлепнула ребенка по попе, от чего девочка закашлялась и чуть позже закричала. Мать с еще большим облегчением откинулась на подушки. Повитуха отошла с ребенком от кровати, проводя манипуляции с плацентой, омывая маленькое тело в принесенной дворецким ещё теплой воде и закутывая в пелёнки. -Сеньора, ваша девочка прекрасна. Ева через силу улыбалась, прикладывая принесённую малышку к груди. Наконец-то она исполнила старое желание мужа и после пятерых парней родила ему девочку. Старая повитуха собрала окровавленные тряпки и вышла, приглашая сержанта внутрь. Темноволосый мужчина тридцати пяти лет зашел в комнату, медленно подходя к кровати. Ноги тряслись и ощущались ватными, это ощущение усилилось когда он опустился на колени перед кроватью. -Ева. -Наконец-то… - женщина улыбалась ему, положа руку на щёку и притягивая к себе для поцелуя - Она родилась. Наша Доротея родилась. Радость в сердце отца не поддавалась никакому описанию, Карлосу хотелось вести себя словно в приступе безумства, но он сдержался, лишь забрав уснувшего младенца и улыбаясь дочери. -Моя девочка. - слезы навернулись на глаза, благодарность Господу за услышанные молитвы и жене за терпение переливалась через край, выражаясь в счастливом, в то же время нервном, тихом смехе - Доротея Карлос Лесаро. В этот момент что-то упало и с громким звоном покатилось по полу, побуждая офицера открыть глаза и осмотреть каюту. Одна из коробок с наградами слетела с полки, разрушая сон. Даже не сон, воспоминание. -Подъём!!!!! Крик боцмана в кубрике, казалось, разносился по окружавшему морю колокольным звоном. Плохо спавший после ночной вахты Карлос бурчал под нос, тихо указывая боцману путь на другой конец его тела со всеми подробностями пути в виде сломанного хребта и просовывания головы в анальное отверстие. Пальцы легли на переносицу, по привычке растирая слезные протоки и вновь удивляясь отсутствия левого глаза. Прошло уже пять лет с той битвы, но он так и не привык к суровой действительности. А госпожа реальность была такова - шестнадцать лет прошло с момента смерти его горячо любимой жены от чахотки, пятнадцать лет он безвылазно прыгал по экспедициям в попытке забыться и бился с пиратами не жалея себя, пять лет с момента потери глаза, три года со дня гибели в бою старшего сына Леандро, второй год он не сходил на родную сушу, передавая письма и часть жалования семье через второго по старшинству сына и два месяца назад он получил долгожданное повышение, став лейтенантом морской артиллерии. Что ж, сегодня его метания закончатся и он вернётся домой. Офицер поднялся с постели, тут же натягивая сапоги и собирая ни разу не носимые ордена, разбросанные по полу. Над небольшим столом висел самодельный календарь, говорящий о том, что сегодня третье октября, его единственной дочери исполняется двадцать лет. Собранные награды отправились в свою коробку, та была уложена в его именной рундук, который вместе с хозяином отправится домой. Черный парик закрыл седеющую голову, а кожаная повязка прикрыла собой зияющую глазницу, форма и шляпа скрыли его общую помятость и усталость. Лейтенант вышел из каюты, направляясь к капитану Родригесу, который должен был отдать ему переводную и сопроводительную бумаги для перевода на другой борт - "беглую Севилью", которой весной предстояло выйти из доков и вновь соприкоснуться с морскими просторами. Каюту капитана отделяли красивые двери с витражами, которые сейчас были открыты. -Капитан, разрешите обратиться. Капитан - его ровесник, сидящий за огромным круглым столом в белом напудренном парике и сером лёгком камзоле - поднял голову. -Ах, первый помощник, заходите. Я подписал ваши бумаги ещё вчера. - мужчина передал ему предмет разговора - У них молодой старпом, я слышал, что хороший парень. Армандо, сын адмирала Салазара. Адмирал Диего Салазар, это имя стало синонимом слова "позор" среди моряков, что многим давало повод сомневаться в его сыне. По слухам Армандо был достаточно твёрд характером и жесток к пиратам, которых по свету наплодилось бесчисленное множество, прославившись как образцовый солдат к своим двадцати восьми годам. Забрав бумаги и лейтенантское жалование за два месяца Лесаро откланялся и вернулся к сбору рундука, который был готов как раз к полуденной швартовке в порту Кадиса, где его уже ждали верные сыновья. Парни - второй сын Сэломон и