ЛиФ

      – Солин, – буркнул Перкинс. – Мощная штука. Ее выдавали для допросов андроидов со сканерами.       – А поподробнее? – Хэнк нахмурился. Кажется, этот Даррен Ли не такой простой легкомысленный придурок, которым показался.       ФБРовец вздохнул. Ему, ох как, не хотелось вводить полицию в курс дела, но вроде бы данная информация не была засекречена. То, что в суматохе революции, засекретить ее забыли, надеясь, что все участвующие в таких допросах мертвы, ему казалось наиболее вероятным объяснением ситуации. Тогда, еще в начале октября две тысячи тридцать восьмого года, они отловили парочку девиантов-шпионов. Удивительно, что они попались на глупости. Расслабились, ушли в спящий режим во время зарядки, а когда их проверили, испугались и выдали реакцию, которая не укладывалась в понятие машинной. Допрашивать их взялись сначала ребята из специального отдела армии США, потом, ничего не добившись, передали их ФБР, а те, побившись пару недель, запросили помощи у ЦРУ. Проблема была в том, что у андроидов-шпионов была повышенная степень защиты данных, поэтому в голову им было не влезть, информация бы автоматически стерлась, а людей, которые их допрашивали, девианты раскусывали на раз-два и не верили никаким обещаниям отпустить или как-то помочь. Запугать их тоже не получалось, а информация о волнениях среди кибер-людей и распространяющейся заразе девиации была жизненно необходима. Оставалось лишь надеяться, что они все расскажут сами. А значит, нужен был кто-то, кто обманет их сканеры.       Тут-то и появилось ЦРУ со своими супер-примочками. Солин – новейший препарат, стабилизирующий нервную систему человека так, что тот будет мирно улыбаться и радоваться жизни даже падая с небоскреба. Этой дрянью пичкали агентов, шпионов-людей, которых сканировали на детекторах или которые вынуждены были работать с объектами, которых охраняли андроиды-телохранители, оснащенные мощными сканерами. Человек, принявший солин, чувствовал себя спокойно, собранно и естественно. Аналитические функции мозга усиливались, он мог полностью посвятить себя выполняемой задаче, не отвлекаясь на эмоции.       При помощи солина у андроидов выведали некоторую информацию, но совсем обрывочную и ни к чему не приведшую. Единственным полезным знанием, которое Перкинс вынес с этих допросов, было то, что существуют препараты, позволяющие обойти андроидские сканеры и детекторы.       – Закинувшись такими колесами можно врать андроиду и он примет это за правду. Эта разработка ЦРУ, для специальных агентов под прикрытием. Так-то она со всеми типами детекторов работает, – Перкинс почесал затылок. – Только откуда она у этого мистера Ли?       Коннор молчал, прикрыв глаза и сосредоточившись на внутреннем экране. Он разослал запрос в компании-авиаперевозчики и, сжав кулаки, ждал ответа. Маньяк отправился на поиски следующей жертвы. Куда он поедет? Скорее всего, подальше от Детройта. Понял, что его ищут.       Тихо выматеревшись, Хэнк со стоном потер лицо руками. Ну кто мог подумать, что придурок-альфонс окажется маньяком, накаченным крутыми психотропами и лгущим прямо в лицо полиции. При просмотре видео с допросом Даррена, в глаза бросилось то, что он долго не открывал дверь. Тогда Андерсон подумал, что мужчина просто приходит в себя после пьянки и не торопится открывать незнакомцам. Но сейчас было очевидно, что мистер Ли, скорее всего, ждал полицию, боялся и всегда был наготове. Только заметив копов, он закинулся солином, выпил немного алкоголя, чтобы проявился запах, натянул халат и прикинулся только очнувшимся от глубокого сна. Препарат действовал не сразу, поэтому поначалу Даррен немного нервничал, но потом, когда его нервная система окончательно пришла в норму, он стал лгать все более и более уверенно, естественно и спокойно. И понятно, почему у него морда такая перебитая! Не было никакой любовницы с рогатым муженьком, был андроид-телохранитель на берегу Детройта, который, видимо, решил продать свою жизнь подороже и вступил в схватку с маньяком. Ох, если бы они знали об этой сыворотке раньше…       Одна из авиакомпаний прислала ответ: Даррен Ли купил билет в Фарго два дня назад и покинул Детройт.       Коннор стукнул кулаком по столу и в ответ на вопросительные взгляды Хэнка и Перкинса сообщил, что маньяк уже два дня как в другом штате.       – У нас есть имя и внешность, – преувеличенно оптимистично сказал ФБРовец, доставая из кармана телефон. –У меня есть знакомые в том штате, попробую через них…       Агент предусмотрительно умолчал, что «знакомые» — это директор регионального офиса ФРБ в Северной Дакоте. Не хотелось трясти старые связи, но что поделать…       Хэнк и Коннор завороженно смотрели, как Перкинс, раздувшись от чувства собственной важности, набирается сообщение за сообщением. Ему явно активно отвечали, потому что он хмурился, улыбался и даже один раз громко хохотнул.       Оторвавшись от экрана, агент повернул телефон Коннору и показал адрес электронной почты.       – Перешли туда ориентировки и фото Даррена. Там посмотрят, что можно сделать.       Андроид моментально переслал архив на почту, чувствуя, как от переживаний у него поднимается температура тириума. Система уже выдавала оповещения о перегреве.       – Ну все. Ждем, – вынес вердикт Перкинс, засовывая телефон в карман. – Я курить.       