***
— Я поступила! Я поступила-а-а! — Софарс с разбегу нырнула в наши объятия, наплевав на то, что от её возгласов другие люди вокруг театрального начали косо смотреть и даже шарахаться от неожиданности.
— Мы в тебя верили, сестрёнка, — я оставил мокрый поцелуй поздравления на её щеке, а Арс потрепал её кудри, развеивающиеся на ветру.
— Пригласишь нас на своё первое выступление? — с хитрой улыбкой уточнил он.
— До конца жизни будете бесплатно ходить на все мои выступления, понятно вам? Вы целый год были со мной рядом, поддерживали и помогали мне, поэтому теперь не отвертитесь просто так, — она аккуратно выпуталась из наших объятий и огляделась вокруг, — Пойдёмте к Ире с Сергулем?
— Серёга пока расстроен тем, что Дима позавчера уехал в Италию, я боюсь его трогать, — с ноткой сожаления сказал я, понимая, что после вечеринки Острых Козырьков парни очень сдружились, но вскоре им пришлось расстаться. Хотя внутри у меня растекалось приятное чувство гордости за своего друга. Он исполнил свою мечту.
— Таки порадуем его своим присутствием! Вперёд, мои верные слуги, — она пошла впереди нас по направлению к кофейне, которую 2 месяца назад открыли Матвиенко с Кузнецовой, решив, что они уже готовы работать на себя.
Кофейня базировалась около Казанского собора, на излюбленной мною Сенной площади. Серёжа, видно, нахватавшись от Димы,
агрессивно смело экспериментировал с сочетанием кофейным основ и различных добавок. Кто мог, кроме него, догадаться до гранатового кемекса, один раз даже подорвав бутылку на баре? Иришка же наводила уют. Её идея разделения кофейни на зоны была супер-выигрышной: те, кто приходил просто попить кофейку и поболтать с бариста, мог расположиться в основном зале, с диванами, столами-бочками и котом, гуляющим где-то в ногах. Кто шёл конкретно за отдыхом, желая спрятаться от посторонних глаз...для тех Ира предусмотрительно повесила гамак, расстелила два огромных пуфика-кровати, а также увела основное внимание с зоны благодаря огромному стеллажу, который скрывал большую часть этой комнаты. А тот, кто хотел поработать, не отвлекаясь на вечно шныряющих туда-сюда людей, мог спрятаться в помещении с подвесным столом, где изредка тебя могли побеспокоить лишь работники кофейни, потому что при входе в это помещение находился и стафф.
Стильная вывеска «Bunker» зазывала спуститься по лестнице вниз, где тебя с радостью выбегал встречать кот Люк.
— Здарова, пушистая жопа, — кинулся я тискать кота, когда Серёжа выглянул из-за стойки, видно, тоже реагируя на эту фразу.
— Вообще-то я здесь, — усмехнулся он, выйдя к нам.
Обнявшись, все заказали себе по напитку и сели за самый дальний и самый огромный диван, будто готовясь к каким-то важным
бумажным переговорам.
— Ну что, ребят, вы решили, где будете открывать свой зал? — первой подала голос Ира.
— Я бы хотел найти помещение на Сенной. Выигрышное место относительно метро. Аж три ветки пересекаются, — деловито подметил Арс.
— И с кофейней рядом, — радостно вставила Софарс.
Удивительно, но факт. Когда мы собирались все вместе, чтобы поболтать, гостей становилось в два, а то и в три раза больше. Ирония судьбы, однако.
— Вы уверены, что вам не будет удобнее и дальше арендовать зал у Алексеевича? — разобравшись с заказами, к нам подсел Серёжа, переводя дух, — Даже Окс там осталась, набрала группы деток и работает себе спокойно.
— Пора идти дальше, сам понимаешь. Нельзя вечно арендовать зал у бальников, — виновато улыбнулся я, на что получил ответную реакцию Арса в виде одобрительного кивка, — А ещё Масленников поможет нам с обустройством. Часть его коллекций одежды очень даже подходит для контемпа, и мы планируем продавать её в своём танцевальном зале. И Диме прибыль, и у нас дети красивые на тренировках.
— Это смело, — салютовала кружкой с капучино Ира.
