Граттаж

Коннектор - две карты, которые находятся рядом Рей моргнула, и Кайло ощутил, как его мир застыл. Ночи, что он просидел и невидящим взглядом смотрел в стену, оказалось мало, чтобы подобрать слова, которыми бы он мог поведать жене об их потере. Ощущая себя беспомощным, мужчина пытался вытолкать три ужасных слова. Мы. Её. Потеряли. Странноватый ком оцарапал горло, парализуя связки. Казалось, если не произнести это вслух, то Рей останется защищенной от той боли, что сломает её. Убережет от его предательских слов. Девушка открыла глаза. Остановила на нем свой блуждающий взгляд. - А, - безразлично протянула она, - это ты. В следующую секунду, словно вспоминая все произошедшее, девушка положила ладони на живот...и все осознала без его неловких слов. Ничего не сказав, тихо застонала. Откинулась на подушку и пустым взглядом посмотрела в потолок, по которому, словно в насмешку, бегали солнечные зайчики - утро выдалось фантастически ярким. Каким ему, собственно, и положено быть в начале мая. - Душа моя, - тихо начал Кайло, но Рей покачала головой, как бы говоря, нет, она не хочет ни слушать, ни беседовать.У нее не было на это сил. По правде, у нее даже дышать желания не было, и она была потрясена тем, как у нее получалось это делать. Её пальцы нервно поглаживали живот. Её тонкие, дрожащие пальцы. Не в силах смотреть, Кайло протянул руку. Рей не одернулась. Но и не улыбнулась, как обычно делала, когда радовалась его прикосновениям. Просто лежала. Просто смотрела, не моргая. Просто втягивала и выталкивала из себя воздух. Одинокая, как никогда. Потерявшая второе сердцебиение. Кайло ощутил себя, как много месяцев назад, когда девушка тряслась в машине, а он не ведал, чем помочь. Никакое слово не снизило бы уровень её боли или его вины. И он сделал то единственное, что было доступным. Повторил украденный у Хайдена жест. Погладил. Ощущая себя абсолютно бесполезным. Потому что любил её бесконечно, а помочь никак не мог. Он владел миром и имел лишь это - бережное касание пальцами запястья. Которое никак не могло сработать. Рей оказалась бесстрастной. Ничего не чувствующей. Может это к лучшему? Сам же Кайло ощущал лишь пустоту. Всепоглощающую и острую по краям. - Рей, родная. - Не стоит, - даже её голос был сломан. Упав с лестницы, она вся сломалась. От щиколотки до души. Пальцы девушки задрожали сильнее, но глаза были сухими. Продолжая ничего не делать и быть неуместным, Кайло опустил голову. Он не знал, как нормальные люди себя вели. Понимал лишь одно - вот чем закончилось его эгоистичное желание любить. Забавно, что сегодня мужчина не мог собрать хоть одну толковую фразу, тогда как вчера за словами - злыми и подлыми - в карман не полез. Пока он сеял смерть, где-то там, в Рей взростала жизнь. Жизнь, которую он так ждал. Лучше бы Рей, правда, не любила, а потому никогда не возвращалась. Родила бы их девочку где-то на краю земли, где им было бы хорошо. И пусть он бы никогда не узнал, каково же это - держать своего долгожданного, бесценного ребенка на руках, зато у него бы была эта дочь. Живая. Счастливая. Не знающая своего отца и grazie a Dio. Кому такое чудовище в качестве родителя, собственно, нужно? Даже его жестокий отец, и тот не смог его убить, а вот ему удалось. Уничтожить своего ребенка. Безупречный капо. Б-е-з-у-п-р-е-ч-н-ы-й. Уничтожающий все, к чему прикасался. Как Мидас из всего делал золото, так он оборачивал мир в прах и смерть. С момента рождения и до этого вот мига. Когда все обернулось против Рей. Его девочки. Нет. Его девочек. Против жены и дочки. Беспомощно поглаживая свою Мадонну, которая не нуждалась в его нелепых попытках помочь, Кайло подумал, что ему, наверное, нужно отказаться и от Бенжи тоже. Монстрам, вроде него, стоило держаться подальше от тех, кто был им дорог, потому что те люди не знали ничего, кроме боли от подобного...соседства. Кайло не мог жить в нормальной паре, симбиоз был не его формой взаимодействия, он мог лишь паразитировать. - Позволь мне помочь. - Тихо попросил Кайло, боясь нарушить хоть какое-то равновесие. Звучало жутко, но у него был опыт. Опыт, не подготовивший ни к чему, по правде. Потому что его аж разрывало от боли. Возможно, ему тоже нужна была помощь, но он должен был думать только о Рей. Жалеть себя было последним из дел. Девушка никак не отреагировала. Это было не то игнорирующее молчание, что накрывало их тогда, после Нового года - когда ей было просто мучительно плохо, а он не догадывался, прижимаясь к спине, полной порезов. Нет. Это было просто тотальное безразличие ко всему. - Прости меня, Рей, пожалуйста, прости меня. В следующую секунду дверь палаты тихо скрипнула, и в нее вошел Кардо. Похлопав Кайло по плечу, он поставил принесенную бутылку с водой на тумбочку и сел прямо на кровать. Внезапно давая Рей то, что капо из-за чувства вины дать не смог. Очень близкий телесный контакт. Соприкосновение. - Эй, ну как ты? Поговори со мной. Не молчи, хорошо? Не нужно. - Его тон звучал ласково. Ему было доступно то, чего никогда не знал капо. Обычные человеческие отношения не являлись для Кардо секретом. Погладив девушку по щеке, он смотрел ей в глаза. Кайло показалось, что он присутствует при каком-то телепатическом ритуале. Жадно наблюдал. Без ревности. С надежной, что Кардо знает как нужно и Рей станет чуть полегче. У того был опыт. Кардо был человеком, в отличие от него. - Я потеряла её. Кардо. Я её потеряла. - Внезапно лихорадочно зашептала Рей, неловко садясь. Кайло хотел помочь, но она отшатнулась, отчего капо вернулся на свой электрический стул, где хотел просто умереть, ведь все равно он был приговорен. Одним быстрым, перепуганным взглядом. Отодвинулся чуть дальше, давая им двоим пространство. Наблюдая, как Кардо придержал девушку, чтобы она села. В следующую секунду Рей просто рухнула в его объятия и зарыдала так тихо и горько, как могли только люди с разбитой душой. Повторяя “я её потеряла” и пряча лицо. - Сейчас, Кардо, сейчас я успокоюсь. - Не нужно, ты должна это выплакать, - возразил мужчина. Виновато покосился на лучшего друга и поцеловал Рей в макушку. - Тебе так долго нельзя было плакать. - Это все оказалось бессмысленным. Наша девочка никогда не родится. Я так её хотела. Кайло вздрогнул. Понял, что “наша” - это не ее и Кардо, а её и его. Она