Андерсон и Коннор потянулись следом. Оба они чувствовали себя подавленно. И из-за того, что проворонили настоящего убийцу, и из-за того, что сначала решили не прибегать к помощи Перкинса и не взяли его с собой к мистеру Ли. Может, он бы сразу определил, что тот под психотропами.       – Ты тоже куришь? – удивился ФБРовец, когда увидел, что Хэнк прикуривает сигарету не только себе, но и андроиду.       – Иногда, – ответил RK800, недовольно морща нос. Его всегда задевало, что его считают пай-мальчиком и удивляются, когда он ругается, курит или бьет кого-то. Вот на Ричарда, почему-то, никто не удивляется, хотя их молды практически идентичны. Ну, разве что Девятисотый повыше, пошире в плечах и светлоглазый. Не такая уж и большая разница, но наглое курение RK900 прямо перед дверями департамента вообще никого не удивляло, а воспринималось как должное.       – Зря мы тебя поначалу в архив отправили, – повинился Хэнк, с трудом признавая свою ошибку вслух. – Надо было взять тебя к этому Даррену, ты-то знал про этот солин, догадался бы.       Перкинсу было приятно, что полицейские признаются в своих просчетах. Особенно радостно это было слушать от Андерсона, который год назад чуть не сломал ему нос. Но все же, чувство справедливости не позволило агенту промолчать.       – Да ни черта бы я не понял, ты что, – Перкинс сплюнул под ноги и досадливо сбил пепел с сигареты. – Этот препарат андроиды считать не могут, думаешь, я бы его как-то учуял? Это сейчас, когда ясно все стало, я предположил, что он психотропами обожрался. Потому что больше нечем. А так бы, втроем приехали бы, выслушали слезливую историю про то, как его обманутый муж рогами забодал и так же уехали.       Хэнк молча протянул агенту руку. Перкинс смерил лейтенанта взглядом и крепко ее пожал. Мира между полицией и ФБР быть не могло, но мир между двумя конкретными полицейскими и одним ФБРовцем – вполне.       ***       Тук-тук ручкой по столу. Щелк-щелк автоматическим карандашом. Скрип-скрип креслом. Ричард маялся. Он уже несколько раз поворачивался к напарнику, чтобы начать разговор, уже открывал рот, но тут же одергивал себя, замолкая и переводя взгляд в монитор.       Тук-тук, щелк-щелк, скрип-скрип…       – Ну говори уже, – вполголоса произнес Гэвин, не поднимая взгляда от терминала. Он чувствовал все эти ерзанья, взгляды, вздохи своего андроида, знал, что тот психует и не может подобрать нужные слова, чтобы завязать разговор. Пошарив в памяти и не обнаружив за собой в последнее время никаких серьезных косяков, Рид все же решил первым нарушить тишину и завести беседу. Конечно, в офисе этого делать не стоило, вдруг тема окажется слишком личной, но конец рабочего дня не за горами и соседние столы пустуют, так что можно попробовать. Если что, всегда можно свернуть разговор и перенести его на вечер.       – Я сегодня переночую в общаге, – выпалил Ричард, даже без сканеров замечая, как окаменели плечи детектива.       – Это еще почему? – тут же напрягся Гэвин и, чуть помедлив, подозрительно прищурился. – Ты же говорил, что продал комнату.       – К Джеку попросился. Он будет у Джесси, а мне дал ключ, – Ричард сознательно проигнорировал первый вопрос, надеясь, что напарник не заметит.       Наивный.       Конечно, Рид заметил.       – М, ясно. Так почему? – мужчина поджал губы и, оторвавшись от терминала, в упор уставился на андроида. Он уже давно заметил, что примерно раз в месяц Ричард становится каким-то уж чересчур загадочным и хитровыдуманным, меняется сменами и всегда умудряется оставаться дома, когда Гэвин дежурит в одиночестве. Уловив тенденцию, Гэвин стал отслеживать такие выходки своего Девятисотого и теперь точно знал, Ричард и сейчас отчаянно пытался поменяться сменой с Коннором, да только тот оказался слишком загруженным делами и отказался. И вот, на тебе. Зато Джек не отказал дать ключ от своей комнаты в общаге.       – Ну, – Ричард отвел глаза, – мне надо кое-что сделать.       – Что? – Гэвин хищно, как на допросе, подался вперед. Наверное, зря он так давил на андроида, каждому нужно личное пространство, но замашки ищейки-детектива так просто не заблокировать. Хотелось знать, чем таким важным занимается его Ричи, что даже решил свалить на ночь в общагу.       Андроид покраснел.       – Я не хочу говорить, – честно ответил он, ожидая вспышки. Гэвин, хоть и стал в последнее время гораздо спокойнее, все же, обладал довольно вспыльчивым характером и взбесить его было очень легко. Конечно, обычно свою вспыльчивость детектив растрачивал на работе и старался не срываться на близких, но тут был особый случай. Ричард и сам знал, что его поведение выглядит странным и от этого только сильнее нервничал. А еще ему казалось, что он только что нарвался на скандал. Во всяком случае, в материалах массовой культуры, большая часть безобразных сцен как раз-таки и начиналась с того, что у одного партнера образовывались секреты от другого.       Но Гэвин и в этот раз умудрился удивить андроида чуть ли не до перезагрузки.       Он надулся.       – Ну и не говори, – пробурчал он, поджал губы и отвернулся, преувеличенно внимательно глядя в монитор, будто ожидал обнаружить там, по меньшей мере, приказ о назначении себя капитаном.       Ричард забеспокоился еще сильнее. Что делать со скандалами он знал прекрасно – у него были прописаны алгоритмы, и он видел множество фильмов с яркими примерами как ссоры так и примирения. А вот что делать, когда партнер обиделся и не разговаривает, андроид не знал. Справедливости ради, Гэвин не разговаривал с ним всего восемь минут и тридцать семь секунд, но по ощущениям - целую вечность.       «Так вот, что он чувствовал, когда я…» – в отчаянии подумал Ричард, вспоминая, как сам мариновал детектива молчанием целых две недели. Как он вообще смог такое пережить?!       – Гэвин… – неуверенно начал RK900 и осекся. Детектив Рид демонстративно встал из-за стола и ушел в туалет.       Ричард печально затрещал статикой. На душе стало тоскливо, а тириумный насос бился лениво, будто раздумывал, может, и вовсе отключиться. Встряхнувшись, андроид одернул сам себя. Подумаешь, Гэвин с ним не разговаривает всего двенадцать минут и четырнадцать секунд. Пф-ф-ф.       Вздохнув и охладив биокомпоненты, Ричард признал перед самим собой, что не «всего», а «целых».       Странно, они с Гэвином и дольше не разговаривали. К примеру, когда детектив спит, то он молчит на протяжении шести часов минимум, но это абсолютно не вызывает дискомфорта. Зато сейчас, после тринадцати с половиной минут молчания, Ричарду казалось, что его запихнули в метро, заполненное озоном, всего просканировали аппаратом с кассы супермаркета, и к шее прицепили диагност.       – О, информационное поле, дай мне сил, – пробормотал Ричард и, открыв ящик стола, достал оттуда стратегически запрятанную шоколадку с карамелью. Если уж идти на поклон к оскорбленному детективу, то не с пустыми руками. Это, кстати, андроид тоже почерпнул из массовой культуры. И немного с форумов.       Гэвин вернулся через десять минут, отряхивая влажные руки и пытаясь незаметно обтереть их об джинсы. Презрительно окинув взглядом кружку с дымящимся чаем и шоколадку, он фыркнул и, проигнорировав подношения, уставился в монитор. Ричард, внимательно следящий за реакцией мужчины, чуть ли сам не задымился, как чайник.       Гэвину было даже немного смешно. Вообще-то он планировал просто немного подуться, пофыркать и забить, но Ричи так смешно суетился и переживал, что устоять было невозможно.       – Ну, Гэвин… – Ричард сердито дернул плечами. Ему совсем не нравилось, что детектив на него не смотрит. Когда он сам так поступал, это не казалось таким уж ужасным, но сейчас андроид понимал, насколько убийственна такая тактика.       Детектив молчал, даже головы не повернул, лишь выпятил обиженно нижнюю губу, становясь невыносимо похожим на свою маму, Агнес.       Ричард запаниковал.       Решив прибегнуть к безотказному методу, он чуть сполз на кресле и, протянув ногу, ласково, на пробу, погладил мыском пижонской туфли щиколотку детектива.       Гэвина чуть не разорвало от эмоций. Одна его сторона хотела плюнуть на мелкие обидки, погладить в ответ лодыжку андроида и нагло глянуть в серые глаза напротив. Другая же сторона торжествовала и вопила о том, что раз Ричи так заегозил, значит совесть нечиста и надо дожимать.       Темная сторона победила – Рид демонстративно поджал ноги, устраивая их на крестовине кресла. Теперь со стороны он выглядел как нахохлившаяся птица на жердочке.       Из кресла Ричарда послышался такой несчастный вздох, что детектив не выдержал и позволил себе быстрый взгляд в сторону андроида.       – Гэвин, чай совсем остынет, – вновь предпринял попытку Девятисотый, так несчастно глядя на мужчину, что казалось, еще чуть-чуть и он начнет клянчить пару центов, как заправский попрошайка возле фонтана на городской площади.       Гэвин, мысленно сказав себе, что он – кремень, открыл рот и издал звук, который мог означать как «пошел в жопу», так и «спасибо, я учту»:       – Пфе, – цыкнул он через губу и тут же вновь сделал «морду».       Помолчали.       – Мне промыться надо, – сдался Ричард, не выдержав зрелища кислой «морды» напротив. – Помнишь, как тогда? Ну, глаз в чашке?       «Морда» заинтересованно повернулась.       – Ну допустим, помню, – осторожно ответил Гэвин, начиная понимать, к чему ведет андроид.       – Я промываюсь раз в месяц, старался подгадывать, когда ты на работе, – Ричард смущенно помассировал переносицу, - а тут у меня через пару дней замена корпуса будет, ну, я говорил. И на прием к техникам непромытым идти некрасиво. Вот я и решил… А Коннор меня не подменил, поэтому пришлось договариваться.       Гэвин хмыкнул. Ну вот, банальщина. Столько времени вместе прожили, а тут на тебе.       – Ричи, я тебя вообще-то без скина видел, ты чего, типа, стесняешься меня что ли?       – Да не стесняюсь, – замявшись, ответил Ричард и по его красному лицу можно было сразу понять – стесняется да еще как. – Просто ты тогда в обморок упал и я подумал, что тебе это может быть ну, противно…       Рид зло сплюнул, бросил взгляд на часы, схватил кружку с чаем, осушил ее несколькими мощными глотками и, спрятав шоколадку в карман, дернул головой:       – Пора, погнали.       Ричард послушно поплелся следом. Про то, что ему вообще-то надо в общагу, он решил благоразумно не заикаться.       Разговор продолжился в машине, когда покурившие в томительной тишине напарники захлопнули двери и тронулись с места.       – Я в обморок упал от неожиданности тогда, – принялся оправдываться Гэвин. – И вообще, после того случая столько всего произошло, что он уже вообще не считается. Да я тебя полуразобранного видел! Да я…я твою конструкцию на сайтах изучал.       – Я твою тоже, – решил добавить справедливости андроид.       