***
Вечера суббот обычно проходили спокойно в Хогвартсе. Некоторые студенты отсыпались, кто-то уходил в Хогсмид, а многие покидали школу, возвращаясь на выходные домой. Это правило было введено в школьный свод девять лет назад, когда Министр, приехав для ежегодной инспекции качества образования столкнулся с уставшими, бледными, потерянными и грустными лицами студентов. Сразу же отправив всех детей в Мунго на консультацию к специалистам, Кингсли получил рекомендации от заведующего главного госпиталя, в которых было более чем подробно изложено состояние каждого студента. Депрессия. Диагноз, который поставили детям, большинство из которых родились в период войны с Воландемортом. Сильная депрессия с суицидальными наклонностями у большинства студентов. Только в этот момент Министр Магии Кингсли Бруствер задумался не только об экономике, восстановлении и продвижении страны, но и о детях, которые пострадали не меньше своих родных и близких. Травмированные дети, травмированных родителей. Многие бедняги пугались каждого шороха, кто-то ночами не спал, многие пристрастились к крепкому алкоголю, а были и те, кто отправляли больше пяти писем своим погибшим родственникам, мучая этими бессмысленными полетами бедных сов. Дети начинали сходить с ума. Нужно было что-то делать. Спасать молодое поколение. Именно поэтому Бруствер созвал совет директоров, на котором было принято решение, что все студенты, в независимости от своего состояния, положения в семье или успеваемости в школе, имеют право возвращаться на выходные домой к семьям. Все студенты могли посещать деревню Хогсмид, без предоставления разрешения от родителей или опекунов. С каждым ребёнком три раза в неделю работали психологи, помогающие им, справиться с заболеванием, точно также как и с их родителями, опекунами и всеми родственниками. Главное правило, которое извлёк Министр было маггловской поговоркой — рыба гниет с головы. Кингсли понимал, что, если у ребёнка такие проблемы, значит в его семье, с его родителями не все в порядке, это означало, что они тоже нуждаются в помощи специалистов. Министерство магии взяло на себя покрытие всех затрат на медикаменты и консультации с психологами и психотерапевтами для пострадавших семей, то есть практически для всех. Да, пришлось потратить немало денег с личных счетов министра и глав отделов министерства, которые великодушно решили оказать материальную помощь министерству в фонде «Пострадавших семей», но это было лучше, чем позволить людям медленно и мучительно доводить себя до ручки. Спустя четыре года в школу стали поступать более общительные дети, а ещё через год — два и вовсе без расстройств психики. Сейчас, в 2016 году, кабинет психолога практически никто не посещает из студентов, как и их родители, но правила для учеников никто не менял: дети до сих пор могли на выходных покидать замок и возвращаться к семьям и посещать деревню Хогсмид без документированного разрешения старших. Этим и решили воспользоваться Скорпиус Малфой и Скарлетт Девелер. После полудня они договорились, а точнее первый из них настоял на этом, отправиться к Скорпиусу домой, чтобы приготовить зелье, ибо лаборатория в Малфой мэноре была лучшая в мире, по крайней мере со слов самого Скорпиуса. Александр, узнав эту новость, закатив глаза, сказал, чтобы они были в замке сегодня к девяти часам и шуточно молил их не влипнуть в какую — то историю, пока будут варить зелье. Девелер знал о долге сестры и Малфоя, а препятствовать их общению он не видел смысла. Все-таки Скорпиус Малфой ни раз доказал, что может защитить сестру, помочь ей, поддержать в тяжелой ситуации, да и как оказалось он был не таким уж и плохим парнем, как изначально считал Александр. Сам же Девелер решил, что нет ничего лучше, чем изучить старый замок школы, пока он наполовину пуст. 13:46. Скорпиус Малфой стоял в общей гостиной Слизерин уже около часа и ждал девушку. Скарлетт предупредила его, что перед походом в мэнор сбегает по магазинам, но юноша не думал, что это будет так долго. Через двадцать минут