The Curse of Eternity - Проклятие вечности

      Следующий вечер застал Джинни и Гермиону развалившимися перед камином в общей комнате Гриффиндора. — Так почему же никто не заметил, что ты один и тот же человек? — спросила Джинни, глядя на свою подругу, накручивая прядь своих рыжих волос. — Я полагаю, это потому, что это было физически невозможно. Люди обладают замечательной способностью игнорировать невозможное. Я имею в виду, посмотри на магглов, которые видели, как исчез волшебник. По крайней мере, одному из них приходилось замечать людей, бегущих у стены и исчезающих на Кингс-Кросс, — Гермиона вздохнула. — Так ты хочешь сказать, что они отвергли тот факт, что это была ты, потому что ты только что ушла и физически не могла снова стать одиннадцатилетней? И у тебя была другая фамилия? — Джинни подвела итог.       Гермиона кивнула. — Вот именно. Если бы ты не знала, ты бы в это поверила?       Джинни покачала головой. — Теперь, когда ты упомянула об этом, вероятно, нет.       Гермиона усмехнулась. — Вот так-то.       Джинни хихикнула. — То нападение дементоров было плохим, не так ли? — спросила она, меняя тему.       Гермиона печально вздохнула. — Я боюсь, что все будет намного хуже.       Джинни перевернулась так, чтобы оказаться лицом к лицу со своей гораздо более взрослой подругой. — Ты действительно так думаешь? — обеспокоенно спросила она.       Гермиона кивнула. — Гриндевальд был таким же. Как и пять других Темных Лордов, которых я видела в свое время, — ответила она.       Джинни застонала. — Серьезно, этим Темным Лордам действительно нужно быть более оригинальными. Похоже, все они ненавидят маглорожденных и хотят править волшебным миром.       Гермиона усмехнулась. — На самом деле, один из них был магглорожденным и хотел убить чистокровных. Он хотел, чтобы они были уничтожены, и он правил обоими мирами. Излишне говорить, что старшие семьи уничтожили его с помощью какой-то древней магии, которая была утрачена на протяжении веков, — сказала она Джинни.       Джинни уставилась на нее, разинув рот, и та покачала головой. — Сумасшедший. Итак, какие у тебя были счастливые воспоминания? Мое — я сидела перед камином, а Гарри купался в нашей любви, — сказала она, и в ее голосе прозвучала тоска.       Гермиона только нахмурилась. — Ты бы мне не поверила.       Драко Малфой сидел в своей общей комнате и бесновался перед камином. — Я просто чувствовал себя таким бесполезным! — он сплюнул, пнув ногой один из стульев. — Мы застряли здесь, пока наши одноклассники боролись за свои жизни.       Панси вздохнула и посмотрела на Драко с колен Блейза. — Ты знаешь, что появился Темный Лорд. Если бы он увидел, что мы сражаемся на стороне света, он бы убил нас. Дамблдор просто пытался защитить нас, — сказала Панси расхаживающему блондину.       Драко выругался себе под нос. — В любом случае, что мы могли бы сделать? Мы не можем так хорошо вызывать патронусов после нашего детства, — Блейз согласился.       Драко бросился на свое место. — Но я просто хотел помочь ей… Я имею в виду им, — сказал он своим друзьям.       Глаза Блейза и Панси загорелись. — Ее? О, Драко, ты влюблен! — Панси взвизгнула. — Кто она?       Драко пробормотал что-то, чего ни Панси, ни Блейз не услышали. — Скажи громче, приятель, — Блейз усмехнулся. — Я не влюблен в нее. Я просто… я не знаю, — возразил Драко. — Кто это? — спросил Блейз.       Гермиона вздохнула и провела рукой по своим кудрям. — Хорошо, прошлой ночью я разговаривал с Гарри, когда вошел Драко Малфой. Наконец-то его глаза открылись на жизнь Гарри. Мы проговорили несколько часов, — она помолчала и мягко улыбнулась. — Я чувствовала себя такой счастливой с ним, довольной. Но мой желудок будто скрутило в узел, и я не могла перестать думать о нем в течение нескольких часов после этого, — Гермиона закончила. — Это было чудесно. Мне просто так нравилось с ней разговаривать, — заключил Драко.       Панси и Блейз обменялись взглядами. — Ты любишь ее, — заявила Панси. — Ты любишь его, — заявила Джинни, ее глаза горели от возбуждения.       В тот же самый момент в двух разных частях замка раздался крик одного-единственного слова. — ЧТО?! — Я не могу любить Грейнджер, Гриффиндор, как бы ее ни звали! — Драко сплюнул. — Я ненавижу ее.       Блейз усмехнулся, видя огорчение своего друга. — Существует тонкая грань между любовью и ненавистью, Драко, — ответил он мудро.       Гермиона обхватила голову руками. — Я знала, что это должно было произойти. Я просто хотела отгородиться от всего этого, отрицать, — пробормотала она. — Как? — с любопытством спросила Джинни. — Пророчество гласило, что я должна была полюбить Темного Дракона с темной родословной. Драко Малфой, воспитанный во мраке и родившийся в семье, которая служила Темным Лордам на протяжении столетий, — ответила Гермиона.       В Подземельях мозг Панси работал быстро. — Сейчас вернусь, — воскликнула она, внезапно вскочив и побежав в свое общежитие.       Мальчики обменялись растерянными взглядами.       Панси вернулась с куском пергамента. — Гриффиндор была не единственной, кто скопировал Пророчество. Тебе суждено полюбить ее, Драко. Так написано. Видишь? — объявила она, передавая газету Драко, который пару раз перечитал ее, чтобы убедиться, что, то, что утверждала Панси, было правдой. — Черт возьми!