«Меня нужно любить совершенно необыкновенно, чтобы я поверила»*
Лиловые мазки-чешуйки, словно частички каких-то неведомых таинственных миров упали на белоснежное полотно. Мазок за мазком, мазок за мазком, множество розовых, белых, голубых и зеленых, и уже вырисовывалась картина. Невероятно красиво. Глядя на розы, вдыхая их сладковатый аромат, совершенно забываешь о других цветах. В это воскресенье все было как всегда: холодность родителей за завтраком, обычное исчезновение отца в кабинете, обжигающий кофе, новые туфли из пришедшего заказа, и еще радость на лице у мамы, потому что ее дочь понравилась йегеристу. Но Каролине было все равно. В это воскресенье она договорилась с местными девушками и подругами поехать на поле возле большого леса за городом и порисовать акварелью, маслом и гуашью цветы. Там был чудный вид, невероятный для отдыха, фотографии или же — как сейчас — для рисования: огромное разнообразие оттенков и цветов. Казалось, это лучшее место на земле. Местные жители любили похвастаться озерами в том краю. Озерами прозрачно-голубыми, тихими, чистыми, где сверкают золотом разнообразные рыбы; а в лесу росли огромные деревья, которых не было больше нигде. Каролина любила поле, усыпанное цветами, словно персидским ковром, как на чьей-нибудь знаменитой картине. И в этот момент, точно перед ней, находилась ваза с пушистыми розовыми и белыми розами, солнце стояло в зените, и воздух будоражил легкие, вдыхая в грудь жизнь. Собранные в небрежный пучок волосы, наспех сделанный дома макияж, розовый шелковый сарафан идеально подходили под природу этой местности. Красиво… Снова легкие мазки, как пушинки, и у Каролины уже вырисовывался прекрасный букет цветов на фоне зеленых листочков. А впереди, далеко, зеленый-зеленый огромный темный лес. Сейчас рисование ее так успокаивало, что можно было забыть за своим увлечением обо всем: о новом ухажере Флоке Форстере, о родителях, о политических проблемах на Парадизе… Довольная, она глубоко вздохнула, наслаждаясь чудесным запахом растений, и принялась дальше выводить мазки, иногда перебрасываясь словами с подругами, советуясь с ними. Такую красоту, что получалась на картине, хотелось запечатлеть и на фото. Красавица блондинка в прекрасном розовом сарафане с открытыми плечами роскошно смотрелась и на экране телефона. Фото, выставленное в Инстаграм, которым потом будет так отчаянно любоваться подчиненный Флока, Райнер. Фото, настроение которого говорило лишь об одном: о нежности, беззаботности и воздушности, что Каролина сама залюбовалась, пока процесс не прервал звонок на телефон. Это был входящий вызов от неизвестного. — Твоя мама сказала, что ты за городом возле леса. — Она узнала его по голосу. Его слащавая манера разговаривать, голос хитрого человека, хорошо зарабатывающего своими темными делами, заставил ее сердце забиться быстрее, но не от счастья, от тревоги. — Я не стал ждать, малышка, захотелось тебя непременно увидеть. Тихий тяжелый выдох, и Каролина ответила: — Так ты едешь сюда? — Я уже подъезжаю. Она сразу же обернулась и увидела на трассе возле поля черную машину люкс-класса. И тут Каролину как молнией пронзило — с огромным букетом роз навстречу к ней шел Флок. У нее затряслись руки, и стало тяжело в желудке. Как он ее нашел так быстро? Сразу стало не по себе. Совершенно не хотелось видеть этого человека. Он был ей противен и настораживал, не давая проходу, не давая вздохнуть свободно, а родители это одобряли и всячески пытались этому способствовать. Каролина поднялась с места, сообщив подруге, что сейчас придет, потому что к ней приехал йегерист. Это слово магически действовало на всех: зависть так и чувствовалась в воздухе, так и повисла и застряла между подругами, словно Каролина всю жизнь мечтала только о таком, как Форстер. — Приветствую, красавица, это тебе! — Флок протянул возлюбленной букет из сто одной алой розы и принялся обнимать ее, зацеловывать волосы, щеки, лоб, а люди смотрели на них и улыбались. Со стороны они смотрелись как идеальная парочка влюбленных, которые встретились после долгой разлуки. Но Каролина, словно тряпичная кукла в руках кукловода, молчала и отводила глаза от пристального насильственного взгляда, затем, чтобы окончательно не упасть в обморок, зарылась носом в роскошные алые розы. — Поехали! — Флок не предлагал, он приказывал. — Куда? — К лесу. Там очень тихо и красиво. — Но я еще не дорисовала картину. Ты ведь не спросил моего разрешения на встречу. Быть может я занята