Come, lay me down,
‘Cause you know this,
‘Cause you know this love,
In the middle of the night,
In the middle of the night,
Just call my name,
I’m yours to tame!
Сердце билось в желудке, а в ушах стоял звон, будто кто-то издевается над стеклянными бокалами. Ударяет их друг об друга и вилкой по тонкому изделию елозит. Я не смела даже громко вдохнуть.
Разве я не этого хотела?
Разве я не хотела снова быть окутана этой всепоглощающей любовью?
Чтобы меня держали тёплые крепкие любимые мужские руки, что больше походили на предмет искусства.
Пока я летела в бесполезных думах, рыжеволосая фигура металась по кабинету. С азартом, даже какой-то жадностью проверял моё возможное убежище. Точно охотник бродил по лесу с ружьём в руках, рыская в норках подбитую лису. Но заглянув за диван и не обнаружив меня, в сопровождение тяжёлого выдоха,
Сергей Птица ретировался в сторону других комнат.
А я вышла из своего «домика».
Каблук красноречиво цокнул об серую плитку. Создалось впечатление, что здесь настолько тихо, что этот звук отталкивался от каждой стены, и звенел как колокол в церкви. Только мы не святые.
Парень остановился, затылком чувствуя мои змеиный взор. И улыбнувшись развернулся ко мне лицом.
- Вики…- чуть ли не с придыханием сказал он, переполняемый счастья.
Никто не делал ни шага. Всё вокруг–хрустальные струны скрипки. Ни одного резкого движения, иначе они задеревенело скрипнут и рассыпется. И тут в моей больной голове так ненавязчиво нарисовалась идея.
- Сыграем? - я наклонила голову в бок, загадочно щурясь.
- Во что? - отзеркалил меня.
-
В шахматы. - уголки губ поползли к щекам. - Всё просто. Мы задаём три вопроса, отвечая на каждый, делаем шаг вперёд, по этим плиткам. Если же нет, не сделаешь и шагу в сторону друг друга.
- Жестоко, Миледи)
- Зато справедливо. - я многозначительно улыбнулась, а Рыжик на это лишь хмыкнул.
- Что ж, дамы вперёд)
В эту секунду голова опустела. Из неё, как из бака, вылилась вся вода, оставляя только сырую, потрескивающую бетонную поверхность, с цветущей на ней плесенью. Я опустила глаза в пол. И я далеко не рассматривала борозды на на нём. Нет. Я смотрела в глубь себя, идя там хоть один крючок, за который можно уцепиться.
- Получил ли ты то, что хотел?
- В плане?
- Расценивай вопрос с любого тебе удобного угла. - как отрезала.
- Если я скажу «да», ты поверишь мне?
- Нет.
- Таков и ответ.
Он сделал шаг вперёд и господи. Каким близким оказался этот шаг. Разумовский не улыбался, но в птичьих зеницах плескались мутные воды, что мешались с золотыми пластами по краям радужки. В голове возник новый вопрос, но сейчас его черёд.
- Зачем ты восстановила это место? - меня ввело это в ступор. Действительно, зачем? Я не подала виду, что меня этот вопрос взволновал.
- Я не могла оставить это место, в том облике. Облике сумасшествия, хаоса и бойни. В конце концов, это место стало моим вторым домом. - на последних словах голос предательски упал на нижнее ноты, вбивая из меня тоску. А на лице Сергея что-то промелькнуло, и уже острые черты казались мягче.
- Верю…- я сделала шаг вперёд.
И вот мы стали ещё ближе. - Твой вопрос, Вики…- нежно пролепетал, а от чего я готова была поплыть как масло.
- Кто ты сейчас? Имя твоё сейчас?
- Я…для тебя я Птица, но для окружающего мира Сергей. А точнее был им. По документам я покойник. - вот так семейка. - Для тебя, я всегда один. В психушке мы слились воедино и…всё таки львиная доля моя. Хотя и Рыжик меня более чем устраивает) Но…граф…- мечтательно прикрыл глаза. - Звучит так…чувственно…- нарочито медленно просмаковал. Подлец. Свои правки в игру вводит.
- Посмотрим на твоё поведение. - состроила идентичную ему эмоцию. Заголовочной хмыкнув, Птиц сделал шаг навстречу. - Твой ход.
- Почему скрывалась от
меня?
- Я…не хотела…скрываться от вас, но. Так было нужно.
- О нет, я не принимаю этот ответ. Даю второй шанс, миледи. - я выпустила воздух через нос. Рукой потянулась к левой, снимая перчатку. - О боги…твоя рука…Что с ней?
- Это уже второй вопрос, дорогой. - без тени ехидства ответила. - Я просто предполагала, что наверняка моя смерти стала для тебя…
- Концом светом.
- Да…и, я не хотела тревожить и так глубокую рану. Ведь, возможно, ты бы не так воспринял это и…Я просто не хотела чтобы ты подумал, что мне всё равно на тебя…
- Вики, то что сейчас ты стоишь передо мной, живая–благословение. И глупо полагать, что при встрече я бы отверг. Отнюдь. Ты не поверишь, как у меня тело ломает от того, что не могу коснуться тебя. - я сделала шаг вперёд.
-
Что я для тебя?
-
Воздух, любовь, дом. Жизнь. - ещё шаг и он ломает правила.
Протянул руку вперёд и, схватив за руку, прижал к себе. Накрывая мои губы своими в упоённом поцелуе.
Сколько тоски, такой протяжной, как волчий вой над полной луной. Его руки жадно обхватывали моё тело, сжимали до посинения. Но мне не больно. Мои руки закапывались в медных прядях. От страстного наплыва силой сжимала их на затылке, вырывая плотоядное мычанием в губы. Да, это точно не Серёжа. Больше нет. Но и не Птица. Это кто-то третий. Но самый лучший.