изначально, рефлекторно правильно считала этого ребенка их, а не только своим. Какая щедрость по отношению к нему. Наша. Он чуть ли не впервые со времен детства сжался. Эта “наша” была и подарком, и ударом. Рей совершила лучший из поступков. Что же он наделал и что продолжал не делать, глядя, как его жену куда лучше утешает Кардо. Его руки для утешения не годились. Он фактически сам столкнул её с лестницы. Грубо и жестоко. Убил собственную дочь и разрушил жену. Почему они? Почему им довелось заплатить? - Спасибо, Кардо, - кое-как выплакав первую - и далеко не последнюю - боль, Рей отстранилась. Шмыгнула носом и увидела бутылку. - Там то, что нужно? - Да. - Спасибо, - она потянулась за водой, когда Кайло встрепенулся и перехватил её руку. - Что там? - Глядя на Кардо, четко спросил он. Кто их обоих знает? Вдруг там какая-то аква тофана? С Рей станется отравиться, чтобы не жить дальше. Такое отличное знакомое состояние - нежелание продолжать вот это все. - Снотворное, - сухо отрапортовал Кардо, и капо, ощущая себя полнейшим imbecille, разжал пальцы. Но лучше быть таким, чем она бы, правда, отравилась. - Тебе что-то нужно, Рей? Хочешь мороженое, а? Давай? Лимонно-базиликовое. С черным кунжутом и солью. Привезу самое холодное. Он пытался, как умел, развлечь и отвлечь. Кайло же констатировал - совершенно отстраненно - что Рей вдруг полюбила мороженое. Лимонно-базиликовое. С черным кунжутом. И солью. Интересно, какой солью? Гималайской? Фруктовой? Йодированной. Наверное же, йодированной. Йод полезен для беременных. Или не полезен? Какая, собственно, уже разница. - Спасибо, Кардо, ничего не нужно. Я выпью воду и усну. - Она больше не обижалась за снотворное, растворенное в воде. Это было почти счастливое воспоминание. - Одна. Я хочу побыть одна. - Увидев, что Кайло не двигается, тихо добавила Рей. Почти виновато. Тот вздохнул. Даже во сне не хотела его присутствия. Потянувшись, он как умел ласково, - отвык к кому-то вот так трепетно прикасаться - погладил девушку. Потом достал салфетки и протянул их, случайно выронив из кармана при этом снимок УЗИ. Рей оцепенела. - Отдать тебе? - Не зная, имеет ли он право хранить эту вещь, тут же поинтересовался Кайло. Вдруг Рей не хотела? - Нет. Оставь. У меня их много. С 10 по 18 неделю, - она осеклась. Будто дошло, что дальше уже снимков не будет. Отвернувшись, снова заплакала. В этот раз громче и отчаяннее. - Блядь, да уберешься ты или нет? Оставь меня! Ты же так легко меня выгнал. - Кайло, - лучший друг, видевший немало истерик Рей и интуитивно понимая, кивнул в сторону выхода. - Давай, тебе придется. Пойдем. Тебе нужно выспаться. - Не хочу спать, - буркнул Кайло, не понимая, что хуже - зайти в палату или выйти из нее. Оставить плачущую Рей? Но она попросила же. Больше к ней не прикасаясь, чтобы не стало хуже, капо тихо вышел. Но сначала подобрал снимок и бережно спрятал обратно. Вышел и остановился, будто не зная куда дальше. Сел на один из свободных стульев напротив двери в палату. Усталости он не ощущал. Как можно думать о сне сейчас? Вдруг Рей что-то понадобится, а его не окажется рядом? Кардо вздохнул и отошёл, чтобы вернуться с двумя стаканчиками паршивого эспрессо. - Спасибо, что позаботился о ней. - Ты же поэтому выгнал меня, - равнодушно ответил Кардо, присаживаясь рядом. Ужасно хотелось в душ и домой. Наконец-то, домой. Надолго ли? - Чтобы я заботился. Я и заботился. Зря. Очень зря. Ты не способен быть счастливым. Тебе нужно все разрушить. Она старалась, знаешь. Кардо знал, что жесток. Знал, что Рей пожалеют все, а капо, который второй раз потерял долгожданное - нет. И Кайло сам себя жалеть тоже не будет, чем разрушит изнутри. Не особо знающий, что и ему можно выть от боли, тот будет пытаться зубами вытащить свою женщину из отчаяния, но утонет сам. Мужчина не особо верил, что в этот раз безупречный капо справится. Слишком сильным было желание и потеря… ох, какой острой была эта жуткая потеря. И он честно пытался найти сочувствие, но ощущал только разочарование - глухое и пустое. Видя, как в руках Кайло ходит ходуном стаканчик и как паршивенький эспрессо проливается на дорогой костюм капо, который так и не переоделся после оперы, вспомнил вот то, мартовское утро, когда Рей выползла из ванны бледнее обычного… ….За окном шел снег, поскольку канадская глушь плевала на правила весны и словно отражала мрачное настроение бывшей Синьоры. Та, такая же безжизненная, как и в Нью-Йорке, целую неделю едва шевелилась. Её не интересовала ни погода, ни обстановка вокруг, ни еда, ни компания. Потерянная и разбитая, она просто лежала по многу часов в кровати, но при этом не спала. Порой Кардо спрашивал себя: она помнит, что они уже не в Нью-Йорке? Оживала Рей лишь когда спрашивала - как там Кайло? И тут же умирала снова, когда ответа не было. Он ведь её делами занимался, не капо. Пока девушка постигала искусство страдания, Кардо защищал тылы. Не заметая следы, а взяв контроль над всем тем, что Рей дарил Кайло. То, что можно было продать - акции некоторых компаний - продавал, чтобы вложить во что-то, далекое от Семьи, а значит влияния Кайло Рена. Он купил ей долю в нескольких холдингах, приобрел пару картин и безжалостно слил все, что роднило Рей с Империей. Контролировал строительство казино, пытаясь увлечь девушку, но она вяло отмахивалась. - Куда тебе управлять казино, после того как ты вертела Кайло, - злился Кардо, которому, на деле, тоже было начхать какого цвета будут обои. Его делами была алкогольная лицензия, например. - Иди к дьяволу. - Так и ушел же, Рей. - Огрызался Кардо, поскольку дьяволом была она. Правда, в те моменты, когда лежала, лишенная короны и черного, в коконе из одеял, не походила на суку. Просто уставшую, напуганную, влюбленную женщину. Которая вроде предала, а которую вроде...