***
— Ты сейчас серьезно? — его глаза мигом округлились, из-за чего я не смог сдержать усмешки. — Ну да, почему бы и нет? — ответил я вопросом на вопрос. — Я знаю о контемпе примерно...хм, огромное ни-че-го, а ты предлагаешь мне на постоянной основе вести с тобой группы? — я не мог понять, возмущён он или удивлён, — Это вообще не дело, ну. — Антон, мне правда нужна твоя помощь. Хочешь...давай ты будешь заниматься со мной три раза в неделю индивидуально, а группы в понедельник и пятницу будем вести вместе. На такое согласен? — я не без блефа говорил о том, что мне нужна его помощь. На деле я хотел бы просто проводить с Антоном немного больше времени. Последние два месяца после нашего знакомства мы практически не виделись — Антон погрузился с головой в отношения и получение достойного аттестата, а я готовил своих учеников к турниру в Москве. Вернувшись, многие ушли на каникулы, а детей всё равно не уменьшилось — наше успешное выступление заставило других танцоров обратить внимание на мою школу, и к нам пришла ещё половина от того, что я уже имел. Я бы мог справиться один, но дети любили Антона, а я хотел бы видеться с ним чаще, не ограничиваясь редкими смс по типу «как дела?» и беседами за чашкой кофе 2 раза в неделю, перед группой или после неё. Конечно, в планах у меня было ещё сделать из Антона контемп танцора, но пока он был в подвешенном состоянии, я боялся браться за него. Я видел огромный потенциал, но парень засовывал его куда поглубже со словами «ой, потом». А жить сейчас надо. — У меня...денег нет на индивы. Раньше мне Павел Алексеевич давал уроки с детьми, чтобы я мог оплатить сам какую-то часть занятий, а мама помогала с оставшейся суммой. После маминого возвращения с дачи я пытался с ней поговорить насчёт контемпа, но она наотрез отказалась. Сказала: «либо сам приходишь в зал и отрабатываешь что-то, без тренеров, либо идёшь на подработку. Денег на танцы я пока давать не намерена, если партнёрши нет. Информации у тебя достаточно, отрабатывай». Прикинь, оказывается, без партнёрши танцев быть не может! — Антон повысил голос, звонко поставив кружку с кофе на стол, отчего другие посетители кофейни недовольно обернулись на него, но парень ничего не замечал, — Я...вообще без понятия, что мне делать. И даже не пытайся предложить мне бесплатные индивидуальные занятия. Любой труд должен быть оплачен или оценён, мне так на уроке по экономике говорили. — Мой труд будет оплачен и оценён, просто позже. Сначала я рискну и вложусь в стартап, — подмигнул я ему, на что он расслабленно улыбнулся. Нельзя было не отметить, что после начала отношений с Ириной он расцвёл, возмужал, стал более уверенным и харизматичным, — Кстати, как у вас с Ириной дела? — Вроде бы всё...хорошо. Ну, то есть, я переехал к ней после того, как мы начали встречаться, и эта бытовуха...мне кажется, это было зря, — Антон затеребил кольца на своих пальцах, выдавая волнение, — Я всё хотел написать тебе, спросить что да как, правильно ли я делаю, но подумал, что это будет глупо... — С чего бы это должно быть глупым? Я старше тебя, и у меня больше опыта, тем более в теме отношений. Я же твой...друг, Антон, — я взглянул на него щенячьими глазами, из-за чего тот немного дернулся, но виновато выдохнул, — Правда, ты можешь писать мне по любому вопросу, который тебя волнует. Даже какого вкуса смазку брать и какое белье сегодня на пике популярности. — Бля, со смазкой уж сам разберусь, не маленький, — он смешно закатил глаза, от чего я громко засмеялся и снова привлёк внимание других посетителей. — Антон, я серьезно. Пиши, звони, приезжай. Адрес у тебя есть, не потеряешься. А по поводу бытовухи...