Краской по телу

      Айрин прикусила губу и повернулась к брату, тяжело вздохнув.       — Ладно, я буду мясо. Выбираешь и платишь ты, — русоволосая положила меню на край стола и подперла подбородок руками, сцепленными в замок.       — Так быстро меняешь решение.. — Эвелина прищурилась, но тут же отвела взгляд. — Собственно, как и в детстве.       — Хватит говорить про детство, — отрезала дева и уставилась на солонки со специями. Люди знали, что русоволосая не любит много говорить про детство, поэтому не удивились такой реакции.       Не любила говорить про детство... Брат вечно уходил гулять и не брал сестру с собой, а подруга часто увязывалась за ним. Элансьо нравился Эвелине с давних времен, поэтому даже и не удивительно, что они начали встречаться. Но все равно неприятно.       — Вы уже готовы сделать заказ? — внезапно раздалось над ухом, отчего зеленоглазая дернулась.       — Да. Моей девушке, пожалуйста, вот этот салат, а... — и дальше голос Пентенни-старшего исчез из сознания. Айрин погрузилась в раздумья.       Казалось бы, что все происходящее можно сослать на «судьбу», но судьба — злодейка. Она преподносит самые нежелательные встречи.       С самого детства русоволосая ненавидела ложь. Конечно, по детству она тоже частенько «недоговаривала», что-то вроде: «Это не я ела конфеты, а Элансьо», «Это не я разбросала игрушки», но потом все изменилось. Она возненавидела ложь. Сначала ей наврали, что Баббе Натале* существует, потом, что если хорошо себя вести, то можно поехать в Дисней-лэнд, а после наврали о том, что у родителей все хорошо и гладко. О том, что все это ложь девочка узнавала постепенно. О последней лжи она узнала при разводе родителей.       А о той лжи, что мама будет жить вечно, Айрин узнала, когда златовласая женщина скончалась.       Она терпеть не могла обман, даже малейший. «Извините, что не сказали сразу, но оплату за семейный портрет можем произвести только через месяц». «Извини, я тогда не остался дома, как и говорил, а пошел к друзьям». «Извини, это я съел твои слойки, а не Антонио». «Извини, на самом деле я один из известнейших рок-артистов, а не баскетболист».       — Все хорошо? — Эвелина коснулась руки подруги пальцами и заглянула ей в глаза. — Ты так долго сидишь, не шевелясь и смотря в одну точку..       — Задумалась, — ответила Айрин и мельком улыбнулась. — Мы же не будем долго засиживаться, верно?       — Нет, наверное, — отозвался Пентенни. — Пойдем к двенадцати домой, чтобы отоспаться.       — Чудесно, — русоволосая улыбнулась.       Такой расклад очень радовал деву, ведь она крайне не любила вечеринки и долгие посиделки в заведениях такого типа.       Она вновь встретилась со взглядом темных глаз. Улыбка слезла с лица, последовал тяжелый вздох. Воспоминания о лжи вновь заполонили голову.       «Просто взял и наврал. Почему нельзя было сказать правду? Почему нельзя было попросить не рассказывать кому-либо о случившемся? Почему нужно всегда лгать?»       — Мама спит, она очень устала, тебе нужно прийти попозже, — как-то слишком печально произнесла тетушка Римма.       — Хорошо, — девятилетняя девочка лучезарно улыбнулась и выбежала из комнаты, понеслась на кухню, чтобы посмотреть, не стоит ли сахар на месте горчичного порошка.       Из материнской комнаты послышались громкие рыдания. Маленькая Айрин вернулась к двери и заглянула внутрь через щель.       — Почему.. почему ты умерла так рано?.. — Римма зажмурилась и сжала зубы, стала растирать слезы по лицу.       Маленькой Айрин Пентенни наврали. Да, мама устала, но она не спит. Мама умерла.       — Айрин! Айри-ин! — Эвелина трясла русоволосую за плечи. В карих глазах читалось беспокойство.       — Что?.. Все нормально, я в порядке.. — растерянно проговорила итальянка.       — В порядке? Ты сидишь неподвижно уже минут пятнадцать, а сейчас начала плакать, что с тобой? — Кардиньо села на свое место.       Только сейчас девушка почувствовала, что ее лицо влажное и что жидкость не заканчивается. Слезы стекали по коже, пока в груди больно щемило.       Воспоминания могут как оживлять, так и убивать. Сейчас же они уничтожали, съедали изнутри, пытаясь пролезть наружу. Было слишком больно, слишком горько.       — Все хорошо, — зеленоглазая поднялась, попутно вытирая слезы. — Я скоро приду..       Итальянка направилась в уборную, чтобы умыть лицо и посмотреть, насколько сильно размазался этот чертов нюд.       Уже по приходу в женскую туалетную комнату дева увидела, что макияж никак не пострадал. Только на атласном платье было несколько влажных пятнышек, которые в скором времени высохнут.       Сквозь щель в дверном проеме можно было понаблюдать за сеньоритой Кардиньо и ее спутником, возлюбленным — Элансьо Пентенни. Сейчас, сидя за столиком в этом простом, но по-своему красивом костюме, он выглядел соблазнительно и элегантно. Кажется, на него могли запасть сразу несколько сидящих здесь девушек, как обычно это и происходило. Эл всегда умещал в себе любящего брата, чертовски манящего, соблазнительного кавалера, безумного эгоиста и частичную неряху.       А еще сквозь щель можно было разглядеть спину и затылок «баскетболиста». Сейчас он смотрел на какого-то длинноволосого парня и улыбался. Рядом с кареглазым сидела блондинка и смеялась, прикрывая рот рукой.       Они выглядели настоящими друзьями. Теми друзьями, о которых Пентенни могла только мечтать.       Девушка в последний раз поправила волосы и вышла из уборной, вернулась к столику. Брат и подруга тут же стали осматривать русоволосую.       — Ешь свое мясо и потихоньку пойдем домой, — произнес Элансьо и похлопал по стулу девы. Его взгляд смягчился, стал заботливым и любящим.       Айрин улыбнулась и села на свое место, взяла в руки нож с вилкой.