третий Луис - пошедшие по следам отца в артиллерию, стояли у причала, высматривая родителя среди моряков, шагающих с борта "милой Эстелы". Встретившиеся мужчины обнялись и погрузились в скромную коляску, отправляясь домой. *** Здание, построенное ещё его дедом, почти не поменялось - всё те же белёные каменные стены, деревянные окна и черепичная рыже-коричневая крыша, выползающий вьющимся виноградником по кованному забору задний двор, превращенный когда-то в сад его возлюбленной. Ева обожала этот дом и все внутренние помещения продолжали хранить её дух во всем, начиная от убранства, заканчивая половыми досками, которые та с огромным старанием красила раз в несколько лет. Приготовленный дряхлым дворецким чай был подан в беседку, на широкий деревянный стол окруженный старыми кованными стульями, на которых сидели пятеро мужчин - отец и четверо сыновей. Уже взрослые, но всё равно соскучившиеся, дети рассказывали родителю то, что не рассказывали в письмах, обещая показаться с женами и внуками, а также задержать сестру дома, отпросив на пару дней со службы в медицинском корпусе. Научившаяся врачеванию у старого семейного доктора и устроившаяся в госпитале при флоте девушка редко покидала свой пост, предпочитая лечение пострадавших моряков одинокому сидению дома. Луис однажды писал, что сестра ушла на борт "Славного" в качестве младшего медицинского работника на несколько месяцев и вернулась, сдав экзамены на фельдшера и получив звание сержанта медслужбы, и Карлос неимоверно гордился единственной дочерью, также он гордился и сыновьями, занимавшими высокие для своего возраста должности как в армии, так и на службе у губернатора. Воспитанная братьями и нянькой она не желала весь день заниматься типично женскими делами, говоря о их скучности при постоянном занятии, вызывая возмущение соседей, твердивших фразу "она выбрала не женское дело" и надоедающих похожими высказываниями. Претензии, высказываемые потенциальными сватами, смешили и поднимали его самооценку. Да, она моя дочь и она умеет сделать вещи, на которые зачастую не решаются сватавшиеся сыновья. Прогрессивные и умные молодые люди не мешали сестре развиваться, следуя отцовскому наказу "пусть занимается, чем хочет", именно по этому девушка, уже достигнув брачного возраста, спокойно уходила из дома в сторону госпиталя или библиотеки на обучение, не получая вопросов о месте, в которое шла. Их разговор затянулся на три часа, ровно до момента появления дочери на пороге дома, о чем возвестили скрипнувшие двери калитки. Младший сын, Мануэль, резво убежал встречать сестру, проводя её мимо здания в сад. -Отец? Карлос обернулся на тихий голос, на мгновение застывая и расплываясь в улыбке. Славянские корни Евы проявились во всех его детях, но дочь стала вершиной их связи - светло-русые волосы, словно из камня высеченные скулы, яркие синие глаза, явные черты лица северного типа людей, выделяющиеся своей резкостью даже на фоне коренных каталонцев его рода, приятная глазу точеная фигура, которую подчеркивало простое платье серо-голубого цвета, какое носили в госпиталях, и высокий для девушки рост, в котором Доротея не уступала своим братьям. Отец поднялся со стула, с улыбкой подходя к дочери и беря её руки в свои. -С днем рождения милая. Девушка не сдержала навернувшихся на глаза слёз и бросилась в его объятия. Они не виделись с момента смерти Евы и девочка едва помнила своего отца, но все же была рада его видеть. Лесаро старший крепче обнял дочь, проводя ладонью по её волосам, достававшим до поясницы. Прошло несколько мгновений прежде, чем девушка взяла себя в руки, перестала хныкать и вытерла слёзы, отрываясь от родителя. -Мы скучали по тебе. - её голос продолжал дрожать несмотря на остановившиеся слёзы. -Я тоже, родная. Ты такая красавица. Радость от встречи с детьми еще ярче заиграла в его сердце, вновь схватив дочь за ладони он оставил по поцелую на их тыльных сторонах и усаживая на оставленный для неё свободным стул рядом с собой. Семейный вечер затянулся до полуночи, разговоры прекратились и сыновья отправились по собственным жилищам. Дочь и отец разошлись по комнатам, ощущение пребывания дома успокаивало и еще больше погружало в сон бывалого военного. Гигиенические процедуры были закончены, одевший чистое бельё Карлос повалился на кровать, с грустью вспоминая времена, когда этот