Быть может всё

Десять тысяч гор или сто тысяч рек Могут быть барьерами, разделяющими нас Они не смогут заставить сердце разлюбить тебя Никогда о тебе не забуду, даже если так и не увижу Прошу луну сказать тебе о моей вечной любви Прошу все звезды защитить тебя Надеюсь на нашу встречу вновь Я последую за тобой через тернии Я бы нашел тебя на краю земли Пойду за тобой в следующую жизнь (с) Just to Be With You, Silk Trace OST

Пейзаж за окном автобуса стремительно менялся по мере того, как Сяо Чжань отдалялся от аэропорта и въезжал в городскую черту. Он приехал в Ухань, провинцию Хубэй, выключив телефон и надеясь, что в ближайшие пару недель никто не потревожит его покой. Поездка вышла довольно спонтанной: Сяо Чжань просто тыкнул наобум в карту, купил билеты и уехал. Он частенько любил так делать, открывая для себя новые неизведанные места, из вещей прихватив лишь рюкзак с самым необходимым. Ухань утопал в многочисленных озерах, окруженных малахитовой зеленью, словно представляя собой водный чертог речных богов из легенд. Сяо Чжаню не выдалось побывать в этих краях ни в детстве с родителями, ни в школьных поездках, он лишь видел фотографии этого города, чьи озера летом пестрели в цветущих лотосах. Кто-то мог сказать, что озера и лотосы в Китае все были одинаковыми, но Сяо Чжань ценил красоту природы и в каждом месте считал ее уникальной, поэтому непременно хотел увидеть всё своими глазами, а потом запечатлеть увиденное на картине. Он всматривался в перспективу и успел сделать несколько снимков, пока ехал в автобусе, затем вышел на остановке в центре города, чтобы прогуляться и кое-что прикупить, прежде чем выберет себе гостиницу для ночлега. Сверяясь с картой, которую прихватил в аэропорту, решил отправиться на местный рынок. Сяо Чжань слышал, что он славился своими товарами и на нем можно было найти хорошие принадлежности для рисования. Вокруг гуляли немногочисленные туристы – для них было слишком жарко. Торговцы зазывали к своим прилавкам и в старинные магазинчики, кто-то разъезжал на мотороллерах, какие-то дети гонялись друг за дружкой и громко смеялись. В нос ударяли самые разные запахи специй, фруктов, уличной еды и цветов, а в глазах рябило от обилия разноцветных тканей, фонариков, вееров и зонтиков. Сяо Чжань запечатлел это буйство жизни на очередной фотографии. Дойдя до самой окраины, где толпа заметно поредела, его взгляд наконец-то заприметил магазинчик с художественными принадлежностями. Он открыл дверь, и колокольчик оповестил о приходе посетителя. За прилавком сидела бабушка, которая кивнула в знак приветствия, и Сяо Чжань кивнул ей в ответ. Он прохаживался мимо стеллажей с многочисленными кистями, карандашами, красками и бумагой, часть товаров была для современной живописи, часть для классической каллиграфии и рисунков тушью. Сяо Чжань еще не выбрал, в каком стиле хотел бы написать местный пейзаж. Колокольчик зазвонил еще раз. - Бабушка Цао! – послышался голос вошедшего. – Цзецзе просила передать вам гарниры. - Ван Ибо, это снова ты? Я еще те не успела доесть, а твоя сестра уже новые наготовила? – проворчала старушка. – Передай ей от меня благодарность. Я помыла посуду, которую ты приносил прошлый раз, отвези ей обратно. Наверное, тяжело кататься так каждый раз из Учана? - Я на мотоцикле, это недолго. Может, вам чем-то помочь нужно? - Я что, по-твоему, совсем стала немощной? - Ну что вы, мне кажется, вы помолодели с нашей последней встречи. - Ты ужасно флиртуешь с дамами постарше. Старушка рассмеялась с хрипотцой. Сяо Чжань, услышав краем уха разговор, отвлекся от выбора товаров и заинтересованно обернулся. У прилавка рядом с бабушкой стоял молодой человек, которого назвали Ван Ибо, криво ухмыльнувшись на замечание