***

      На улице было уже совсем темно. Где-то слышался редкий крик чаек, тело обдувал прохладный ветер. Люди вышли из «Бестии» и стали медленно идти к своему домику, обсуждая блюда, погоду и местных жителей.       Айрин смотрела на темное море, обдумывая завтрашний поход в один из музеев, где собраны самые различные статуи. По крайней мере, так было написано на сайте.       Вдруг она прикусила язык от услышанного сзади голоса. Люди, те самые лучшие друзья, следовали за Айрин, Элансьо и Эвелиной, шли сзади, что-то весело обсуждая. Кажется, даже не оборачиваясь и не смотря на них, можно почувствовать самую дружескую, самую лучшую энергетику. Пентенни вздохнула.       Казалось бы, могло произойти то, о чем пишут в любовных романах — они окажутся соседями по домам, утром одновременно выйдут к морю и будут смотреть друг на друга. Тошнит. Нет, все наоборот: рок-группа пошла совсем в другую сторону. Их дом стоял на другом конце берега.       «Оно и к лучшему. Будет прекрасно, если мы вообще больше не увидимся».       — Рин, мы с Элом хотели бы сходить завтра на вечер дегустации вин в «Бестии».. Может, сходим в музей послезавтра? — Кардиньо неловко посмотрела на лучшую подругу, чесанув собственную ладонь.       — Показ статуй проходит днем, до пяти, — Айрин приподняла уголок губ в ухмылке. Она прекрасно понимала, что этим двоим абсолютно плевать на искусство.       — Думаю, я буду готовиться к вечеру..       — Я тоже, — поддержал любимую Пентенни.       — Значит, я пойду одна, — зеленоглазая вздохнула и поднялась по небольшой лестнице.       Значит, она сможет побыть наедине.