Мой друг и мой враг

Итан до сих пор не мог поверить, что кто-то заинтересовался его персоной. Это было, наверное, немного глупо и наивно с его стороны, но Торкио никак не мог скрыть улыбку. Он не являлся настолько популярным, интересно, а сколько таких преданных фанаток имелось у Дамиано? Торкио не мог не ответить этому человеку. Ему казалось, что если он не сделает это, то обидит отправителя. Итан достаточно долго думал над ответом и в итоге написал благодарность за сделанные ему комплименты и предложение пообщаться на разные темы. Как бы глупо это не звучало, но Торкио остро чувствовал одиночество в этот момент своей жизни. Ему не хватало друзей, людей, которые могли дать совет, поддержать и тому подобное. Да, у Итана имелись Виктория и Томас, но они были напрямую связаны с Дамиано и слишком хорошо знали его и обычно принимали сторону вокалиста. Торкио пытался всеми силами отгородиться от Давида, особенно после его ужаснейшего поведения в последние дни. Когда парень лежал избитый и Итан заботился о нём, барабанщик даже на мгновение поверил, что между ними всё наладится, но ничего, конечно же, не вышло. Дамиано опять стал мудаком, причём в двойном размере, теперь он ещё больше досаждал Торкио, будто благодарил его таким способом за всю доброту по отношению к себе. А Давид тем временем строил планы как сблизиться с Итаном. Ориентир он взял себе совершенно неправильный, надеясь сделать всё это через постель, как будто Торкио после секса станет полностью его и влюбится. Дамиано понимал, что этого никогда не произойдёт, но он решил, что, раз почувствовав близость с Итаном, успокоится, и этого хватит ему на всю дальнейшую жизнь. Давид ошибался. Даже где-то глубоко внутри знал это. Если он попробует — что значит быть с Итаном, то никогда больше не сможет от этого отказаться. Работа над песнями шла слабо, они вкладывали в неё силы, но не получалось практически ничего, потому что мозги были забиты совершенно другим, причём у всех. Дамиано стал особо сильно налегать на алкоголь. Его трезвый вид был редкостью. Возможно, в таком состоянии его попытки затащить Итана в постель, воспринимались тем более снисходительно. Прошло две недели, и Торкио порядком задолбался получать каждый день от Давида двусмысленные взгляды и комментарии, а также предложения переспать. Итану хотелось врезать Дамиано, чтобы тот от него отъебался, но всё-таки барабанщик решил действовать мирно. — Отстань уже от меня, пожалуйста. Ты просто вынудишь меня уйти из группы, — сказал Итан после очередного предложения Давида. Иногда Торкио казалось, что тот просто шутит, но напор был слишком сильным, и он осознавал, что всё это далеко не шутки. Похоже Давид возомнил себя богом, думал, что ему всё было можно, вёл себя ужасно эгоистично, и барабанщик ненавидел подобную сторону в этом человеке. Он всё ещё надеялся и ждал Дамиано не мудака, который был адекватным и понимающим. — Ты не уйдёшь от меня, — прошептал Давид, приближаясь к Торкио, смотря ему прямо в глаза, а руку кладя на спину и осторожно сползая ей вниз, переходя на поясницу. Итану хотелось вырваться, но тело льнуло к этим прикосновениям, пусть они и были неправильными и просто для того, чтобы побесить его. Торкио чувствовал свою слабость перед этим человеком и ничего не мог поделать. — Уйду, — попытался воспротивиться Итан. — Ладно, что мне нужно сделать, чтобы ты отстал от меня раз и навсегда? Я не хочу уходить из этой группы, потому что мне нравится в ней, но ты делаешь мою жизнь невыносимой. Парень понимал: если Дамиано задумал что-то, то из его головы это не выбьешь. Раз переспать с Давидом уже и не казалось такой плохой идеей, хоть Торкио и понимал, что нарушает все свои моральные принципы и теряет чувство собственного достоинства. Он не представлял, как будет потом смотреть Дамиано в глаза, ежели это всё же произойдёт. Итан боялся последствий, хоть мозг постепенно отключался под чарами вокалиста. — Ты меня ненавидишь? — спросил Давид, принимая грустное выражение лица, будто издеваясь над ним. Через секунду на губах вновь играла коварная улыбка, — Насколько сильно? Хочешь отомстить за всё? Дамиано принялся нарываться, срывая тормоза Торкио, и тот, переставая себя контролировать, толкнул вокалиста в стену, прижимая к ней и сжимая его горло. Не сильно, просто как предупреждение. Он чувствовал, как под его пальцами Давид судорожно пытается вздохнуть. Тот всё ещё смотрел на него с вызовом. Ему это приносило лишь удовольствие. Дамиано усмехнулся, протягивая вперёд руку и заправляя растрепавшиеся волосы Итана за ухо. — Просто отстань от меня. Я не замечаю тебя, ты не замечаешь меня, — сказал Торкио, желая разрешить эти постоянные конфликты, но Давид не хотел так быстро отказываться от своего развлечения. — Признай, милый, ты сам этого хочешь. Хочешь меня, — вокалист поднял руку, поглаживая пальцы Торкио на своём горле, заставляя того отдёрнуть ладонь и отступить, вновь