предали. Именно так она ощущала себя. Кардо понимал. Его тоже выбросили. Ну хоть не на его совести был огнестрел в плечо капо. А, может, и на его. Если бы не их с этой змеей войны - все было бы иначе. В то особое утро они привычно поругались, а затем Рей долго не было. Когда она вышла из ванны, то была тише обычного. Присмотревшись к ней, Кардо констатировал, что она оглушена. - Беременна, да? - Сухо спросил мужчина, поскольку ждал этого с Нью-Йорка. Не намекал, не спрашивал, но был почти уверен. Ну с чего бы её выворачивало почти все время? Стресс аж так не мог травить девушку. Хотя. Она же любила капо. Тут до конца жизни могло трясти. Но Кардо ощущал - эта девушка золотая, поскольку носит ребенка Кайло. Наследника сильнейшей Семьи в мире. - Да, - она выглядела напугано. Не рухнула в кровать, как обычно, а подошла поближе и села на стул, подобрав ноги. Обняла острые колени. Кардо постарался не опустить взгляд. Он ненавидел эту суку, но она была соблазном в чистом виде и то, что мужчина пару раз видел её без одежды, когда Рей трахалась с Кайло, лишь подтверждало это. Он не был влюблен, но не признать, что она была великолепна было бы лукавством. Смотреть на её длинные, голые ноги и слегка задравшееся платье было не лучшим моментом. Не когда Рей сообщала, что беременна, превращая себя в бесценный товар. Мишень, которую захотели бы все. Здесь, вдали от Семьи, беременность была не радостью, а опасностью. Она не была защищена аж так хорошо, как должна. За этого ребенка могла начаться ещё одна война. “Заебись, Кайло, мог трахаться не так интенсивно”, - ощущая усталость, подумал Кардо. Рей поежилась, читая все по его лицу. Было в этом что-то жутко неправильное - что столь бесценный ребенок сейчас стал плохой новостью и проблемой. - Мы для тебя - сплошная головная боль. - Тихо прошептала она, обнимая себя. - Прости, Кардо. Она знала, что у этого мужчины выхода нет, и ему придется теперь въебать побольше сил. Он сидел потрясенный простым, беззащитным “мы”. Эта… женщина уже была не Синьорой. Лишь будущей матерью. - Кайло пусть просит прощения. Потом. Когда ты вернешься к нему с ребенком. Долго и нудно. А ты обещай, что подумаешь - прощать или нет.- Он поднялся. Неспешно налил чай, что заваривался уже минут двадцать, и протянул Рей. - Поздравляю. Серьезно, поздравляю. Вы оба так хотели этого. Он тоже будет счастлив - даже не сомневайся, ты же знаешь. Девушка кивнула. - Сейчас нельзя вернуться, Рей. Там такие последствия войны и твоего предательства бушуют, ты с ребенком будешь в опасности, а Кайло - рассеян. Дадим время бури улечься. А ты отдохнешь. Я поищу хорошего врача, который тебя пока понаблюдает, ладно? Он видел, что ей не по себе. Ещё бы. Такую новость нужно было праздновать. Но они едва выносили друг друга, здесь было не до открытия бутылок с безалкогольным игристым и объятиями. Поговорили - уже ладно. Кайло, так и не сделавший ни глотка, тупо смотрел перед собой. Кардо знал, это тот предел, за которым он точно свихнется. Заморит себя работой, забыв обо всем и будет считать, что не заслуживает...не то, что счастья, а даже на мелкие радости. Было даже жаль, что рядом не было Асоки, та бы помогла. Асока… - Почему она не сказала? - Хрипло спросил Кайло. Руки его продолжали дрожать. Он поставил кофе на пол и обхватил голову руками. Он не мог остановить распадающийся мир, но пытался хоть уменьшить дикую головную боль. - Почему ты не сказал? Прозвучало с предсказуемым недоумением. Кардо молчал. Потом протянул другу сигарету. Такую правду принять будет не очень просто. Капо отрицательно покачал головой. Знал, что если закурит - их тут же попросят уйти. Больница была не тем местом, где он нарушал правила. В этом скорбном для него месте он не владел миром, а был лишь простым смертным. Кардо пожал плечами. Знал, что правда добьет Кайло, но принцип их дружбы строился на честности. … - Почему ты не собрана? - Кардо, вошедший в дом, с удивлением посмотрел на Рей. Та сидела в кресле, будто пытаясь слиться с его лимонной расцветкой. Вертела в пальцах бергамот, будто он был первым, что попалось ей под руку. Чемодан лежал ровно в том месте, где Кардо его оставил вчера. Мужчина скрестил руки. Ещё утром Рей была полна энтузиазма. С момента, когда врач подтвердил её беременность, она, убежденная, что очень скоро вернется к своему мужчине, ожила. Напевая, увлеклась своим проектом и посвящала открытию казино все время. Окрыленная, Синьора сияла, раскрывая Кардо те грани своей души и характера, за которые была так любима Кайло. А, может, лучший друг и не видел её вот такой. Беременность что-то стерла с Рей. Какой-то особо острый угол. Тем сильнее выглядел контраст. Через несколько дней должно состояться открытие казино, потому не ясно отчего Рей приуныла. Испугалась? Плохо себя чувствовала? Прочитала в газетах какую-то сплетню, что Кайло волочится за кем-то? - Рей? Привычку отвечать молчанием она оставила давно, потому Кардо встревожился. Что-то было не так. Подойдя поближе, коснулся плеча Синьоры, и та вздрогнула. - Я у врача была. - Каким-то чужим голосом сообщила девушка. Сжала бедный бергамот так, что вокруг все заполнилось терпковатым ароматом. Кардо кивнул. Да, он знал, что Рей собиралась к своему доктору, дабы проконсультироваться по поводу перелета. - Кардо. Он не услышал сердцебиение. Первый раз в своей жизни мужчина сам чуть не рухнул, но всего лишь пошатнулся. Стараясь удержать лицо, сел на пол и положил свои холодные ладони на голые колени Рей. В этот раз он не думал, какие у нее длинные, сексуальные ноги и какая бархатистая кожа. Молча смотрел ей в глаза. Такие огромные, красные и беззащитные. - Его нет. Сердцебиения нет. Он сказал - похоже на замершую. - Она поморщилась, обкусанные губы задрожали. - Но оно же было. Мы же оба это слышали! Сердце моего ребенка стучало. Её голос сорвался. Она все еще была потрясена фразой “если это тихий выкидыш, надо прекращать. Подождем пять дней. Если нет, то в среду на семь утра, натощак, адрес такой-то”. Рей до сих пор была как в трансе. Знала, что двадцать процентов женщин такое переживают, хоть об этом не принято было говорить. Из-за такой чудовищной статистики, собственно, наверное и появилось правило, которое многие принимали за суеверие - не рассказывать о своем положении до 14 недели. И вот она тоже в этой критичной, несправедливой точке вдруг попала в ловушку. - Ещё ничего не ясно. Такое бывает и не подтверждается. Это же ваш с Кайло ребенок. Ясно, что даже размером с горошину, он проявляет характер. - Он пытался её развеселить. Рей трясло. Она цеплялась - с разной тональностью - за то, что сердцебиение было. Будто этот факт мог что-то изменить. Успокаивающе погладив её по колену, мужчина вздохнул. - Я позвоню Кайло. Это и его ребенок тоже, в