“Мои невыплаканные слёзы, видно, на сердце высохли. Может, поэтому оно так болит?”
«Судьба человека» – М.А.Шолохов.
Золотой диск уходил за горизонт, оставляя после себя только огненный наплыв и призрачное тепло сырой Питерской земли. Воздушные комья раскиданы по небосводу, да так хаотично, что у всякого заядлого перфекциониста веко будет нервно подрагивать. Или у обычного человека, что устал от этой вечной Балтийской мерзлоты, когда с севера летят беспощадные ветра. И к сожалению, этот день не был исключением, хотя казалось середина осени на дворе. Но единственное, что грело воздух города–это поджоги маргиналов. Игорь стоял на месте, где ещё 12 часов стояла психбольница с живыми людьми. А теперь стоит на обломках этого безумия, и только ветра раздували человеческие останки, что пеплом лежали на обожженной земле. Майор вглядывался в темноту, пока не увидел знакомый, ненавистный силуэт, который, кажется, снится ему в самых страшных снах. Поднимает в холодном поту. Эти янтарные глаза он запомнит надолго. - Надеюсь ты пришёл без оружия, а то у меня нет настроения с тобой драться. - Кто он! - Гром не собирался с ним любезничать. Зачем спрашивается? - Ну что же ты так Гром? Я ведь по хорошему хотел подискутировать. - Сергей вальяжно вышел на встречу, полный спокойствия. Руки в карманах и на всё всё равно. - Сначала документы, как мы договаривались. Игорь скривился, но папку отдал, которую Разумовский в секунды перехватил. Открыл осматривая бумаги. Там было оповещение о его смерти, все подробности где и как. Он довольно улыбнулся. - А ты не разочаровал) Молодец. - Хватит юлить! Давай выкладывай! - Рыжеволосый недовольно цокнул, театрально закатывая глаза. Убрал длинные пряди назад, что выбивались от натиска противного ветра, - Нудила, одним словом. Вообщем, расслабься. Через день я исчезну и ты не услышишь обо мне. И о моём подражателе. - положил руку на сердце. - Клянусь. - Ты меня за идиота держишь? Ты же наверняка знаешь кто это был. - А если нет? Ох Гром, как же ты не поймёшь. Ты хочешь вязаться туда, где тебе не место. Как переменчиво настроение обладателя этих позолоченных глаз. Его ехидный настрой сошёл на нет, когда полицейский начал откровенно действовать на нервы. Сергей планировал навешать лапшу и свалить, но нет. У Майора пытливый ум. А парень не хотел раскрывать секрет своей миледи. В его планах воссоединиться с возлюбленной и начать новую жизнь на лазурном побережье. - Тот, кто это сделал, может испортить жизнь кому угодно и ему это сойдёт с рук. Больше скажу, никто не поймёт, что это был так называемый «слив», все воспримут это как слух, а слухи страшны. Кому как не мне об этом знать, будучи ребёнком детдома. И поверь, ему будет плевать женат ты, есть у тебя дети или нет. Так что побереги себя, а то кто-то узнает, как твоя подружаня находит информацию, и кто на самом деле бравый Майор Гром и гордость Питерской полиции. Тем более всё наладиться! Что тебе ещё нужно?! Твои друзья мне нахрен не сдались. А если захочу отомстить, это я всегда смогу. - Только посмей…- прошипел Игорь, взяв Сергея за грудки. - Я тебя из под земли достану. - Да да, верю. Очень жду) И если ты тугоухий, - оттолкнул взбунтовавшегося, обтряхивая себя от невидимой грязи, не без брезгливого выражения лица. - Повторюсь, вы мне со своей семейкой не сдались. Через 10 часов меня уже не будет в пределах этой страны. Ладно, мне пора паковать чемоданы) Было приятно познакомиться, обещаю не скучать. - начал ехидничать, хитро ухмыляясь, стреляя взглядом. Развернулся на пятках, про себя ликуя. Майор лишь смотрел ему в след, бурча нелестные прилагательные. Сергей был доволен собой, ох как он был доволен. Да, план по очищению города накрылся