камин наконец-то затрещал и оттуда вышла счастливая девушка. — И где же все твои многочисленные пакеты? — с усмешкой спросил он, заметив, что помимо маленькой сумочки в руках у неё ничего не было. — А ты хочешь помочь? — с лучезарной улыбкой спросила она, доставая из сумочки миниатюрную связку, после увеличения которая превратилась в пакетов так десять, не меньше. — Держи, — вручила она семь больших пакетов Малфою. — Сейчас донесём их в комнату и поедем. — И как ты не устала ходить столько по магазинам одежды? — удивленно спросил он, поднимаясь в спальню девушки. — А как ты не устал столько ходить по спортивным лавкам в Хогсмиде? — ехидно спросила она, повернувшись к нему через плечо. — Откуда ты…? — он не договорил, так как понял, что все равно не получит ответ на свой вопрос, так как она повернулась к нему спиной и резко перекинула волосы с одного пробора на другой, что означало, что она не собирается отвечать на этот вопрос. Это было странно, ведь за все эти месяцы, что Скарлетт с Александром учатся в Хогвартсе, Скорпиус ни разу не видел её в деревне. Александра — да, а вот её — нет. — Ладно, ладно. Твоя взяла, — решив не играть в детективов и не закидывать девушку глупыми вопросами, сдался Скорпиус, поставив все пакеты на кровать подруги. — А твой отец знает, что мы сегодня к вам домой идём? — спросила Скарлетт, легким движением руки раскладывая новые вещи в шкаф и ящики. — Я к тому, что это же фамильный особняк, резиденция, которая под защитой. Как я туда попаду? Нужно скорее всего его разрешение, как главы рода, разве нет? — На самом деле нет. Так было до моего рождения, а после папа снял этот запрет на перемещение в мэнор. Сейчас туда могут пройти все, кто не желает нам с ним смерти. — Какое странное правило. — Ага, ну, а ещё все посторонние люди могут легко потеряться. Замок будет специально тебя путать. Даже если ты будешь считать, что точно запомнила дорогу, например от уборной до лаборатории, то наш дом поменяет поворот и загонит тебя в тупик. Это единственное, что оставил отец. — А как же мистер Гарри Поттер или чета Забини? Они же лучшие друзья твоего отца. — Это заклинание не действует только на кровных Малфоев, а именно тех, кого принял род, и их близких друзей, которых мы с отцом вправе вписать в список доверенных лиц, — расслабленно ответил Скорпиус, наблюдая как последнее платье отправляется на вешалку в шкаф. — Я готова. Идём? — Прошу, вас мисс Девелер, — в шуточном поклоне сказал Малфой, пропуская девушку первой в камин. — Малфой мэнор! — четко сказал Скорпиус, взяв подругу за руку. — А тут красиво, — заметила девушка, стряхивая золу с пальто темно синего цвета, которое не успела снять в школе. Синие, шерстяные шторы массивно красовались по обе стороны четырёх окон, открывая вид на сад. Хрустальные люстры мгновенно зажглись, как только Скарлетт ступила на паркет. Книжный шкаф, что был в дальнем углу, покрылся тонким слоем пыли, а белоснежные диваны так и манили к себе. Когда подул легкий ветерок, девушка услышала, как звонко затрещали маленькие хрустальные капельки, красовавшиеся на двух хрустальных люстрах под самым потолком. Эта комната была небольшой, приблизительно как гостиная Слизерин, но она была прекрасна. Особенно эти шторы цвета индиго и белоснежные диваны. — Что это за комната? — Это вторая малая гостиная, самая любимая комната моей покойной бабушки. Когда я перемещаюсь по каминной связи, то всегда оказываюсь здесь, а папа в библиотеке. Так работает магия дома. Мы перемещаемся в те комнаты, в которых нам уютно, которые нам о чем-то напоминают. — Ты проводил в этой комнате время с бабушкой? — тихонько спросила Скарлетт, на что получила рассеянный кивок. Не успел Скорпиус одуматься, как девушка крепко обняла его, поглаживая по голове, в успокоительном жесте. — Мне очень жаль, что она умерла, Скорпи. — Я был слишком мал, мне было три года. Для отца эта комната, как балласт. Каждый раз как он сюда заходит, то говорит, что чувствует её присутствие, даже аромат духов. Хотя может он и врет. Ведь, я