чем-то другим, и у меня нет времени на тебя. Форстер сначала серьезно взглянул на Каролину, а затем раскатисто засмеялся, что привело ее в ступор. — Не вижу смысла ходить вокруг да около, любимая. Мне не нужно просить разрешения, чтобы увидеться с тобой. — Он даже не скрывал своего пренебрежения к свободному времени этой красивой девушки, ему на него было наплевать, хоть он всячески пытался скрыть свой презрительный тон: сто одна роза хорошо затушёвывала острые уголки. — Забирай вещи и поехали, ведь лучше любоваться тобой на природе чем какой-то картиной. — Сочту это за комплимент, — тихо, с иронией произнесла Каролина, вернув Флоку букет. Затем, отступив на пару шагов, развернулась и оставила его одного, чтобы забрать свои вещи и попрощаться с девушками.***
Букет тяжело упал на заднее широкое кожаное сиденье, где Каролину ждали дорогие конфеты в блестящих коробках, бутылка элитного шампанского и экзотические фрукты. Возле леса находилась автомагистраль, на обочине которой стояла припаркованная машина Флока, и перед ней йегерист решил не терять времени зря, а с треском, с пеной и белыми пузырями откупорил специальным ножом бутылку шампанского, что заставило Каролину невольно вскрикнуть. В заранее приготовленные бокалы полилась бледно-золотая, почти прозрачная жидкость, таким образом радуясь, что вскоре эта прекрасная девушка, доченька богатого папы, станет полностью его. Он хотел быть с ней, хотел жениться на Каролине, чтобы не только завладеть деньгами и средствами ее отца, но и ее прекрасным телом, а потом гордиться, задаваться перед своими товарищами и коллегами, что, вот, поглядите на мою жену. Да и плевать, что за человека ее не считал, главное, что была очень красивая. А для Каролины звук взорвавшейся пробки от шампанского был подобен выстрелу в самое сердце. Сердце, которое вот-вот и больше не будет свободным, будет разбитым и не чувствующим любви. — Ну и зачем ты меня сюда привез, Флок? Здесь ни одной души, только гигантский лес и поле. Это очень странно. Попытаешься изнасиловать меня, я вызову полицию. — продиктовала Каролина, в одной руке сжимая телефон, а в другой — уже держала наполненный Флоком бокал шампанского. — Зачем мне тебя силой-то брать, если и так хочу жениться на тебе. — Рыжие волосы на солнце отдавали ярким багровым цветом, открытый взгляд карих глаз излучал вроде бы честность и искренность, но на его лице Каролину все время пугала блядская улыбочка, которая появлялась без особой причины. В этот момент Флок попытался дотронуться до руки любимой, только она настолько была напряжена, что поставила перед Форстером словно защитную вуаль, чтобы не коснулся. — Что? — Что ты удивилась? Сказать короче, я хочу жениться на тебе… Ее сердце затрепетало, руки похолодели, потому что не желала видеть рядом с собой этого ублюдка Флока Форстера. Умереть во имя любви, или умереть ей вопреки? Она не верила в те сказки, что в супружеской жизни с годами стерпится, слюбится — это не про будущую супружескую жизнь Каролины и Флока. Она не хотела становиться его женой, и ничьей женой сейчас не желала быть. Подул ветер с запада, подул порывами, из ниоткуда подул неведомый равнинный суховей, собранные волосы Каролины немного растрепались, но она попыталась собраться с мыслями. Она залпом осушила бокал с шампанским и опустила руку с опустошенным сосудом. Тем временем Флок продолжал не сводить взгляда с Каролины, затем волнительно достал из кармана брюк маленькую бархатную коробочку, наблюдая за реакцией возлюбленной. — Я готов нести ответственность за свои слова, я йегерист в конце концов, поэтому хочу сделать тебе предложение стать моей женой, Каролина. — Флок опустился на одно колено перед будущей женой и открыл коробочку, в которой — не было сомнений — помолвочное кольцо, да еще с бриллиантом, так красиво отбивающим солнечный свет. Затем аккуратно взял ее за руку, в которой был пустой бокал, опустил его на траву и изящно надел на безымянный женский палец кольцо из белого золота и достаточного количества каратов, чтобы любая девушка ответила сразу же «да». Вроде бы ничего подозрительного. Мужчина, влюбленный в женщину, хочет ее, хочет быть с ней, радовать ее и наслаждаться общей жизнью с ней. Но Каролина, даже не будучи вовлеченной в политические дела йегеристов, знала, что они пришли не совсем честным путем. На крови. И это ее пугало. — А если я откажусь? — хрипло прошептала Каролина, боясь услышать страшный ответ. Но настала пугающая минута