медным тазом, но сказать честно, его это несильно огорчало. Даже многовековая сущность пошла на жертву только ради девушки с рыжими волосами и огненным сердцем. Ему просто до зуда в суставах хотелось прижать её тело к себе. Укрыть от всех проблем. Разговаривать не о чём, наслаждаться днями, её чтением книг. Слушать игру на скрипке. Сердце Сергея рвалось и кровоточило от тоски. Он скучал. Господи, как он скучал. Скулил как пёс холодными вечерами. Скучал по её мелодичному голосу, по ехидным шуткам. По этим хитрющим, но бесподобным глазам. В памяти звенел смех его Венеры, что стал любимой мелодией. Но не только душа тосковала. Но и тело. Будучи ещё не единым с Птицей, ночью Разумовский грешил вожделенными мыслями. Особенно тогда, когда весть о смерти Виктории стала для него не чем более, как бумажкой. Представлял её влажные поцелуи на шее, тонкие пальцы на прессе и в шелковистых волосах на затылке. Таял от идеи, буквально схватить, усадить на стол. Касаться. Касаться. Касаться. Целовать. Целовать. Целовать. Кусать. Срывать сладостные стоны с пышных, обкусанных губ. Слиться в одно, выбивая своё имя из вишнёвых уст. Эти мысли сводили с ума хуже чем речи Птицы в психушке. Но когда они объединились, уже скромность поубавилась, и бурный нрав пернатого вовсю царствовали. Поэтому в такие ночи, на кровати, Сергей не особо то краснел, запуская руку в нижнее бельё, нащупывая возбуждённый орган. Всё что осталось ему это оповестить Олега об успехе и, буквально, украсть любимую.***
Я открыла дверь собственного дома, вяло переступая порог. Мокрая одежда неприятно липла к телу, казалось она въедалась в кожу, и сняв её сорвёшь свою оболочку. В прихожей уже стоял Вильям, довольный что я всё таки вернулась достаточно быстро, хотя обещалась быть только утром. А на улице таилась глубокая ночь. - Здравствуйте Виктория, давайте ваше пальто. - я кивнула, обошёл со спины, помогая снять верхнюю одежду и удивлённо заметил, как с меня на пол, очень громко, падали капли воды. - Неужто шёл на улице шёл проливной дождь? - я усмехнулась, зачёсывая тёмные от влаги волосы, пропитавшиеся пресным запахом. - Ну, это как сказать. - дворецкий нахмурился, вглядываясь в мои уставшие глаза. - Что произошло? В ушах бултыхалась вода, а голова словно в вакууме. Я была выжатая как лимон, и необходимость объясниться меня не трогала. Всё о чём я думала это о кружке горячего чая и одеяле. Нет. О стакане воды и моих успокоительных, ведь лоб горел так, что казалось кожа на нём покрылась болючими пузырями, а глаза от градуса высохли. Грудь мелко била лихорадка, от чего на глаза ложился туман, а затылок обрастал паникой.- Вики, Вики! - он порывисто подошёл и обнял меня. Я положила голову на его острые ключицы. Уткнулась носом между ними. Руки сжимали его спину. Бегали по телу. Обнимали. Грелись. Глаза щипало от слёз. Влага пропитала тёмную футболку парня, делая её ещё темнее.
Воспоминания. Они накрыли мой дымящийся мозг. От этого стало хуже.- Вики, посмотри на меня. Прошу тебя. - одна его ладонь проскользила вверх.
Он положил её на мою щёку, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза. Я выполнила просьбу и ответила на его взор. Синева его глаз заставляла замереть. Они были бесконечно глубокими, манили своим блеском. Цвет привлекательный, прям как голубизна воды в озере, в знойный день. Так и хочется бросить всё и искупаться. Нет, скорее утонуть.
- Не плачь прошу тебя, свет мой.- большим пальцем он стирал соленые дорожки и шептал, шептал, шептал. Губы, будто клеем намазали. Пересилив себя, я раскрыла их, судорожно глотая воздух. Лёгкие спёрло, сжало. Не могла я «вздохнуть с облегчением». Глубоко вздохнуть я не могла. Грудь пробивало множеством зарядов.
