Одного человека достаточно

      ««Тот, кто подбирает падших», — красивая фраза, которой, пожалуй, следует соответствовать. Кем лучше предстать перед низверженным небожителем? Человеком? Демоном? Падшим Богом Войны?» — размышлял Чин Э, сидя в чайной у себя дома.       Он всё-таки придумал как совместить свободу и дом. Домом для себя он назначил целый город. Свой город, где можно быть и человеком, и демоном.       На Небесах шёл суд. Короткий, поскольку для всех всё было очевидно и достойных доказательств обратному не было. Скучно и грустно. Просто отвратительно. Живой демон смотрел глазами куклы и запивал тошнотворное зрелище горьким, намеренно передержанным чаем.       Он ожидал лишь момента озвучивания места, куда осуждённый будет отправлен в изгнание, а потому позволял мыслям соскальзывать на другие дела. К примеру, на артефакты, находящиеся на стадии разработки, образы, жалобы в храмах Фэнбао и Шенши. Фэнбао и Шенши... Эти два государства окружали Аньнин с двух сторон. Было бы преступной беспечностью игнорировать такое положение дел и не пытаться распространить на них своё влияние. Но, увы, за безопасность приходилось платить трудом и временем.       «Да хоть в двух днях пути от столицы Фэнбао, прямо на дороге. Это государство как раз не является ничьей вотчиной, так что конфликтов быть не должно…», — словно продолжая мысль Чин Э прозвучал выбор места.       Поразительная удача. И пусть место указано размыто, но это всё равно его земля. И раз уж речь об изгнанном небожителе и Фэнбао, то и вопрос облика можно считать решённым. Выход Хуан Се. Истинный облик, сколь бы противен он ни был, изменить нельзя. Так что, если лишишься сил, вновь к нему вернёшься, вне зависимости от желания. "Хуан Се" был подстраховкой как раз на такой случай: истинный облик в красивых одеждах, с светящимися золотом глазами и вуалью, скрывающей нижнюю часть лица. Хуан Се был "богом". Все знали, что он не небожитель, но он слышал и исполнял молитвы, мог заявиться во дворец, чтобы донести до правителей волю народа, и помочь в беде. Чин Э был для них "богом" жестоким, способным судить и воевать, Хуан Се – "богом" заботливым и сочувствующим, а Хуа Чэн – богом всесильным, обладающим преданностью "двух" других.       В столицу Фэнбао, Фэнцзин, шло множество дорог, по каждой из которых стоило бы для поиска отправить цветы, но была одна, не требующая уточнений, по которой можно было бы пойти и лично. Центральная, почти прямая, начинающаяся от главных ворот и переходящая в широкий торговый путь далее.       Чтобы не упустить вспышку силы спускающихся небожителей, Чин Э поспешил покинуть дом и отправиться в путь. Потребовалось несколько лишних перемещений, чтобы собраться, но в скором времени он (и несколько кукол на расстоянии в десяток ли друг от друга) оказались на нужной дороге.       В ожидании живой демон принял надлежащий облик и отошёл с дороги, чтобы встать в тень дерева и сосредоточиться на ощущении ци. Теперь он выглядел почти как молодой человек из знатной семьи или чиновник высокого положения. Спокойное лицо, частично скрытое тканью, бело-жёлтые одежды, жёлтая лента в волосах. Жёлтый – цвет не доступный простым людям, во многих государствах исключительно императорский.       Как бы глупо это ни было, Чин Э не нравился этот благородный цвет, цвет его старого титула и глаз истинного облика. Но образ есть образ. Глупо ненавидеть цвет слишком сильно.       Конец лета выдался неприятно жарким и безветренным. Воздух словно застыл в напряжении, душный и тяжёлый. Вся природа, казалось, готова была иссохнуть от жары. Всё это напряжение природы создавало ощущение напряжения даже на уровне ци, как будто весь мир чувствовал, что вот-вот с Небес спустятся наделённые силой, но не умом люди, и ждал их действий с опаской.       Небожители появились около цветка на западе от Чин Э. Дождавшись, когда они оставят Инь Юя и исчезнут, живой демон переместился поближе. «Интересно: эти божки позволили ему забрать с собой на землю хоть немного денег? Если нет, то это довольно жестоко», — подумал он, глядя на силуэт на дороге из-за деревьев.       