молчания, тишина, и снова предательски подул ветер. Потом Флок, так и стоя на коленях перед Каролиной, касаясь пыльной травы дорогими брюками, припал к ней, хватаясь руками за ее талию, умоляя и блуждая ладонями по ее телу. Его пальцы царапались и задевали застежки сарафана, пытаясь таким образом приручить строптивую девушку. Флок сильно прижимался к Каролине, скуля, как рабская собачонка перед госпожой. — Я тебя умоляю, я тебя заклинаю, прошу, моя королева, выйди за меня замуж, я хочу, чтобы ты стала моей. У тебя будет все, обещаю, как и было до этого, и даже больше. — Он обцеловывал ее живот, руки, запястья, сжимал шелковую ткань розового сарафана и молил, чтобы стала его. — Я брошу мир к твоим ногам, тебя никто не посмеет обидеть, я об этом позабочусь. Только прошу, прошу, прошу стань моей женщиной, Каролина. Ты для меня — самое прекрасное, что есть в этом мире. Я уверен, что ты создана была для меня. «Создана стать женой прихвостня моего отца и Эрена Йегера?», — думала Каролина. Она понимала, что у нее не было ни единого шанса что-либо изменить. Она была уверена, что будет сожалеть о том, что не смогла вернуться назад и исправить свои ошибки. Но она ни в чем не виновата, ей не надо ничего исправлять. Такова была жизнь Каролины. И какой бы жестокой она ей ни казалась, со временем она поймет, что иначе и быть не могло. Не в ее силах противостоять законам жизни, не в ее силах противостоять Флоку Форстеру — убийце и йегеристу. Ему может противостоять лишь сильный соперник, которого Каролина еще не знала. — Я… Я подумаю. Скорее всего соглашусь, — пробормотала она, осторожно отстраняя от себя Флока. И тут он замолчал, тоже отстранился от нее, поднимаясь с колен и методично отряхивая брюки. Молчание продолжалось. — Я согласна, Флок, — повторила она, более уверенно. Он не ответил, лишь приблизился к ней и обнял за талию, прижимая к себе сильнее. В этот момент он впервые поцеловал ее в губы. Поцелуй получился нежным, но настойчивым. Каролине показалось, что ее затягивало в бездну. И она еще не была готова окунуться туда с головой вместе с таким, как Флок. Мужские руки невольно, по привычке властно, стали поднимать подол сарафана, направляя Каролину в сторону машины, чтобы оперлась. И это моментально задело ее, словно удар молнии пронзили такие жесты со стороны такого нелюбимого человека. Руки все сильнее пробирались под одежду, нащупывая тонкую ткань белья. — Да не трогай меня! Не трогай! Я и так сделала усилие над собой, чтобы сказать тебе «да»! — Она сильно оттолкнула от себя Флока и побежала в сторону леса, пытаясь скрыть слезы. — Глупенькая девочка, даже не представляешь на что я способен, — вслух огрызнулся Флок, вальяжно отпивая из бутылки шампанское, одновременно проверяя входящие вызовы на телефоне: нескольким пропущенным позвонит потом, а нескольким и вовсе не собирался перезванивать. Трахнуть бы сейчас эту непокорную блондинку, но Флок решил, что пусть наплачется сначала вдоволь. В лесу было тихо и сыро. Вытерев слезы, Каролина невероятным образом увидела возле маленького озерца одинокого олененка, он играл с жуком, нервно поводившим усами перед зверем, совершенно не боясь, или не заметив присутствия человека. Каролина подошла к животному еще ближе, а он и не убегал, завороженно глядел на насекомого и носом пытался ткнуться в него. — Какая прелесть. Малыш, ты как здесь оказался, маму потерял? — Олененок тут же отскочил, испугавшись появления чужого, но пока не убегал. — Жаль у меня нет, чем тебе накормить. Давай поглажу тебя, малыш. Каролина подошла еще ближе, осторожничала, пытаясь не спугнуть такого красавчика; хотелось его погладить и прижать к себе, самой успокоиться. А он действительно, словно приколдованный, не убегал, и так хотелось ему что-то дать из еды, но, как назло, с собой ничего не имелось. — Ой, а вот какой-то орешек нарисовался. — У ног Каролины лежал орех фундука. Взяв его в руки, она протянула ладонь олененку. И именно в этот миг вздрогнула от выстрела рядом: это стрелял Флок, убив невинного, такого красивого зверька. Каролина не поверила своим глазам, не успела ответить, как олененок замертво свалился на траву. — Время теряешь зря, любимая. Поехали, скажем твоим папеньке и маменьке, что ты моя невеста. — Он убрал пистолет в карман пиджака и внимательно посмотрел на нее, а трупа животного даже не коснулся взглядом. — Знаешь что, Флок? Ты — чудовище! — яросно выпалила сквозь слезы Каролина и демонстративно сняла с себя помолвочное кольцо.