Гэвин задохнулся от эмоций. Вот насколько же иногда Ричард непробиваемый, просто кошмар. Вроде разговариваешь нормально, а по ощущениям, будто в бетонную стену башкой бьешься.       – В общем, мойся дома, мне не противно, – решительно проговорил Гэвин. – Нечего по углам шляться. Если тебе уж совсем неловко, я могу в комнате посидеть.       – Х-хорошо. Спасибо, – Ричард кивнул и отвернулся к окну, вновь потирая переносицу. Ему упорно казалось, что там повредился дозатор для стерилянта и теперь в носу подозрительно хлюпает.       ***       Они договорились, что Ричард будет промываться на кухне, а Гэвин будет сидеть в комнатах и смотреть телевизор. Набрав себе в тарелку еды, детектив прихватил из холодильника бутылку с минералкой и ушел в комнату, плотно закрыв за собой дверь.       Помявшись немного, Ричард догнал его в коридоре, быстро обнял, заглядывая в глаза и потираясь виноватым лбом об волосы на виске Рида.       – Да не сержусь я, успокойся, – Гэвин улыбнулся, будто прочитав мысли андроида. – Иди, делай, что надо. Если помощь понадобится, зови.       Ричард кивнул и удрал назад, закрыв дверь и для надежности подергав ручку. Гэвин цокнул и закатил глаза. Вот ведь, принцесска.       По телевизору шел ненавистный Гэвину сериал про супер-службу, раскрывающую преступления иногда еще до того, как их успели совершить. В штате этой службы были андроиды, прекрасные как ангелы и с кучей наворотов типа лазеров из глаз и небольшой бензопилы в руке. Когда Рид видел такие извращения, он визжал от смеха и иногда даже делал скриншоты, чтобы отправить их Коннору. Они совершенно случайно выяснили, что оба ненавидят этот сериал и на этой почве сдружились еще сильнее, еще раз подтверждая правило, что самая крепкая дружба – это дружба против кого-то.       Гэвин: Смотришь? Сейчас по шестьдесят пятому каналу идет. С первой серии. Ты глянь, какие там еще андроиды, одни няньки!       Кон: Смотрю-смотрю. Ага, вижу, они их, видимо, из дома тогда притащили. Видно, что имитация личности не справляется.       Гэвин: Ага, вон эта, которая Эми, ну, в первых сериях она вообще деревянная, а сейчас, в новых, вообще изменилась.       Кон: После девиации осталась сниматься, ей неплохо так забашляли за годы угнетения и студия выплатила ей всю зарплату за съемки с первой серии. Она уже сейчас миллионерша.       Гэвин: Могла бы вообще не работать тогда.       Кон: Ну, мне кажется, ей нравится то, чем она занимается. Все таки, ее, считай, с самого выпуска актрисой сделали. У нее уже карьера, ее молд все узнают. Даже человеческие девочки стрижку под нее делают.       Гэвин: О-о-о, видел? Они обезвреживают бомбу при помощи паяльника!       Кон: Разве паяльники так выглядят?       Гэвин заржал и чуть не подавился куском курицы. Эх, молодежь!       Гэвин: В нулевых такие были, это сейчас молекулярные сделали. До тридцатого года точно такими все пользовались.       Кон: Ой блин, вспоминаешь старье всякое, ахахах. Еще про астролябию мне расскажи.       Гэвин: Такую штуку не знаю. Видишь ли, я не так часто посещаю секс-шопы, чтобы знать ассортимент…       Коннор отправил в ответ столько ржущих смайликов, что Рид всерьез обеспокоился тем, что андроид может действительно поверить, что он не знает, что такое астролябия. Он уже хотел было написать, что пошутил, но с кухни раздалось жалобное:       – Гэвин!       Бросив телефон и тарелку с недоеденным ужином, детектив помчался на зов.       Ричард сидел на стуле, перед тазиком с триумом, стоящим на табуретке и печально смотрел на детектива.       – Сустав заклинило, можешь нажать, а то мне неудобно, – андроид протянул правую полуразобранную руку. Панели корпуса были вскрыты, в глубине мерцал текущий по полупрозрачным трубкам тириум. Локтевой сустав действительно заклинило - он на половину вышел из пазов и застрял.       – Минуту, – Гэвин, ни секунды не смущаясь, подошел поближе, засунул пальцы под корпус, чуть надавил и, дождавшись щелчка, вытащил заевшую деталь. – Ну вот, что бы ты без меня делал. Гляди, грязищи сколько.       Сустав действительно был загрязнен свернувшимся тириумом, который не испарился из-за большого количества примесей. Это было похоже на нагар на свечке, черный и жирный, плотным кольцом прочерчивающий границу, до которой сустав сгибался.       Плюхнув деталь в тазик, Гэвин аккуратно поболтал ей там, наблюдая, как черная полоска исчезает, будто по волшебству. Гордый собой, он достал ее назад и протянул странно притихшему андроиду.       – На, вставляй.       RK900 кивнул, глядя на Гэвина во все глаза, осторожно взял из его рук свой собственный сустав и с тихим щелчком водворил на место.       Потоптавшись на месте, детектив ткнул пальцем в сторону двери.       – Ну, я пойду? – неуверенно спросил он, переминаясь с ноги на ногу. Уходить не хотелось, но Ричи явно не в своей тарелке сейчас, молчит, будто язык прикусил, только и зыркает глазищами.       Зашумев кулерами (охлаждается, понял Гэвин), андроид мотнул головой.       – Нет, останься, если хочешь. Только перчатки надень, ладно?       Детектив радостно заулыбался, сбегал в коридор, притащил перчатки из аптечки, натянул их аж до локтя и хищно пошевелил пальцами, демонстрируя свою готовность к дальнейшим процедурам.       В носу у Ричарда вновь подозрительно хлюпнуло. Он раздраженно сделал себе пометку сказать об этом техникам. Нельзя, чтобы при каждом перегреве из-за эмоциональной нагрузки начинал глючить дозатор стерилянта. Он что, сопливая Трейси какая-то?       