да, вы очень рано съехались, вам бы ещё потянуть конфетно-букетный период, насладиться иллюзией сказки, поверить в такое заманчивое «навсегда», а не сразу прыгать в омут уборки, готовки, стирки, походов в магазин и споров, кто первый в душ пойдёт. Ещё маленькие, чтобы в этом тоже кайф находить, — я откинулся на стуле, допивая свой американо, и краем глаза увидел, что Антон залип на меня. Я поставил кружку и попытался поймать его взгляд, но он снова смотрел на свои кольца, которые теребил. — И чё делать? Сейчас ничего не поменять. Вот, я живу уже с ней. Уже два месяца. И как будто...остывать начал. Мне раньше она вообще другой казалась. Мягкой такой, нежной, хрупкой. Помнишь, я рассказывал, когда мы впервые поцеловались? Она была как фарфоровая кукла, я налюбоваться ею не мог. А сейчас...она совсем другой стала. Много требует, много истерит, много ревнует. Какие-то детские ультиматумы и девчачьи загоны. И я всё должен сначала нейтрализовать, чтобы не было крика, а потом купировать. Она словно...ядерная бомба. Это пиздец какой-то. С бальницей — и то легче было встречаться. А они, чтоб ты понимал, ещё какие истерички, — только сейчас я заметил, что у Антона были мешки под глазами, да и взгляд в целом был уставшим. И дело не в бессонной ночи. Я тоже помню себя таким. Это стресс, он накапливается внутри, давит на тебя, а потом потихоньку проявляется на лице. Смотришь на себя в зеркало и думаешь: бля, я как будто только-только с войны пришёл. Я начал переживать. — А у Ирины это...первые отношения? — аккуратно уточнил я. — К сожалению, — коротко выдохнул Антон, — А самое смешное, что мне нахер не нужна была «невинная» и «девственно чистая». А это её самый главный аргумент во время наших ссор. Что я забрал её нежным цветком у подножия горы, а теперь вырываю ей по листочку. Арс, я тебе клянусь, я ничего не делаю. Я просто живу. У неё в голове какой-то волшебный мир, в котором без инструкции умереть можно, наступив на мины «обидеться на то, что он задержался на тренировке» или «закатить скандал, потому что я хотела белый, а не молочный шоколад»...Прости, я не хотел на тебя это всё взвалить. Просто...никто не знает. Мне все говорят, что я с Ирой как-то расцвёл, возмужал, похорошел, увереннее стал. Повзрослел, одним словом. А это неизбежное. Она б меня загрызла, мне кажется, будь я послабее. — Извини за вопрос, а она...тебя любит? — я заглянул в его омут зелени, ища честный ответ. — До безумия. Плачет практически после каждой ссоры, иногда просит извинить её за всё, что она наговорила, когда я первый не иду мириться, подарочки мне делает. Мне просто кажется, что она неопытна, вот и всё. Если бы я видел, что она всегда была такой, либо это её основные черты характера, поверь, я бы уже давно всё закончил. Но всё-таки я верю, что дальше — лучше, — он грустно улыбнулся, давая мне понять, что просто так сдаваться не намерен, — А ты, Арс? Почему до сих пор один? Сегодня я хотел узнать о том, как у Антона дела, но никак не нырять к своим бесам в глубокий омут, где и без того проводил слишком много времени. Я чувствовал, что в воздухе витал неозвученный вопрос Шастуна по поводу моих прошлых отношений но...я же актёр от Бога. Можно сделать вид, что ничего не понимаю. Сцена 10, акт второй. Что ж, here we go again. — Мне сейчас не до отношений, — коротко ответил я, надеясь, что Антон не станет задавать новых вопросов. — Не верю, что ты настолько сильно занят. Есть же много девушек, у которых такая же яркая, насыщенная жизнь, как у тебя, и вы могли бы идти рука об руку...— он запнулся, задумавшись о чём-то. — Антон, я...если честно, просто не готов сейчас тратить время на поиск подходящего человека, сближение, конфликт, отдаление, повторное сближение и, наконец, выстраивание здоровых отношений и крепкой любви. Все эти этапы требуют энергии, терпения, мотивации и желания. Я не готов, — во время кризиса отношений с Аленой я изучал психологию, оттого имел много знаний в том, как строятся отношения на самом деле. Никаких сказок, только хардкор. — Что за этапы? — удивился он. — Этапы построения здоровых отношений. Нездоровые вряд ли кому-то будут интересны в моем возрасте, согласись, — ухмыльнувшись, сказал я. — Это да...