— Да и мы не пальцем деланные, — с гордо поднятым носом заверил Попов.
***
Конец августа
напрягал радовал танцоров именно тем, что перед сезоном набирался поток новых учеников, готовых проходить трудный, но интересный путь от новичка до профи. Решив, что стоит углубляться только в один стиль танцев, мы с Тошей оставили мысли о наборе группы по хип-хопу, удвоив, а то и утроив количество воспитанников по контемпу. С Родригезом мы наотрез отказались работать после его косяка, поэтому постоянно искали тренеров со всей России, которые хотели бы приехать в Петербург и дать парочку мастер классов нашим детям.
— Мне кажется, что мама тебя завалила вопросами про танцы, да? — коснувшись моей ладони, виновато прошептал Антон, выходя за пределы квартиры.
— Неправда, мне очень понравилась твоя мама и её молод...возлюбленный, в общем, — отогнав мысли, нахлынувшие, как только мы переступили порог, я вежливо улыбнулся, стараясь разговаривать как можно тише. У стен тоже есть уши.
— Конечно, он же тоже Арсений, — усмехнулся Шастун, — Это была картина маслом, когда мама с кухни кричала «Арсюш», и вы оба, как коты на «кс-кс-кс», одновременно выпрямляли спины и поворачивали головы в сторону шума.
— Смейся-смейся, но я тёте Майе понравился.
— А я и не говорил, что не понравился. Как ты можешь не понравиться, вот скажи?
— Сам не знаю.
Знакомство с мамой Антона и вправду прошло легче, чем я планировал. Она была дружелюбной, заботливой и солнечной женщиной, которая, казалось, безусловно любила своего сына и безусловно принимала меня, как говорится, по инерции. Правда, сколько времени на это понадобилось...один черт знает. Со знакомством мы тянули целый год, если не больше. За это время тётя Майя не только начала воспринимать сына как взрослого человека, но и стала намного чаще интересоваться нашими отношениями и мною в частности. На протяжении всего застолья я очень боялся, что в конце концов она расслабит лицо, убирая вежливую улыбку, и скажет «Антон, я пыталась с этим смириться, но не могу». Реакция моей мамы на то, что я счастлив с парнем, была яркой и запоминающейся, и, видимо, поэтому я отовсюду ждал подвоха.
— Что нам осталось на сегодня? — аккуратно уточнил Тоша, приземляясь на переднее сиденье Мерса.
— Тебе — поехать в два зала, осмотреть помещение. Мне — съездить на первый сеанс к психологу, — я старался сдерживать нервозность, но волнение за будущее не отступало ни под каким предлогом.
Шастун видел это. Конечно же видел, чувствовал, знал наверняка. И вообще, записаться к психологу было всецело его идеей.
— Я тогда тебе пришлю фотки и видосы с мест, а ты ответишь, как освободишься, да? — и всё-таки моя тревога с раздражительностью разбивалась об волны всепоглощающей любви и ласки этого парня. Может, раньше я в нём и тонул, но сейчас лишь благодаря ему держался на плаву.
— Договорились, — медленно выдохнув, я растянулся в самой благодарной и искренней улыбке, на которую только был способен.
***
Зал был просторным, светлым, заставляющим глубоко вдохнуть и разлечься прям на паркете, настолько хорошо и свободно здесь было. Кристально чистая атмосфера, огромные окна, приятные стены цвета кофе с молоком, ровно постеленный пол и...ничего больше. Такое неожиданно приятное «ничего». Прекрасная возможность создать пространство с нуля.
— Нравится? — обернулся я к Арсу, подмечая немного покрасневшие после психолога глаза и абсолютно спокойный, умиротворенный взгляд. Он смотрел мне прямо в душу.
— Очень, — без сомнения и прежнего страха ответил тот, протягивая мне точно такой же браслет, как я дарил ему когда-то. Металл приятно лёг на кожу, обжигая холодом, но согревая изнутри смыслом этих слов.
Ради тебя сохранить.
А когда-то мы боялись, что перегорим.
И что для нас путь в танцы закрыт.
И что разлюбим друг друга, тоже боялись.
Но нет. Сохранили.
Смелость, вдохновение, любовь, огонь внутри.
Всё сберегли и сохранили.
Ради друг друга.
Ради нас самих.
