dacha.

В беседке-столовой действительно оказались продюссер Морозов с женой Дашей и ещё две их какие-то знакомые. Теперь образовавшаяся компания разделилась на несколько групп. Сабуров и Лёха говорили с Максимом за пивом — Щербак тянул свою бутылку неестественно долго, — Эмир говорил с Морозовой о Свете и дочке, Макар и Тамби зависали рядом с ними.       Рептилоид, поправив ярко-фиолетовые очки — все только заметили их, потому что были на нём привычны, — подошёл к танцевавшей девушке с бутылкой шампанского.       — Руст, — смело представился он, подав бокал и наливая туда напиток.       — Зарина, — русая звонко смеялась, прикрыв рот рукой.       Они бесстыдно флиртовали, стоя неприлично близко друг другу.       Чапарян сидел в плетёном кресле в самом углу беседки, глядя на упирающиеся далёкие огоньки. Напротив сидела брюнетка и курила. Она потушила сигарету изящным и сильным движением и бросила её в пепельницу. Они долго выжидающе смотрели друг на друга. Она принципиально не хотела представляться первой, он не хотел представляться в принципе.       — Артур, — всё-таки сдался комик. Ему пришлось перешагнуть через гордость, признать это сраное поражение…       — Знаю. Аксинья.       Они крепко пожали друг другу руки. Время перевалило за полночь. Заканчивались воспоминания со съёмок, рассказы о дочке и общие шутки. За столом царила усталость, но никто не мог переосилить себя и признаться в этом. Нурлану вдруг пришло сообщение от жены, ставшее для всех спасительным. — Всё, ребят, — вставая, обратился Сабуров к Морозовым, — Диана волнуется, там дети ещё… Все активно закивали, желая скорее разойтись и лечь спать. Не кивал только Лёха: тот уставился в бесконечность брусчатого стола, крутя в пальцах чек из «Пятёрочки». Нурлан похлопал друга по плечу. Устал, устал, конечно… — Эй, голубки, — позвала Даша, — спать не пойдёте? Аксинья смотрела на подругу укоризненно, что перебила её речь о счастье и смысле бытия. Чапарян повернулся к зовущей через пару секунд, осмысляя, видимо, сказанное. — Позже, — хихикнула Зара. — Я присмотрю, — Рептилоид загадочно подмигнул — кому-то конкретно из присутсвующих или всем в общем — и улыбнулся. — Артур, а ты присмотри за ним, — сказал Нурлан и вышел из беседки. Целая орда из шести человек вдруг исчезла в темноте за комиком, и стало неприятно тихо. Чапарян сжал губы. — Да, ты права, наверное. Но мне нужно это обдумать. Пока я сам к этому не приду, не смогу с тобой полностью согласиться. — Понимаю, — она вдавливающим дв движением потушила сигарету и посмотрела всё туда же вдаль, на огоньки между вершинами деревьев. Комик тяжело вглядывался в темноту, но ничего не мог рассмотреть. В голове никак не укладывались слова голубоглазой. Тяжело. Нет, он совсем не понимал её. Руст сел на освободившуюся скамью и поставил бокал на стол. Откуда у него бокал? Зарин? Нет, у неё есть… Откуда тогда?.. Ладно, не суть важно. — Что ты грустный такой? — девушка села рядом, на её губах играла улыбка. — Да вот думаю-сижу. — О чём думаешь? — она хихикнула. Ни о чём, Зара. Прошу, дай отдохнуть от дешёвого смеха, хотя бы на минуту. Я устал. В голове прокрутился весь день. Дети, дети, дети… — Ты бы хотела завести детей? — Что? Мы же только… — Я в общем. — Он, вставая, наблюдал, как желтоглазая глубоко задумалась. — Хотя… забудь. Это неважно. Мысли бешено проносились перед его глазами. Рустам сам не понимал, о чём он думал, но всё же пришёл к какому-то выводу. — Спокойной ночи, Зара, — вдруг сказал кабардинец и позвал Артура. — Да, пойдём, — легко согласился он. — До завтра, Аксинья. — До завтра, мальчики, — они смотрели парням вслед, пока те шли по тропинке к домику. Девушки долго молчали. Брюнетка достала из кармана пачку сигарет, задумчиво открыв её, но так и не решилась взять ещё одну. — Ну чё, мать, как тебе Рустам Рептилоид? — спросила она. Зарина с усталым вздохом забрала у двойняшки пачку.