замечал, как он украдкой часами тут сидит, когда ему плохо, или после тяжелого дня на работе. — А ты поддерживаешь его в эти моменты? — Что? — Малфой отпрянул от девушки и повел её к выходу из гостиной. — Ну, подходишь к нему, говоришь, что поможешь, что все будет хорошо, что он не один. — Нет. У нас в семье это не принято. Мы любим друг друга, я знаю это, но так проявлять свои эмоции… — Ясно, — Девелер решила больше не развивать эту тему, а лучше насладиться красотами этого особняка, Малфой мэнора. Широкий коридор, по которому вел её сейчас Скорпиус был похож на отдельную большую комнату. У стен с обеих сторон стояли доспехи и висели необычайно красивые картины, кажется Айвазовского. Заметив её увлечение картинами, юноша остановился и встал рядом с ней напротив очередной картины любимого мариниста отца. — Невероятная картина. — Да, это… — Скорпиус запнулся, осознав, что так и не запомнил имя этого художника, которое всегда было непросто выговорить. — Иван Константинович Айвазовский. «Вид на Аю-Даг. Крым» 1868. Невероятно как он передал настроение моря на таком маленьком холсте. Эти бирюзово — прозрачные волны и розово — персиковый закат, предвещающий о предстоящей буре и шторме. Эта картина невероятна, —Скарлетт говорила с таким трепетом, а Скорпиус слушал её так неотрывно, что они не заметили, как на соседний портрет пришла женщина, теперь с интересом и теплом в сердце, наблюдавшая за ними. — Драко всегда любил этого русского художника, — сказал мужчина, подошедший к женщине на картине со спины, когда дети уже покинули этот коридор и скрылись в лаборатории. — Признаться честно, до войны я часто посещал аукционы магглов, чтобы выкупить там для него эти картины. — Я знаю, Люциус. Девочка так похожа на него, на Драко, — с нежностью сказала Нарцисса Малфой, повернувшись к мужу. — Ты же понимаешь чья она дочь? — Конечно я понимаю, что эту девочку родила мисс Грейнджер. И я тебе уже миллион раз говорил, что сожалею о том договоре, что заключил с Гринграссами. — Гермиона родила близнецов, Люци. Девочку зовут Скарлетт, а её старшего брата Александр. И ты же понимаешь, что их рождение означает для нашей семьи? — холодно спросила миссис Малфой у мужа, смерив его строгим взглядом. Нарцисса всегда, в любые времена, даже самые тяжелые, когда казалось, что еще немного и все будет кончено, верила своему мужу. Миссис Малфой была преданной и любящей женой. Она всегда поддерживала его, никогда не пререкалась, и редко говорила с ним в неположенном для жены тоне. Но нынешний случай был исключением. Во — первых, они оба были мертвы и теперь ничего не имело значения, ни тон, ни поклон, ни покорство. Во — вторых, Нарцисса всем своим необъятно большим и любящим сердцем желала искреннего счастья своему сыну, а обрести это чувство он мог только рядом с Гермионой. И в — третьих, она хотела, чтобы её муж сделал первый шаг к примирению с сыном. Да, Драко запретил ему появляться на картинах в коридорах, по крайней мере пока он сам в особняке, но это не означало, что бывший Лорд Малфой не может нарушить запрет сына и появиться на картине, чтобы поговорить с ним. Хоть оба были упрямы, и оба были непреклонны. — Да, Цисси, я понимаю, что это значит, тяжело вздохнув, ответил он жене. — Правда? Понимаешь? — насмешливо переспросила она. — Да! Это значит, что Драко с мисс Грейнджер сняли проклятье с нашего рода. А эта девочка… Скарлетт — первая девочка в роде Малфой со времен его основания. — Надеюсь, что ты осознаешь, что должен сделать, мистер Малфой, — таким же ледяным тоном сказала она, удаляясь прочь с картины, оставляя мужа в гордом одиночестве. Лаборатория в мэноре была в пять раз больше, чем школьная и в двое больше той, что находилась в резиденции Девелер. Здесь были стеллажи со всеми возможными ингредиентами, которые нельзя было нигде достать, и зельями, десяток различных котлов, столько же различных приспособлений для их перемешивания, термометры. Огромный запас крововосполняющих, бордоперцовых, антипохмельных, оборотных, костерост, была тут и мазь для