взять себя в руки. Это было ужасно сложно, но ещё сложнее могло быть потом, если бы сейчас он не сдержался и захотел показать Давиду все свои чувства: любовь, смешанную с ненавистью, обидой и болью. Совершенно нездоровую, благодаря самому Дамиано. — Отвали, — Торкио покачал головой и направился в свою комнату, запираясь там, пытаясь сбежать хоть на время. Это было не лучшим планом, но хоть несколько часов могло проработать. Недавно Итан получил ещё одно письмо от своей фанатки, оно было более длинным и интересным, в нём она немного рассказала о себе, а потом задала несколько вопросов про их группу и написала своё мнение. «Я Коралина,» — представилась там девушка, — «Мне недавно исполнилось восемнадцать, я увлекаюсь музыкой с самого детства. Я восхищаюсь вашей группой, тем, как вы показываете свою индивидуальность, свои таланты, как идеально смотритесь все вместе.» Ещё она интересовалась какой на самом деле Дамиано. Итан в данный момент был разозлён и захотел написать всё начистоту, хоть потом и не отправил бы это письмо, а просто сейчас выплеснул бы все чувства на бумагу. «Дорогая Коралина, играть в группе всегда было моей мечтой. Я очень рад, что вступил в эту музыкальную группу. Виктория стала для меня лучшей подругой, она очень добрая и отзывчивая, Томас — мой приятель, мы не так много с ним общаемся, как с Вик, но состоим в очень хороших отношениях, а с Дамиано всё сложно. В нём будто живёт две личности. Он прекрасный, талантливый человек, очень красиво и чувственно поёт, он активный и всегда может найти занятие, а ещё у него в голове рождаются шедевральные песни, которые берут за душу. Но таким этот человек является только одну сотую часть всего времени, которое мы проводим вместе. Обычно он монстр, которому плевать на чувства остальных, он любит играть с людьми, постоянно приставать ко мне и делать мою жизнь невыносимой. Иногда хочется ему просто врезать, чтобы он прекратил приставать, но я не могу это сделать, потому что где-то там внутри него прячется тот, хороший Дамиано, который нуждается в поддержке. Как же мне хочется, чтобы он чаще выпускал себя настоящего наружу. Я бесконечно сильно люблю того человека, да его невозможно не любить, но даже когда он строит из себя мудака, он всё равно дорог мне, но это больно — получать от него такое отношение, будто я его враг номер один или человек, который создан, чтобы над ним издеваться.» Итан сложил письмо, отправляя его в мусорную корзину. Только после этого он смог спокойно вздохнуть. Ему стало намного легче, Торкио больше не злился и сел писать для Коралины другой ответ, где более лестно отзывался о всех членах группы, но всё равно упомянул там, что Дамиано не всегда идеальный, такой, каким кажется на сцене, и доставляет ему целую кучу проблем. Торкио не стоило так просто оставлять первое письмо в корзине, потому что Дамиано в последнее время следил за всеми его действиями и, зайдя в чужую комнату во время отсутствия Итана, заметил в мусорке сложенный лист. И он просто не мог не взять его в руки и не прочитать. Но, понимая, что его так могут застукать, Давид сфотографировал письмо на телефон и спокойно отправился в свою комнату, изучать, что там написано. Конечно же в комнате барабанщика он не оказался просто так. Изначально он искал Торкио, чтобы ещё раз поговорить, но, не обнаружив его, Дамиано уже привычно стал совать нос в чужие дела. Хотя всё это всё равно было связано с ним. Давид принялся за изучения письма, сначала он просто улыбался, читая, как Итан описывает членов их группы — это было мило, но, дойдя до себя, Дамиано остановился, перечитывая каждое предложение по несколько раз и пытаясь осознать, что же Торкио имел в виду. Лестно было слышать про себя, что он прекрасный и талантливый, но когда Давид увидел слово «монстр» ему стало страшно — вот кем считает его барабанщик. И кстати, делает это оправдано. Дамиано был не согласен с некоторыми словами Итана, но большинство из них говорили горькую правду. Больше всего поразила вокалиста фраза, что Торкио его любит, это сразу же давало зелёный свет, но и убивало энтузиазм Давида, потому что он не хотел делать больно тому, кого любил и кто любил его в ответ. Жаль, у Давида не было такого человека, у кого можно было спросить совета. Виктория на эту роль не подходила, потому что сто процентов разболтала бы всё Итану. И этого Дамиано допустить не мог, хотел сказать всё сам. Только вот пока что нормально говорить он не решался, продолжая дальше играть свою роль. Ещё было слишком рано, чтобы становиться нормальным, думал Давид, хоть и понимал, что коверкает себе всю дальнейшую жизнь. Вскоре Дамиано, то есть его второму образу под именем Коралина, пришёл ответ от Итана, который был отредактирован. И Давид поразился, сравнивая их. Торкио был очень сдержанным человеком, это как раз показывало второе письмо, но зато первое раскрывало все его искренние чувства и эмоции.