Осознание полного доверия к Гэвину ударило по затылку, прошив насквозь аналитический блок. Ричарда затрясло. Он настолько уверен в своем человеке, что прямо сейчас позволит ему копаться в своих внутренностях, мыть биокомпоненты и самостоятельно устанавливать их назад. И все это не в условиях, угрожающих жизни, а в совершенно мирной обстановке, на кухне их квартиры. От чего-то Ричард был кристально уверен в том, что Гэвин не испытает омерзения, гадливости или отвращения, не уйдет, сказав, что для него это слишком. Андроиду стало стыдно перед детективом, тот никогда не давал поводов сомневаться в своих чувствах и намерениях. И, пожалуй, не следовало прятаться от него, обманывая и скрывая некоторые свои потребности.       – Прости, что сомневался в тебе.       – В смысле? – не понял Гэвин, поднимая недоуменный взгляд от тазика с тириумом.       – Я боялся, что тебе станет противно и ты поменяешь ко мне отношение, – честно выпалил Ричард и отвел глаза. Он горел от стыда так, что, казалось, тириум в трубках сейчас закипит.       – Пф, – отмахнулся Рид, примериваясь и откручивая правую кисть андроида. – Так закинем или разбирать?       – Так, – кивнул Ричард.       Гэвин опустил кисть без скина в тириум и принялся промывать ее, потирая пальцами разъемы.       – Ну и вот. Ты говоришь, типа, противно. Я, когда отравился теми роллами от дядюшки Чи, чтоб его самого на сашими порубали, блевал дальше, чем видел. Тебе же противно не было. Ты вон, стоял в коридоре, сочувствовал мне через дверь, водичку носил.       – Это не совсем то. Твой организм был отравлен токсинами и самоочищался. Это нормально… – принялся разглагольствовать Ричард, но Гэвин его прервал.       – Так и твой организм отравлен эм-м-м, хрен знает чем, – детектив достал промытую кисть и аккуратно понюхал. – И вот, очищается. Только не сам, конечно, но так даже удобнее. Я бы многое отдал, чтобы достать сустав из коленки и хорошенько его починить. А то хрустит с тридцати лет, заебал.       Ошеломленный Ричард хватал воздух ртом, шумел кулерами и хлопал глазами. Иногда его поражала простота и точность рассуждений Гэвина. Он так легко объяснял сложные вещи, приводил примеры и аргументы, против которых даже ему, андроиду-переговорщику, сложно было что-то противопоставить. Да и не хотелось, если честно. На душе стало приятно. Гэвин не испытывает отвращения. Наоборот, он считает их похожими, почти одинаковыми, просто с небольшими отличиями.       – Спасибо, – с чувством выдохнул Ричард, и, неловко потянувшись, накрыл левой рукой руку напарника. – Правда, спасибо.       – Да пожалуйста, – буркнул Рид, смущенный благодарностью, преданностью и восхищением, которые сквозили во взгляде андроида. Разволновавшись, он, чувствуя растерянность, замешательство и боясь распустить нюни как мальчишка, решил спасать ситуацию как умел. Проникновенно взглянув в серо-стальные, лучащиеся нежностью и любовью, глаза андроида, Гэвин деловито поинтересовался: – Так когда мы будем мыть тебе жопу?       Гневный вопль «Пошел вон с кухни» и обещания прогнать полотенцем, кажется, слышали даже жители соседних домов.       ***       Даррена Ли поймали прямо над телом очередного андроида. Этот телохранитель работал по специальности и приехал в город в качестве охранника одного коммерсанта. Именно коммерсант и поднял панику, когда андроид не встретил его после делового ужина. К счастью, местное отделение ФБР, науськанное Перкинсом, среагировало куда быстрее, чем обычно и молд андроида удалось спасти.       Маньяка с радостью перевели в Детройт, под ответственность Фаулера, Перкинса и лишь бы кого угодно.       Узнав, что Даррен Ли задержан, Перкинс сразу же сообщил об этом коллегам, ожидая заслуженных восторгов. Видеть неподдельную радость в глазах полицейских было приятно. А еще более приятно было то, что дело завершилось, преступник пойман и можно было уехать наконец из дождливого и неприветливого Детройта.       – Суд будет здесь. Я передам все документы капитану и доложу своему начальству о завершении дела, – агент спрятал телефон в карман и стряхнул с сигареты пепел. – Все, кончилась наша совместная работа.       Хэнк неловко кивнул, не зная, что ответить. Бурно радоваться тому, что ФБРовец, наконец-то, сваливает, не получалось, даже если напрячься. Но и сожаление, наверное, выглядело бы как-то лицемерно, особенно, ввиду их прежних отношений.       Чирикнув статикой, Коннор нервно одернул пиджак и поправил галстук. Это всегда его успокаивало. Вроде как, они согласовывали перемирие с Перкинсом только на время расследования. И что теперь делать? Надо ли вновь начинать строить против него козни? Или стоит сделать вид, что они просто коллеги, вежливо кивнуть и уйти, не оглядываясь?       Положение спас сам Перкинс, глядя, как его коллеги-полицейские мнутся и не знают, что делать, он протянул руку сначала Хэнку, а потом и Коннору.       – Мы не друзья, – четко обозначил он и, выдержав паузу, продолжил, – но, если вам нужна будет помощь, звоните.       – Ты тоже звони, – хмыкнул Хэнк, расслабляясь и крепко пожимая агенту руку. – Хотя вряд ли тебе понадобится помощь копов.       