***
— Еще одну. Сто. Райнер сидел в дешевом подвальном баре, освещенном лишь синей неоновой лампой, и пил двойное виски с содовой. Кроме него там был только пожилой бармен, но он как-то едва проглядывался, стоял у другого конца стойки и только периодически подходил к марлийцу и тревожился за его алкогольное благополучие да за чаевые. С виду Райнер не казался пьян. Но он был. Он едва удерживался на барном стуле и едва открывал рот для слов. Он все делал как пьяница. Но до тех пор, пока в бар не заявился один распущенный поганец. Нестриженый, небритый и немытый мужлан средних лет. И когда он сел на табурет рядом с Брауном, то в нос сразу же ударило вонючим ветром. Поганец заказал водку и осмотрел залихватски Брауна с ног до головы. — Не дыши мне в ухо, приятель, — произнес марлиец. — Ух, так ты у нас джентльмен, не дышать на тебя? — поганец расставил руки в стороны и продолжал вызывающе его рассматривать, как дорогую интересную вещь. Затем бросил бармену: — Братан, ты чего ему алкашку наливаешь? Дай лучше кока-колу и кальмаров. Давай-давай, неси, он у нас же джентльмен. Незнакомец дожидался стакана с кока-колой, когда перед ним его поставили, он придвинул его к Райнеру и посмотрел на него круглым, мутными, пустыми глазками. — Ты что же, районы попутал, мажорчик? — Что? — Райнер влил в себя остатки виски из стакана, удивляясь вопросу вонючки. — Я говорю, часы свои снимай и бумажник гони, — прошептал в самое ухо своим вонючим ртом, от запаха из которого хотелось блевать. Райнер уж подумал, что так и сделает скоро. — А что такое, время не знаешь, мужик? И ты мне ухо, пожалуйста, не слюнявь. Мне противно, — развязно потребовал Браун, краем глаза посматривая на незнакомца. Внутри Райнера уже зарождался инстинкт военного и защитника, алкоголь отходил в сторону, будто рассасывался. — Какой ты у нас нежный! Постой… постой. У меня кое-что было в кармане. — Чего? — Вот, смотри. — Мужик вытащил из кармана небольшой нож и направил его на Райнера. Марлиец неторопливо опустил взгляд на оружие вонючки, а потом спокойно достал свой бумажник из кармана пиджака, вынул оттуда деньги за выпитое, затем встал, качнувшись, и неожиданно схватил навязчивого мужика за воротник замызганного плаща. Потащил к двери, открыл и вышвырнул его на улицу. Но возле бара стояло человек семь таких уродов, которые решили подпитаться за счет Райнера. — Эй, мудила, ты что себе позволяешь? На улице расползлась глубокая ночь и покалывала холодом. Банда таких же насквозь бедных и пропитанных вонью мужиков выжидала себе жертву, чтобы наброситься и обобрать до нитки. Райнер стал для них лакомым кусочком, потому что в бедные районы Парадиза, как Шиганшина, такие, как Браун, ночью не заявлялись никогда. Марлиец же неожиданно для себя оказался в ненужном месте в ненужное время, а хотел просто залить дешевым алкоголем свое двуличное депрессивное состояние. — Парни, я не в том состоянии, чтобы вас колотить. — Ты?! Нас? — Толпа громко рассмеялась, Браун бросил взгляд на одного из них, что достал нож из кармана штанов. — Зайди в бар, поговорим, придурок. — Один мужик развел руками, в одной из которых Райнер увидел пистолет. — Иди-иди, не бойся, мы тебя не съедим. Снова тупой лошадиный ржач. Его глаза с поволокой стремительно тяжелели. Хотелось вызвать такси и там же на заднем сиденье примоститься для сна, но вместо этого пришлось расстегнуть дорогие запонки на рукавах и засучить их. Не успев отреагировать, Райнер, сам того не ожидая, оказался заваленным в то же грязное помещение и сразу же получил от одного мужика по носу кулаком. Хорошенько же ударил, Райнер даже ощутил во рту металлический привкус. — Отдавай часы и бабки по-хорошему. — По-хорошему, блять, не получится, уроды, — спокойно произнес Браун и оттолкнул двух своих противников ногой. Неторопливо поднимаясь с пола, ощутил, что голова еще была такая ватная, а те снова попытались ринуться к нему, но он, вытирая окровавленный нос, харкнул кровью на пол и мастерски, незаметно бросил тем самым чужим ножом в одного из отморозков, попав прямо в горло. Банда замешкалась, испугалась. Затем, рассвирепевший Райнер, достал из кармана пистолет и выстрелил в потолок. Краем глаза он заметил, что бармен уже нервно начинал набирать полицию, но Браун, держа на мнимом прицеле остальных, направил на бармена дуло пистолета. — Вызовешь копов, и я тебя пристрелю. Я йегерист, вашу мать, я власть, отморозки! — Райнера точно уже косило не по-детски, он пытался совладать с собой, приняв свою вторую сторону, сторону йегериста. — А теперь дайте мне спокойно закончить этот день с бутылкой водки, или же я тут вас всех порешаю. — Да он ненормальный, псих какой-то, — шептались местные гангстеры, а Райнер взял с прилавка самую дешевую алкашку и, покачиваясь, вышел из бара. — Эй, гандон ты недоделанный, иди сюда, мы с тобой не закончили! Ты убил нашего товарища. — Райнер остановился, оборачиваясь на писк очередного отморозка, а потом выстрелил в него и закрыл за собой тяжелую дверь этого скверного притона. В поисках бесконечной свободы и ответов на свои сложные вопросы, он шел по пустынной улице, вспоминая странные мгновения начала его жизни на Парадизе и его страстных больных отношений с… ней. Он продолжал идти по пустынной улице Шиганшины, едва различая дорогу. Ноги несли его сами. Неведомо куда. Внезапно перед глазами засветил ярким розовым цветом магазин женского белья «Королева», потом какая-то мутная женщина начала отвешивать ему комплименты его видной внешности. По одежде Райнер понял, что это была местная проститутка. — Берт, забери меня, тут какая-то женщина меня домогается, — шептал он в трубку. — Я возле «Каролины»… то есть бутик какой-то розовый в Шиганшине. — Три ночи, брат. Что ты хочешь? — сонный голос Гувера подбодрил и успокоил. — Просто забери меня и ничего не спрашивай, ок? — Ну куда я денусь, жди меня там. Райнер взглянул на собственную кровь, красовавшуюся пятном на белоснежной рубашке, решил, что нужно ее выбросить. А потом до него только дошло, что даже будучи пьяным, измотанным и уставшим, у него на языке все равно оставалось любимое женское имя. Каролина. Непринужденно.***
Он не знал теперь как быть. Не хотелось терять Каролину, но, черт побери, у него был долг перед государством Марли. Черт, ведь нажатием на курок можно все решить. Только… Мужик ли он после этого?.. В дверь как-то скромно позвонили. Твою ж мать, он не вызывал службу клининга. Кого черти принесли уже. Видимо Порко. Собравшись с силами и мыслями, Райнер заставил себя подняться с постели, которую уже дня четыре не заправлял. А когда открыл дверь, то на пороге стояла настолько прекрасная, настолько желанная и долгожданная девушка, что Браун возненавидел себя за то, что хотел лишить себя возможности просто видеть ее, или просто знать, что она существует где-то на проклятом острове.