а может, у нас с Ирой сейчас...как ты там сказал? Конфликт? — я видел, как он погрузился в себя, прокручивая в голове их ссоры и скандалы. — Вероятнее всего. Вы поторопили наступление этого этапа, потому что съехались, — я старался скрыть довольство тем, что мы всё-таки снова перешли на обсуждение личной жизни Антона. — Меня радует, что в конце должны быть здоровые отношения, — усмехнулся Антон, откинувшись на стуле, — А у тебя...выходило доходить до этого этапа? Каково это? —...не знаю. Я не понял. Видимо, дошёл, но к этому моменту так устал и остыл, что ничего не почувствовал. Или я остановился на повторном сближении. Слушай, без понятия, — я тщательно подбирал слова, чтобы не взболтнуть лишнего. Почему я не рассказывал никому про Алёну? Наверно, потому что боялся осуждения. Я сам себя настолько сильно загнал в угол из-за этого расставания, что был не готов к дополнительному порицанию. Мне не хотелось, чтобы люди думали, что я любить не умею от слова совсем. Хотя...я уже ни в чем не был уверен. Может, и не умею. — Ты не готов, потому что не отошёл от прошлых отношений, да? — вдруг спросил Антон, от чего я дернулся. — Да, gattino. И, если честно, я пока не готов это обсуждать. Прости, — я взглянул в его зелёные глаза и, на мое удивление, нашёл лишь теплоту и поддержку. — Конечно, твоё право, я не хочу на тебя давить, Арс. Если ты захочешь об этом поговорить, то я с радостью тебя выслушаю. Сам знаешь, — его улыбка согрела меня, — Когда начнём тренировки? — Завтра воскресенье...у тебя есть какие-то планы? — поинтересовался я. — Ира на смене, поэтому никаких. Вообще, я давно с мамой не гулял, но сейчас она нашла себе какого-то ухажера, поэтому редко звонит мне. После моего затянувшегося перерыва в танцах тем более. Злится, — нахмурил он брови, а я аккуратно прикоснулся к его руке, показывая этим жестом, что поддержу его в любой трудной ситуации. Он поднял на меня взгляд и по моим глазам понял, что никакого романтичного подтекста в этом прикосновении нет, только дружеское, — Предлагаешь завтра потренить? — Раз ты настаиваешь на том, что тебе надо повысить скилл в контемпе, а в понедельник уже группа, то да. Предлагаю завтра, в любое удобное для тебя время, — я немного сжал его ладонь и откинулся на стуле, ожидая реакции. — Хорошо, завтра так завтра. Только не утром, прошу. Хочу выспаться, — устало закрыл он глаза, тоже откинувшись на стуле. «А вы знали, что человек, который вам симпатизирует, невольно повторяет ваши движения? Ради интереса можете понаблюдать за этим, находясь в непринуждённой обстановке». Дорогие психологи, я сейчас правильно трактовал этот жест? — Арс, Шаст, счёт сейчас нести, или что-то ещё будете? — к нам незаметно подошёл Серёжа, ослепительно улыбаясь. — Мы, наверно...Антон, хочешь что-нибудь ещё? — перевёл я взгляд на парня, который сидел немного удивленный. — Нет, спасибо, — вежливо ответил он, кивнув бариста, и как только тот скрылся с глаз, обернулся ко мне, — Вы знакомы? — Не ревнуй, Ша-а-аст, — хитро улыбнулся я, протянув непривычное обращение к Антону, — Я давно сюда хожу, Серёжа меня часто обслуживает. Как я понял, Ирина тоже здесь работает? — Да. Странно, что вы не пересекались, — задумчиво отвел он взгляд. — Возможно, и пересекались, но я всегда именно с Серёжей общался. Мы даже как-то раз договорились в бар сходить, но в тот день ногу сломал, представляешь? На гололеде поскользнулся, и как-то не до бара нам обоим стало . В итоге он позвонил мне из больницы, я сорвался и приехал к нему. Списывались потом часто, пока он восстанавливался. Я постоянно интересовался, как нога, привозил продукты, болтал по душам с ним. В общем и целом, Серёжа — мой хороший знакомый, — закончил я скомканную мысль. Мне тяжело было рассказывать кому-то об историях знакомства, то ли от нежелания оголять свою личную жизнь, то ли от того, что интересовались этой жизнью редко. — Поня-я-я-ятно. Какие у тебя сегодня планы? — немного склонив голову вбок и хитрю прищурившись, спросил он. — Честно, никаких. А ты что-то предложить хотел? — с подозрением взглянул я на него. — Да...бар. Слушай, мы не виделись, кажется, вечность. Я очень скучал, — искренне сказал Антон, от чего внутри что-то ёкнуло.Очень скучал.