Появляться сразу было бы довольно подозрительно, так что Чин Э решил подождать немного, прежде чем "нагонять" низверженного. В качестве подходящего момента он выбрал время, когда Инь Юй устроит привал или, если такого не случится, через три часа. До тех пор за бывшим небожителем приглядит цветок в облике птицы.       Пока же Чин Э решил заняться очень нужными в такую жару примитивнейшим артефактом: зонтом, который не нужно держать. Да, он не был настоящим демоном, но и его практически убивала царящая вокруг жара. «Должно быть, Инь Юю тоже приходится не сладко. Лучшие сделаю два», — заключил Чин Э, просверлив недовольным взглядом проглядывающее сквозь листву солнце.       Зонт у него с собой был только один. Тот, на котором он и чертил заклинание левитации, привязанной к предмету. В идеале, зонт должен был парить рядом с человеком без поддержки, перемещаясь вслед за ним. Фактически, его нужно было фиксировать в пространстве относительно тела в момент того, как рука отпускает ручку. При условии, что зонт расположен вертикально, иначе его невозможно будет убрать. Как заставить артефакт игнорировать весь мир, кроме тела человека, при этом ориентируясь не по его ци? Ци была плохим ориентиром, поскольку у обычных людей её немного, а у низверженных небожителей с кангой, вроде Инь Юя, нет вовсе.       В итоге требовалось сложное плетения, запоминающее фигуру, которую мысленно обозначит последний, кто держал зонт в руках. Вариант с привязкой на последнего, кто касался не подходил для случая, когда зонт одалживался, а вариант с определением образа того, кто под зонтом не подходил из-за возможности путаницы при нахождении в плотной толпе.       Позволив себе некоторую вольность, Чин Э пренебрёг правильными инструментами и вместо этого заострил ци собственные ногти большого и указанного пальцев правой руки. Будь у него побольше времени, он предпочёл бы использовать левую, чуть снизив точность. Когти из ци довольно ловко вырезали руны на рукояти зонта. Когда половина работы была завершена, он всё же переключился на левую руку, чтобы дать правой отдохнуть. Элементы заклинания плавно доползли до самых спиц и пошли по ним, нанося руны ветра, стабилизации и прочности. Наконец, с работой было покончено. Прошло около часа, а Инь Юй всё ещё шёл по жаре, не спеша уйти под дерево. Кажется, Чин Э подзабыл за столько лет, насколько пренебрежительно разбитые жизнью люди относятся к собственному физическому состоянию.       Не выдержав подобной сцены, живой демон заставил цветок-птицу издать крик для привлечения внимания, но Инь Юй не отреагировал. Стало ясно, что спасать от солнца его придётся самостоятельно, не тратя время на второй зонт. Для этого Чин Э пришлось не "нагонять", а сделать так, чтобы "нагнали" его. Переместившись вперёд по направлению движения неизверженного, вместе со своим зонтом, Хуан Се отошёл на траву и подвесил в воздухе зонт. Шаг вперёд, шаг назад. Зонт послушно последовал за ним. Удовлетворённый результатом, живой демон улёгся на траву около дороги, оставив зонт висеть над собой, прикрывая лицо от солнца. Через несколько минут его должен был настигнуть Инь Юй.       Впрочем, если он не обернулся на птицу, возможно мог бы проигнорировать и зонт. В таком случае пришлось бы его окликнуть и даже подойти сзади. Решив доверить выбор сценария случаю, живой демон прикрыл глаза. Ветер, увы, не колыхал траву, но даже в такой жаркий и душный день в ней копошились насекомые. Смысла отказывать себе в лёгкой брезгливости не было, поэтому Чин Э немного отпустил наружу свою ауру, отпугивая мелких и не особо приятных существ. Они припустили прочь, продолжая шуршать. Ноги нагрелись на солнце, не смотря на лёгкие белые ботинки и Хуан Се с неудовольствием подумал, что в его нынешнем образе снять их будет неприлично. Наконец, нескольких чжанах от него послышался шорох песка под чужими ногами.       Скрыв ауру, Чин Э продолжил с расслабленным видом лежать, пока путник не подошёл достаточно близко. Тогда он, наконец, открыл глаза и взглянул в сторону дороги, словно только теперь услышав чужака. Не заметив на себе чужого взгляда, Хуан Се сел и потянулся, привлекая внимание движением.       Инстинкт бога войны всё же взял своё и Инь Юй перевёл взгляд на незнакомца.       — Добрый день, молодой господин. Куда вы спешите в такую жару? — обратился к нему живой демон, не торопясь, впрочем, вставать.       — В Фэнцзин, наверное, — последовал краткий ответ.       Инь Юй остановился, и Хуан Се всё же решил подняться. Зонт, ожидаемо, последовал за ним. С усилием моргнув, низверженный в недоумении уставился на парящий зонт.       — Кто вы? — разом напрягшись, спросил он.       — Понравился зонтик? Я его пару часов назад сделал, чтобы спастись от жары, — не торопясь отвечать на невежливый вопрос, сказал живой демон. — Меня зовут Хуан Се. Я тоже иду в Фэнцзин.       — Ты заклинатель? — прозвучал следующий вопрос, полный недоверия.       — Эх. Какие же вы, небожители грубияны, — посетовал Чин Э. — Нет, я не заклинатель, не небожитель и не демон в привычном вам понимании. Я – тот, кто приглядывает за Фэнбао. Так что, если ты здесь не с дурным намерением, то я не прочь одолжить тебе свой зонт.       — Прошу прощения, — по-прежнему сохраняя напряжение и немного хмуря брови, извинился низверженный. — Моё имя – Инь Юй. У меня нет дурных намерений относительно этого государства, но и вам должна быть понятна моя подозрительность. Скажите, откуда вы узнали, что я имею отношение к небожителям?       — Приятно познакомиться, — наконец получив удовлетворительный ответ, кивнул Хуан Се и подошёл ближе, чтобы подтолкнуть зонт к бывшему небожителю. — Как я уже успел сказать, я присматриваю за этим местом. Разумеется, такое событие как схождение на мою землю небесных чиновников я не мог пропустить. От тебя фонит кангой. Та ещё гадость, но, в целом, ничего непоправимого.       — Меня выгнали за преступление. Не думаю, что её с меня снимут даже если мне удастся вознестись вновь, — отворачиваясь сказал Инь Юй.       Зонт накрыл его тенью и он, наконец, чуть расслабился, когда чёрные одежды перестали обжигать его кожу. Впрочем, он сильно сомневался, что тот, кто по собственному утверждению присматривает за страной, захочет помогать "преступнику", так что зонт, в его понимании, должен был вскоре исчезнуть.       — И за что же тебя наказали? За открытую помощь смертным? За поединок на небесах с неожиданным для всех исходом? Или может ты отказался истребить демона просто за то, что он сильный и тёмный, хоть и не вредит людям? — не скрывая иронии поинтересовался живой демон, делая вид, что не знает правды. — Ты уж прости, но у меня есть весомые причины сомневаться в справедливости небесного суда.       — Я осуждён за дело, — со странной решимостью возразил Инь Юй.       — Ну-ну. А если я спрошу у И Сяна? — склонив голову набок и состроив задумчивое выражение лица, уточнил Хуан Се.       Он шёл по грани, упоминая кукол, потому что это обязывало его играть лишние роли для Инь Юя. И если ему захочется видеть рядом с собой старого знакомого, это вызовет некоторые неудобства.       — Откуда ты знаешь моего подчинённого!? — отшатнувшись почти прошипел низверженный.       — Он лучший друг моего знакомого архитектора. Хотя он и проводил смертную жизнь в странствиях, по праву рождения он являлся моим подопечным. Думаю, он будет не против одолжить мне некоторую информацию, чтобы я смог помочь, — мягко и логично солгал живой демон. — Впрочем, если ты против, могу и не лезть.       — Не лезь.       — Хорошо, я не стану ничего у него спрашивать, — покладисто согласился Хуан Се.       Ему и не нужно было спрашивать.       — Тогда, могу просто проводить тебя до города, юный падший. Хоть и слабо представляю, что ты хочешь там найти, — предложил Чин Э.       Поддерживающий зонт поток ветра едва заметно колыхал волосы Инь Юя. Очевидно было, что с зонтом он прощаться не захочет.       — Если угодно, — коротко ответил низверженный, кивая в едва заметном жесте благодарности.       Сделав несколько шагов по дороге и заметив, что зонт следует за ним, Инь Юй уже чуть увереннее пошёл вперёд. Хуан Се молча последовал за ним. Солнце продолжало жечь голову, и в скором времени Хуан Се уже почти отчаялся дождаться заката без страданий.       — Вы так и не сказали, зачем идёте в Фэнцзин, — неожиданно нарушил молчание Инь Юй.       — Да так, люди жаловались на то, что налог в этом году слишком высок для такой засушливой погоды. Вода на рисовых полях испаряется слишком быстро и урожай вполне может показаться существенно меньшим, чем был в прошлый раз, — озвучил одну из проблем живой демон.       — И как ты собираешься на это повлиять? — скептично спросил Инь Юй, соскальзывая, наконец, на "ты".       — Я могу решить проблему двумя способами. Изначально планировалось простое обсуждение ситуации с императором Фэнбао, но чем дольше я жарюсь на солнце и задыхаюсь от безветрия, тем сильнее склоняюсь к другому варианту.       — О чём ты? — спросил низверженный, поворачиваясь к Хуан Се.       — Ты ведь помнишь моего архитектора? — уточнил вдруг живой демон.       — Архитектор, лучший друг И Сяна. Если это тот, кто утёр нос богам архитектуры при постройке моего дворца, то такого человека невозможно не помнить, — подтвердил Инь Юй.       — Так вот, я продолжаю считать его своим человеком не только из-за того, что он родился на моей земле, но и потому, что он сохраняет ту черту, что я стараюсь привить всем своим подопечным: уверенность в том, что в мире невероятно мало поистине невозможных вещей и что никто, кроме тебя самого, не может определить границу твоих возможностей.       — И какое отношение это имеет к засухе?       — Тот архитектор – человек, а не бог, а те, кто ему помогал, были богами совершенно иной направленности, но он смог превзойти тех богов архитектуры. Я – не небожитель и тем более не повелитель дождя, но...       Тут Хуан Се остановился, вынуждая притормозить и бывшего небожителя, поднял на уровень глаз правую руку и черканул заострившимся ногтем указательного пальца левой руки по её запястью. Вниз по направлению к локтю тут же устремился красный ручеёк. В левую руку из рукава выскользнула кисть, и живой демон, обмакнув её конец в собственную кровь, быстро начал чертить на руке символы контроля, ветра, вод, дождя и кучу нечитаемых связок, позволяющих не сохранить баланс.       — Что ты творишь? —поинтересовался Инь Юй, когда Хуан Се закончил.       — Смотри, — с улыбкой, едва различимой сквозь ткань, но явственно читающийся в глазах ответил живой демон.       Спрятав кисть и подлечив ранку, он с совершенно неадекватным видом вкинул окровавленную руку к небу и щёлкнул пальцами. Секунду ничего не происходило, но стоило Хуан Се, а вслед за ним и Инь Юю посмотреть на небо, как стало заметно, что небо стремительно затягивают постепенно темнеющие облака, приносимые быстрым ветром со стороны моря. Солнце померкло, а через пять минут после прихода первого облачка с небо разом хлынул дождь. Крупные и частые капли застучали по серому зонту Инь Юя и перегретой голове Чин Э.       Закатав рукава, Хуан Се с наслаждением подставил воде кожу, позволяя ей охладить тело и смыть кровь. Ханьфу быстро промокло, становясь из бело-жёлтого серовато-жёлтым. Впрочем, живого демона это не волновало. Высушить одежду было проще простого.       — Красота, — прокомментировал он, когда остыл достаточно, чтобы вновь взглянуть на своего спутника.       — Удивительно, — всматриваясь в облик Хуан Се отозвался Инь Юй.       — Всего лишь знание рун и фантазия для составления заклинаний. Что у вас за Небеса такие, что небожители так удивляются тому, на что способны те, кто больше не имеет к ним отношения?       — Это всего одна техника, — возразил низверженный.       — Зря ты их защищаешь. Я могу больше, — с вызовом заявил Чин Э.       — Докажи! — обнаружив в себе искру азарта, заявил Инь Юй.       — Хорошо... — протянул Хуан Се. — Тебя выгнали без денег и меча?       — Что? — удивился резкой смене темы бывший небожитель. — А, нет. Меч при мне, в духовном пространстве.       — Тогда я выбрал, что ещё показать, — сообщил живой демон.       Пройдя вперёд по дороге и встав напротив Инь Юя, он создал в ладонях два крупных, больше кулака, полураскрытых пиона, похожих по форме на мячики. Под скептическим и лишь немного удивлённым взглядом низверженного, Чин Э подкинул один из них, создавая на его месте другой, а затем принялся ими жонглировать, постепенно увеличив их количество до пяти.       — Ты мне таким образом намекаешь, чтобы я шёл выступать на улицах? — не удержался от вопроса Инь Юй.       