Одного человека достаточно

      Телега, запряжённая простой коровой неспешно ехала по лесной дороге. Помимо правящего поводьями старика в повозке сидели двое: один в красном, другой в белом оба голубые.       Юноша в красных одеждах возлежал на сене и дремал. Монах в белом, откровенно забавляясь, читал свиток с описаниями самых занятных богов.       — Се Лянь... Наследный принц Сянлэ – «Бог Войны В Короне Из Цветов», «Дух Поветрия», «Посмешище Трёх Миров», «Мусорный Бог». Ну, не так уж и плохо. Как там говорится... «Все боги равны, как равно и всё живое»? — философски заметил небожитель. — Зато спросу с него нынче никакого.       — Полный бред. Если бы все были равны, то богов бы просто не существовало, — хмыкнул голос из-за сена. — Божество же, имеющее столь сомнительную характеристику, едва ли обретёт множество последователей.       — Как по мне, столь специфическая характеристика может привлечь внимание чудаков, безумцев и любителей идти против всего мира. А так как именно такие необычные люди нередко достигают исключительных высот... Кто знает, возможно именно один из таких фриков вернёт славу этому «Его Высочеству Наследному Принцу», — покачал головой монах.       — А ты занятно рассуждаешь, — заметил юноша, с любопытством выглядывая из-за сена.       — Видишь ли, меня по странному стечению обстоятельств назвали в честь этого чудно́го божества. Я просто не могу его ругать, — вздохнул принц, придумав максимально правдоподобную ложь.       — Ого, тебя назвали в его честь? — чуть более заинтересованно спросил молодой человек, садясь чуть ближе к попутчику. — И как? Тебя преследуют неудачи?       — Нет, — покачал головой Се Лянь с мягкой, но немного хитрой улыбкой. — Однако обществу это знать не обязательно.       После этого принц рассмеялся, а так и не назвавшийся парнишка только в недоумении смотрел на монаха.       Вскоре они въехали в кленовый лес, пылающий на закате алым. Се Лянь с почти детским восхищением поглядел на красные кроны, однако вскоре всё же вернулся к чтению.       — Вот ведь чистюли! Не вписали Хуа Чэна и Чин Э! — негромко возмутился принц. — Какие боги, такие и последователи! Смеющийся куда больше зданий порушил, а с него долг никто не стряхивал: просто отпустили, зато как Се Лянь колокол уронил, так сразу иди работай!       — Хм? О чём ты? — не понял юноша в красном.       — Да так, ничего, — со вздохом ответил монах, собирающий рухлядь. — Я, пожалуй, вернусь к... — Се Лянь заглянул в свиток. — Ши Уду. «Повелитель Вод, бог богатства. Старший брат Повелителя Ветров Ши Цинсюаня.» Вода и богатство? Что ж, меньшей популярности от такого бога ждать не приходится. Интересно, на его талисманах случаем не пишут «пусть ваши богатства льются рекой»?       — Пишут, — коротко ответил попутчик.       — Как предсказуемо, — тяжело вздохнул принц.       Призрак Монаха вновь поднял глаза к красным кронам.       — Ты ведь знаешь довольно много о Небесах, — улыбнулся принц, поворачиваясь к говорящему. — Кто ты? Как тебя зовут?       —Я просто третий сын небедного торговца, любящий читать. Я многое знаю, не только о богах, но и о людях и демонах — с улыбкой ответил юноша. — Меня все Сань Ланом зовут, так что можешь тоже так меня называть.       — Признай, тебе просто нравится игра слов, — без труда разоблачил его Се Лянь, ни на секунду не поверив в эту историю: ту тварь, из которой были сделаны сапоги «Сань Лана», Се Лянь узнал почти сразу. — Слушай, а ты случайно не знаешь что-нибудь из непечатного, но общеизвестного о небесных чиновниках и демонах?       — Случайно знаю, — ответил молодой человек, впрочем, не слишком спеша рассказывать.       Се Лянь уже решил, что тот не станет говорить и собирался вернуться к чтению, когда юноша всё же заговорил. Он рассказал про Три Опухоли: Лин Вэнь, Пэй Мина и Ши Уду; про Четыре Картины: «Генерал ломает меч» и «Самоубийство принцессы», «Наследный принц под маской Бога», «Молодой господин проливает вино» — скверные истории. Наконец дошло и до демонов. А именно до Четырёх Непревзойдённых: Безликого Бая, Чин Э, Хуа Чэна и Черновода.       