предмет мебели был супружеским гнёздышком, в котором он и Ева делились своим теплом и любовью без ненужных взглядов. Теплая постель и усталость долгих морских походов помогли ему заснуть без лишних проблем, хотя ушедшей на тот свет жены страшно не хватало в качестве источника простого комфорта. С восходом его жизнь перевернулась с ног на голову, начиная с отсутствия орущего "подъём" и присутствия еды, какой не было на судах даже самых богатых капитанов, заканчивая женской компанией в виде дочери и её отсутствия до вечера, прогулок по городу, а также возможности вечером отдать ей подарок, бережно привезенный из Китая - огромный рулон белоснежного шелка с вышивкой золотыми нитями в виде невиданных им ранее цветов. Как каждый отец Карлос хотел выдать дочь за самого достойного и состоятельного мужчину, чтобы тот смог обеспечить существование её и их детей, по этому ткань он купил, планируя пошить дочери свадебное платье, в котором и за короля не стыдно будет выйти замуж. Красавица приняла подарок, поцеловав отца в щёку в знак благодарности. Вторые сутки нахождения дома ознаменовались суетой - огромное семейство собралось вместе, женщины накрывали своеобразный стол в саду, отпустив дворецкого на свободный день, расстелив огромную скатерть и вместе готовя пищу. Мужчины наблюдали за играющими детьми, которые безумно радовались возвращению деда, стараясь перетянуть его внимание на себя. Карлос испытывал невероятные чувства, от которых хотелось плакать, его пятеро сыновей и их жены подарили ему четырнадцать внуков, копошащихся сейчас вокруг него. Семейный пикник растянулся на половину дня и закончился в четыре часа, когда младшие из детей стали засыпать на ходу. Подвижные игры в хорошей компании, вкусная пища и свежий воздух делали своё нехитрое дело и со взрослыми, которых также сморило. Дети и внуки разбрелись, оставив Карлоса в компании дочери домывать посуду под весёлые рассказы с обоих сторон. Отец посмеялся с истории про очередного умника, который был не прочь ухаживать за Доротейей, но испугался молотка и просьбы забить гвоздь и повесить небольшую картину на стену. -Я не думал что это так важно. - мужчина вытер слезы, выступившие на глаза от смеха. -Папа, я хочу дать клятву человеку, который в бедности сумеет стол из досок сколотить. Я и сама это могу, но когда это делает мужчина это приятнее. Лейтенант кивнул, соглашаясь со словами дочери и удивляясь верности ее суждений. Последняя порция мыльной посуды приняла свой чистый вид и была выставлена на специальную подставку для высыхания, мужчина вынес воду на улицу и занес пустые ведра назад, на кухню, девушка отправилась в последнее дежурство перед двухнедельным отдыхом. Отдых в гостиной перед камином был той вещью, о которой на корабле нельзя не мечтать, по этому мужчина распалил дрова и устроился в кресле, поближе к огню, с принесенной утром почтой - письмом от капитана Аль-Ровере с предупреждением, что завтра в полдень в их дом прибудет старпом "беглой Севильи". Закончившийся чай и накатившая дрёма увели офицера в комнату для ночного отдыха. Свет пополз вверх по зданию, освещая улицу и помещения старого дома семьи Лесаро. Вернувшийся на рабочее место дворецкий начал приготовление к очередному дню, проверяя порядок. Офицер проснулся в десять часов и следующие полтора часа провел в приготовлениях к приему старпома, который прибыл минута в минуту. Молодой мужчина слез с блестящего вороного жеребца, привязывая того к специальному столбу у открытой калитки, поправил пояс со шпагой и вошел в открытые для него стариком двери, приветствуя слугу и отдавая ему свою продольную шляпу. Лейтенант быстрым шагом подошёл к гостю, шаги эхом раздавались по парадной. -Добро пожаловать, лейтенант Салазар, рад видеть вас в своём доме. Парень крепко пожал протянутую ему руку, перед этим снимая белые перчатки. -Благодарю, рад застать вас в добром здравии. Мужчины перешли в гостиную, где на столике у закрытого камина лежало все необходимое - бутыль с чернилами, несколько перьев и стопка бумаги. Обсуждение деталей и работа над договором, написанием обязанностей и завещанием началась, продлившись до хлопка дверью, который отвлёк Карлоса и Армандо, усиливаясь в помещении с хорошо проводимым эхом. -Доротея, это ты? Лесаро напрягся в ожидании и расслабился, услышав ответ: -Да, отец. -Иди сюда, я