Мой друг и мой враг

Через неделю Дамиано опять стоял на ногах, от травм практически не осталось и следа, а на губах его играла дерзкая самодовольная ухмылка. За всем этим он пытался скрыть боль и желание быть идеальным, завоевать сердце Итана и жить долго и счастливо. Давид, конечно же, понимал, что ничему этому, похоже, не суждено сбыться. Получить симпатию Торкио можно было многими способами: например, относиться к нему нормально, стать хотя бы друзьями для начала. Но Дамиано решил продолжать играть роль мудака. Они наконец приступили к написанию песен и репетициям, за время постельного режима Давид смог набросать много идей и слов, и теперь вся группа украшала и дополняла их, делая полноценные композиции. Виктория и Томас стали чаще гулять вместе, будто специально оставляя Итана и Дамиано, только это было зря, потому что в голове вокалиста не было ни одной здравой мысли. Давид как раз выждал, пока они дома останутся одни с Торкио, и пошёл осуществлять свой уёбищный план. — Итан, я хотел поблагодарить тебя за помощь, — Дамиано приблизился к парню, не поджидавшему подвоха, и положил руки ему на плечи, — Ты был таким заботливым, Итан, таким хорошим, но я не такой, я не могу предложить тебе подобное, зато могу предложить нечто приятнее, — Давид хищно улыбнулся и принялся спускаться рукой по его груди, постепенно продвигаясь к животу, а дальше к паху, заставляя Торкио напрячься. — Если ты вспомнил о своём предложении потрахаться, то я пас, — Итан перехватил его кисть. Ему было противно, что Дамиано хочет отплатить ему за любовь, заботу и доброту сексом. Это было кощунство над чувствами, это было совершенно неправильно и больно. — Почему нет? Я же сделаю всё, что ты захочешь. Всего лишь один раз, а потом можем об этом забыть, и я не буду чувствовать себя обязанным, — Давид никуда не девал свой напор. И Торкио пришлось сказать ему достаточно строго и грубо. — Я буду заниматься сексом только с тем человеком, который будет мне дорог, которого выберет моё сердце, — Итан оттолкнул руки Дамиано, — Не заставляй меня применять силу. — А ты можешь меня избить? — поинтересовался Давид, — А потом бросишь или опять будешь выхаживать? — Ты такой идиот, — Торкио покачал головой, надеясь спокойно закончить этот разговор и уйти, но Дамиано думал по-другому. Его очень задели слова Итана, что он будет только с тем, кого выберет его сердце, и Давид пообещал себе, что затащит того в постель и без этого грёбаного выбора, осталось только придумать как. У Дамиано явно был недотрах, но он не желал сейчас идти в клуб и заводить связь на одну ночь или впутываться с кем-то в отношения, его интересовал только один человек, который, кажется, его ненавидел. — Итан, ну, пожалуйста, не будь занудой, давай сделаем это, мне скучно, — продолжал настаивать на своём Дамиано. — Я тут причём? Попробуй занять себя чем-то, — Итан пытался не выдавать своих настоящих эмоций, — На крайний случай у тебя есть свои руки, — Торкио быстро отошёл от него, запираясь в своей комнате. Но Дамиано не был бы Дамиано, если бы так просто его оставил. Он, конечно же, не собирался выламывать дверь, но у него появилась более интересная идея. Итан присел в кресло, беря в руки образовательную литературу. Школу, кстати, он окончил единственный из всей группы, недавно сдал все экзамены и сейчас продолжал заниматься саморазвитием. Торкио внимательно бегал глазами по странице, как со стороны двери послышался стон, а затем ещё один и ещё. Это явно было не от боли, и Итан попытался не представлять, чем там занимается Давид, но это получалось очень плохо, особенно, когда Дамиано принялся кричать что-то типа: — Итан… да… хочу тебя… ещё… сильнее… — барабанщик не знал: прикидывается парень или правда дрочит себе у двери в его комнату, но всё это не меняло сути — Дамиано просто издевался, смеялся над ним, раздражая своим голосом, а Торкио так хотелось, чтобы когда-нибудь он правда так звучал под ним или рядом с ним, и ещё, чтобы Давид смотрел на него влюблёнными глазами и говорил, что правда любит. Но Итан только мучил себя этими несбыточными мечтами. Торкио надоело слушать, и он надел наушники, чтобы опять же погружаться в голос Дамиано из их первого альбома, вспоминая времена X Factor-а и другие моменты. Они так много пережили вместе: трагедию Виктории, концерты и смех над ними, выступления на улицах Рима, конкурсы и другие мероприятия. Итан даже не представлял, как всё это время находился рядом с Дамиано и ещё не убил его. А Давид тем временем стоял около его двери, уткнувшись в неё лбом и имитировал не совсем приличное занятие, изредка спускаясь рукой в область паха и чувствуя, что у него нет эмоциональных сил даже на нечто подобное. Через пятнадцать минут он угомонился и отправился к себе в комнату, заваливаясь в кровать и не зная, что делать. Время близилось к вечеру, Томас и Виктория скорее всего отлучились