С Баем всё было понятно, хоть и неприятно, а вот характеристика Чин Э удивила. Ну серьёзно: Чин Э – «Призрак Монаха», живой демон, Второй Непревзойдённый. Весёлый и жестокий, служит Хуа Чэну. И более никакой информации, кроме того, что его обзывают то лисом, то фанатичным псом.       Объективно, конечно, но немного обидно. Однако Се Лянь позволил себе лишь покачать головой и спросить: «А как же цвет? Разве Странник Янтарных Дорог не оранжевый?»       Попутчик лишь лишь отмахнулся и перешёл к Духу Кровавого Дождя и Хозяину Чёрных Вод. Впрочем, о себе живой демон и так всё знал, так что подобное могло бы расстроить его лишь отношением. Могло бы, если бы всё не было предельно ясно давным-давно: Чин Э Хуа Чэну не интересен.       Солнце уже зашло, а потому вероятность встретиться с кем-то на дороге сильно снизилась. Старик даже начал дремать, когда рыжая корова вдруг остановилась. Се Лянь посмотрел вперёд и со стоном упал в сено.       — Надо было заглянуть в календарь... — вздохнул он. — В такие моменты я думаю, что моё невезение действительно существует! Однако, если мы втроём выберемся отсюда невредимыми, то лицезрение этого прекрасного шествия можно будет записать на счёт удачи. Будьте добры, сядьте в телегу, закройте уши и глаза. Дальше вас повезу я. В случае чего я всё равно выиграю сражение, но, если начнётся бой, мне сложнее будет обеспечивать вам безопасность, так что в ваших интересах молчать и поладить с сестрёнкой Жое.       Старик сидел ни жив, ни мёртв от страха. Однако уверенный голос Се Ляня заставил его вспомнить, что с собой у него есть святой монах. Недолго думая, он поменялся с даочжаном местами и очутился в замкнутом кругу из белой ленты. Прежде, чем фестиваль призраков стал отчётливо виден, смертный и юноша в красном закрыли глаза и зажали уши.       Се Лянь поперебирал в голове образы и навесил на сидящих в телеге личины двух человекоподобных кукол искусной работы. Телега так же незначительно улучшила свой вид. На себя он просто надел известную многим демонам маску «Чин Э», состоящую из концентрированной демонической Ци. План Принца был предельно прост: представить тёмному шествию картину «Непревзойдённый везёт что-то куда-то». Никаких вопросов быть не должно. Паника душила по совсем другой причине: Хуа Чэн, кажется, не сопоставлял Се Ляня и Чин Э.       Корова справилась со страхом после введения в подобие транса и, словно ходячий мертвец, поковыляла вперёд. Фестиваль нечисти приблизился к телеге, и идущие впереди тут же поспешили удовлетворить своё любопытство. Мертвецы всех мастей обступили телегу, не давая проехать.       — Эй, монах! Ты что же, смерти ищешь? Не знаешь разве какой сегодня день? — пробасила голова в руках одного.       — Ещё и красавиц с собой везёшь! Неужели настолько уверен в себе? Думаешь не отберём? — похихикал демон с бараньей головой.       — А? — наигранно удивился Чин Э. — С чего бы вам такое совершать? Этот праздник столь же мой, сколько и ваш. Демоны – ночные твари, так почему же вы не видите в темноте? Я давно уже не человек, а «красавицы» никогда не были живыми.       После насколько пафосных слов, поток которых нечисть не остановила только потому, что хотела позабавиться, живой демон разжёг на ладони огонь и осветил своё лицо. На секундочку воцарилась подлинно мёртвая тишина, а затем демоны отшатнулись.       — Мать моя кобыла! Да это ж Второй! — изумился кто-то из образовавшийся толпы.       — Молчи! Ох, отчего же мы сразу не узнали! Теперь он нас съест! — запаниковала демонесса.       Поднялся галдёж, и Чин Э пришлось шикнуть на сборище.       — Можете так не дёргаться: я вас не съем, если вы прекратите тратить моё время и не станете болтать о встрече со мной. Поверьте, я узнаю, если кто-то из вас назовёт моё имя. Придётся сходить и поужинать вами... А если никто не узнает, в каком направлении я ехал, то можете существовать спокойно.       Весь сброд тут же согласно загалдел, но, увидев недобро скалящееся лицо Непревзойдённого, стихли и поспешили дальше. В суматохе никто не заметил, как удивлённо распахнулись глаза марионетки в красном, что подглядывала из повозки.       Это был «Сань Лан», и он уже очень жалел, что послушался Се Ляня, закрыв уши и сев за его спиной.