конце концов. Ты не должна проходить через это сама. Одно дело было беречь женщину и дитя лучшего друга, когда беременность развивалась хорошо, но совершенно иное - если там есть фатальная проблема. Что, увы, неудивительно, с учетом того сколько стресса испытала бедная девочка за последнее время. Нельзя вынашивать ребенка в таком диком напряжении. - Нет! - Рей вцепилась в его запястье с такой силой, что странно, как не сломала. Отчаяние дало ей сил. - Нет! Он никогда меня не простит, если ребенок не выжил. Нет, Кардо! Мужчина замер. Девушка, аж серая от ужаса, дрожала. Не хотела подвести Кайло. Ох, эта любовь не приводила ни к чему хорошему. Совершенно, ни к чему. Но таким было её право. - Значит тогда ты поднимаешься, берешь себя в руки, пакуешь вот то черное платье от Армани, что ты приобрела и летишь на открытие казино, Рей. И выглядишь так потрясающе, чтобы капо, глядя на тебя в утренней прессе не только мучительно стер ладонь в кровь, но и спятил от твоего отсутствия, ясно? Ты хочешь быть сильной? Будь такой. А через неделю мы вернемся и пойдем к другому врачу. Когда ты перестанешь зажиматься и мешать специалистам услышать, как бьется сердце вашего с Кайло малыша. Рей, невзирая на ужас ситуации, рассмеялась. - Безупречные капо для удовлетворения используют шлюх. - Ой, поверь, я знаю его куда лучше, чем ты. Все он умеет. Мы оба знаем, что хочет он только тебя сейчас. Поверь, Кайло не трахается с лапочками. Не трахался с ними с момента, как ты вскружила ему голову. Тебе не о чем переживать. Он знал, что она, в самом деле, об этом думает. Догадывался по некоторым её фразам. Хотел отвлечь. Убедить, что Кайло все так же верен лишь ей, хоть видел загул лучшего друга после смерти первой жены. Там было все. И даже больше. - Кардо. Как все может быть хорошо, когда все так плохо? - Мрачно и уныло спросила Рей. Подняться, найти безупречно черное платье и сиять казалось невозможным. Сердце её ребенка не билось. Она потеряла его? Обычно девушка ощущала любую жизненную ситуацию. Но не сейчас. В данную секунду не чувствовала ничего, и как Кардо хотела поставить в жизненной рулетке на ультрачерное, поскольку не верила, что хоть что-то наладится. Лучший момент в жизни оборачивался сущим кошмаром. - Я хочу вернуться к Кайло. Хочу быть семьей. Как я вернусь к нему после… такого? - Её голос снова задрожал. Кардо слегка выпрямился. - Так не пойдет, плакать нельзя. - Он знал, что это жестоко: не разрешать Рей даже это. Если тихий выкидыш уже случился, слезы помогут справиться, если нет… Кардо не был уверен, что они бы сильно помешали, но если девушка будет рыдать, то окончательно сломается. - Нельзя. Послушай меня. Нет, послушай, Рей, хоть раз в жизни. Не отчаивайся. Ты много стрессуешь. Расслабься. Он осторожно поднял руки и раскрыл их для объятий, зная, что это ей нужно. Всегда такая смелая девушка неожиданно робко ответила. Трогательно прижимаясь и продолжая дрожать. Человеческие отношения. Связь с реальностью. Вот то, чего не хватало. - Мне так страшно, Кардо. - Я помогу тебе пройти через это. Я рядом. - Мне нужен Кайло, мне так нужен Кайло, - она едва не сломалась, но удержала себя. Стиснула плечи другого мужчины, роняя чертов бергамот. Будто тонула. - Влюбленное ничтожество… - Ты просто устала. Не жди от себя многого. - Я теряю нашего с ним ребенка! - Если ты будешь так психовать - то, правда, потеряешь! - Пытаясь отрезвить её Кардо. - Очнись. Он бросил тебя. Прогнал. Развелся! Даже не выслушал. Трахал тебя и не видел шрамов на спине. Эй, Рей, это не он нужен тебе, а вы - ему. Так пусть старается. Он. Не ты. Твое дело сберечь это дитя, а потом, через пару месяцев, когда твой капо приползет к тебе на коленях, измученный тоской, решать - примешь ты его обратно или нет. Он нарочно сказал так, будто был уверен, что спустя неделю сердцебиение услышат. Хотя на деле абсолютно не верил в это. Ни капли. Но сейчас важно было поднять её на ноги. - Поверь, Кайло знает, как ему повезло, - он встал, легонько дернув девушку за запястья. - Иди спать, ты вымотана. На хуй платье. Купим завтра новое по прилету. Рей скользнула взглядом по гостинной. А потом посмотрела на Кардо, что все ещё держал её за руку. - Я не хочу оставаться одна. - Ммм, всегда знал, что ты как-то подстроишь то, что капо убьет меня. Хитрый план - затащить в свою постель. - Кардо попробовал сгладить неловкость её момента. Рей слабо улыбнулась. Их вражда была так далеко. А они - так близко друг к другу, поскольку через пару минут были на одной кровати. Он сидя, она - уложив голову ему на колени и закрыв глаза. Никакой близости и ближе некуда одновременно. Не интимно и максимально интимно. Одетые, но обнаженные. Душами. Одинокими и уставшими. - Не уходи, Кардо. - У меня нет планов до утра. - Подавив зевок, пообещал мужчина. Поправил на плечах одеяло, зацепившись взглядом за особо острый шрам. Рей, ощущая его взгляд, сонно пробормотала: - Это подарок дедушки к свадьбе. Личная метка Императора. Какая честь… - Stronzo, - емко отреагировал Кайло, услышав финал фразы. Метка от Императора. Какое бесчестье. Для него. - Какой я слепой stronzo. Тридцать шесть шрамов. Как, porca puttana, я мог пропустить их. Где были мои глаза?! Тридцать шесть. Мою жену пытали. Пока я потягивал виски на вершине мира. Знаешь, хорошо что ты был рядом. Я бы не сумел поддержать. Мы оба знаем мне цену. Мне порой ребенка хотелось сильнее даже, чем любить Рей, потому я бы не удержался и винил бы её. Не нашел бы нужных слов. Жаль, что она была беременна от меня. Таким, как я, дети противопоказаны. Он был бледен, подавлен и привычно безжалостен в оценке себя. Дважды потеряв, утвердился в том, что у чудовищ дети не рождались. Его Тьма была слишком густой и вязкой. Никакой Свет не мог сквозь нее пробиться. - Но она была беременна от тебя, Кайло. И была счастлива этому факту. Уважай и цени это. И вытянув ноги, Кардо рассказал о тех прекрасных моментах, которые он, вместо Кайло, пережил рядом с Рей. Щедро делился ими, красочно описывая, чтобы лучший друг ощутил запоздалое - да, пусть и потерянное - счастье. Поведал о том первом визите к врачу, когда доктор подтвердил беременность и Рей счастливо кружилась по коридору. О том, как она скупила дюжину мягких игрушек просто так. О том, как изменился её