Мой друг и мой враг

Итан нуждался в Дамиано. После того как парень принялся его игнорировать, Торкио полностью осознал, что сам хочет сближения. Может быть так он проигрывал, давая Давиду одержать над собой победу в какой-то хитроумной игре, но барабанщик сдавался. Это был переломный момент, когда он опускал руки, переставал бороться и начинал плыть по течению. Итан сжал удивлённого Дамиано, настойчиво его целуя. Делал это парень не слишком хорошо, потому что опыта у него практически не было, но Торкио брал напором, к тому же Давид ему ответил, вплетая свои пальцы в тёмные волосы и до боли оттягивая пряди. Как только Итан оторвался, Дамиано сразу же попытался отшутиться, чтобы скрыть волнение. — Ты же запретил мне так делать? — сказал Давид, не понимая, что нашло на всегда спокойного и уравновешенного, с этим уже можно было поспорить, Торкио. — Заткнись, — приказал барабанщик, не собираясь останавливаться, он принялся за рубашку Дамиано, расстёгивая её и снимая. Давиду нравился такой напор, но подобное его и пугало. Он долго добивался именно этого, а сейчас, когда время пришло, не мог понять, хочет ли такого секса. Да, нахуй. Дамиано решил послать все мысли подальше и сделать то, о чём так давно мечтал. Он взял себя в руки, хватая Торкио и начиная снимать с него одежду, затем, как только освободил от рубашки его грудь, нагнулся, оставляя несколько поцелуев и заставляя парня вздрагивать и громко втягивать воздух. Итан также потянулся к чужому торсу, не зная, куда деть руки, он задержал их на плечах, потом пополз ладонями ниже и остановился на сосках, сжимая их. Давид сразу же отреагировал на эту манипуляцию, оставляя на его коже поцелуй. Торкио пытался расслабиться, но скованность не покидала его. Он боялся, что после этого раза их отношения испортятся полностью и ему придётся уйти из группы, из жизни Давида, чтобы не мозолить ему глаза. Дамиано к этому моменту спустился к его животу, вставая на колени и расстёгивая на Итане джинсы. Он толкнул парня, чтобы тот опёрся о небольшой столик перед зеркалом. Давид не знал, как Торкио будет реагировать на его действия, но подозревал, что очень сильно, потому что подобного в чужой жизни навряд ли было много. Дамиано стянул с Итана штаны с бельём, замечая, насколько тот возбуждён. Захотелось вставить какой-то едкий комментарий, но язык не повернулся. Давид специально провёл пальцами по бедру Итана, заставляя того вздрогнуть и посмотреть вниз, и, как только зрительный контакт был установлен, вокалист словно издеваясь приблизился к его паху и обхватил чужой член рукой. Торкио громко втянул воздух, вцепляясь пальцами в край стола. Он не мог оторвать взгляда от Дамиано, который хотел сделать ему минет. Или не хотел, а просто вновь издевался. Давид провёл по члену рукой, слегка дунул на головку, а потом дотронулся до неё языком, ощущая горьковатый вкус предэякулята. Он не был слишком опытным в подобных делах. Когда-то давно, совсем-совсем давно, он был с парнем, просто ради разнообразия, можно сказать по приколу, и ничего путного из этого, конечно же, не вышло. Из отношений у Дамиано никогда ничего не выходило путного. И сейчас он надеялся, что будет иначе. Хотя, кому он врал, он был уверен, что закончится это плохо. Давид испытующе смотрел на Итана, приближаясь к нему и погружая в рот головку члена, принимаясь её посасывать. Торкио кусал губы, еле держась пальцами за скользкую поверхность. Хотелось положить руки Давиду на голову, управлять его движениями, задать быстрый темп, заставить доставить ему удовольствие, но Итан боялся сделать что-то не так, причинить Дамиано дискомфорт. Он вообще не должен был приходить. Если честно, парень думал, что на коленях с чужим членом во рту окажется именно он, но Давид удивил его и ещё больше удивлял тем, что пытался угодить ему — сделать хорошо. Дамиано взял глубже, и Итан не сдержал стона, откидывая голову и переставая смотреть. Одна его рука всё же добралась до головы Давида и, распустив хвост, схватилась за волосы, следом надавила на затылок контролируя движения, скорее чувствуя их. Дамиано поместил ладони на его ягодицы, сжимая их и раздвигая. Это уже напрягало Торкио. Сейчас он не был готов на что-то большее, тем более в роли принимающего, и Давид, будто поняв это, прекратил свои действия. Он работал ртом, глотая чужой член и пытаясь не подавиться. Собственное возбуждение пришлось сжать через ткань, чтобы оно не сильно болело. И это касание вызвало громкий стон. Давид не любил сдерживаться, и он отпустил себя, подлезая рукой под пояс штанов, принимаясь разбираться со своим членом, а в это время его стоны посылали вибрацию по возбуждению Итана, подталкивая того к разрядке. Торкио кончил неожиданно даже для самого себя, он не успел отстранить Дамиано, заставляя его проглотить всё и подавиться. Но извиняться барабанщик не собирался, хоть и чувствовал, что сделал что-то не так. Давид не смотрел ему в глаза, поднялся, хватая