метел, как и мази от различных ран и шрамов, и ещё какие — то зелья и мази, названия которых были не знакомы девушке. В отдельном маленьком стеллаже, что находился под стеклом, и был заперт на ключ, в пяти экземплярах находились противоядия от магических и обычных ядов, охранные зелья, сыворотка правды, тонизирующий глоток мандрагоры, огнезащитное зелье и яд Уидоросос. — Вау… — протянула Скарлетт, жадно разглядывая каждый уголок лаборатории. — Тут невероятно круто. — Да, отец отличный зельевар, он это просто обожает. — Оно и видно, — подойдя к стене, где находились книги и фолианты на различных языках мира с рецептами зелий, сказала девушка. — Хочу остаться в этой комнате навсегда, — весело заявила она, в припрыжку от нетерпения, подходя к огромному столу. — Боюсь, что не смогу разделить с тобой это желание. Да, я неплохо варю зелья… — Не прибедняйся! — перебила его девушка. — Ты отлично варишь зелья. Я тебя перебила, продолжай, — опомнившись протараторила она. — Хорошо, я отлично варю зелья, знаю, как сделать их лучше, но не получаю от этого удовольствия, как отец или ты. — В этом ты схож с Александром. Мой брат потрясающе владеет искусством зельеварения. И не вздумай смеяться! Я считаю, что это искусство. Так вот Алекс никогда не варит зелья просто так, без надобности. — Но не ты, судя по всему, — подметил Скорпиус, облокотившись бедрами об стол. — Конечно нет. Это же так здорово — наблюдать за химической реакцией ингредиентов, или как меняется оттенок и текстура зелья, — восторженно заявила Девелер. — Как я понял, ты — будущий великий зельевар, — насмешливо сказал Скорпиус, доставая какую — то книгу из ящика стола. — Ты говорила, что хотела приготовить оборотное длительного действия, но я о таком никогда не слышал. — Его мама усовершенствовала, надо всего лишь добавить две капли животворящего и один сушенный лепесточек от рябины. Действие тогда продлевается на пять часов. Мама сама проверяла, я видела. — Здорово, видимо она любит варить зелья, — подметил Скорпиус, на что Скарлетт гордо кивнула ему. — Ну что же, я могу предложить тебе… — юноша задумался, изучая заколдованный список всех ингредиентов, хранящихся в лаборатории. — Мы можем сварить напиток живой смерти, что скажешь? — Программа шестого курса, верно? — хитро спросила Девелер. — Да, в приготовлении зелье, конечно, не просто, но все же быстрее чем оборотное. Ну так что, готовим его? — Конечно! — с энтузиазмом крикнула девушка на пол лаборатории, чем заставила весело рассмеяться парня. За пятнадцать минут студенты подобрали нужный котел, разожгли огонь, и отыскали все ингредиенты. Еще через десять минут вода в котле нагнала нужную им температуру. — Держи кинжал плашмя и дави бобы, — спокойно дал рекомендации Малфой подруге. — Ага, — увлеченно ответила она, в меру надавливая на дремоносные бобы, и наблюдая как обильно вытекает из них сок. — Мама рассказывала мне, что у мистера Поттера на шестом курсе был старый учебник профессора Снейпа. — Вот он, — обыденно сказал Скорпиус, придвигая его ближе к Скарлетт. — Северус Снейп был крестным моего отца. Тот учебник, что был у Гарри лишь копия, которую Северус искусно клонировал и оставил в стенах школы, а оригинал он забрал с собой, а позже подарил отцу на его… — парень отвлекся от процесса, задумавшись. — Если я не ошибаюсь пятнадцатилетие. — Хм, по — моему, отличный подарок, — пожав плечом, прокомментировала Скарлетт, не отвлекаясь от своей работы. Спустя сорок минут непрерывной работы в полной тишине, разбавляемой лишь советами по приготовлению, половина зелья была уже готова. Зелье светло сиреневого оттенка медленно бурлило в котле пока юные зельевары нарезали корень асфоделя. — Давай я закончу с асфоделем, а ты подготовишь корень валерианы? — предложил Малфой, развеяв долгое молчание между ними. — Давай лучше ты разберешься с вторым корнем? — промямлила Скарлетт. — Ээ, да, конечно, — согласился он, нахмурившись повернувшись к ней. Скарлетт стояла мрачнее тучи и смотрела в одну точку, не замечая пристального взгляда