старушки и свою провальную попытку ее умаслить. Сяо Чжань немного удивился и с интересом начал рассматривать его. Не так часто можно было встретить такого красивого парня, который сразу выделялся своей внешностью: волосы выкрашены в синий, в ухе – крутой пирсинг с большой булавкой, черная майка, подчеркивающая поджарое тело, и шлем под боком. Его дерзкий облик не вязался с достаточно почтительными манерами, но это неординарное сочетание привлекло Сяо Чжаня как художника. Возможно, молодой человек почувствовал, что на него смотрят, и покосился в сторону Сяо Чжаня. Их взгляды пересеклись. Пойманный с поличным, Сяо Чжань слегка смутился, улыбнулся и опустил глаза. На какое-то мгновение Ибо опешил. Он никогда не думал, что чья-то улыбка может быть настолько завораживающей, от которой не хотелось отводить глаз. Сяо Чжань, в отличие от него, был в светлой легкой одежде, которая хорошо проветривала в жару и защищала кожу от палящих лучей, и всем своим видом походил на яркое солнышко, что заглянуло в магазинчик, улизнув с неба. Бабушка Цао не могла этого не заметить и прошептала: - Ибо, невежливо так пялиться на незнакомцев. Ты чего словно язык проглотил? Я бы могла подумать, что ты узрел одну из четырех красавиц Китая, не окажись мой клиент молодым человеком! Ван Ибо, застывший пару секунд назад, пришел в себя и мотнул головой. Сяо Чжань, не слышавший со своего расстояния замечания бабушки, вежливо кивнул в их сторону и вернулся к выбору товаров. - Бабушка Цао, а вы его раньше здесь видели? – прошептал Ибо старушке, приняв как можно убедительнее безразличное выражение лица. - Пусть я старая, но такого красавчика точно бы запомнила! А что? – Бабушка посмотрела на него пытливым взглядом – уж от ее зорких глаз не ускользнула хорошо скрываемая заинтересованность. Тем временем Сяо Чжань выбрал пару недостающих кистей к своей коллекции, несколько видов бумаги и заточку для карандашей, и притащил свои покупки на прилавок, чтобы расплатиться. Ибо снова на него посмотрел – постарался это сделать как можно незаметнее, из-под челки, искоса, чтобы не привлекать лишнего внимания. - Спасибо, – поблагодарил Сяо Чжань бабушку за свои новые приобретения, улыбнулся сначала ей, потом посмотрел на Ван Ибо и тоже подарил ему улыбку. На этот раз Ибо был пойман с поличным. Сердцебиение несвойственно участилось. Он сам не заметил, в какой момент уголки его губ поползли вверх. Улыбка Сяо Чжаня была настолько лучезарной, обладающей силой заставить улыбнуться кого угодно в ответ при виде ее. Ярче, чем солнце, притягательнее, чем луна, прекраснее всех звезд на небосводе, такой ни у кого больше не было – Ван Ибо точно за свою жизнь не видел. Как можно было заставить себя перестать смотреть на него, когда глаза не хотели отрываться? Сяо Чжань решил эту проблему за Ибо – вышел из магазинчика, оставив после себя эхо звона колокольчика и волнительное чувство в душе парня, сравнимое, пожалуй, со стрелой, что врезалась аккурат ему в грудь. А вот от Купидона или кого-то еще – пока было непонятно. Еще никому не удавалось зацепить его настолько глубоко за какую-то мимолетную встречу. - Бабушка Цао, – позвал он, – как думаете, будет странно, если я догоню его и спрошу номер телефона? Старушка хлопнула парня по плечу. - Ну кто так делает?! Вот в мое время молодые люди крали понравившихся девушек прямо на улице или из домов! Ах, о чем это я, речь же о девушках… Хотя, бывало, и парней крали… Но неважно. Откуда мне знать, времена с тех пор сильно изменились. Иди и спроси, за спрос денег не берут, ну ударит, а ты его в охапку и… Ой, я ничего не говорила. Бабушка сделала вид, что в последнее время страдает старческим маразмом и может говорить всякую ерунду. Ибо подавил ухмылку, прихватил