— Я тоже скучал по тебе, Антон, — улыбнулся я, глядя в этот омут зелени, — черт с тобой, поехали в бар. Но не днём же? — В прошлый раз я завалился туда как раз-таки днём. И, как видишь, всё закончилось хорошо, — он развёл руками, мол, мы с тобой теперь друзья, поэтому дневные походы в бар — это хорошая затея. — Давай всё равно ближе к вечеру, хотя бы к 6 часам. Сейчас до неприличия рано, — скептически повёл я бровью, давая ему понять, что всё равно не оценил его затею.***
— Да я тебе говорю, «Лонг-Айленд» — это тема! — указывая Арсу на позицию в меню, говорю я. Как оказалось, он пьёт исключительно дома, исключительно в одиночестве. Не знаю, как Серый мог так легко его уговорить на бар, но сейчас я понимал, что ему повезло — уговорить Арса на что-то новое было практически нереально. — Я буду просто виски. Надеюсь, не отравлюсь и не отправлюсь в нирвану, как ты в прошлый раз, — он исподлобья взглянул на меня, вспоминая, как забирал моё пьяное тело к себе домой. — Упрямый, как баран, — беззлобно сказал я, толкнув его в плечо, отчего тот расплылся в улыбке, — Черт с тобой, значит «Лонг-Айленд» буду я. Ба-а-а-армен, дорогой, а Позов работает сегодня? Димка который. — Он сейчас доставку принимает, через минут 15 меня заменит, — равнодушно ответил молодой человек за стойкой. — Мы пришли именно в этот бар, потому что он хороший или потому что здесь Димка работает? — с издёвкой спросил Арс, на что я моментально отреагировал. — Этот бар хороший из-за того, что здесь работает Димка, — улыбнулся я во все 32 зуба, — правда, бар хорош, а Поз давно хотел с тобой познакомиться поближе. Говорит, ты мой ангел-хранитель. — В тот вечер уж точно, — он довольно зажмурился, видимо, в красках вспоминая последующий день. Или то, как я вешался на него, напевая Нервы. — Было классно, — невзначай сказал я и, поймав его непонимающий взгляд, уточнил, — Ну, когда мы потом целый день вместе провели. Было так спокойно, уютно, по-домашнему. Эта атмосфера для меня теперь как идеал того, что должно быть, когда я прихожу домой к Ире. Арс тихо хмыкнул. Сказал, что с Арсом я чувствую себя лучше, чем со своей девушкой? Красавчик, Шаст. Но ведь...это правда. Рядом с Арсом я чувствовал себя...правильно? Будто всё так и должно быть. Будто я в сказку окунаюсь, где всегда всё хорошо, а даже если что-то и случается плохое, то следом неизбежно будет хэппи-энд. Я залип на стену, вспоминая наше с ним знакомство, первые диалоги, неловкие моменты, шутки, объятия...черт. Эти тёплые и искренние объятия, в которые, если честно, хотелось упасть снова и снова. Я не хотел себе признаваться, что скучал по Арсу, что, хоть и был не самым тактильным человеком, скучал по его крепким объятиям. А ещё по мягкому смеху и довольной улыбке. И по этому «gattino». По самому ласковому обращению ко мне. Я научился не привязываться к людям, но всегда существуют исключения из правил. Арс был тем самым исключением. Мне адово хотелось знать о нём больше, хотелось разделять с ним свои проблемы и радости жизни, хотелось понимать, что эта дружба — не что-то надуманное и зыбкое, а вполне реальное, ощутимое и значимое для нас обоих. А ведь в бар я его привёл не из-за Димки и хороших отзывов на сайте. Я искренне надеялся, что смогу его разговорить, стать ближе и хоть немного приоткрыть завесу тайны его души, потому что хер знает, что там у него внутри творится. — Amico! Какими судьбами? О, Арсений, здравствуй! Шастун, ты