Всхлипывала от душащей тоски. Я чувствовал себя как тогда. Когда узнала о смерти Волчонка. И даже сейчас, зная что она липовая, состояние было ничуть не лучше. Только сейчас не было его тёплых рук и успокаивающих слов. Заботы.Он чуть наклонился и одарил меня поцелуем в лоб, придерживая моё лицо за щёку. Такой трепетный, неописуемо успокаивающий. На губах появилось подобие улыбки. От лёгкого облегчение, в душе появилась эйфория. Такая воздушная, прозрачная, неосязаемая. Но эйфория. От этого захотелось наконец задышать полной грудью. Но лёгкие очерствели, создавая боль при вдохе. От этого я начала кашлять.
От панической атаки лёгкие сжимались с новой силой, не давая вздохнуть. Ни шанса на глоток воздуха. Я не могла сконцентрироваться ни на чём больше. Только на его голосе в своей голове.- Тише, тише, аккуратно. - одной рукой он всё ещё прижимал меня к себе, а другой потянулся к холодильнику и достал оттуда бутылку воды.
Пошатываясь, подбежала к холодильнику. Порывисто раскрыла его, опаляя горячий лоб холодом. Схватила с полки бутылку воды, но дрожащая рука выронила её. Ёмкость встретилась с полом, рассыпаясь на тысячи осколков. Стекло местами изрезало стопы, мешая воду с каплями крови, словно акварель. Этот звон казался колоколом в моей голове, от которого, я как испуганный ребёнок зажмурила глаза, хватаясь за голову, стягивала виски до покраснений. Схватила кружку, открывая кран около раковины. Наполнила её до краев. Аккуратно поднесла к губам.- Пей, моя хорошая, давай аккуратно.- его нежный шёпот лучше всяких лекарств. Я обхватила горлышко и потихоньку отпила, он в свою очередь придерживал бутылку, чтобы мне было легче. Вода, словно шёлк, проскользила по гортани, приятно разливая прохладу по горлу, убаюкивая спазмы. - Пойдём на диван, тебе надо присесть.
Вдоволь напившись, потная, дёрганая я упала на диван, подгибая под себя колени, кутаясь лежащим пледом. Обхватила ноги руками в попытке унять дрожь, понурила голову, и только глаза бегали. А Вильям всё это время стоял. Безмолвно подошёл ко мне, хотел прикоснуться. - Виктория…- тихий, шелестящий голос, который, казалось должен был успокоить. - Нет. Не надо. Я лишь задам вам один вопрос. Обещайте ответить. - тихо, но твёрдо отчеканила я, с придыханием между слов. - Конечно! - сел рядом. Его взгляд бегал по моему лицу. Он взволнован. Не на шутку. - Я даю вам шанс уйти. Сейчас. - я сжала челюсть, откинулась на спинку дивана, пыталась восстановить дыхание, что начало получаться. Мужчина опешил. Медленно снял монокль. Он недоумевал. То что я сказала ему, выбило из колеи и всякого понимания ситуации. Выдохнул, ладонью устало провёл по лицу, сжимая переносицу. - Я серьёзно. Вы видите, я…я медленно становлюсь конченным психопатом. Вы не молоды, чтобы терпеть мои припадки, в конце концов вы сможете прожить этот остаток жизни для себя. Вы этого заслуживаете. Более чем. Как вы сами не чокнулись с такой как я. - не знаю, с чем это связано, но боль сменилась опустошением. Я уселась ровно, серьёзно ответила на взгляд Вильяма, - Вам это не нужно. Я не хочу чтобы вы жили с мыслью сожаления о сделанном выборе. Вильям, уходите. Пока не поздно. Я…я после своей «смерти» так нагло повесила на вас всё, не позаботятся даже о вашем состоянии. Играла в безжалостного мстителя, позабыв о вас. Вы, вон, чуть под потолком не повесились. Я правда не знаю, что со мной происходит. В голове стучали молоточки, а пальцы впивались в мягкую обивку дивана. - Так расскажите что же происходит, а я постараюсь вас понять. - я судорожно замотала головой посмеиваясь про себя. Прикрыла глаза. - Нет. Не зачем эта головная боль. - я улыбнулась, пытаясь сделать вид, будто ничего не случилось. - Думаю нам