пакет с посудой, которую она велела ему передать старшей сестре, и, попрощавшись, вышел из магазинчика. К его глубокому разочарованию среди прохожих он так и не увидел знакомый солнечный силуэт. Ван Ибо прошелся сначала в одну сторону, потом в другую, но так его и не нашел. От досады он пнул камешек под ногами и сокрушенно вздохнул. Вернулся Ибо в пригород Учан поздним вечером в сумерках. Треск цикад прорезал тишину, лотосы в пруду закрылись на ночь, и вокруг царила меланхоличная атмосфера размеренной загородной жизни, которая шла в разрез со смятением в душе Ибо. Семейная гостиница его родителей была одной из самых живописных и располагалась неподалеку от озера Дунху – Восточного озера, самого крупного в Китае. Здание было окружено деревьями и утопало в вьющихся растениях и цветах, что опутывали стены и свисали с балконов. Дом был в три этажа в китайском традиционном стиле с изогнутыми крышами, всего десять номеров, несколько отдельных построек и красивый сад с прудом, в котором росли лотосы. Лифтов не было, но именно благодаря этому чувствовалась атмосфера, словно попадаешь в какое-то старинное время, отгораживаясь от суеты большого города. В туристический сезон гостиница всегда была забронирована на несколько месяцев вперед, но летом часто пустовала – мало, кто хотел приехать в сорокоградусную жару на отдых. Родители уехали по делам, в доме была только старшая сестра Ибо. От нее не укрылось, что младший брат выглядит каким-то потерянным. - Что-то случилось, диди? – спросила она. Ибо не спешил отвечать, подошел к сестре за стойку ресепшена и растянулся на ней, уткнувшись лбом в стол и тяжко вздыхая. - Цзецзе… – обреченно протянул он. – Мне показалось, что сегодня я упустил свою судьбу… Если она, конечно, существует. - Показалось?.. – Девушка приподняла одну бровь. - Цзецзе, ты когда-нибудь видела солнце? – Ибо поднял голову от стойки и посмотрел на сестру, в его глазах плескалась безнадежность. - Солнце, которое каждый день нам светит с неба? Или ты имеешь в виду какое-то другое солнце? – уточнила девушка. Ибо снова вздохнул, но пояснять не захотел. - Если предначертано, то ты встретишь это солнце снова, – попыталась подбодрить его цзезце. Она никогда не выпытывала подробности и всегда старалась поддерживать брата во всем, даже если он ей что-то не рассказывал. Тут ей стало ясно, что дело наверняка серьезное, раз ее диди прировнял кого-то к самому Солнцу. - Ухань такой огромный город, как ты себе это представляешь? – пробурчал Ибо. Сестра похлопала его по плечу, а потом вышла из-за стойки ресепшена. - Ну, не переживай сильно, иначе какая же это судьба, если вы снова не пересечетесь? Значит, встретишь кого-то еще. Найдешь себе другое солнце, которое будет обращено только на тебя. – Она подмигнула. – Родители приедут завтра, а мне надо вернуться на ночь в свою квартиру. Навряд ли в это время к нам придут посетители, но на всякий случай посиди тут до двенадцати, а потом запри главный вход. Ибо всё равно выглядел расстроенным, рассеянно кивнул и занял место сестры за ресепшеном. Она уехала, а он от безделья уткнулся в мобильный телефон. Вдруг через какое-то время звякнул колокольчик от главной двери. «Кого это нелегкая принесла?» – подумал Ван Ибо, а вслух, не отлипая от телефона, пробурчал: - Добро пожаловать. - Добрый вечер. У вас есть свободные номера? – Клиент подошел к ресепшену. Ибо неохотно отложил телефон, поднял взгляд и застыл. Если не судьбой, то как еще можно было назвать то, что из всех гостиниц вокруг восьмидесяти километрового озера Дунху тот самый красавчик зашел именно в эту?! Звон колокольчика сначала заставил их расстаться в магазинчике бабушки Цао, а теперь вновь соединил. Ибо был настолько поражен, что чуть