Жар-Птица

      Юля чувствовала себя ужасно. Ей казалось, что она заболела - настолько странно было лишиться магической силы. Она даже не выкладывала ничего в свои блоги, только записала коротенькое минутное видео, где сообщила, что пока болеет. И ничего нового ближайшее время не предвидится. Целыми днями она слонялась по квартире. Отключен интернет, без дела пылится ноутбук. Телефон Юля выключила и сунула в ящик стола. - Надо вернуться к истокам, - решила Феечка, - почитать книги. Обычные, бумажные. Жили же как-то люди без всемирной паутины. Про вредного вампирчика она старалась не вспоминать. К тому же, чувство вины не то, чтобы терзало, но так… пощипывало, как зеленка на сбитых коленках. Кирилл ведь предлагал пойти на мировую и даже собирался угостить кофе. А она заупрямилась – и вот что получилось. «Все, хватит. Скоро, уже совсем скоро наказание отменят. И все будет хорошо». С этими мыслями Пчелкина открыла книгу. Как ни странно, это был сборник стихов. Наугад открыв страничку – там, где томик открылся сам, она прочитала: Странный Волк у этой Феи Я спросил его Ты злой? — Он лизнул цветок лилеи, И мотнул мне головой. «Что за чушь? – думал Юля, - что за Волк? Хотя… почему бы и нет? Но сам Волк на службе у Разумовского, а сердце, душу и все остальное, с хвостом и лапами, отдал именно вампиру. С Феей ему не по пути». Это прежде, мол, случалось, В старине былых годов. Злость моя тогда встречалась С Красной Шапочкой лесов. Но, когда Охотник рьяный Распорол мне мой живот, Вдруг исчезли все обманы, Все пошло наоборот. Наверное, Юля задремала с книгой в руке, так как увидела Олега Волкова, превращающегося в Волка. В зубах у него была роза, которую он положил к ее, юлиным ногам. И сел, словно послушная собака. Стал я кроткий, стал я мирный, Здесь при Фее состою, На балах, под рокот лирный, Подвываю и пою. Волк завыл, но это был не тоскливый, а приятный вой, он напоминал балладу. Красивую старинную балладу. И тут же за его спиной появился бальный зал, освещенный тысячами свечей. Как на балу у Гром-Разумовских. В животе же, плотно сшитом, Не убитые теперь Я кормлюсь травой и житом, Я хоть Волк, но я не зверь. Юля не выдержала и расхохоталась. Волк лопал какую-то кашу, диетическую, кажется, «5 злаков» — Так прошамкал Волк мне серый, И в амбар с овсом залез. — Я ж, дивясь ему без меры, Поскорей в дремучий лес. Может, там другой найдется Серый Волк и злющий Волк. Порох праздника дождется, И курок ружейный — щелк. Юля расправила свои крылышки, думая, что это все еще продолжение сна. А уж этот Волк, лилейный, Лирный, мирный, и с овсом, Пусть он будет в сказке фейной, И на ты с дворовым псом. «Дворовый пес – это Игорь, что ли?» Тут в пасти волка оказался колокольчик, он мелодично, но очень громко звенел.

***

- «Буше»? Фигня полнейшая, Олежа. Только «Гений Тортоевский». Там цены, правда… ну, не в деньгах счастье, а в их количестве. А Фея достойна лучшего. - Ох, темнишь ты, Кирюшка. - Так мне положено! Я же Темный! Кирилл расхохотался и сел за руль. Олег – рядом. Сквозь Сумрак, обойдя пробки Питера, они выбрались возле помпезной кондитерской. Цены там и правда, были заоблачными. Но самый огромный красивенный торт был упакован в праздничную коробку. Тем временем Кир выпил кофе, скормив десерт Олегу. И вскоре оба звонили в домофон Юле. Когда Пчелкина открыла двери и увидела улыбающегося Волкова, то первой мыслью было забрать из его рук торт и швырнуть метким трехочковым. Но ведь Олег ни в чем не виноват. А хитрый вампир прятался за широкой спиной своего Истинного. И корчил оттуда рожи. - Ладно, проходите, сейчас чайник поставлю. Олег отошел в сторону – и взору Юли предстал Кирилл с букетом цветов. - Лилии? Откуда ты узнал, что они мне так нравятся? - Догадался, - пожал плечами Кирилл. - Ага, догадался, наверняка в Сумраке подглядел. Юля пожала плечами – и крылья за ее спиной появились само собой. - Ой! - Апчхи! Кирилл сунул Юле цветы и поспешно отступил назад. А торт и правда был восхитительный. Прямо праздник какой-то! И Юля решила, что завтра она устроит разгрузочный день. А сегодня можно и тортиком полакомиться. Тем более, магические силы-то вернулись.