стоит забыть этот инцидент и идти спать) Вот и отлично. - и не дождавшись ответа вскочила с дивана. - Знаете, за свои 60 лет я многое пережил. Смерть жены и не родившегося ребёнка. Но я пережил это. Да, было больно, но…ваш дедушка показал мне, что Луна и солнце всё так же заходят и восходят над горизонтом. - я остановилась, горько хмыкнула. - От чего же после моего «ухода» верёвку мылили? - Я закопался в работе и со временем боль утраты стала для меня фотографией в альбоме. Да горькой, да несчастной. Но фотографией. В моей жизни появился человек, который был готов помочь мне. Позволил начать всё сначала. И нагло было бы отказаться от такого дара. Я стал свободно дышать. И те года работы на вашего деда были прекрасными. Мы были как братья, не чаявшие бед, а если их и находили, то смеялись над ними вечерами у камина, играя в покер. Потом у него появилась дочь, а после и внучка. - на последнем слове он сделал акцент, и что-то в сердце ёкнуло, заставляя обернуться. - Я видел вас ещё в пелёнках. Был свидетелем первых ваших слов, первых шажков. Маленьких, но шажков. Наблюдал как вас дедушка учил играть на рояле, а мама заставляла учиться манерам. И знаете, уже в 2 года мы с вами были настоящими компаньонами) До чего смышленая малышка, удивительная и любопытная. Ваш дедушка уже знал кто станет наследником его детища. И смотря на вас сейчас я понимаю, что он был прав. Да ещё как. Я понятия не имела зачем он это говорит, да и не хотела. Я просто чувствовала как сердце сдвинулось с мёртвой точки. Как мне стало стыдно за себя. За мои действия и слова. Как дерзко я сказала, о том что даю шанс уйти. Посягнула не на то. Я сжала кулаки, подходя к дивану и садясь на него обратно. Рядом со своим другом. Он мягко улыбнулся, взяв меня за руку, своей пористой ладонью. - Виктория, поймите вы уже наконец, что за это время, с вашего рождения вы стали мне семьёй. Я глупо хотел отнять у себя жизнь тогда, ибо понимал, что после вас, семьи Хольт, у меня никого больше не осталось. Но вы удержали меня. Да, меня наверное чуть не хватил инфаркт, но, - я тихо хихикнула от его иронии. - Но этим вы показали ценность. И уйти сейчас я не смогу. Я привязался к вам. И поймите, не надо стыдиться и извиняться за ваши проблемы. Таков вы человек. Но тут, - пальцем указал на сердце. - Вы неплохой человек. Ну или не человек) Отнюдь нет. Вами правит горькая обида за отнятое детство. Поэтому вы убили доктора. А после и Влада, хотя там причина была чуть иная, но не суть. Выбросьте из головы идею, что я хочу от вас сбежать. Зачем бежать от того, кто дарит возможность дышать. Я же не самоубийца. - Хаха, совсем нет. - тут из неоткуда появилась Марго, села мне на колени, лащась об мою руку. Я улыбнулась. - Давайте вы переоденетесь, придете в норму, и тогда с вами поговорим о случившиеся. Если вы захотите) - Нет, что вы, обязательно. Я скорее щас приведу себя в порядок и расскажу. Лучше выговорится на свежую голову, чем потом думать о том, чего не сказала. - и под одобрительный кивок я ретировалась из зала в свою комнату.***
Горячий душ смысл с меня неприятный запах, и горький осадок. Голова не так гудела, а температуру мне удалось сбить до 37,4. Тело хотя бы не так ломит, но внутри всё равно как-то липко. Наверное расскажи мне о произошедшем час назад, я бы закрывала глаза ладонью, с чувством испанского стыда. Как импульсивный ребёнок, ей богу. Но к моему счастью, Вильям только успокоил, и я правда верила, что те слова от чистого сердца, а не от напускного. Поэтому я не металась в сомнениях, а почти спокойно села обратно в кресло, начиная свой рассказ. Я поведала всё. Начиная от того, что я разочарована тем как я его убила, ибо мне хотелось поиздеваться, и