представляю тебя нашему гостю. Каблуки ритмично застучали по каменной плитке, этикет заставил обоих встать перед тем, как девушка зашла в комнату. Лесаро правым глазом наблюдал за реакцией Салазара, который вытянулся во весь свой не маленький рост и застыл на месте, пока девушка не подошла ближе к отцу, целуя в подставленную щёку, чуть ниже повязки. -Армандо, это моя дочь - Доротея Карлос Ева Лесаро. Милая, наш гость - лейтенант Армандо Салазар, старший помощник капитана "беглой Севильи". -Мне приятно с вами познакомиться, сеньорита. - Салазар протянул руку и девушка позволила ему оставить поцелуй на костяшках пальцев, положив свою кисть поверх. -Взаимно, сеньор. Дочь покраснела. Карлос впервые видел эту её реакцию и она показалась ему забавной. -Я думаю, что мы встречались где-то ранее. - старпом задержал её пальцы на своей руке. -Я работаю фельдшером в госпитале при адмиралтействе, многие моряки видели меня именно там. -И правда, я припоминаю, вы лечили наших матросов несколько месяцев назад. Девушка забрала руку, прочистила горло и обратилась к отцу: - Смены прошли тяжело и я бы хотела пойти отдохнуть, отец. Лесаро кивнул, а она вновь обратилась к Салазару: -Мне было очень приятно познакомиться с вами, лейтенант Салазар. Прошу простить меня за мой поспешный уход, но я желаю отдохнуть. -Приятных снов, сеньорита. - глубокий с хрипотцой голос провалился ниже некуда, чего старпом сам, скорее всего, не ожидал от себя. Они проводили девушку взглядами. Армандо позабавил взрослого мужчину своей реакцией, но тот не стал этого говорить. -Ваша дочь прекрасна, лейтенант. Лесаро ухмыльнулся : -Её мать обладала русскими корнями, все мои дети взяли что-то от неё, но Доротея моя единственная дочь, и она одна впитала в себя всю красоту рода. Армандо потупил взгляд. -Леандро Лесаро был вашим родственником? -Он был моим первенцем. Салазар закрыл глаза и глубоко вздохнул: -Я знал его, когда учился в корпусе. Примите мои сожаления и сочувствие. Отец семейства кивнул, положа руку на плечо молодому лейтенанту. Дальше работа над завещанием шла трудно из-за объяснения количества наследников и шока Салазара, хотя для Карлоса сложностей не было - в случае его смерти его деньги делились на пять равных частей, каждому из детей было положено завещанное матерью дорогое украшение, стоившее состояние, по общему согласию дом переходил сестре, в случае смерти наследство брата переходило к его детям и не имело право передачи невестке или кому-то из родственников, также государственный закон обязывал братьев помогать сестре в случае смерти отца или мужа. Процедура завещания была обязательна для всех экипажей испанского военного флота, по этому Лесаро после переживаний ухода жены сел и обдумал многие аспекты передачи его наследства семье. Получилось вполне справедливо и без лазеек, приняв поправку от семьи из писем по поводу родового гнезда Лесаро просто переписал бумагу второй раз, отдав капитану и сохранив для себя копию. Время прошло вполне скоро, документы были подписаны и сложены в папки для передачи на борт и в адмиралтейство. Молодой офицер принял из рук дворецкого шляпу, прощаясь с хозяином дома. -Я буду рад видеть вас в своём доме. -Всего хорошего, лейтенант. -Салазар кивнул, и вышел за дверь. Карлос снял повязку и парик как только скрипнула калитка. Орудие армейской пытки давно стало привычным, как и постоянно присутствовавшее желание его снять. Пугать увечьями родную дочь не хотелось, по этому он вновь натянул кожаную повязку поверх отсутствующего глаза. Он поднялся по лестнице наверх, в библиотеку, где девушка сидела с громоздким томом на коленях, со страниц которого выглядывали пустые глазницы нарисованного черепа в нескольких ракурсах. Девушка спала в кресле, склонив голову над книгой и опираясь плечом на высокую гнутую спинку. Она проснулась, когда мужчина положил руку ей на плечо. -Папа? Как все прошло?