Воздух почти заканчивался, но темпа Разумовский не сбавлял. Пылко спустился поцелуями к шее, бодая её своим птичьим носом. Кусал, зализывая, как бы в извинение, нежную кожу. Мне не давал и шанса что делать. Лишь сжимать его натруженные плечи. Но тут моя рука коснулась чего-то иного.
Я удивлённо посмотрела за его спину и узрела их. Крылья.
Могущественные, широкие чернильные крылья, но мягкие, точно самый дорогой шёлк. Я поддалась безумной идеи. Воспользовавшись минутным вопросом в глазах
любимого, подалась вперёд, целуя острый кадык. Схватившись за изящную шею, немного напряглась, раскрывая и своё оперение, смотря прямо в позолото его глаз. Наши груди вздымались, как у двух птиц, что долгое время летели на перегонки. Глаза в глаза мы открывали свои сущности. Частично покрывались оперением, едва касались друг друга губами, граничили на чём-то тонком, интимном, до безобразия интимным.
Его дьявольски красивый профиль местами оброс угольными перьями, а губы расплывались в страстной, до жути эротичной, но ласковой улыбке. Вот он. Его истинный вороний облик. То, что снился мне по ночам. Но сейчас не пугал. Наоборот, притягивал. И возбуждал…
- Моя прекрасная миледи…
- Мой граф…- запустила когтистую руку в перья на крыльях, заставляя его выпустить сквозь зубы воздух, и в наслаждение простонать. Рыкнув, прижал меня ближе, хотя казалось куда ближе. Бедром я ощутила то, насколько сильно он меня желает.
- Видишь…-облизывая губы. - Чувствуешь, что ты делаешь со мной? И ты хотела скрыться от меня? - в мгновение ока взял под бёдра, молниеносно перемещаясь и усаживая меня на стол. - Только запомни, - рвёт когтями на мне одежду, оставляя дорожку влажных поцелуев от ключицы к ложбинке меж грудей. - Я тебе уже говорил, делай что хочешь, но терять тебя снова я не собираюсь. Ты моя! - вожделенно говорил.
Его прерывали лишь мои откровенные стоны. Он касался меня везде. Во мне бушевал ураган эмоций. Распалённый мозг отказывался функционировать. Поэтому я не думая, обхватила его торс ногами, притягивая к себе, вынуждая опереться руками об стеклянную поверхность рабочего стола.
- Насколько твоя? - хитро улыбнулась, проводя кончиком языка влажную дорожку от, покрытой перьями, части груди, до точеного подбородка.
- -
Вся и на ближайшую вечность…- глаза Птицы стали чёрными от возбуждения, а улыбка не предвещала ничего хорошего. Но спустя считанные секунды я выгнулась в позвоночнике и кричала его имя.
Пернатый откинул голову назад, выпуская сдавленный стон, прикрыл глаза. Одна его рука взяла меня под талию, прижимая к себе, а вторая вцепилась в бедро, сжимая так сочно, словно самый спелый персик. Выждав какие-то миги, начал двигаться, отправляя меня в полёт. Я притянула его к себе, цепляясь опухшими губами за его, а он охотно отвечал. Перехватывал то одну, то вторую. Внизу живота всё сладко стягивалось, а кончики пальцев пробивало током. Особенно после этого.
Птиц спустился губами к контору, отделяющего моё тело от протеза. Нежно расцеловывал плечо, на котором виднелись уродливые борозды. Меня заставило это отдёрнуть себя и вспомнить про неаккуратную кожу на рёбрах. Рукой прикрыла их, но её отняли. На его ладони спрятались когти, и он нежно, почти невесомо гладил по месту, где была почти сквозная дырка. По телу бегали мурашки, а от всей это тягучей нежности я готова была взвыть.
- Нет…не надо это прятать…Твоё тело–тело богини. И в конце концов я люблю тебя не за него…- его крылья накрыли меня, спрятали в своеобразный кокон. В котором стало ещё жарче.
Разумовский усилил интенсивность движений. Я вскрикивала после каждого, острыми когтями впивалась в сильные плечи, оставляя красные полосы на них, на что рыжеволосый страстно мычал. С каждым толчем мы были всё ближе к финишу, а те слова, сказанные им только подливали масла в огонь. Да, именно в огонь. В эту агонию страсти и самозабвенной, чувственной любви. Наверное если кто-то бы приложил ухо к стене, покраснел бы от стыда. Настолько откровенные наши стоны. Настолько глубокое дыхание в унисон.
- Боже…как же я давно желал тебя на этом столе…- это стало точкой невозврата.
- Птица!…- до крови сжала его предплечья, а пернатый углубил поцелуй, буквально выпивая мои стоны удовольствия.
Тело обмякло, ноги тряслись от яркого оргазма. Пара толчков, и он достиг кульминации, жалобно, но властно стона:
- Миледи…
На лбу испарина, а сердце бьётся бьётся. Кажется выпрыгнет. Вышел из меня, заглядывая в глаза, словно спрашивая всё ли хорошо. Всё что я смогла–улыбнуться. Прислонялся лбом к моему, расцеловывая пунцовые щёки.
- Когда ты проснёшься, поймёшь, что всё таки
я тебя украл.
И моё сознание уплыло в царство Морфея. Подхватив моё уже спящее тело на руки, рассматривал спокойные черты лица. Обнял ещё крепче, прижимая мою голову к своей горячей груди.
-
Не отдам, убью, убью, любого кто только посмеет забрать тебя у меня…