вкус. Не в плане еды, но в искусстве её резко потянуло на Пиросмани и Шагала вместо Климта, и потому по прихоти Синьоры потолок главного зала в казино стилизовали под плафон оперы Гарнье, а потом в ускоренном режиме все закрашивали, ибо Рей, поджав губы, буркнула “пошло”. О том, как он притащил ей две сотни белых фрезий, и девушка едва не задохнулась, поскольку теперь не переносила тонкий, холодный аромат, и пришлось среди снега искать подсолнухи, проклиная Ван Гога, Моне, Гогена и всех тех, кто рисовал чертовы желтые сорняки, вдруг полюбившиеся Рей. О том, как выгнала его на улицу за то, что он матом ругался по телефону, а “при ребенке нельзя”. О том, как она плакала от счастья, когда услышала - снова - сердцебиение ребенка, и страхи остались позади. Слегка свихнувшаяся и такая прекрасная она была, эта Синьора Кайло Рена, все эти месяцы. - Ребенок определенно с твоим характером. Ты не представляешь сколько смородинового джема Рей съела. Ты не поверишь, но она его даже в тартар из тунца добавляла. Кардо знал, что это и милосердно, и ужасно - рассказывать о таком. Промолчал лишь о том, что в один из визитов врач назвал его отцом. Ошибка была логичной, но Кайло лучше не знать подобного. Этого он не собирался у него отбирать. Он мог заботиться о Рей, но родителем девочки был лучший друг. Кайло слышал иное. Усилия. Все эти забавные, ранящие мелочи, были точками из которых он, такой любитель пуантилизма, видел полотно, полное труда. Кардо и Рей приложили максимум усилий, чтобы уберечь девочку. Которой больше не было. - Рей не собиралась идти в оперу, но потом посмотрела на дату и сказала, что обязана там быть. Решила, что это знак от тебя, протянутая рука, ведь была годовщина знакомства. За неделю до этого мы узнали, что у вас девочка. Редкостное везение установить пол в конце четвертого месяца, но она как-то там удобно повернулась, и врач спросил хочет ли Рей знать… Да, твоя женщина видела в этом всем знаки. Он помнил, как Рей воодушевленно сияла. Как немного нервничала. Как не слушала его “ещё рано”, пока выбирала платье нужного цвета, чтобы намекнуть Кайло - что-то менялось, и семья Рен скоро получит и новые оттенки, и будущую Донну. - Она ошиблась. - Возможно. В знаках. Рей никогда не была гадалкой, лишь ведьмой. Но не в тебе. Я думаю, нет. В тебе куда больше человечного, чем ты думаешь и… мне кажется, твоей женщине нужен именно человек сейчас, а не крутой мафиози. Человек, полный недостатков. Кайло молча кивнул. Задумчиво смотрел на дверь, а потом подумал - а, плевать. Плевать на правила, на «можно» или «нельзя». Плевать на то, что он не умеет ничего толком - сейчас не это было важно, а лишь она и он. Их общее горе, которое нужно не думать как правильней пережить, а пережить в принципе. Вцепившись друг в друга. Потому что только так и можно было. Поднявшись, он случайно зацепил чертов стаканчик с кофе, который не выпил. Кардо махнул рукой. Это была меньшая из бед. Чертыхнувшись, Кайло вернулся в палату. Ожидал, что Рей спит, но она, кажется, даже не пошевелилась. Одинокая и потерявшая все, так и сидела, сжимая бутылку. Просто, потому что не было сил откручивать пробку. Услышав, что Кайло вернулся, задрожала. Это было кошмарно. Она так мечтала вернуться, а теперь не имела храбрости посмотреть в глаза, потому что знала - Кайло опустошен. Столько усилий пошло прахом. Он её теперь точно возненавидит. Точно. Но это и неважно. Ощущая в себе физическую пустоту от отсутствия там их с Кайло девочки, Рей думала, что даже их любовь не важна. Девушка попробовала отвернуться. Потому что никогда не думала, что увидит своего Кайло Рена уничтоженным. - Ты не спишь? - Уйди, пожалуйста. Прости уйди навсегда. - Она знала, что хотела лишь быть с ним, но отталкивала понимая, что все проиграно. Странно, но на Кайло её слова подействовали наоборот Он не застыл, а подался вперед. - О, Рей. Рей. Послушай меня, Рей, - он сел на кровать и, не сомневаясь больше ни секунды, притянул её к себе. Не ощущая сопротивления. Наоборот. Девушка, будто ждавшая этого, рухнула в его руки. - Я нужен тебе, и я буду рядом. Вот тебе моя рука, плечо, все что нужно. Я рядом. Ты справилась. Ты же Рей Палпатин. Женщина, что сожгла мир, уничтожила врагов и поставила на колени безупречного капо. Ты завоевала человека, который не умел доверять. - Безупречный капо сломлен. - Едва слышно прошептала она. - У тебя глаза красные. - Да. И разбитое сердце. Напрочь. Мы потеряли ребенка, Рей. Такое не проходит. Но справиться можно. Если вместе. Рей, я все эти месяцы просыпался только с мыслью о тебе. О том, как ты, что ты, радовался, что ты в безопасности, но с меня хватит. Я хочу просыпаться с тобой. Чтобы не думать, а знать. Целовать твои шрамы, которые будут уроком моему тупому тщеславию. Я никогда не отпущу тебя, потому что ты вернулась ради того, чтобы…не быть отпущенной. Даже если ты вытолкаешь меня из палаты, я останусь и буду рядом. Я тебе нужен. Мы были порознь и посмотри, что случилось. Вся наша ложь и недоверие вылились в эту трагедию. Мне плевать когда мне врут другие, но когда я лгу тебе - это невыносимо. Когда говорю не то, что думаю. Когда обижаю тебя. Нет, не хочу чтобы жестокость моего – нашего – мира влияла на тебя. Я никому тебя не отдам. Особенно своим демонам. И твоим тоже. Как ты можешь сомневаться в себе, считать, что ты подвела меня? Ты носила мою дочь. Вопреки всему. За это я буду носить тебя на руках всю жизнь. Клянусь тебе. - Я ещё и упала с твоей дочерью, - напомнила девушка, опуская руки на свой живот и обнимая его. Застонала. Ничего не могла поделать. Это так болело, так сильно болело. - Я выбирала то платье, чтобы понравиться тебе...