Скорпиуса. — Скарлетт, у тебя что — то случилось? Что — то в прошлом? — До того, как поступить в Шармбатон мы с братом учились в Ильвермони. Там была сильнее программа, да и детей волшебников там начинают обучать не с одиннадцати, а с шести, — она сделала огонь поменьше, и мрачно посмотрела на зелье. — В Америке есть такой праздник…праздник Отца и дочери, — девушка быстро смахнула одинокую слезу и отошла от котла подальше. — Каждый год все девочки приходили в этот день в школу с папами, они веселились, вместе что — то делали, а я… — Скарлетт не сдержалась и начала отчаянно ронять слезы на идеальный каменный пол лаборатории, почувствовав теплую руку Малфоя на правом плече, она развернулась к нему и обняла его. Так крепко как только могла. — Был один мальчик. Валериан. Он с семи лет дразни меня. Говорил, что я не нужна своему отцу, что он бросил нас с братом или умер, — всхлипывания сменялись новыми, джемпер Скорпиуса был наполовину мокрым от соленых и отчаянных слез девушки, обнимающей его за талию. — Но я никогда не давала себя в обиду. Ни себя, ни маму, ни брата, ни нашего отца, которого не знаю. Мы всегда с братом его защищали перед остальными студентами, и я всегда буду это делать. — Мне очень жаль, Скарлетт, — прошептал он куда — то ей в макушку. — Как жестоки бывают дети. Я бы никогда так не поступил. — Для меня семья — самое важное в моей жизни. Семья приземляет меня, дает силы и веру. Если бы началась война, я бы приняла ту сторону, — она тяжело вздохнула и положила голову ему на грудь, слушая размеренное биение сердца, которое успокаивало её. Забавно, так спокойно ей было только с одним человеком — Александром. Только старший брат мог справиться с её апатией и грустью, только он мог успокоить и только его объятия придавали силу и были как глоток свежего, чистого воздуха. Теперь…в данный момент Скарлетт Девелер почувствовала, как невидимые нити доверия окутывали их со Скорпиусом. Ей было легко. Ей было спокойно. Точно также как и с Александром. — Я бы приняла сторону врага, если бы потребовалось спасти свою семью и родных, я бы пошла на ужасные вещи ради них, я бы перевернула весь белый свет, но нашла бы решение…смогла бы их спасти. — Мне нечего сейчас добавить, — ровным тоном сказал он, поглаживая её по голове. — Я знаю одно, что поступил бы точно также для своей семьи. Отец думает, что я отстранился от него, когда проявил желание общаться с портретом мамы, когда попросил его дать мне обещание, что не будет препятствовать, но это не так, я ни на дюйм не отдалился от него. Просто… — он выдохнул и посмотрел на Скарлетт, которая своим заплаканными глазами, теперь с трепетом глядела на него, слушая его рассказ. — просто я пытаюсь понять почему она не разговаривает со мной. Когда мне исполнилось девять, я решил, что буду сам заходить в комнату к маме и разговаривать с ней, но за эти шесть лет она только один раз говорила со мной. Точнее, сказала лишь: «Не могу поверить, что вижу тебя, сынок». И все. Больше ни слова. Когда я захожу к ней в комнату, она сразу же покидает свой портрет… — Малфой грустно ухмыльнулся и повернулся к котлу, где зелье было уже готово к добавлению новых ингредиентов. — Я часами сижу в её комнате, в надежде, что она появиться, но все тщетно, и я порой начинаю себя винить в этом. Что, если она не хотела меня видеть или винит меня в своей смерти? Такое же бывает, да? — он нервно стал нарезать корень валерианы, вымещая всю боль на несчастный ингредиент для зелья. — Я сожалею о потери твоей мамы, Скорп, — она подошла к нему и аккуратно забрала из его рук кинжал, отложив предмет в сторону. — Ты ни в чем не виноват, слышишь? Ты замечательный сын и отличный друг, — она искренне улыбнулась ему, взяв его за руки. — Не вини себя в том, чего не мог изменить, ты был ребенком, — Малфой посмотрел на неё, криво улыбнувшись. — Я уверена, что причина её молчания не в тебе, и будь… — она замолчала, прикусив нижнюю губу. — будь она сейчас жива, то была бы самой лучшей и заботливой мамой для тебя. Думаю, миссис Малфой