челюсть не обронил, но попытался взять себя в руки и принял облик холодного мачо. В его голове мимолетно пронеслось, что даже если бы и не было свободных номеров, он бы обязательно что-нибудь придумал, чтобы его здесь задержать, да хоть отдал бы свою комнату в использование. - Да, конечно, – выдавил Ибо, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения. – На сколько дней хотели бы остановиться у нас? - На неделю или две, еще не решил… – задумчиво протянул Сяо Чжань. – Можно пока сделать бронь на неделю? Взгляд Ван Ибо перемежался от парня к экрану монитора и наоборот. Сяо Чжань смотрел только на него с каким-то интересом, но ненавязчиво. Проверив данные в системе, Ибо сказал: - В летний период у нас мало постояльцев, вы можете продлить свое проживание в любое время. Можно ваши документы? - Да, пожалуйста. Сяо Чжань достал паспорт и положил на стойку ресепшена. Ибо взял документ, посмотрел на имя и фотографию, а потом исподлобья глянул на молодого человека. - Ваше имя – Сяо Чжань?.. Если для кого-то существовал афоризм: «увидеть Париж и умереть», то теперь для Ван Ибо было актуальным: «увидеть улыбку Сяо Чжаня и умереть без сожалений». Сяо Чжань улыбнулся, тем самым добив Ибо окончательно. - А я узнал вас. Мы встречались сегодня в магазине с художественными принадлежностями. Впрочем, сложно было бы не запомнить такой яркий образ как у вас. У Ибо подскочило сердце. Этот красавчик запомнил его, да еще, вроде как, сделал комплимент, или что это было?.. - А вы… должно быть… художник? – предположил Ибо, прокручивая в голове разные варианты ответа, и облизнул пересохшие губы от охватившей взволнованности, внешне стараясь поддерживать сдержанный вид. - Да, никакой интриги. – Сяо Чжань добродушно усмехнулся, слегка потупив взгляд. – Я хотел бы запечатлеть местные пейзажи и поездить по достопримечательностям и озерам. У вас тут очень красиво. Ибо рассеянно кивнул, мыслями улетев куда-то далеко, думая, что всё, что происходило, было больше похоже на какой-то сон. Как в тумане он зарегистрировал Сяо Чжаня в системе компьютера, взял с него оплату и выдал ключ. - Комната на третьем этаже, – сказал Ибо. - Спасибо, – поблагодарил Сяо Чжань, забирая паспорт и ключ. Он поправил рюкзак на плече и собирался было покинуть ресепшен, чтобы отправиться в свой номер, а Ван Ибо лихорадочно думал, чем бы еще его задержать. - Постойте. Сяо Чжань обернулся. - Да? Я куда-то не туда иду? Ибо вновь облизнул губы, вышел из-за ресепшена и позволил себе аккуратно стянуть рюкзак Сяо Чжаня с плеча, чтобы взгромоздить на себя. - Это входит в наш сервис. Я отнесу ваш багаж в номер. - Ох, правда, не стоит, я могу сам… Ван Ибо его уже не слушал и поспешил к лестнице. - Можно спросить? – по дороге осмелился задать вопрос Ибо. - Что вас интересует? – вежливо поинтересовался Сяо Чжань. - Как вы… кто вам порекомендовал нашу гостиницу? Сяо Чжань выдержал паузу. - Случайно увидел в путеводителе, и она мне понравилась больше всех остальных. Прежде ни разу не бывал в Хубэе, тут очень живописно. Они поднялись по лестнице и шли вдоль открытого коридора-террасы, утопающего в зелени. Сяо Чжань с каким-то особенным трепетом осматривался вокруг, получая истинное удовольствие от этой близости с природой. Наконец они подошли к номеру Сяо Чжаня. Ибо открыл дверь, вошел первым и оставил рюкзак парня в коридоре. - Располагайтесь, приятного отдыха, – сказал он, затем помедлил, сомневаясь, стоит ли что-то добавлять или нет, и все-таки решился: – Если… если вам вдруг понадобится гид, можете обратиться ко мне, я вам всё покажу. Весь Ухань: Учан, Ханькоу, Ханьян – всё что поблизости. Я вырос здесь и хорошо знаю местность. - Правда? – Сяо Чжань улыбнулся и слегка засмущался. – Спасибо, вы