-если бы фраза не начиналась с этого обращения, то он подумал бы, что вернулся назад во времени и перед ним сидит его жена. Такой схожести двух женщин он не встречал в своей жизни. -Все хорошо. -Ты снова скоро уйдёшь в море? -Мы уходим в марте, патруль будет защищать акваторию Кадиса. Дочь кивнула, закрыла книгу и встала лицом к родителю. -Тогда я внесу предложение. -Что ты хочешь? -Когда-то Лео учил меня управляться рапирой, я бы хотела взять несколько уроков у настоящего мастера. Карлос расплылся в улыбке и взял дочь за руки. -Ты же знаешь, я не могу отказать тебе. И это было правдой, отец не мог отказать дочери из-за чувства вины за свое долгое отсутствие. Дальше дни шли за днями, сменяя друг друга, погода менялась на более прохладную, отношения в семье крепли. Приближалось Рождество и в сочельник относительно небольшой дом превратился в постоялый двор из-за количества прибывших. Приглашенные Карлосом офицеры с семьями и слугами размещались в пустующих комнатах, нанятые в помощь дворецкому люди выполняли свои обязанности по приготовлению пищи и поддержанию порядка, а сыновья развлекали гостей разговорами за бокалом сангрии. Дел было невпроворот и Карлос ощущал себя белкой в колесе. Он раздавал указания по поводу праздника, когда дворецкий отвлёк его. -Сеньор, Салазар здесь. -Отлично, предоставьте нашему гостю место. Старик кивнул и резко развернулся. Да, Карлос пригласил обещавшего заехать по пути из Мадрида старпома и тот не отказался провести свой единственный выходной день в обществе семьи Лесаро и их гостей. Вечер прошел в компании собравшихся в гостинной мужчин за очередным кувшином сангрии, закусками и веселыми историями из жизни и службы. Все приглашенные были разного возраста, но старшие и младшие спокойно нашли общий язык на общей для всех теме и, опустошив третий за время посиделок кувшин они отправились по комнатам. *** Салазар ненавидел спать в новом месте. Непривычная обстановка не давала расслабиться даже после выпитого алкоголя и приятной компании, что окружала его прошедшим вечером, тихие шаги все еще занятых слуг еще больше напрягали его чувство самосохранения - мало ли кто из офицеров захочет разделаться с сыном презираемого адмирала, который не виновен в жадности и ненасытности своего отца. Лежать в постели надоело, по этому он откинул одеяло и натянул оставленные на низкой тахте вещи - штаны, рубаха и мундир. Стараясь не нарушать покой дома стуком каблуков сапог он спустился по лестнице, прошел через парадную и вышел за дверь. Дом семьи Лесаро был меньше, чем его собственный, но более уютный и приветливый из-за постоянного обилия народа в нем. Двухэтажное здание имело широкую прямоугольную форму с небольшими флигелями, основную часть дома занимали гостиная и обеденная залы на первом этаже, и библиотека на втором, восемь небольших спален также шли по второму этажу, а во флигелях располагались хозяйственные помещения. Пятеро приглашенных офицеров вместе с женами чувствовали себя вполне спокойно в этом доме, ровно как и хозяева. Владения были ограждены каменным забором с кованными витыми решетками, которые овивал виноград по всему периметру, также имелся широкий задний двор, где расположился сад с мощеными дорожками. Было видно, что раньше домом серьезно занимались, а сейчас все поддерживалось в хорошем состоянии, и учитывая положение офицера этим можно было спокойно заниматься, даже развивать свои владения дальше, ведь лейтенант был далеко не бедным человеком из знатной семьи оружейников и армейских офицеров, долгое время служивших короне. Пусть Лесаро и имел возможность жить подобно королю, но не делал этого, предпочитая вести скромную жизнь - никакой позолоты, вышитой золотыми нитями мебели и прочего показательного мусора. Армандо сел на скамью из темного камня у двери и запустил руку в волосы, откидываясь на стену. Небо начало светлеть, солнце готовилось подниматься над землёй и прогревать замерзший за ночь Кадис, радуя население рождественским солнцем. Уличные фонари начали гаснуть и к пяти утра калитка дома отворилась, пропуская дочь хозяина во двор. Девушка несла за плечами сумку и выглядела уставшей после вечерне-ночной смены. В адмиралтейском госпитале работало много медиков, но даже их количество не помогало удобно устроить дежурства, по этому "госпитальных" выдавали постоянная усталость и довольно мрачный и грязный юмор. Салазар встал со скамьи, подходя к девушке. -Доброе утро, сеньорита. Девушка кивнула, не отвечая. -Помочь вам? - он кивнул на сумку. -Нет, не надо, я ещё в состоянии нести свои вещи сама. -она тяжело вздохнула и потерла пальцами лоб - Как прошла ваша поездка в Мадрид? -Ничего необычного, все в рамках работы. Доротея улыбнулась, кивнула и подошла ближе всматриваясь в его глаза, вызывая смешанные чувства. -Ваши