а… Её затрясло от очередных слез. Кайло, горло которого что-то царапало, сглотнул. - Ты не виновата, если бы я не сказал тебе тех слов, ничего бы не было. Точнее, было бы все. Сегодня они бы имели все на свете. Были бы счастливы, завтракая у себя в столовой и обсуждая в каком центре они будут наблюдаться, споря в какой цвет покрасить стены и вообще, на каком этаже будет детская. Сейчас их мир был окрашен в серое. Больничное. Пустое. - Единственное чистое желание, и я его осквернил. Мне с этим жить. Кем нужно быть, чтобы сказать такое?! Он думал о том, что готов был жениться на женщине с чужим ребёнком, потому что полюбил того. Даже если Рей носила бы дочку от Финна…она пришла к нему, и он должен был принять это. Что ж, великодушие было не его чертой. Рей с трудом попробовала вывернуться из объятий, но Кайло не отпустил. Держал, чтобы она просто не рухнула куда-то. На дно, например. Туда, где был он в своем отчаянии. Сейчас он должен просто помогать ей. И все. Он навредил, разрушил все, может же хоть раз защитить, а не сломать, как обычно. В попытке дать лучшее, он отобрал у Рей абсолютно все. - Нужно быть тобой. Человеком, который уверен во власти над всем миром, но не в себе. Человеком, которого не любили достаточно, а потому он не верит, что достоин того, что кто-то захочет осчастливить его ребенком. Человеком, которого собственная жена - по крайней мере вторая - называла ублюдком так часто, что он ни разу не понял как сильно был любим, а потому поверил в то, что она тут же от кого-то залетела и пришла поиздеваться. Что ж, от предательницы много и не ждут. - Рей. - Кайло, неужели ты не понимаешь, что мы виноваты в этом оба? Я… блядь, - она вдруг захлебнулась. Мужчина вздрогнул. Как вышло, что он отбирал у нее последние силы? - Ты - нет.. - Повторил он. Как она могла быть виновата? - И в том, что я вел себя как ублюдок - тоже. Я заслуживал все те слова. Пожалуйста, не вини себя ни в чем. Я помогу тебе справиться. - Великий Кайло Рен. - Без своей Синьоры я не Кайло Рен. Я просто безупречный капо. Считай, что никто. А с тобой… Рей, я завоевал мир за последние восемнадцать лет. Раздели это со мной. Да, будет ужасно. Но я буду рядом. Вытирать твои слезы, пока тебе будет плохо. Разбей все вазы в доме. Облей все шедевры кислотой. Закатай в бетон каждого. Проявляй боль, как хочешь, только не замыкайся в себе. Тебе не нужно быть сильной. Только любимой. - А кто залечит твои раны, Кайло? – Тихо спросила девушка. – Ты так мечтал о ребенке. - Я мечтал о тебе. Всю свою жизнь. – Он вздохнул. Голос у него дрогнул. Кайло не думал, что его раны должны залечивать. – Я и сейчас мечтаю. А что касается ребенка. Мне больно. Мне ужасно больно. - Возможно, мы справимся? Если ты не будешь тащить это на себе и прятать внутри? Даже если ты считаешь, что виноват, это не значит, что ты должен справляться сам. Кайло чувствовал, как она слабеет в его руках. Злился на себя. Ненавидел. Потому что изматывал её. Да что же ему, cazzo, сделать, чтобы она не умирала рядом с ним?! Поцеловав девушку в висок, он отпустил Рей. Как умел, поправил одеяло. - Справимся. Мы справимся со всем на свете. Но сначала ты должна выспаться. Позволь себе это, хорошо? Тебе нужно отдыхать побольше. - Кайло выглядел очень уверенно, но Рей думала о том, что ему отоспаться бы тоже не помешало. Сколько он на ногах? - Кайло… я так давно хочу домой. Забери меня домой. Пожалуйста. Я не хочу быть здесь... *** - Итак, ты неплохо присмотрел за Семьей, Вейдер и…. ты, сука, охренел или что? - Кардо, перебирающий в казино бумаги, едва успел среагировать, когда Энакин, секунду назад пьющий виски, развернулся и врезал ему. - Запоздалый привет за разбитый нос капо? Плохой из тебя цепной пес. - Привет тебе за Шпильку, придурок. Как ты додумался разрешить ей сидеть на наркотиках? - Он схватил Кардо за пиджак и пару раз тряхнул. - Ты чуть не погубил девочку. - Ох, да вы заебали меня со своими девочками. Чудите, а я их потом откачиваю, - Кардо сделал шаг назад и потер ушибленную челюсть. Помрачнел. Потому что Рей, конечно, откачать он откачал, укачал и закутал в вату, пока гребанный Кайло не разбил её. - Уймись, Вейдер. Я видел кольцо. Судя по всему, мои промашки пошли тебе на пользу. Надел белый пиджак и ты рыцарь, а не лжец, забывший рассказать ей о жене. - Она ещё совсем юная. - Она, ой, какой не ребенок, и мы это оба… все-все, хватит. Сейчас не до твоей ревности. Мальчик, водочки нам принеси. Я домой приехал. - Он щелкнул бармену, а сам с любопытством оглядел Вейдера. Власть не уничтожила его, а пошла на пользу. - Когда ты успел выздороветь? - Пока у тебя был отпуск, - огрызнулся Энакин и выпил первым. Он редко пил водку, но пиздец, творящийся сейчас вокруг был похлеще того, что за хаос царил три с половиной месяца назад. На деле, наверное, его спасло то, что в апреле капо дал ему неделю на лечение, когда он начал отключаться от боли. Это не то, чтобы поставило на ноги, но организм хоть немного пришел в себя под действием лекарств и относительного покоя. А сейчас за его таблеточным режимом следила Асока, которая купила ему, тот чертовски унизительный и смешной одновременно, контейнер, в который заботливо раскладывала таблетки не только от понедельника по воскресенье, но даже по часам приема. Хоть главным лекарством была она. Оживившая пустую квартиру. Целующая, даже когда он появлялся в третьем часу ночи. Нежная. Любимая. Лучшая. И все ещё пугающая, когда Энакин заставал её за толстой папкой и фразами, вроде “чертовски круто он придумал с этим отрезанием головы”. - Я вернулся. - Весьма вовремя. Когда все устаканилось. - Буркнул Вейдер, но без злости. На деле, ему хотелось разбить графин о голову Кардо, но понимал, что тот за последние месяцы немало сделал ради Семьи. - И что дальше? Они справятся или Семье конец? - Если она включит суку, которую мы все ненавидим, а Кайло - безупречность, то определенно, - Кардо сложил ноги на стол и зевнул. - Но пока дела Семьи на наших плечах. Никто не должен знать ничего, кроме того, что Синьора вернулась. Все. Я займусь наркотиками и юридическими вопросами фирмы, ты…чем ты вообще занимаешься? - Лениво спросил Кардо, наливая водку ещё и протягивая рюмку Вейдеру. - Заебись, как смешно, - Энакин потянулся, чтобы скрепить более или менее примирительный разговор чоканьем, а потом вдруг замер. Посмотрел на Кардо. Тот - на него. И они выпили молча. - Девочка, значит. Блядь. Мне самому не по себе, не представляю, что с ними творится. Надеюсь, у них ещё будут дети. Сейчас ребенок им нужнее, чем когда либо. - Ты его не видел утром. Надеюсь, у нас ещё будет капо. - Кардо поморщился. Так, неспешно переговариваясь о делах и тревожно рассуждая о будущем, двое мужчин пили, потому что реальность была ужасной даже для них. Они оба понимали какой катастрофой была потеря этой девочки. Но никак не могли повлиять. Их миссия была в другом. Спустя пару