очень любезны. Непременно возьму на заметку. Ибо размышлял о том, не сморозил ли чего лишнего, потом кивнул в знак прощания и собирался выйти из номера, как вдруг его остановил голос Сяо Чжаня: - Не поймите меня неправильно. – Он сделал паузу, словно подбирая правильные слова. Смущенно улыбнулся, отчего у него появились ямочки на щеках, и опустил взгляд. – Вы очень красивый. У Ибо ёкнуло сердце. Он медленно повернулся, словно не поверив тому, что услышал. - Простите?.. - Я хотел сказать вам, что вы очень красивый, – повторил Сяо Чжань, неловко почесав затылок. «Что это значит? – заволновался Ибо, покрываясь холодным потом. – Обычно же парни не называют друг друга красивыми? Или я ему понравился? Что мне следует сделать? И вообще, это должны были быть мои слова!» - Прошу прощения, я сильно вас смутил? – прервал поток мыслей Ибо Сяо Чжань. – Просто мне захотелось написать ваш портрет… Заморочки художников, не берите в голову. Сердце Ибо ухнуло куда-то глубоко вниз, обломав всевозможные варианты, которые успели вырисоваться в его голове. - А… ничего страшного, – проговорил Ибо, внешне стараясь принять беспечный вид, но внутри весь сотрясаясь от охватившего напряжения. – Если… если хотите, то можете нарисовать, я не против. - Напомните ваше имя? – поинтересовался Сяо Чжань. – Если завтра я захочу вас найти, как мне можно к вам обращаться? - Меня зовут Ибо. Ван Ибо, – представился парень. – Это гостиница моих родителей. Меня будет нетрудно найти. - Ван Ибо, – повторил Сяо Чжань и снова очаровательно улыбнулся. – Приятно познакомиться! Он протянул руку. Ладони Ибо предательски вспотели, но всем своим видом он сохранял бесстрастность, или хотел верить, что у него получается ее сохранять. В тот момент, когда их ладони соприкоснулись в рукопожатии, Ибо подумал, что никогда еще ни от одного простого прикосновения с другим человеком его так не штырило и не бросало в дрожь, как от Сяо Чжаня, пусть они и встретились только сегодня. - Что ж, спокойной ночи, отдыхайте, – проговорил он и поспешил выйти из номера как можно быстрее. Сяо Чжань озадаченно посмотрел ему вслед, затем внимательно осмотрел свою ладонь, в которой еще теплилось прикосновение Ибо. Его руки были такими горячими, что словно ошпарили. Что-то в груди Сяо Чжаня заныло, но он не мог понять природу этого чувства. Парень распаковал рюкзак, вынул новые художественные принадлежности, с интересом их рассмотрев, а потом вышел на балкон подышать свежим воздухом. Уже давно стемнело, на небе ярко горели звезды, и вокруг было тихо, лишь стрекот цикад нарушал полнейшую безмолвность, а внизу под балконом Сяо Чжаня располагался пруд с лотосами. Свет от фонарей очерчивал их благородные бутоны. Парень на какое-то время залюбовался ими, а в груди всё нарастало странное ощущение. Он даже не мог подобрать правильную ассоциацию. Что это могло быть? Тоска? Но по чему или по кому именно?.. Сяо Чжань принял душ и улегся спать. Завтра он собирался погулять по окрестностям озера. Ему не хотелось лишний раз беспокоить Ибо, но он действительно заинтересовался его предложением о гиде. При мысли об этом парне Сяо Чжань усмехнулся. У него были красивые черты лица, которые не могли не заинтересовать Сяо Чжаня как художника, да и как личность он показался ему дружелюбным, хоть немного сдержанным. О возрасте было спрашивать как-то неудобно, но Сяо Чжань решил, что должен будет поинтересоваться, как представиться возможность, чтобы правильно выстроить их дальнейшее общение. Сяо Чжань подумал, что хотел бы написать портрет в качестве подарка для него. С мыслями об Ибо он начал проваливаться в сон, а потом перед закрытыми веками возник чей-то расплывчатый силуэт в фиолетовых одеждах, чей голос позвал: «Вэй Усянь!»