решил меня вдвойне сегодня порадовать? Что будете пить? — вдруг услышал я Димкин голос, прервавший мой поток мыслей. — Buona sera, amico. Да, выходной у обоих выдался, я решил двух зайцев одним ударом, — подмигнул я ему, поворачиваясь к Арсу, который, видимо, всё это время тоже молча сидел, погрузившись в мысли, — ему виски, а мне «Лон-Айленд». — Отличный выбор, щас всё будет. Ну, рассказывайте, чего нового? — его бодрый голос бил по перепонкам после долгого молчания. — Что бы я сейчас ни сказал, для тебя всё будет ново, — с усмешкой ответил Арс, а Димка расплылся в улыбке и пожал плечами. Все-таки невероятный он человек. Любого может расположить к себе. Я не удивлен, что его взяли на работу до совершеннолетия, и не хотят никуда отпускать. Я б тоже такого работника ценил. — А у тебя, amico, чего новенького? — он с интересом смотрел на бокал, который натирал, но всем видом показывал, что этот интерес в его глазах направлен лишь на меня. — Я у Арса буду группы вести. Точнее, мы вместе. Он меня немного подтянет в контемпе, и будем воспитывать подрастающее поколение танцоров, — мельком взглянув на довольного Арса, ответил я. — Ка-а-а-айф! Вы, ребятки, молодцы. Нашли друг друга, конечно. Хорошо вместе смотритесь, — я непонимающе уставился на него, а тот, поняв двусмысленность своей фразы, добавил, — тренерский состав у детишек, говорю, ничё такой. — Спасибо, — неловко улыбнулся я, покосившись на Арса. Тот решил, видно, пропустить эту фразу мимо ушей. Или опять в мысли свои ушёл. Черт его знает. Увидев, что мы оба не настроены на непринуждённые беседы, Дима поставил перед нами напитки и присмотрелся к свободным столикам в зале. — Хотите куда-то пересесть за стол? Сможете по душам поговорить, никто не потревожит. Просто скоро народ будет собираться, все идут к стойке обычно, — взглянул он на меня вопросительно, мол, правильно ли он все говорит, а я едва заметно кивнул, — У окна и вид хороший, и спокойнее. — Я только за, — взглянув на стол через плечо, согласился Арс. Здесь и правда было спокойнее. Брюнет отпил виски и довольно закатил глаза. — Неплох? — улыбнулся я, кивнув на рюмку в его руке. — Весьма, — кивнул он, поставив виски на стол, — а твой «Лонг-Айленд»? — Лучший из всех, что я когда-либо пил, — мельком взглянув на свой стакан, ответил я, — хочу караоке. — Подожди, вечер ещё начинается. Может, пока поболтаем? Или уже хочешь сбежать от меня? — усмехнулся он, щуря глаза. — Ни за что. Иначе я бы взял тебе водку и незаметно улизнул через чёрный ход, пока ты пребывал бы в нирване, — рассмеялся я, от чего взгляд Арса потеплел, — Так что ты там говорил про этапы отношений? Как же я хочу верить, что сегодня ты мне откроешься. Ну правда, я же вижу, что что-то не так. — Эм...что есть такие этапы, через которые надо пройти, чтобы достичь настоящей любви и крепких отношений, — захлопал он ресницами, не понимая, почему я ещё раз об этом спросил, — А что, ты вдруг решил увлечься психологией? — Да как-то...разобраться хочу во всей своей котовасии. Согласись, просто так оставлять всё нельзя, — я отпил свой «Лонг-Айленд», выжидающе смотря на Арса. — Нельзя. Рад, что ты готов работать над своими отношениями, — грустно улыбнулся он. — Раз у меня такой прекрасный учитель, то тут грех не работать! — я пытался хоть как-то зацепиться за эту тему, но чувствовал холод со стороны Арса. Он ощутимо закрывался, пытался держать дистанцию и не углубляться в его историю прошлой любви. От моей фразы он едва заметно дернулся и снова взялся за рюмку. — На самом деле, я не такой прекрасный учитель. В теории я знаю много, а на практике...— он осекся, будто понимая, что сказал что-то лишнее, на его взгляд. Лёд тронулся. Но он упорно сопротивлялся. — Да ладно? Арс, я...