Перкинс неопределенно передернул плечами, мол, кто его знает, может и понадобится. Отбросив потухшую сигарету в сторону, он спрятал руки в карманы и, нахохлившись, отправился ко входу в департамент. Пора было сдавать это дело и уезжать. Хоть он и вроде как немного наладил отношения с лейтенантом и героем революции Коннором, холодок от других сотрудников департамента ощущался так сильно, будто он стоял напротив открытой морозильной камерой.       – Подожди! – раздался за спиной звонкий голос Восьмисотого.       Перкинс обернулся, глядя на андроида. Тот, в отличие от самого агента, после недавней драки уже полностью восстановился и вновь выглядел до тошноты бодро и смазливо. У ФБРовца же на морде вовсю цвели синяки.       – Ну? – сердито спросил мужчина, глядя на Коннора.       – Эм… – промычал RK800, тушуясь и не зная, с чего начать. Он будто бы уже и вовсе пожалел, что рванулся догонять агента. Собравшись с духом, он выпалил: – Я поговорил с Маркусом, он инициирует возобновление расследования того дела, о лагерях. Сейчас позиции андроидов укрепились и теперь высшие чины, которые отдавали приказы, не отвертятся. Несправедливо, что все повесили на тебя. Маркус пообещал, что если появятся новые факты, то тебя, конечно, полностью не реабилитируют, но из списка военных преступников, заслуживающих смертной казни, уберут. Вот.       Перкинс кивнул. Что именно сказать в ответ на такое, он не знал. То, что сделал для него Коннор, было неоценимо. Понятно, что Ричард Перкинс навсегда останется военным преступником, отдавшим приказ об уничтожении сотен андроидов, однако то, что наконец-то вскроются имена тех, кто отдал этот же приказ самому Перкинсу – дорогого стоит.       – Спасибо. Вот сейчас правда, спасибо, – с чувством произнес мужчина, вновь пожимая руку андроида. – Но бодаться этому вашему Маркусу придется с очень влиятельными людьми.       – Он тоже влиятельный, – отмахнулся Коннор, легкомысленно махнув рукой.       Человек и андроид кивнули на прощание и разошлись в разные стороны, чрезвычайно довольные собой и друг другом.       ***       Ричард сдал свою смену и вместо того, чтобы поехать домой, остался на работе. Впереди маячили выходные. У Гэвина было последнее на этой неделе ночное дежурство, так что дома андроиду было делать нечего, и он решил, что свободное время он потратит на замену опостылевшего белого корпуса на новенький сияющий черный. Его привезли еще пару дней назад, и Ричард не упускал возможности забежать в технический отдел и полюбоваться на него. Он понятия не имел, чего стоило Лейле продавить эту заявку, но девушка свое обещание выполнила: полная замена корпуса за счет департамента. Подумать только!       С собой RK900 принес внушительный пакет с логотипом известного магазина интим-апгрейдов.       – Сложишь все сюда, ладно? – протянул он пакет девушке-технику.       – Блин, а как потом крепить-то? Они же под белый молд, – Лейла задумчиво потерла подбородок явно скопированным у кого-то жестом. – Под скином не видно, конечно, но если снять, то будет не особо…       – Я буду заменять, – Ричард выразительно тряхнул пакетом. – У них есть акция, если сдаешь старый апгрейд, то новый со скидкой в сорок процентов идет. Я уже заказал все то же самое, только в темных цветах.       Девушка уважительно кивнула. У Девятисотого всегда было все схвачено.       – Мы до шести утра успеем? Мне бы еще до начала смены добраться, и новые апгрейды установить, – Ричард задумчиво окинул взглядом фронт работ. Ему очень хотелось новый корпус, но очень не хотелось оставаться без интимных апгрейдов хоть на время. Изначально они ему нужны были лишь для создания скрытой сексуальности, но сейчас андроид понял, что сроднился с деталями и без них будет чувствовать себя неполноценным.       – Успеем-успеем, – успокоила его Лейла и кивнула на стенд. – Забирайся. Зацени, кстати, тут разветвленная система сенсоров, в отзывах пишут, что ощущения – просто отвал всего.       Девушка на пробу активировала корпус и на темном фоне засияли сотни мелких голубых огоньков. Сенсоры были повсюду, как у людей, где-то больше, где-то меньше. Ричард удивленно вскинул брови.       – Разве департамент согласился заплатить за такое?       – Пф, ага, как же, – Лейла закатила глаза. – Повезло просто. Там несколько черных корпусов было, и этот самый дорогой, но на него была самая жирная скидка, и он буквально на десять долларов был ниже по цене, чем самая дешевая модель, но без скидки. Мы же еще оформляли как госзаказ, на нужды полиции. Так что все отлично, не переживай, я тебе все красиво сделала.       Ричард улыбнулся, благодарно кивнул и опустился в крепления стенда. Обычно он старался быть в сознании, пока над ним проводили манипуляции, но сейчас процедура обещала быть долгой, поэтому он, получив разрешение техника, ушел в гибернацию, поставив будильник на пять утра.       Очнувшись от гибернации, RK900 открыл глаза и повращал ими, на пробу. Оптические блоки двигались хорошо, нигде не зацеплялись и не передавливались. Подняв правую руку на уровень лица, Ричард довольно хмыкнул: все же, он был прав, когда говорил, что черный – элегантнее. Он сиял, блестел и сверкал в свете ламп, роскошный черный глянец приковывал взгляд и вызывал восхищение.       – Круто вышло, – подала голос Лейла. Она только что завершила обновление скина и теперь убирала пустую банку от искусственной кожи. – Апгрейды твои в пакете на столе.       