часов, когда мир шатался, Энакин поднялся первым. Сел обратно. Кардо хмыкнув, хотел показать, что может куда лучше, но задача оказалась слишком сложной. Они переглянулись. И заказали ещё. Если не можешь преодолеть что-то, можно присоединиться. *** - Принести тебе чего-нибудь? - Кайло, наблюдая как Рей рухнула в кровать, стиснул зубы. Девушка слабо покачала головой, думая - сучья, блядь, ирония. Она так мечтала сюда вернуться. В этот дом. В эту постель. Мечтала, чтобы он заботился о ней. С момента, как её впервые избили, она только и жила тем, что хотела таких вопросов и заботливых рук. Но теперь это все казалось пустым. Ей даже спать не хотелось. - Да. Себя. Кайло, последние месяцы тоскующий о ней, мечтал сейчас очутиться, где угодно только не здесь. Ему было не по себе, но он лег рядом, притянув Рей поближе. Та странно всхлипнула, зацепившись взглядом за золотую Адель на стене. - Пусть утром ее уберут, - прошептала она. Кайло, не спрашивая и не дожидаясь следующего дня, поднялся с постели и убрал бесценное полотно, вынес из спальни. Ему было плевать почему Климт впал в немилость. Может, Рей больно было видеть улыбки. Странно, что его она не попросила убраться, а даже наоборот - прильнула, стоило ему вернуться в постель. Он был ей нужен. Она была нужна ему. Так они и лежали. Молчаливые. Понимающие друг друга без слов. Оба опустошённые. Обнимаясь и стараясь не коснуться свежих ран. Кайло гладил спину покрытую шрамами, которую больше от него не прятали. - Душа моя. Ты не одна. Не одна в этом. Ты больше никогда ни в чем не будешь одна. Девушка повернулась. Посмотрела на своего мужчину. - Ты не одинока, - глядя ей в глаза, пообещал Кайло и осторожно коснулся пальцами ладони Рей. Та очень слабо улыбнулась. Устало и вымученно. - Ты тоже. Ее пальцы сжались и руки переплелись. Кайло подтянул её поближе, шептал на ухо что-то успокаивающее, а потом слушал, как дыхание Рей тяжелеет. Он помог ей уснуть без снотворного. Согревая теплом и любовью.. Слишком поздно, конечно, но все же. Если бы ей стало лучше, хоть на капельку. Он стал бы чуть-чуть не таким чудовищем. Кайло подавил тяжелый, полный боли, вздох. Он потерял дочь. И по правде, понятия не имел, как жить дальше. Радовался что нужен Рей, чтобы иметь пока цель. Но как самому подняться после такого удара - не имел ни малейшего понятия. Закрывал глаза и его всего ломало. Ребенок был его несбыточным желанием. Он не думал, что подобные трагедии могут случиться дважды. Оказался не готов. Скованный своей потерей, Кайло ощущал себя сейчас, когда темнота накрыла их, слабым. Пока Рей смотрела на него - были силы, когда нет - он хотел просто раствориться. Поцеловав Рей в висок, Кайло тихо выскользнул из кровати, а потом - из спальни. В своем кабинете почти до утра простоял у окна, глядя, как лунный свет играет с цветущим грушевым садом, и потягивая виски. Снимок дочери прятать в сейф не стал. Крутил в дрожащих пальцах. Сколько упущенного счастья. Сколько всего. Его маленькая девочка. Загублена человеком, который бы любил её больше всего. Допив, он метался по кабинету, как загнанный в ловушку зверь. Не знал, что сделать, чтобы болело меньше. Наверное, лишь мысль о том, что Рей хуже, и ей сейчас он ещё нужен - как никогда - удерживала Кайло от глупостей, хоть ему очень хотелось пристрелить себя за свой поступок. Под утро он вернулся в постель и закрыл воспаленные от усталости глаза. Тут же ощутил, как родные руки гладят его напряженные плечи. Рей казалось, что он даже не дышал. - Кайло. Тебе тоже нужна помощь. - Тихо прошептала она, ощущая, что её мужчина обращен в камень в своем горе. Камень, что может расколоться. - Ты потерял не меньше. Это был наш общий ребенок, потому ты имеешь право на боль. Я чувствую это. Чувствую тебя, Кайло. Все ещё чувствую. Он молчал. Потом перевернулся на спину, нашел хрупкую ладонь и легонько стиснул. - Да, Рей. Мне тоже нужна помощь. И её можешь дать только ты. Мы пройдем через это вместе. А потом… потом мы попробуем ещё раз. Потому что однажды я закрылся в своей беде на длинных восемнадцать лет, и смотри к чему это привело. Она молчала, чувствуя, что пульс Кайло замедленный. Он тонул. Как и она. Но Рей не могла бросить ему спасительную шлюпку. Не потому что считала его виноватым, а просто не знала будет ли этот “ещё раз”. Пережить столько боли снова...она была не готова. Услышав, что она снова тихо, почти беззвучно рыдает, Кайло тут же очнулся. - Меня угнетает, что она где-то там… выброшенная… как расходный материал… наша дочка...которую просто выколупали из меня и куда-то...утилизировали. Сожгли, как биоматериал. Это же мой ребенок. Я её вынашивала. Кайло. Кайло, почему ты молчишь? Кайло? За год рядом Рей научилась различать все виды молчания своего мужчины. То, что повисло сейчас было задумчивым, звучащим, как план. - Кайло? - Уже настойчивей позвала Рей. - Я бы никогда не позволил этому случиться. Я позаботился о ней, Рей. - Он странно, шумно втянул воздух. Единственный его поступок, как отца - не дать поступить со своей дочкой, как с биоматериалом. Какие-то ублюдки в ВОЗ сочли, что человек начинается с двадцати двух недель, двадцати пяти сантиметров и пятиста грамм, потому он почему-то не имел право забрать малютку, потому пришлось быть безжалостным капо. Для него она была больше, чем человеком, пусть и не дотянула до каких-то там критериев, из-за которых не была наделена правами. Это. Была. Его. Дочь. Не так он мечтал подержать на руках своего ребенка. Не стоя в операционной и держа крохотное, похожее на эльфа создание, размером с морковку, завернутое в салфетку. Навсегда уснувшее и такое прекрасное. Болезненно-прекрасное. Любимое. Такое любимое. - Я всегда буду любить тебя, - прошептал он, сам бережно укладывая свое хрупкое творение в специальный контейнер и сам же закрывая крышку. С минуту колебался, не имея сил отдать. - Пожалуйста, будьте с ней очень бережны. Отдал врачу, договорившись, что вернется утром, вытер глаза и отправился забирать Рей домой. Девушка увидела, что Кайло не сможет дальше говорить. - Я должна с ней попрощаться. Мужчина только кивнул. Он не хотел, чтобы Рей там была, но… да, отказать ей не мог. Подумал, что поплотнее закроет контейнер и не даст ей смотреть. Были моменты, которые выдержать было невозможно и