правда, очень хочу знать, что случилось. Если тебе будет легче, ты можешь поделиться со мной. Я готов к любой жести, честно! — я немного заерзал на стуле, пододвигаясь ближе к столу, всем видом показывая, что настроен слушать. Где-то я читал, что люди не любят неловкие паузы. Поэтому, если смотреть человеку в глаза, будто ожидая, что он продолжит свою мысль, человек подсознательно захочет заговорить. — Я...давай все-таки попоём в караоке? Я пока не готов на такие разговоры, — покосился он в сторону диджея. Блять. — Хорошо, как скажешь, — устало выдохнул я. Нельзя заставить человека насильно открыть душу. Так что...со временем. Выбор Арса пал на песню «When I Fall In Love». Иронично, мой друг. — When I fall in love, it will be forever, or I’ll never fall in love, — я не ожидал, что у него был такой шикарный баритон. Что этот человек не умеет делать в этой жизни? — In a restless world, like this is, love is ended before it’s begun, —я отчаянно залип на Арса, пока пел свою партию. Видел, как каждая строчка из песни отзывается в нём яркими воспоминаниями. И сейчас он выглядел до жути разбитым и потерянным, но всё равно не принимал мою руку помощи.***
Ещё одна песня про любовь, и я разрыдаюсь, как сучка. Мы пели всё, что хоть как-то походило на романтическую песню, у нас даже появилась парочка фанатов, пьющих пиво в углу барной стойки. Я не знаю, с чего такие порывы, но мне казалось, будто с этими песнями я отпускаю боль, усевшуюся в груди. Точнее, я сам её туда затолкал, запер, приковал тяжким грузом к своему сердцу, благодаря самобичеванию и ненависти. Странно всё это. Совесть всегда работала против меня. — Арс...может, посидим? У меня уже горло болит, я верещать больше не могу, — уставшими глазами взглянул на меня Антон, потянув за рукав свитшота. — Ладно, я уже сам, если честно, задолбался. Может, ещё по напитку? — подмигнул я ему, вливая в себя остатки виски. — Может. Но это крайний стакан, иначе ты опять будешь везти моё безбожно пьяное тело домой, — грустно улыбнулся он. Я заметил, что Антон за последние 15 минут сильно изменился в настроении. Если в начале вечера он был бодр, пытался как-то вывести меня на диалог, спросить обо всём на свете, то сейчас сидел тихо, поникнув. — Что с тобой? — спросил я его, легонько прикоснувшись к длинным пальцам, покрытым кольцами. Холод металла обжигал, как и взгляд Антона. Смотрит исподлобья. — Я...Арс, понимаешь, у меня очень плохое предчувствие. По поводу тебя. Пожалуйста, откройся мне. Я знаю, давить на людей нельзя, тем более насильно оголять их душу, но я места себе не нахожу, когда ты уходишь в себя и стеклянными глазами смотришь в стену, думая о чём-то, видимо, крайне болезненном, — он не одернул руку, а, наоборот, слегка переплел наши пальцы. Его поистине взволнованный взгляд добивал меня, отправлял в нокаут. Этот паренёк плохо на меня влиял. Я начинал тонуть в его зелёных глазах, будто пытаясь найти там тепло и заботу, которых так не хватало, и находил ведь. Это безмолвное, но даже физически ощутимое желание помочь, выслушать, поддержать, быть рядом. Ещё молодой совсем, жизни не знающий, но уже такой отважный, готовый прыгнуть в омут моей боли с головой. Ты не готов. Или все-таки... — Я правда готов ко всему, что ты скажешь. Если ты не захочешь эмоциональной поддержки или совета, пускай, я промолчу, но я хотя бы буду знать, что у тебя внутри творится, и если что-то...пойдёт не так, я буду знать первопричину, — он уже сжимал мою ладонь, глядя в упор. Искренний, до мурашек искренний человек. — Хорошо, я...расскажу. Но не здесь, ладно? — мне правда было некомфортно оголять душу в шумном баре, моё нутро изнывало от желания спрятаться куда-то, где никто не найдёт, — Может, заедем ко мне? Мне...так будет спокойнее. — Да, конечно. Только Ире напишу, — он потянулся за телефоном и замер, глядя в экран. Вчитываясь в какое-то сообщение, Антон поджал губы и, как мне показалось, даже побледнел. — Антон? — Блять. Ира, — я поймал его взгляд, который не предвещал ничего хорошего.