каждую свою свободную секундочку тратила бы на тебя и на общение с тобой. — Спасибо, Скарлетт, — благодарно прошептал парень, тепло улыбнувшись ей. — И тебе, Скорпи, — ласково ответила она, весело подмигнув. — Наше зелье нужно довести до финиша, — быстро перевела она тему, кивая в сторону котла. Следующий час они тщательно варили зелье, следуя каждой рекомендации, написанной Северусом. Когда зелье было готово, они опустили в него маленький бутон розы, чтобы проверить его. Алые как кровь лепестки быстро стали чернеть, погружаясь на самое дно котла. От краев лепестков стал отходить пепел, как после инсендио, а позже сам пепел и вовсе растворялся в жидкости. Зелье было идеально приготовлено. Ребята осторожно перелили его в отдельную емкость и поставили на самую дальнюю полку в стеллаж на хранение до наступления пары, предварительно подписав тару. Оставшуюся часть зелья они разлили по небольшим колбам, и подписав их поставили к остальной коллекции зелий Драко Малфоя. Ещё полтора часа они потратили на уборку в лаборатории, где нельзя было убирать с помощью волшебной палочки. Лаборатория была единственным помещением во всем замке, где никакие заклинания, кроме тех, что могут помочь в приготовлении зелий, не работали. Поэтому, вооружившись метлами, тряпками и ведрами Скорпиус вместе с подругой тщательно отмывали каждый уголочек в любимой лаборатории Драко Малфоя. — А твой отец часто варит зелья? — спросила Скарлетт, стараясь отмыть капельку сока от бобов с дорогого стола. — Частенько, но на самом деле он повадился наведываться к Невиллу Лонгботтому. На сколько мне известно они вместе варят зелья и что — то обсуждают, что — то такое, что отец не может обсудить с Гарри или Блейзом. — Да, ну, серьезно? Не думала, что такой человек, как твой отец будет общаться с нашим профессором по зельеваренью, — изумленно сказала она, разведя руками в стороны. — Я сам не ожидал, но когда услышал, как некоторые студенты обсуждают, что каждую пятницу видят папу, выходящего из кабинета Лонгботтома ближе к ночи, то… знаешь я сам все понял. Гарри неплохой человек и вроде бы отличный друг, но, например, в зельях и трансфигурации он абсолютно не силен, как и в истории. Папа просто помешан на точных магических науках, теориях, истории хоть и работает в аврорате, — Малфой младший говорил это с какой — то странной улыбкой. — Знаешь, иногда я вижу, как папе становится скучно с Гарри. Это так забавно наблюдать, как он начинает применять окклюменцию и делать вид, что ему интересно слушать его. — Он окклюмент? — пораженно спросила Скарлетт, оторвавшись от оттирания стола. — Да, и в добавок легилимент. Моя бабушка — Блэк. У всех Блэков есть дар к окклюменции, который нужно просто развить, знаю, что бабушка с самого детства занималась с ним, практикуя его. Ээ, папа родился с очень… сильным полем энергетического воздействия, — нахмурившись сказал юноша, подняв голову и пустым взглядом, посмотрев на Скарлетт, как — будто вспоминая. — да, именно так он это называет. Я тоже, кстати. Окклюменция мне дается легче легкого, чего нельзя сказать об легилименции, но это дело практики. — Мы с братом тоже владеем окклюменцией. Не знаю с рождения или нет, но однажды, когда мы были на плановом осмотре у лекарей в Америке, маме сказали, что наш разум настолько закрыт, что даже под сильнейшим напором его невозможно пробить, а что самое необычное, что мы с ним этого даже не чувствовали. Нам тогда было лет восемь, а может чуть помладше. С того самого дня мы два раза в неделю занимались окклюменцией и легилименцией с одной американкой. Квини Ковальски, в девичестве Голдштейн. — Подожди, это та, что примкнула к Геллерту Гриндевальду, а потом предала его, а он ничего не понимал, так как она полностью изменила свое сознание? — Да, именно она. Могу сказать, что она очень многому нас с братом научила. И не буду скрывать, если не скажу, что все эти издевки со стороны одноклассников из Америки я пережила только благодаря тому, что развила в себе эти способности. — Хотел бы я позаниматься у