глаза красные, вы не спали этой ночью? - вопрос был задан во время короткого шага назад. -Я не люблю спать в новом месте, в первую ночь меня всегда одолевает бессонница. -Пойдёмте в дом, я заварю нам чай, после которого вы быстро заснёте. Салазар кивнул, предлагая свою руку, которую Лесаро спокойно приняла. Пройдя по помещениям они зашли в кухню, которая располагалась в правом флигеле. Указав офицеру на высокий стул девушка схватила небольшой металлический чайник с крючков, на которых висели разные виды кухонной утвари, банку с сушеной травой с полки и тяжелую литую подставку. Армандо терпеть не мог сидеть просто так, ему было не удобно перед девушкой, по этому он задал вопрос: -Помочь вам с печью? -Буду вам благодарна. Мужчина встал с места, снял мундир и схватился за полено с толстым слоем сухой коры. Обдирая деревяшку и одновременно осматривая кухню на предмет всего, что обязано отправиться в растопку, а также огнива, он несколько секунд остановился на девушке и её занятии. Металл стукнул о металл, стекло звякнуло и трава зашуршала под девичьими руками, очищая стебли от сухих листьев, после черпак с водой вышел из привычного места обитания несколько раз, заливая сухую смесь. Чайник закрылся и отправился на выступ печи, ожидать разжигания огня. Параллельно уложенные тонкие чурбачки лежали под слоем тонких веточек и содранной коры, мужчина стучал найденным металлическим огнивом, высекая искры на высушенную траву. Сухая зелень затлела и задымилась, чуть сложив небольшой розжиг Салазар начал тихонько раздувать огонь. Пламя вспыхнуло довольно быстро и мужчина, схватив кочергу, аккуратно задвинул горящий комочек под конструкцию. Девушка вытащила откуда-то еловую шишку, протягивая её мужчине, а попав в растопку смолянистая красавица мгновенно вспыхнула, огонь начал пожирать более толстые ветки и кору. Когда чурбачки загорелись чайник с подставкой был поставлен над огнём, а ожидающие чай молодые люди сели на стулья за столом, за которым обычно ели постоянные служители семьи - дворецкий и горничная - которые заслуженно досыпали перед тяжелым трудовым днём. Карлос Лесаро не любил уматывать людей, по этому спокойно относился к подобному поведению своих далеко не молодых слуг, и не смотря на пятый час утра в кухне были только офицеры - лейтенант военно-морского флота и сержант медицинского корпуса. Время тянулось на ровне с молчанием, ни кто не знал с чего начать разговор. Казалось, что общих тем нет. Лейтенант открыл рот тогда, когда чайник начал разносить по кухне запах заварки. -Это мята? -Мята и немного чабреца, это поможет вам успокоиться. - девушка взяла из буфета две простые фарфоровые чашки, которые семья использовала каждый день, придвинула к себе чайник и разлила по ним чай. Чаепитие также прошло в молчании, после которого Армандо впервые за несколько недель ощутил себя уставшим. Глаза слипались, разум грозился уехать в долину снов еще до того, как тело окажется в постели. Поблагодарив сеньориту за чай он отправился в выделенную ему спальню и заснул, упав поперёк постели не снимая сапог. *** Праздник прошел мило и мирно, каким и должно быть Рождество. Подарки, заготовленные для гостей, были розданы и получено то, что оставили для семьи уже уезжавшие гости, из которых на вторую ночь остался лишь старпом, который сейчас играл в шахматы с третьим сыном - Кристианом - который явно проигрывал. Второй помощник губернатора в свои двадцать восемь никогда не занимался тактикой, потому и в шахматы играл чисто интуитивно, постоянно проигрывая даже если играл с сестрой. Молодые люди играли уже третью партию просто так, со скуки от ожидания прихода ныне старшего брата, его семейства и сестры. Дети трёх братьев играли, вольно бегая по первому этажу дома, не обращая внимания на взрослых, мысли которых были заняты важными вещами, связанными с завтрашней работой. Вполне расслабленный менталитет испанцев и военная служба мало вязались, по этому спокойной и размеренной жизнью ни один из служивых не мог похвастаться. Левый карман кителя Армандо неудобно перевешивал из-за лежащей в нём коробки - второй подарок для сеньориты Лесаро он купил в последнюю минуту в Мадриде, коробка проделала долгий путь и сейчас ожидала возвращения будущей хозяйки в родовое гнездо и момента, когда семейство оставит их одних. Отсутствующие появились в одной