надолго, так что ему ещё обязательно нужно было переговорить с Итаном. Давид не знал, как без ущерба открыть чужую дверь, зато у него появился новый сумасшедший план. Его окно было близко к окну Торкио и можно было запросто туда попасть, пройдясь по тонкому карнизу, но Дамиано не стал так сильно рисковать, а поэтому он сделал более умную и энергозатратную вещь, и спустился на первый этаж, отыскивая стремянку и таща её к чужому, слава Богу, открытому окну. Давид пролез внутрь комнаты, замечая, как Итан задремал в кресле с наушниками в ушах и лежащей на коленях книгой. Похоже спектакль Дамиано был никому не нужен. Вокалист посмотрел на то, что слушал парень, и сильно удивился, потому что там были их собственные песни, а значит Итан предпочёл его голос его голосу. События принимали интересный оборот, и Дамиано ужасно хотелось узнать, почему Итан его слушает. Давид присел рядом с парнем на корточки, поправляя его немного растрёпанные длинные волосы и рассматривая умиротворённое лицо. В последнее время он часто видел спящего Торкио, и ему определённо нравилось. Тот был таким спокойным и расслабленным, не хотелось его тревожить или и дальше издеваться над ним. Дамиано жалел, что всё, исходившее от него, приносило только негатив этому человеку. Давид осторожно прикоснулся к его губам, целуя и следя, чтобы Итан вдруг не проснулся, а потом решил уходить. Здесь ему нечего было делать, только нервы Торкио портить. Дамиано сгенерировал ещё одну идею, которая навряд ли сработает, но попробовать можно было. Давид так задумался об этом, что неудачно наступил и грохнулся с лестницы, больно падая на ногу, кое-как он вернул стремянку в кладовку и сам доплёлся до своей комнаты. Если у Итана есть Дамиано-враг, значит должен был быть и Дамиано-друг, который бы поддерживал и помогал. Да, для этого имелись Виктория и Томас, но Давиду самому хотелось быть таким, только тайно, поэтому он решился написать письмо, а так как Итан знал его почерк, то пришлось делать это на компьютере, распечатывать и класть в конверт. Теперь нужно было додуматься, как отправить его, не вызывая подозрений. Хотя было легче сделать это, а вот с обратным адресом пришлось помучиться. В итоге Дамиано просто написал название бара, в котором его избили, и попросил оставить письмо у бармена. Он понимал, что Итан скорее всего ответ не напишет и не будет так заморачиваться. Конечно, Давид всё делал ужасно: он просто мог объясниться с Торкио и признаться в чувствах, но ему было нужно мучить этого парня и одновременно поддерживать его через очень странный вариант. Дамиано не хотел бить чужое сердце, что бы он сделал с вероятностью в сто процентов, но и оставлять всё, как есть, было нельзя. Жизнь текла своим чередом, они работали над песнями, ссорились, мирились. Дамиано практически каждый раз приставал к Итану с предложением потрахаться, из-за чего тот очень злился, один раз даже в рожу ему прописал: не сильно, как предупреждение. А у Томаса и Вик было всё практически идеально. Первый почти уже забыл свою привязанность к Давиду, а вторая получила прекрасного парня, который хоть и был чересчур чувственным и тихим, очень ей подходил, успокаивал её сложный характер. Дамиано иногда даже было противно на них смотреть, потому что вели они себя слишком мило — таких отношений хотелось и самому Давиду, но он понимал, что не заслуживал подобного, не заслуживал простой человеческой любви и Итана, но ему было плевать, он всё равно желал добиться своего любым способом. Дамиано являлся эгоистом, но он чертовски нуждался в Торкио. Наконец, в один прекрасный день, Итан решил проверить почтовый ящик обнаруживая письмо, адресованное именно ему. Это пугало, потому что бумажные письма уже давным-давно вышли из употребления, и кто вообще шлёт подобное? Итан с предвкушением и страхом принёс конверт себе в комнату, распечатывая его и сталкиваясь со страницей напечатанного текста. «Дорогой Итан, наконец я осмелилась тебе написать. Прости, пожалуйста, за беспокойство. Просто хотела сказать, что ты очень красивый, прекраснее всех в группе, у тебя такие глубокие и грустные глаза. Улыбайся почаще. А ещё шикарные волосы. Всё бы отдала, чтобы к ним прикоснуться и сделать тебе причёску. Ты охрененно играешь на барабанах, я всегда замечаю тебя на концертах в первую очередь. <…> Очень надеюсь, что ты пришлёшь мне ответ. Всегда твоя преданная фанатка.» Эти слова заставили Итана улыбнуться, и у него явно подскочило настроение. Парень отличался скромностью, и ему сложно было принимать подобные хвалебные письма, но он обрадовался, что кто-то его правда замечает и кому-то он нравится. Может у него мог появиться хороший друг, а может сумасшедшая поклонница, но Торкио определённо нужно было пообщаться с кем-то посторонним, пусть даже и странным старым бумажным способом. С его губ так и не сходила улыбка, когда он садился писать ответ.