неё, — с ноткой зависти сказал Скорпиус, заканчивая убирать свою часть лаборатории. — К сожалению, она умерла два года назад, но если хочешь, то мы можем вместе как-нибудь позаниматься. Знаю, я не она, но миссис Ковальски многому меня научила, тогда почему бы не поделиться этими знаниями с кем — то ещё. — Буду очень признателен тебе, — вежливо сказал он, убирая метлу для уборки и швабру в дальний шкаф комнаты. — Ты закончила? Мы ещё можем успеть к середине ужина в школе, — задумчиво подметил он, повернувшись к часам, висевшим на стене. — Да, закончила. Через пол часа, они были уже в школе на ужине, и Скарлетт без устали твердила Скорпиусу, что он просто обязан ещё раз привести её к себе домой, чтобы она вдоволь могла налюбоваться редкими картинами Айвазовского. Александр, сидел напротив и насмешливо хмурясь, слушал как сестра восхищается картинами русского художника. Скорпиус, в промежутке между редкими «Да», «Возможно» и «Посмотрим», адресованные мисс Девелер вел непринужденную беседу с Альбусом. Недалеко от них сидела юная леди Забини и пристально смотрела на Александра, моля Салазара, чтобы парень повернулся в её сторону. И как она была счастлива, когда красивый платиновый блондин с такими глубоко карими глазами повернулся и дружелюбно улыбнулся ей, слегка отсалютовав своим кубком с тыквенным соком, разбавленным с водой. Слизеринка с третьего курса улыбнулась ему в ответ и чуть дольше дозволенного посмотрев на него, все-таки отвела первой взгляд и теперь таращилась в свою тарелку с ужином, потеряв аппетит от переизбытка незнакомых до этого дня ей чувств. На следующий день Скорпиус вместе с Корой Забини покинули школу, отправившись на день рождения Чарльза Нотта. Александр, Скарлетт и Альбус провожали их в гостиной, желая провести отлично этот день и передавая поздравления имениннику, которые, разумеется, никто не передаст. И мисс Забини перед тем, как зайти в камин снова окинула мимолетным взглядом Александра, не смея смотреть ему в глаза, застенчиво улыбнувшись своим мыслям. И как было наивно с её стороны думать, что младшая сестра юноши не заметит их переглядок. — И что это было, Александр? — высоко спросила Скарлетт у брата, когда Скорпиус вместе с Корой исчезли в пламени камина. — Я не идиотка, чтобы не замечать, как ты со вчерашнего ужина переглядываешься с дочкой Забини. — Не люблю встревать в семейные разборки, но я тоже это заметил, — вставил пять копеек Альбус, разваливаясь на диване. Сейчас они были одни в гостиной, как и в башне, так как все остальные студенты были либо в Хогсмиде, либо дома, либо в библиотеке. — Это ничего не значит, Скарлетт. Между нами просто вчера произошел…инцидент. Да, инцидент. Поэтому Кора так на меня смотрит, — постарался отвязаться от допроса сестры юноша, поворачивая в сторону спального крыла для мальчиков. — Ну, уж нет! — строго сказала та, быстро перепрыгнув через диван и перегородив дорогу брату. — Ты так просто от меня не отделаешься, Алекс. Я хочу знать все, что вчера произошло между вами, пока я варила зелье со Скорпом. — Ничего. Не. Произошло. Скарлетт! — четко и членораздельно ответил он, легко отодвинув девушку в сторону. — Прошу тебя, я же не лезу к тебе с расспросами почему на тебя смотрит каждый второй парень. Так и ты не лезь ко мне. — На тебя точно также смотрят девушки, только это первый раз, когда ты отвечаешь ей взаимностью, поэтому, на правах твоей младшей сестры я хотела бы знать все подробности, — крикнула она ему вслед, но в ответ лишь получила громкий хлопок дверью. — Воу, — протянул Поттер, приподнявшись на локтях, чтобы увидеть лицо девушки, которая сейчас была мягко говоря не в духе. — Нет, Альбус, ты видел? — возмущенно спросила она у Поттера, проходя к дивану. — Убери ноги! Развалился тут на все пространство! — раздраженно сказала она, пытаясь скинуть их с дивана. — Эй, подруга, я не твой брат, чтобы так со мной разговаривать, — поставил её на место Альбус, но ноги все-таки убрал. — Слушай, это, конечно не мое дело, но может я смогу кое — что узнать про них