заканчивая непониманием, что послужило такой моей реакции. Я поняла, что я настолько ненавидела Рубинштейна, что даже долго убивать его мне не хотелось. Видя его, меня кидало в гнев, в перемешку с болью, что он мне причинил, а после и рыжику. Тогда, над бушующим заливом, держа его за грудки, я смотрела в эти мёртвые глаза. В них не было ни сострадания, ни сожаления. Даже жалости. Лишь бесконечная злоба и кровь. И как же страшно было смотреть в эти две безжалостные, выжженные дырки. Настолько гадко и мерзко, что единственное что я могла, это швырнуть его в холодные воды и оставить захлёбываться в тёмных водах, обрастая слоями липкой Тины, а после всплыть тухлой плотью над бездонной гладью. Так умирают животные. В холоде и голоде. Отдам должное, после я спала как убитая, и только под утро ощутила последствие вчерашней истерики. Я стояла около зеркала, пытаясь застегнуть непослушную пуговицу на рукаве. Леваков рука, то бишь протез, ещё не наработала мелкую моторику. Из-за этого стальные пальцы цепляли пуговицу, но каждый раз она выскакивала из петельки, порядком раздражая. До ушей донёсся звук закрывающейся входной двери. - Вильям! Прошу, подойдите в мою комнату! - но ответа не последовало. - Verdammt…* Вышла из гардеробной, направляясь в сторону лестницы. - Вильям, где вы т… Тот, кого я увидела перед собой, заставило натянуться как струна. Гром. - Teufel…* - Какого чёрта! - Игорь отпрыгнул в сторону, точно ошпаренный. Снял кепку, прикладывая к груди. Молиться ещё начни. - Пора и мне видно в психушку… - Какая неловкость. - я приняла свой обычный, расслабленный вид. Сложила руки в карманы, а Майор вскинул оружие. - О, не стоит. В конце концов я безоружна. - Я так, на всякий случай, а то вдруг ещё кто восстанет! - Скажу вам, как ценитель науки, это невозможно. - Да, но ты у нас смотрю, как оловянный, деревянный. Исключение! - его охватывала всепоглощающая паника. Ну как по другому? Он считай видел меня в гробу. Но его негодующее лицо немного смешило меня. - Ну, надо же как-то отличаться от стада) - заговорщицки улыбнулась. - Не стесняйтесь, проходите. - не без доли сарказма сказала я, проходя в зал, доставая из кармана брюк футляр с табаком. Да, я нервничала. Моя выдержка сейчас была в планке, да такой каменной, что об неё можно что нибудь сломать. Например голову. Обернувшись, протянула футляр в сторону шокированного, но раздражённого полицейского, на что он лишь отмахнулся, а я пожала плечами. Подойдя к окну, подожгла сигарету, прикрыла глаза и с наслаждением выдыхая вишнёвый дым. - Даже после того, ты куришь. - Не припоминаю, когда мы с вами стали друзьями. И да, я не измена себе. Жизнью надо наслаждаться, а не как некоторые. Но и не забывать, что наслаждение надо заработать. - на выдохе произнесла, поворачивая голову в строну «гостя». - Странно, зачем скрыла смерть. Если бы ты объявилась то мы хотя бы узнали кто это. Так бы жизнь вернулась в прежнее русло. Опять за вами гонялись журналисты и ты была бы центром многих заголовков. Наверняка это тешило самолюбие. Да в конце концов жить намного проще, не надо скрываться ото всех. - я усмехнулась, искоса глядя на Грома. Облизнула губы, зачёсывая волосы назад. - Вот именно. У вас, людей, рабское мышление. Думаете я делала это всё ради славы? Смешон. Это лишь надоедливый, так называемый, бонус. Известность лишь пошлая утеха для глупых людей, которые гоняться за стандартами публики. Опять же, я не про всех. Тем более, - подошла к столу. - кинула около мужчины свежую газету. - Я и так легенда. А точнее моя компания. Я добилась того чего я хотела. Что бы HOLT была мировым лидером, поставщиком наилучшей продукции в сфере военной промышленности и новатор флагманских