Ричард молча кивнул, продолжая рассматривать свое тело. Параллельно подгрузив характеристики оболочки на внутренний экран, он пробежался по новым вкладкам меню. Там были пункты про разветвленную сенсорную систему, улучшенную пропускную способность для скина и описание дополнительной защиты. По сравнению с белым корпусом, черный явно готовили для полувоенных образцов: у него была защищена голова, шея, грудь, бока и спина. Так же на суставах были установлены дополнительные элементы, которые, конечно, от пули не спасут, но от удара кулаком – вполне.       Включив сенсорную систему, андроид на пробу провел ладонью по животу и чуть не свалился со стенда – тело тряхнуло так, будто его подключили к розетке.       – Там изначально все настройки на максимум выкручены! Ты чего!? – тут же подскочила Лейла. – Лучше не включай, пока не откалибруешься.       – Спасибо, – еле выдавил Ричард, приходя в себя и запуская охлаждение системы. – Я уже догадался.       Поблагодарив девушку за неоценимую помощь, он активировал скин, оделся, попрощался и, подхватив пакет, покинул здание департамента. Еще пара часов и у Гэвина кончится смена, надо поторопиться, чтобы успеть оказаться дома к моменту его возвращения.       ***       Детектив Рид, вялый и сонный после ночного дежурства, устало ввалился в квартиру и, кое-как разувшись и повесив куртку мимо крючка, направился на кухню. Хотелось сожрать что-нибудь калорийное и увалиться спать часов на одиннадцать, ощущая, как в желудке медленно переваривается еда.       – Привет, – Ричард появился в дверях кухни. Одет он был только в домашние шорты. – Как отдежурил?       – Привет. Да ничо, нормально, – выискав на полках холодильника холодный копченый куриный окорок, купленный в крайне сомнительном магазинчике, детектив жадно выгрыз из него здоровенный кусок и, постанывая от удовольствия, начал жевать. – М-м-м, охуенно. Дежурство нормально прошло, четыре вызова всего, по мелочи, бытовуха одна. Кто-то кого-то по пьянке порезал, кто-то колес нажрался и чертей гонял. Как всегда, короче. Ты-то как? Установил?       Гэвин был в курсе желания андроида сменить корпус и поначалу был против, но узнав, что новый корпус будет крепче и надежнее, сменил гнев на милость. Все-таки, Ричи в любом корпусе останется Ричи, хоть в белом, хоть в черном, хоть в зеленом.       Андроид молча снял скин. Блеснул черный глянец.       – О-о-о, – прохрипел Рид. Глаза его затуманились, куриный окорок глухо стукнул об стол.       – Ну как? – обеспокоенно спросил Ричард, сканируя мужчину и анализируя показатели.       – Как…как новый Майбах, – Гэвин обтер испачканную курицей руку об футболку и решительно шагнул ближе, утыкаясь в шею андроиду и вдыхая легкий аромат свежего корпуса. – И пахнешь так же.       Сказать по правде, детектив Рид никогда не нюхал новые Майбахи, но он был на сто процентов уверен, что пахнут они именно так.       – Я теперь даже дотрагиваться боюсь, ты такой красивый, – Гэвин провел ладонью возле груди Ричарда, близко-близко, но не касаясь, не пачкая сияющий глянец.       Ричард смущенно фыркнул и, решив не тянуть время, сам обнял детектива и притянул его к себе. Сквозь прикрытые глаза Гэвину было видно странное голубое свечение, медленно возникшее и растекшееся по телу андроида. Голубые точки, похожие на звездочки в ночном небе, были щедро рассыпаны по груди, плечам, вокруг насоса и уходили ниже-ниже-ниже, за пояс еле сидящих на бедрах шорт.       – Это че за дискотека? – разорвав объятия, Гэвин отодвинулся, оглядывая «новшество» на корпусе. – Ты раньше не так светился.       – Тогда было свечение тириума из-за перегрева, а это – сенсоры, –Ричард улыбнулся и, перехватив руку своего детектива, положил себе на шею, прямо на скопление сенсоров. – Чем их больше, тем чувствительнее.       – Хорошо-о-о, – заулыбался детектив, отчаянно давя зевок. Спать хотелось невероятно, курица приятно бултыхалась в желудке и, что удивительно, даже будучи холодной, приятно грела. Наверное, желудок так обрадовался, что его решили покормить, что ему уже было плевать, холодная еда или нет.       Оставшись в одних укороченных боксерах, Рид раскинулся на кровати, ерзая и постанывая. Постельное белье было таким прохладненьким, подушки были такими мягкими и пушистыми, что захотелось прикрыть глаза на секундочку, а потом, конечно же, открыть и заняться более детальным исследованием новенького корпуса Рича.       – Хах, получается, ты ведь снова девственник, – глупо захихикал детектив. Он и сам понять не мог, как его сознание, будучи на границе сна, рождает такие шутки. В момент придумывания они казались ему гениальными, но потом, когда Гэвин обдумывал их после сна, они вызывали у него не смех, а желание выпрыгнуть в окно от стыда. Ричард лег рядом, ласково улыбаясь, и погладил уже почти спящего детектива по лицу. Расплывающееся внимание Гэвина выхватило, что несколько подсвеченных сенсоров есть и на лице Ричарда: на щеках, скулах, носу, подбородке. – Теперь и у тебя веснушки.       Последнее Гэвин выдохнул андроиду прямо в подбородок и отрубился, ткнувшись носом в подушку. Ошеломленный RK900 задумчиво провел пальцами по лицу и тут же дернулся. При взаимодействии сенсоров на лице и на кончиках пальцев разряд удовольствия получался уж слишком большим. Пожалуй, действительно стоит запустить калибровку, а то вот так Гэвин случайно на работе дотронется там, где не надо и спровоцирует непреднамеренную перезагрузку.       