компании, ожидающие встрепенулись, дети радостно поприветствовали тёть, дядю и двоюродных братьев, сыновей Сэломона. Девушка отправилась в свою комнату и вернулась к семье и гостю через несколько минут в другом платье. Цвет пыльной розы, крупная белая вышивка на лифе и рукавах-воланах разбавили обычную строгость нарядов, в которых она обычно ходила, огромное количество юбок из полу-прозрачной ткани делали образ интереснее и чуть более игривым. Кристиан, словно случайно, толкнул коленом шахматный столик, сбивая часть фигур и пробуждая лейтенанта от ступора, он наблюдал за реакцией партнера по игре, скрывая смех. Да, ровесник явно его веселил своими заглядываниями и одновременно ими же и злил. Его сестра не фарфоровая кукла, чтобы на неё глазели, хоть и любит красивую одежду, как все женщины. Замешательство офицера заметили и остальные присутствующие. Отец спокойно встал с кресла и взял дочь под руку, проводя её по гостиной к женской части населения семейства. Вечер прошел в игре в гляделки между молодыми людьми ровно до момента, когда начался обмен подарками. Это было самой веселой частью, поскольку четырнадцать внуков получили свои подарки и теперь сидели, обложившись коробками и раскрывая их. При разговоре с Карлосом перед отправкой в Мадрид Армандо уточнял список подарков, по этому не было вопросов о том, что привозить. Сам старпом получил в дар огромное количество разнообразных книг, часть которых отправятся вместе с ним на борт "беглой Севильи" и будет скрашивать его свободное время и тоскливые часы перед сном после трудной вахты. Семейный ужин подошел к своему концу, сыновья с женами и детьми, собрав подаренное, удалились по собственным жилищам, Карлос пожелал дочери и гостю спокойной ночи и отправился спать, оставляя их в компании старика-дворецкого, которому они помогли собрать и отнести посуду. -Спасибо вам большое. - старик, которому Салазар отдал легкий поднос, чувствовал себя чуть менее неловко, чем когда хозяйская дочь стремилась ему помочь. -Не стоит благодарности. Молодой мужчина отряхнул руки и вышел в парадную, поднялся по лестнице на второй этаж, в библиотеку, где обычно сидела девушка. -Сеньорита. - она оторвала взгляд от книги, пристально наблюдая за движениями Армандо, направляющемуся к ней и протягивавшим руку - Желаете прогуляться? Она отложила книгу и поднялась, принимая его приглашение. Рождественская ночь всегда поражала его своей особой тишиной и витающим в воздухе настроением, которое ощущалось еще более необычным из-за присутствовавшей рядом особы, которую он вёл по руку по этому красивому саду. Молчаливая прогулка длилась ровно до момента, когда они дошли до небольшого фонтана. Журчание и сверкание воды придали ночи еще более волшебную атмосферу, которая настраивала на романтический лад. Салазар еще в момент их знакомства понял, что хочет ухаживать за этой девушкой, да и теплые чувства за эти три месяца и несколько посещений не угасли, хотелось постоянно видеть её и стараться стать ближе. Он повернулся к ней лицом, наслаждаясь сочетаниями прекрасной ночи и не менее прекрасной особы, руки которой уже начали холодеть. Армандо опустил её руку, снимая с себя мундир и укрывая им плечи девушки. Воздух действительно был холодным, но не настолько, чтобы он мог быстро замерзнуть в отличии от девушки в тонком платье. -Спасибо. -Не стоит благодарности. Офицер достал из кармана небольшую продольную коробку так, чтобы девушка её не сразу увидела и не почувствовала этих махинаций. -Я бы хотел сделать вам подарок. -Вы уже преподнесли мне подарок. - девушка удивилась и смутилась. -Это нечто более личное. Коробка открылась, открывая серебряную цепочку, скрепляющую керамические капли с нарисованными глазурью мелкими розами и листьями. Мужские пальцы подхватили украшение, протягивая его девушке, позволившей ему одеть вещицу на запястье своей левой руки. -Это прекрасное украшение, благодарю вас. Армандо улыбнулся и поцеловал украшенную серебром и керамикой кисть, в ответ красавица покраснела еще больше, позволяя увести себя дальше от фонтана в глубь сада. Прогулка продолжилась в полной тишине и заканчиваясь в коридорах второго этажа дома. Мундир вернулся к хозяину, как и коробка к нынешней хозяйке. Молодой мужчина в очередной раз поцеловал женскую руку и, пожелав спокойной ночи, удалился в свою комнату. Ранним