проектов. На кой чёрт мне популярность? Он замолчал, опустил глаза в пол как застуканный ребёнок за курения. Изнеможённо потёр переносицу, втягивая воздух. Сдавленно рассмеялся. - Да…с моей жизнью и мне пора курить. - Не стоит. На пользу это, увы, никому не идёт. - Ты в курсе насчёт своего дружка? - М? Сергея? - вскинула бровь. - Именно. Он сбежал. Расхреначили к чертям собачьим всё здание, ещё и Рубинштейн пропал. - ладонью я прикрыла губы, пуская в неё смешок. - Кхм, да. Новости мне смотреть, надеюсь, не запрещено. Кстати, зачем вы здесь? - Хотел поговорить с Вильямом. Спросить как он. На него повесили такую ношу. - Ой, увольте меня от этого возмущения. И неразумно полагать, что я для всех мертва. Я всё ещё провожу встречи с международными заказчиками и, так сказать, союзниками. Кстати, я надеюсь, Игорь, вы понимаете что это тайна. Которая к слову, стала для вас открыта по невежеству моего помощника. Вам надо что нибудь в качестве стимула молчаливости? - я тонко намекнула на взятку. - Да. Просто не сотворите что-то противозаконное. По крайней мере в пределах этой страны. - За это можете не беспокоиться…- да, я и так всё уже сделала. Тут хлопает входная дверь. Ветер задувает в коридор, занося туда весеннюю сырость. В дверном проёме появился запыханный Вольвский. Шарф перекошен, монокль чуть ли не выпадает. Грудь часто вздымается, а щёки красные. На лбу испарина. - О, а вот и виновник сей происшествия. Спасибо, что предупредили Вильям! - с иронией и сарказмом пролепетала я, пиля взглядом дворецкого. - Ладно, я пожалуй пойду из этого дурдома…- Гром хотел уже встать, но я его остановила. Подошла к еле дышащему Вильяму, становясь около него. - Нет, нет. Не стоит утруждаться. Я уже ухожу, а господин Вильям Вольвский с радостью окажет вам услугу, - театрально почтенно указала на мужчину. - Выделит для вас время и поговорить. А я пойду дальше фигнёй страдать. - дворецкий сжал губы, выдыхая. - Мне не звонить, я буду слишком занята. - уж было развернулась, но. - Ах простите, не могли бы вы мне застегнуть пуговицу, мой высокопочтенный? - Да, конечно…- с тяжёлым выдохом. - Благодарю! Не смею вас больше задерживать. Разрешите откланяться.- и ехидно улыбнувшись я прикинула двух опешивших. Игорь этот день запомнит. Но для всех должен забыть. А если нет–заставлю.***
Офис «Vmeste» работал в своём обычном режиме. Люди носились с бумаги, папками. Вокруг был слышен звук работы. Многочисленные щелчки клавиатуры, гул голосов. Ну и куда же без запаха растворимого кофе в пакетиках. Здесь оно как никогда популярно. Особенно во времена, когда кофемашина на ремонте. Я минуя всякие скопления людей, без проблем прошмыгнула в лифт. Нажав кнопку беззвучного режима, провела картой около табло, нажимая на верхний этаж. Кабинет Рыжика. Марго молча поприветствовала, ибо не хотелось чтобы на весь коридор было услышано приветливое:«Здравствуйте, Виктория!». Кабинка остановилась на нужном этаже. Заблокировав доступ на этаж, проследовала по коридору в главное помещение. К слову, всё здесь после было восстановлено. Так что, открывая стеклянные двери, они не сыпались на мелкие осколки. Из всего больше всех пострадали окна и статуи. И наверное это было самое затратное–восстановление авторских работ Серёжи. Голосовой ассистент включила свет. Казалось, что на пол не падали капли крови, диван не был разнесён в щепки, что остался один пуфик. Не было стеклянной мозаики на серой плитке, и матрица экрана не дёргалась истерически. Всё было как раньше. Диван цвета мокрого бетона стоял на своём прежнем месте, а столик параллельно ему. Рабочее место тоже самое. Скульптуры выточенные почти с нуля, стояли в изящных позах, с загадочными выражениями лица. Они, точно