Еще раз покосившись на сладко посапывающего перебитым носом детектива и убедившись, что он крепко спит, андроид открыл на внутреннем экране документацию к корпусу и погрузился в чтение. Видно было, что Лейла расстаралась как для себя, а может, даже сильнее. Корпус был из элитной серии, полувоенный, укрепленный, но с сенсорами для поднятия чувствительности, которые легко включались и выключались по мере надобности. Конечно, в документации ушлые инженеры распинались, что сенсоры как никогда важны для боевой модели, ведь во время боевых операций иногда нет возможности поддерживать вербальный контакт с союзниками и в ход идут прикосновения. Для более качественного «приседа на уши» разработчики даже расписали целую таблицу традиционных невербальных жестов-прикосновений, используемых людьми. Ричард увлеченно промотал внушительный список, иногда кивая самому себе, когда встречалось что-то знакомое. К примеру, то, что если человек хватает за плечо, это означает «стоп» - Ричард знал, а то, что ладонь между лопатками означает жесть успокоения – нет. Зачем во время боевых действий успокаивать андроида, разработчики тактично не поясняли, рассчитывая, что до этого места в инструкции все равно никто читать не будет. Подумав, Ричард скинул цитату Коннору. Коннор умный и опытный, он-то точно знает.       Коннор [9:12:45]: Привет! Ого, уже установил? Даже не показал мне, блин       Ричард [9:12:47]: Я в шесть уехал из участка, в салон, ну и потом сразу домой. В понедельник покажу       Ричард [9:12:48]: Так что там насчет жеста успокоения?       Коннор аж зажмурился от удовольствия. Он, начитавшись бульварных романов, не раз был осмеян за свое увлечение, но вскорости понял, что благодаря такой третьесортной литературе он начал лучше понимать людей. И теперь его любимый младший брат просит (сам! Сам, лично!) разъяснить ему такой странный момент. Оседлав любимого конька, RK800 пустился в пространные объяснения.       Коннор [9:16:12]: Так вот, слушай. Да, эти жесты вообще не требуются во время, непосредственно, боевых действий, но так как в спектр обязанностей полувоенных моделей входит еще и поддержка психоэмоционального состояния группы, в мое ПО, к примеру, вшита функция «невербальное сочувствие». Это когда член группы чем-то огорчен или расстроен, в алгоритме сказано, что надо подойти, положить ладонь на спину и сказать, что, типа, понимаешь его боль и с радостью выслушаешь его, если он захочет поговорить. Так и вот, так как группа во время боевых действий необычайно сплачивается, то такая поддержка крайне важна между боями, она поднимает боевой дух команды в целом и каждого бойца в частности. Сейчас, когда андроиды так же обрели чувства и эмоции, им так же на новые корпусы устанавливают больше сенсоров, чтобы они могли ощутить не только невербальные сигналы-прикосновения от членов группы, но и жесты поддержки.       Коннор [9:17:03]: Но мы-то с тобой прекрасно знаем, как на самом деле используются эти сенсоры :3       Ричард [9:17:10]: Нифига ты расписал! Блин, а у меня этих алгоритмов нет, видимо, их тогда мне и убрали, когда эмпатию срезали. Но так-то да, иногда меня Гэвин по плечу хлопал, а я и не чувствовал особо. Где сенсоров мало, вообще чувствительность нулевая почти. А сейчас я посмотрел, у меня их гораздо больше стало, раза в три точно.       Коннор [9:17:12]: Уже опробовали?       Ричард [9:17:13]: Гэвин спит после ночной :(       Ричард [9:17:13]: А сам я не хочу       Коннор [9:17:15]: Ну, жди тогда. Сам в гибернацию уйди, так быстрее будет.       Ричард [9:17:16]: Ага, так и сделаю. Ты, кстати, тоже корпус не хочешь поменять? В новых и чувствительность больше, и они крепче.       Коннор, задумался, осторожно скосив глаза на Хэнка. Тот вел машину, пристально следя за дорогой. С утра был небольшой морозец, и вода на асфальте подмерзла, создавая тончайшую корочку льда, поблескивающую на скудном ноябрьском солнце. Помолодевший, похудевший и похорошевший лейтенант притягивал взгляд и заставлял RK800 идти против своих принципов. Коннор не любил всякие новшества и не особо переживал из-за пары десятков швов на корпусе, но перспектива еще лучше ощущать своего лейтенанта была крайне привлекательной. К тому же, там вроде и дополнительную защиту тириумного насоса обещали. Да и вообще, справедливее будет меняться к лучшему вместе, а то получается нечестно: Хэнк старается изо всех сил, молодится и каждый раз приходит в восторг, когда ему говорят, что у него очень взрослый сын, а Коннор так и сидит в неумолимо устаревающей оболочке. Людям это незаметно, но андроиды видят, что молд у бывшего охотника за девиантами далеко не первой свежести.       Коннор [9:18:45]: Я подумаю. Может, и поменяю. Только я белый оставить хочу, мне так привычнее. Скинь мне, пожалуйста, характеристики твоего корпуса, почитаю.       Ричард, посмеиваясь над консерватизмом старшего брата, собрал файлы и отправил одним архивом. Упрямец-Коннор, если и соглашался что-то поменять, то все равно цеплялся за всякую мелочевку до последнего. Вон, цвет корпуса ему принципиален, оказывается. Сняв скин, Ричард провел пальцами по руке, наслаждаясь блеском пластика. Новый корпус был гораздо крепче и, исходя из сопроводительных документов, был рассчитан аж на семь лет эксплуатации. Конечно, все семь лет Девятисотый не собирался сидеть в этой оболочке, но возможность такого обнадеживала.