***
- А я вам еще раз отвечаю, товарищ майор, что не было меня там. И все это ерунда, ваша экспертиза, подделали результаты, чтобы меня за решетку упечь. А я законы знаю и права свои тоже. Гром поморщищился. Очень хотелось вцепиться тремя церберскими челюстями в глотку этого недоноска. Этого морального урода, который затащил в подъезд одиннадцатилетнюю школьницу. Благо, не успел сделать ничего плохого, девочки завизжала и вцепилась в него ногтями, расцарапав руку. На крик ребенка из квартиры вышел мужчина, который и догнал несостоявшегося насильника. Ну, а теперь тот идет в несознанку, отрицает все. Мол, не было меня там, знать не знаю, ведать не ведаю. А там, глядишь, отпустить придется за отсутствием состава преступления. И будет этот гад снова высматривать девочек. Кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. И вдруг… «Ладно, была - не была. Втык получу от начальства, и Прокопенко не погладит, а уж Стрелков так вообще на пену у рта изойдет. И пускай, лишь бы закрыть мразоту». - Ты уверен, Игорь? Кирилл и так настрадался, - Олег не разделял настроений Грома. - Волк, ты же сам знаешь, если что, все возьму на себя. А настрадался… Игорь усмехнулся: - Наоборот, припугнуть кого-то ему будет приятно. Это ему по душе, вампир как-никак. - А сам? - Не могу, Олеж… Я же вроде как при исполнении. - Ну, поговори с Кириллом, ему как раз силу вернули. Но учти, если что… Олег предупреждающе зарычал. - Не рычи, я и сам умею рычать. Все будет хорошо, твой вампир вернется в целости и сохранности.***
- Спишшшь? Ну, спи, спи… Я тебе снюсь в кошмарахххх. И буду сниться теперь каждую ночь. Хоччешшшшь? Подследственный вскочил с кровати. «Это сон, это сон», - повторял он про себя. Ведь в одиночной камере закрытой снаружи, никак не мог оказаться живой ходячий мертвец. Кирилл расстарался, предстал перед насильником в своем «парадном виде». Глаза горели так, что казалось, два лиловых уголька светятся в полутьме. Лицо и руки покрыты трупными пятнами. Клыки довершали облик. Длиннющие такие. В-общем, красота – для тех, кто в ней разбирается. А запах гнили, плесени и свежей крови завершал «картину». Арестованный завизжал, как свинья, метнулся туда, сюда, попытался влезть под койку, привинченную к полу. Его оттуда вытащил вампир, швырнул на кровать и впился зубами в шею. Об этом с Игорем договоренности не было. Но Кирилл не смог удержаться – уж так сладко было пить кровь. Живую, теплую. Давно забытое ощущение придало новых сил. - Ну что, скажешшшь все про свои дела грешшшные? Черный язык облизнул кровь с губ. Вкусно-то как! - Скажу! Скажу, Богом клянусь! Наутро Игорь едва успевал записывать за подследственным. Якобы явка с повинной. Мол, раскаиваюсь, виноват, исправлюсь. И больше никогда, ни за что… Всех девочек и мальчиков за километр обходить буду… Гром усмехался, а в Сумраке было видно, как скалятся морды Цербера. Все четыре.***
- Кири-и-ил. Кирюш, просыпайся. - А? В универ пора? Мне ко второй. - Какой универ? Воскресенье. И нас ждут у Прокопенко на ужин. Там Елена Васильевна такую курочку запекла – м-м-м, объедение. Волк облизнул морду. И заодно провел языком по заспанному лицу Гречкина. «Теперь полгода, не меньше, каждый месяц будем ужинать у Прокопенко. Хотя бы раз. Но это же замечательно», - думал Олег, помогая Кириллу выпутаться из одеяла.