Роза маленького принца–укрыты стеклянным колпаком. А Венера как прежде, без тени смущения, обнажённая красовалась на стене, одаряя каждого смотрящего неоднозначным, но глубоким взором. Да таким проникновенным, что мерещилось, словно она знает о тебе больше чем ты сам. А от этого жутко. Как только Сергей оставался с ней наедине? Зачем я восстановила всё в первозданный вид? Вопрос слишком многогранный, и увы, я скупа на слова, чтобы привести чёткое объяснение своим действиям. Одно я знала наверняка, что делая это, на сердце вешались пудовые гири тоски. Она заставляла поёжится от холода здесь, хотя температура в комнате 23 градуса. В воздухе не цвёл запах мужского парфюма в перемешку с запахом любимого кофе. На диване не лежал халат, а на рабочем столе не творился артхаус из бумаги. Пройдя чуть дальше, остановилась около двери в спальню. Было уже приложила палец к замку, но мои глаза упали на Венеру, которая искоса хитро жмурилась в мою сторону. На это я лишь помотала головой, смахивая навязчивое наваждение. Замок весело пискнул, и язычок двери разблокировался, впуская в комнату, где пахло свежим Питерским воздухом. Осмотрев её и вспомнив былые вечера и чувственные ночи, ретировалась обратно. Я приезжала сюда раз в неделю проверяя всё от в порядке. Порой убиралась, вытерплю пыль, или просто любовалась открывшимся видом на Петербург. Ах, эти рыжие закаты, что пестрили лиловыми волнами. Но сейчас я заметила одну, на первый взгляд, не примечательную деталь. В одном из холодильника отсутствовала пара жестяных баночек с газировкой. Она, словно красное пятно на белоснежной ткани. Притянуло мой взор, заставила подойти, съехаться бровям на переносице в негодовании. - Was zur Hölle… Тут я услышала неспешные шаги. Глаза в момент сузились от наплыва адреналина в крови. Резко метнулась в сторону стены, около двери. Прошмыгнув, присела на корточки за тумбу статуи. Мне нельзя было показываться здесь. Шаги становились всё ближе и ближе. На секунду всё затихло, а потом: - Да знаю я, знаю. Не будет с ним никаких проблем. На свой счёт вообще не переживай. Олег я…- в трубке послышались возмущения. - Да буду я во время! Щас заехал в офис. Это был Серёжа. Он расхаживал около пуфика, что стоял у картины. Активно жестикулировал, в своей манере. Медные пряди почти до самых плеч подпрыгивали после каждого движения. У меня сердце билось мешено. Ноги начали порядком отекать. Казалось бы, что меня удерживает от того, чтобы выйти и показаться на глаза? Я не хотела трогать рану, которая возможно и зажила. Это ужасно, ведь я ненароком заставила его испытать дичающую боль потери. Хотя это было не моей инициативой. Сейчас всё что мне от него нужно, чтобы Рыжик зашёл в другую комнату, а ретировалась отсюда. Главное незаметно. Однако, этот день запомнился мне как день «но». Разумовский посмотрел на диван, а мне захотелось стукнуть себя по лбу. Там лежало моё пальто. - Погоди Олег, я перезвоню. - сказал он, уже не слушая, что кричит за трубкой Волков. Нахмурил тёмно-рыжие брови, чуть ли не подбегая к дивану. Подойдя, он не спеша взял в руки верхнюю одежду, с интересом разглядывая. Расправив его, оглядел полностью. А на пол упало то, что выдавало с потрохами. Моё перо. Сергей наклонился, поднимая моё оперение. Покрутил меж пальцев. Так аккуратно, нежно, точно самое драгоценное, что у него есть. Направил так, чтобы свет падал на него, а после улыбнулся, словно Чеширский кот, пряча длинное перо в передние карман тёмной рубашки. - Марго, заблокируй все двери. - сказал, с азартом осматривая кабинет. - И окна. - добавил ещё шире улыбаясь. - Да Сергей! - в ту же секунду просторное помещение разрезал звук щёлканья замков. - Я иду искать, миледи.