ладонь Итана и направляя её к своему телу. Ему ужасно хотелось почувствовать чужие пальцы на себе, и Торкио дал это. Его ещё не отпустило после оргазма, и он, утыкаясь кружащийся головой в плечо Дамиано, принялся доводить его рукой до разрядки. Всё это было неправильно, но Итану нравилось. Ужасно. Он хотел повторить. Стоны Давида ласкали слух, они были ещё красивее, чем пение. Вокалист извивался в его руках, приближаясь к оргазму. Он кончил через несколько секунд, пачкая руку Итана спермой. Торкио, наверное, только в этот момент осознал, что происходит и поспешил одеться, оставляя на штанах белые следы и со всех ног полетел к выходу. Всё произошло так быстро, что расслабившийся Дамиано даже и не понял, куда направляется Итан. Давиду одеваться не пришлось, и он просто побежал вслед за Торкио. Тот влетел в ванную, принимаясь мыть руки, будто надеялся этим убрать всю грязь сегодняшнего дня. Вокалист замер в дверях, не зная, было ли это для парня ошибкой или тот не жалеет об этом. — Итан, — тихо позвал он, получая на себе грустный взгляд парня. — Ты добился чего хотел? — спросил Торкио. — Признай, Дамиано, ты хотел именно этого, ты одержал победу надо мной. — Итан посмотрел в зеркало, качая головой, — В кого я превратился. Барабанщику было сложно принять себя такого, ставящего желание на первое место, перед здравым разумом. Он сильно просчитался. — Ты сам пришёл ко мне, — жёстко ответил Давид, не понимая, как эта фраза уничтожает парня. — Ты сам хотел этого. Дамиано стоило подбодрить, поддержать, но Дамиано-мудак, который сейчас стоял перед Итаном, этого делать не умел, а Коралина была слишком далеко. Для полного уничтожения Торкио не хватало ещё одной фразы вокалиста: «тебе это понравилось», и тот был бы чертовски прав. Давид решил уйти, он всё равно не мог ничем помочь, а Итан принялся писать письмо Коралине, собираясь в бар, не только чтобы передать его, но и чтобы напиться. Он никогда не делал подобного, но, похоже, настало и его время нарушать свои принципы и совершать ошибки. «Дорогая Коралина, как ты поживаешь? Я вот плохо, натворил целую гору ошибок. Не знаю, что на меня нашло, но сделал я много всяких глупостей. Мы сблизились с тем человеком, о котором я писал в прошлом письме, и я виноват в этом. Похоже я всё испортил…» Итан написал ещё много текста, начиная копаться в себе и винить себя во всех грехах этого мира. Возможно, девушке было всё равно на его проблемы, но Торкио писал это и для себя тоже, выплёскивая чувства, эмоции. А потом парень отправился в бар. Его туда спокойно пускали, выглядел он намного старше своих лет, и охранник даже документы у него не просил. Итан пил редко, но метко, как говорится. Первый бокал убрал из его головы все мысли, второй — полностью избавил его от тревог, а третий вернул на его губы улыбку. Итан так и сидел у бара, разглядывая людей вокруг себя, пока не заметил Дамиано. Тот о чём-то говорил с барменом и очень вовремя увидел Торкио, не забирая сейчас своё письмо, чтобы не спалиться. — Что ты тут делаешь? — поинтересовался Давид. А Итан тупо растянул губы. — Бухаю, — протянул он, расфокусированно смотря на Дамиано. Тот сразу понял, что парень не в себе, и предложил ему пойти домой. — Давай я тебя провожу, пошли. Тебе на сегодня точно хватит, — Давид обнял его за поясницу и подтолкнул к выходу. Итану захотелось сопротивляться, но он понимал, что ничего этим не добьётся, точнее он не понимал ничего, просто сил на что-либо не было. — Отстань, — Торкио попытался отстраниться, но у него не получилось. Давид слишком крепко держал его, и барабанщик смирился, повисая на чужом плече и ровно громко дыша. — Ах, Итан, бедный Итан, зачем ты только появился в моей жизни? — Дамиано сильнее прижал его к себе, пытаясь уберечь сейчас от всего мира. Они завалились домой, встречаемые удивлённым взглядом Виктории. — Что у вас произошло? — забеспокоилась она, замечая такое состояние Торкио. — Итан напился, — безэмоционально ответил Дамиано, качая головой, — Я отведу его в комнату и уложу спать. Вик кивнула, провожая их глазами. Она не понимала, что творится с барабанщиком и вокалистом в последние дни, после той тупой игры, где они друг друга брали на слабо. Давид уложил Торкио, вспоминая, как тот заботился о нём и попытался отплатить тем же. Он даже принёс таблетку от головы и воду для парня и собрался уже идти в свою комнату, но задержал свой взгляд на Итане. Сейчас тот был таким спокойным, таким счастливым, все тревоги дня ушли. Дамиано хотел, чтобы Торкио всегда было так хорошо, но он не знал, как этого добиться, точнее знал, но не мог. — Иди ко мне, — попросил Итан, открывая глаза, смотря на него и хлопая рукой по кровати рядом с собой. И Дамиано не смог устоять. Ему самому было это нужно, и он, быстро скинув одежду, залез к Торкио, обнимая его и тоже успокаиваясь. Итан засыпал с улыбкой на губах, даже не зная, что готовит ему безжалостный завтрашний день.