утром Салазар, быстро собрав вещи, отправился дальше по рабочим делам, покидая гостеприимный дом Лесаро и город Кадис до марта месяца. *** Конец декабря, январь, февраль и начало марта пролетели также незаметно, как и весь предыдущий год. Для Доротеи это время прошло также, как и предыдущие годы - с утра до вечера дом-учеба-работа-дом. Десятого числа отец объявил об очередном приезде молодого офицера, с которым на следующий день отправился в патруль. Снова весь день Армандо смотрел на неё своими большими светло-карими глазами, которые хотелось видеть закрытыми в неге от отдаваемой ему ласки. Всё это получалось сдерживать, но слёз после отправки мужчин в порт сдержать не удалось и молодая особа проплакала в подушку час, отсылая от себя старика-дворецкого, у которого обливалось кровью сердце при понимании причины её страданий. Стараясь отвлечься от своей грусти девушка ушла в городскую библиотеку, где забрала заказанные копии книг и отправилась на службу. В этот печальный день её старались не трогать даже лейтенанты-бортовые врачи, которые обожали шутить над ней, но опасались гнева фельдшера, которая каждый раз после их шуток грозила отправить их "ловить розовых летающих слонов" при помощи опиума, дабы неповадно было. Сегодня смена выдалась не самая лучшая из-за двойного времени, но из-за малого количества пациентов проведенная на посту служба не давала эффекта зомбированности, как было в следующий день. Через день, заступая на службу, принимая журналы, инструменты и общий порядок Доротея получила весть о прибывшем отряде артиллерии, которых ведомство выделило для охраны госпиталя. Теперь в выделенной ей общей палате находилось не только трое мужиков-пострадавших при шторме моряков, списанных из-за травм, но и парень с мушкетом в темно-зеленой форме и шляпе. В ходе разговора выяснилось, что его звали Федерико Сантос, рядовой, не подозревавший о звании девушки, немного неспокойно отреагировал на захваченную для него порцию еды, привезенную ей вместе с пищей для раненых на небольшой тележке. -Я работала некоторое время в вашем корпусе когда стажировалась, я помню, как там кормят. Ешьте. Рядовой, устроенный на двух табуретках, отложил мушкет, оставив его рядом с собой, и продолжая нести службу после приёма пищи. Вновь выпавшая ей ночная смена ознаменовалась их коротким разговором о жизни и принесенным помощником чаем со сладким хлебом, который пекли в монастыре на противоположной стороне улицы. Монахам, как и медперсоналу, было жалко молодых солдат, по этому вместо одной небольшой булочки Доротея получила их в количестве четырех штук вместе с обычным чайником чая с кухни. Накормив солдата и отправив его спать сидя на табуретке у двери Лесаро вынула из кармана на внутренней части лифа платья подарок Салазара. Керамика в окружении серебра держала тепло её тела также, как и воспоминания о той ночи держали её разум. Мягкая улыбка испанца, её неловкое ощущение из-за отсутствия ответного подарка, его тепло, сохраненное толстой тканью, мужские руки и оставленные на её запястьях поцелуи. Щекотка прошлась по телу от этих воспоминаний. Девушка часто погружалась в памятные моменты, связанные с офицером, но дурные сны, в которых она видела предмет воздыхания, заставляли все больше и больше о нём волноваться, ровно как и об отце. Ей было больно видеть двоих дорогих ей мужчин в том виде, в котором они представали ей в кошмарах - постаревшие, бледные, серые, с потрескавшимися руками и лицами, в черной разодранной форме. Во сне они кричали от боли и тянулись к ней. Ужасное видение преследовало её с момента знакомства с Армандо, и не хотело уходить. Оставалось лишь молиться, чтобы эти сны когда-нибудь прекратились и с ними не случилось того, что сделало их такими. Колокол на часовне бил три раза, говоря о времени в три часа ночи и о том, что пора будить спящего у двери солдатика. Девушка спрятала украшение назад, встала с поста и, подойдя к парню, потрясла того за плечо. -Фредерико. Сантос, вставайте. - парень не откликался и не реагировал на легкие пощечины. Оставалось единственное средство, которое работало на всех вояках безотказно, девушка нагнулась к его уху и твердым голосом произнесла - Взвод, подъём. Парнишка смешно встрепенулся и подпрыгнул на месте, почти врезаясь в фельдшера. Разбавленная разговором полу-шепотом смена продолжилась.