Почему-то он совершенно не боялся выразиться неправильно перед этим "человеком". Возможно потому что он со своей жутковатой техникой, странным убеждением, красивыми одеждами, о которых он не заботился, и жонглированием цветами и сам выглядел как воплощение неправильности.       — Нет, хотя вариант забавный. Я пробовал, — ответил Чин Э без всякой обиды.       А затем он сделал нечто, заставившее Инь Юя широко распахнуть глаза от удивления. Белый пышный цветок, упавший в руку Хуан Се, обратился в золото и подлетел вверх уже выше, подброшенный со значительно большим усилием, говорящим об изменившемся весе. Второй, третий, четвёртый, пятый, и вот уже новый знакомый под вызванным им же проливным дождём жонглирует золотыми цветами, ехидно сверкая глазами.       — Лови, — вдруг произносит он, заставляя Инь Юя очнуться от изумлённого созерцания.       Низверженный небожитель едва успел поймать брошенный в него золотой пион. Буквально золотой. Каждый лепесток, при ближайшем рассмотрении, оказался таким же, каким был при "жизни", но был совершенно точно золотым. Инь Юю даже удалось присогнуть один из них.       Хуан Се же тем временем поймал все оставшиеся цветы и подошёл ближе. Неприлично довольный и нелепо мокрый.       — Держи, тебе они пригодятся, — прокомментировал он. — У тебя же осталось место в духовном пространстве?       — Да, есть немного, спасибо, — нерешительно беря подарок, поблагодарил низверженный.       — Не стоит меня благодарить. Золото ничего для меня не стоит уже пару-тройку веков, — с улыбкой отмахнулся Чин Э.       — Зато стоит для меня, — не согласился Инь Юй. — Спасибо.       — Как скажешь, — пожал плечами Хуан Се и вдруг замер. — Ой. Я, кажется, решил проблему Фэнбао, не дойдя до Фэнцзин.       — Это значит, что ты не станешь продолжать путь? — немного разочарованно спросил Инь Юй.       Лишаться компании в такой момент ему не хотелось, особенно подобной компании. Но и удерживать чужого ему "человека" он бы не стал.       — Ну, теоретически, я могу тебя проводить. Хотя практически мне теперь следует отправиться в Шенши. Если в Фэнбао тебя никто не ждёт, можешь пойти со мной.       — Ты и за Шенши присматриваешь, или это уже не из благих намерений? — на всякий случай уточнил Инь Юй.       — Присматриваю. Но в другом обличии. Фэнбао — мирное государство, пока на него не нападают, разумеется, его людям по душе добрый бог, а Шенши государство гордое, им импонирует сильный и опасный покровитель, так что приходится играть две роли, чтобы угодить всем, — ответил Хуан Се. — Так что?       — Почему бы и нет. Я никуда не тороплюсь.       — Вот и чудно, — подытожил живой демон. — Тогда, если позволишь, я немного сокращу время пути.       — М?       Прежде, чем Инь Юй попросил объяснить, Чин Э одной рукой взял зонт, а другую положил на плечо низверженного. Миг, и вот они уже стоят у ворот столицы Шенши, Цюаншен.       — Какого!? — отшатываясь воскликнул бывший небожитель. — Ты же ничего не чертил!       — Я и для цветов ничего не черчу, — резонно заметил живой демон. — Потому что, в отличии от дождя, цветы и перемещения – моя сфера. Так, мне нужно сменить облик.       Пока Инь Юй думал о том, по чьей части могут быть столь странные и совершенно не связанные техники, Чин Э закрыл зонт и надел свою любимую демоническую маску, которую, будь его воля, он сделал бы своим истинным лицом. С лица пропала ткань, одежды с мокрых бело-жёлтых сменились на тёплые и сухие чёрные с ярко-оранжевой вышивкой. Погода в Шеньши была совсем иной, нежели в Фэнбао из-за близости моря и гор, поэтому все здесь носили куда более плотные ткани. Вышивка, украсившая новое ханьфу, к слову, была мягко говоря странноватой: весь левый рукав и правая часть верхних одежд были расшиты плотной вязью иероглифов《哈》. Так же широкими полосами этот смех стекал по полам одежд. Издалека это выглядело нормально и даже красиво, но стоило приблизиться или просто иметь хорошее зрение, чтобы подобный наряд поверг наблюдателя в эстетический шок.       