то, через что он прошел в больнице было на первом месте. Кайло ни за что не мог позволить Рей ощутить ещё и такую боль. От которой потеря ощущалась острее, потому что девочка была очень нереальна. "Всегда буду любить тебя, всегда", - повторил он свое обещание и захотел встать с постели снова. Не мог лежать в тепле постели зная, что она где-то в холодильнике. Ему физически было не по себе. Но Рей в этот момент прижалась к нему покрепче, словно ощущая порыв. Прижалась, разбивая то, что уцелело от сердца. Своим великодушием. Она жалела его. Жалела человека, виновного в этом. А он от всей своей души хотел, сквозь боль, однажды попробовать ещё раз. И за то, что такое желание все ещё жило становилось стыдно. *** Спустя пару часов, когда вязкий туман путался в волосах, а сырость пробирала до костей в одном из фруктовых садов Нью-Йорка, у цветущего грушевого дерева, стояло пятеро людей. Четверо - в черном и бледная девушка в золоте сжимающая тяжелую деревянную шкатулку, которую ей не разрешено было открывать и она неожиданно покорно согласилась. - Провел ночь с Кардо? - Тихо поинтересовалась Асока, поскольку Энакин домой не вернулся, зато сейчас выглядел таким же потрепанным и уставшим, как и бывший подручный Кайло Рена. И перегар оба распространяли одинаковый. - Что ж, теперь у нас есть что-то общее. Она знала, что шутка неуместна, но ей, привыкшей видеть монстров, было не по себе в этом всем. Когда видишь убийцу - он лишь объект исследования, а здесь такая неприкрытая боль. Стоять и смотреть, как капо сам копает могилу - совсем неглубокую - для своего ребенка, было выше сил Асоки. Не зная как помочь, она тихо подошла к нему, такому ошарашенному, и осторожно забрала лопату. Погладила по плечу. Тот даже не пошевелился. Стоял и смотрел на Рей. Ту трясло. Но она держалась. Опираясь на Кардо. - Душа моя, пора прощаться, - негромко сказал он. Рей беспомощно кивнула, поцеловала шкатулку и протянула Кайло. Она бы не смогла. Даже слово вытолкать не сумела. Все что могла - она говорила своей дочери. Читая ей. Напевая. Рассказывая о любви. Теперь оцепеневшая не в силах была попрощаться. Только беспомощно смотрела, как Кайло забирает у нее деревянный контейнер, присаживается на колени и бережно укладывает в землю, шепча что-то о любви и вечности. Асока молча насыпала горсть земли. Это повторил Энакин. Затем Кардо. Кайло, благодарно кивал, а потом руками завернул землю обратно. Словно пеленая шкатулку. А она просто стояла. Стояла, наблюдая за всем, будто это было не с ними. Будто продолжая пребывать в своем кошмаре. Стояла, пока не рухнула и, сжавшись от боли, не уткнулась лбом в ещё свежую землю. Кайло махнул рукой, не позволяя никому приближаться к Рей. Давал ей время, а потом осторожно сел рядом, прижимая Рей к себе. Та захлебывалась от рыданий. - Я хотела назвать её Адель. - Шептала девушка, не в силах сдерживать свое горе. - Она ведь наша золотая девочка, понимаешь? Золотая девочка Семьи Рен. Как у Климта. Только… красивее. Малышка с кровью Империи в венах. Дочь победителя. Наследница. Символ новых времен. Загадочная улыбка. Твои глаза. Мой нос. И не дай Боже твои уши. Кардо сцепил зубы, глядя на рыдающую девушку. Он знал. Знал имя. И узнал платье, купленное Рей за пару дней до трагедии. Платье для выписки. Синьора не хотела указывать на имперские корни, лишь подчеркнуть, что принесла иное золото в Семью. - Родная, tutto bene, - вспоминая самое сокровенное, тихо заговорил Кайло, слегка растягивая слова. - Я с тобой. Я всегда буду с тобой. Все наладится. Все обязательно наладится. А потом слова закончились и у него. Больше чем это, у него ничего не осталось. В следующую секунду он ощутил прикосновение. Не Рей, нет. Та все так же рыдала у него в руках. Рядом присела Асока и бережно прижалась к его руке, отдавая все свое тепло. Без слов. Вейдер же очутился рядом с его женщиной. Рядом же сидел и Кардо. Все впятером, соприкасаясь и молча, они встречали новое утро. И пусть сердце Кайло было полное скорби, он понял - у него было больше, чем ничего. У них с Рей, правда, была семья. - Что это за место? - Асока умела задать вопрос, не сдирающий душу с костей. Она Заметила табличку «частная территория». Да и не особо верила, что капо и Рей попрощались бы с дочерью в месте, где под грушевым деревом может уснуть любой бродяга. - Мы купили его полтора года назад, - негромко ответил Кардо, закуривая и вспоминая время, когда в жизни капо были шлюхи, войны и пустота. Лучше было или все же вот так, как сейчас, с дикой болью, но с близкими стало ему спокойней? - Хотели открыть, устроить здесь новый офис, но нужно было подождать пока вырастет сад. Вырос. Кайло поднял голову и окинул пространство, полное молодых деревьев, под одним из которых будет вечно спать его ребёнок. Не таким был план. - Вырос, да. Пора заняться этим местом. - Он поцеловал затихшую, едва живую Рей в макушку, и думал как достать до ее разбитого сердца. - Найми архитектора, Кардо. Хочу заказать проект. Вейдер усмехнулся. Капо всегда рефлекторно тянулся к своей правой руке. Даже когда друга рядом не было, он автоматом говорил ему «Кардо». Что ж, может возвращение истинного подручного сулило свободу? Рей недоверчиво посмотрела на бывшего мужа, не понимая, как он может говорить о делах. - Мы не будем строить здесь офис. Создадим центр психологической помощи детям. Что скажешь, душа моя? Мы все ещё можем кого-то спасти, и это поможет нам. Возможно, мы справимся. Рей молча смотрела на своего мужчину. Его разбитое сердце так жаждало отдать кому-то свою любовь. А ещё он, наконец, сказал «возможно», выразил сомнение. Перестал говорить с ранящей ее уверенностью. «Возможно» было лекарством, которое они принимали вместе. Боясь будущего. Она медленно кивнула и положила голову ему на плечо. Закрыла глаза. Ее очередь подать ему руку. - Кайло, мы справимся. Обязательно справимся, а потом… да, сердце мое, потом мы попробуем ещё раз. Мы обязательно попробуем ещё раз, иначе все потери не будут иметь смысла. *** Мне бы хотелось написать многое. Но буду лаконична. Это больно. Но самая густая тьма...сами знаете когда И поскольку у нас все так тяжело и депрессивно, встретимся в четверг. В новой истории. А этим ребятам дадим время до понедельника. Оставим их в этой скорби. Пусть выдохнут