Чин Э же тем временем избавился от ленты в волосах, придал им нормальный для этого облика чёрный цвет, растрепал и небрежно заколол парой шпилек с янтарём в пучок, позволяя большей части шевелюры неаккуратно змеиться по спине. Довольный собой, живой демон обернулся, чтобы оценить произведённое впечатление.       — Этот образ нравится и мне, и людям, — заметив далёкое от восторга выражение лица Инь Юя сказал он.       — И кто ты теперь? — немного сбавив скепсис, спросил низверженный.       — Ну... Давай лучше ты услышишь это от людей в городе. Идём, а то закат придёт в город раньше нас, и люди разойдутся с улиц.       Инь Юй не понимал, зачем ждать, чтобы раскрыть имя, но по-умолчанию согласился, кивнув. Они подошли к воротам и встали в небольшую очередь пеших путников, возле очереди из повозок.       Стражники проверяли пожитки и документы на некоторые вещи, когда подошла очередь Чин Э и Инь Юя, стражники просто поклонились и пропустил живого демона в город, вместе с его спутником.       — Тебя узнают и уважают, — констатировал факт низверженный.       — Ага, я же "бог", — согласился Чин Э.       — Ты же говорил, что не являешься небожителем, — напомнил Инь Юй       — Не являюсь, — подтвердил живой демон. — Я просто исполняю обязанности божеств двух государств, хозяина третьего и слуги одного человека.       — Слуги? При твои-то способностях? — удивился бывший небожитель. — Зачем?       — Он сильнее меня, по праву вознесения он должен был возвышаться над всеми богами, а ещё он просто мне нравится, — ответил Чин Э, направляясь вверх по центральной улице.       —Сильнее? — переспросил Инь Юй. — Уже напрягает. Даже Цзюнь У заведует лишь одной областью, в то время как твои способности явно дифференцированы, а ведь он – Владыка Небес. И что значит "по праву вознесения он должен был", почему же этого не произошло, раз он столь силён?       — Этого не произошло, потому что твой Цзюнь У – не Император Небес, а жадная до власти фальшивка. Не существует, знаешь ли, такой области, как "универсальное божество". Чушь. На внутренней стороне колокола небесной карой имя моего бога было выжжено напротив "верховное божество". А этот придурок, возомнивший себя выше всего живого и мёртвого, попытался скрыть от моего Неба его же статус, — с раздражением, направленным исключительно на Цзюнь У, объяснил живой демон.       — Погоди-ка! За всю историю Небес только один человек, был записан как "универсальное божество" я читал! Твоё "Небо" – Третий Непревзойдённый! А ты, значит... — тут Инь Юй остановился, поскольку его спутник вдруг замер где-то сбоку.       Обернувшись, вчерашний небожитель, увидел подтверждение своим словам: его новый знакомый с гордой улыбкой стоял перед собственным храмом, храмом в честь Чин Э.       — А я – Второй, верно, — подтвердил он.

***

      — Ты издеваешься? Как я по-твоему должен в это поверить!? — возмущался Инь Юй, приглашённый пообедать чёртовым демоном.       — Могу доказать, — пожал плечами Чин Э, отпивая чай.       — Да? И как же? Колокол с небес спустишь? Меня туда отправишь? — недоверию и возмущению бывшего бога войны не было предела.       Единственное, что позволяло ему оставаться рядом с этим – отсутствие ощущения дурных намерений.       — Ну, можно и так, хотя я подразумевал иной вариант, — хмыкнул живой демон. — Давай поспорим, что воли и слова моего бога будет достаточно, чтобы избавить тебя от канги?       — Ты хочешь притащить меня к Хуа Чэну!? Ты спятил!? — вновь зашипел Инь Юй.       — Не шипи, котик, — не удержался от шутки Чин Э. — Моё Небо значительно адекватнее меня. И если даже у меня не нашлось причин плохо к тебе относиться, то у него их так же, скорее всего, не найдётся.       — Ладно! Ладно, чёрт тебя возьми! Если он сможет это сделать, я признаю, что он – Верховное Божество! Ты доволен?       — Не-а. Ты ожидаешь, что он тебе поможет, хотя ты в него не веришь и не являешься его последователем.       — Тогда чего ты хочешь?       — Я хочу пари, по условиям которого ты, в случае, если моему Небу удастся разбить твою кангу, станешь его последователем. Не слугой и не рабом. Ничего такого. Это всего лишь перехват последователей, совершенно обычная для небес практика.       — Как я вообще до такого дошёл? — прошептал себе под нос Инь Юй. — Хорошо! Ладно, я согласен!