для тебя? — заговорчески спросил он, и заметив заинтересованный взгляд продолжил. — Кое — что у своей младшей сестры, которая неплохо общается с Корой, да и к тому же учатся они в одном потоке, ни то что мы. — Ты серьезно можешь у Лили узнать это для меня? — неверующе спросила она, смягчившись в лице. — О, Альбус это было бы просто чудесно. И прости меня, что была так груба с тобой, просто… взбесило, что он так в открытую что — то скрывает от меня и даже не собирается нормально отвечать. Сказал бы хоть, что сейчас не готов это обсуждать или, что расскажет мне об этом позже, но нет же! Ему надо было так агрессивно меня выставить. — Не волнуйся, девочка, узнаем мы их тайну, а на крайний случай, все тайное всегда становится явным. — Ты что решил заговорить мудрыми фразами как твой покойный теска? — весело спросила девушка у него, леветируя себе шоколадную плитку и чашку горячего чая с медом, который приготовила ещё пол часа назад и оставила у себя в комнате, предварительно наложив согревающие чары. — Неет, только не сравнивай меня с Дамболдором. Мое слизеринское сердце не переживет этого, — насмешливо изображая смерть, Поттер схватился за сердце и откинулся на спинку дивана, слушая заливистый смех подруги. — Ты знаешь, — ехидно начала Скарлетт. — а имена Персиваль, Вульфрик и Брайн вполне можно ещё вписать к твоим двум другим, — она задорно подмигнула ему, и через пару секунд на всю гостиную факультета был слышен веселый смех двух студентов.***
Ещё вчера вечером Скорпиус с Корой получили письма от своих родителей, где говорилось, что они должны встретиться уже в доме у Ноттов, ровно в два часа дня. В этом году не планировалось большого приема на именины наследника рода. Это должны были быть простые, домашние посиделки с близкими людьми. Скорпиус не сказать чтобы прям сильно любил бывать в доме у Ноттов. Парень нейтрально относился к Теодору, а его особняк, который был в два раза меньше Малфой мэнора всегда казался мрачнее дома юноши, не смотря на то, что здесь жила его тетушка. Тетя Дафна была самым добрым и отзывчивым человеком на всем белом свете, по крайней мере так всегда думал Скорпиус. Тетушка была старшей сестрой мамы и часто маленькому Скорпиусу рассказывала о ней разные истории, в основном из детства. Драко не был против, а Дафна становилась только счастливее, когда проводила время ни только со своим сыном, но ещё и с племянником. Однажды тетя сказала, что после того случая практически оборвала все связи со своими родителями. Будучи ребенком, юный Малфой не до конца понимал, что имела ввиду она, но мальчик предполагал, что под тем случаем тетушка подразумевала ни что другое, как смерть мамы. Кузен Чарльз был славным, веселым и открытым парнем лет так до одиннадцати. Как только ему пришло письмо из школы, так он сразу стал серьезным и гиперответственным, по крайней мере на глазах у родителей. Все, что Скорпиус знал о жизни кузена было лишь общеизвестными фактами: игрок в квидич, учится в Дурмстранге, наследник рода Нотт, любимец доброй женской половины Европы, не общается с бабушкой и дедушкой со стороны мамы, и на этом можно закончить список. С детства они были очень дружны и близки, и может благодаря этой детской близости Скорпиус заметил, как нервно он бегал глазами по комнате, и как бережно кузен поправляет галстук темно синего цвета в тонкую и редкую серебряную полоску, идеально завязанный, дорогой галстук. Может для кого — то этот жест показался бы обыденным, но уж точно не для Чарли, который всегда был одет с иголочки, и никогда, никогда не показывал на публике, будь то родственники или приемы аристократов, как он волнуется или заботится о своем внешнем виде. Малфой был уверен, что даже с огнестрельным ранением и кровоточащей раной его двоюродный брат вёл бы себя как аристократ — не подавал бы виду, что его что-то беспокоит. Чарльзу с рождения было присуще некое высокомерие и хладнокровие во взгляде. Поэтому нынешнее его поведение позабавило Скорпиуса. — С днем Рождения, кузен, — весело сказал блондин и подошел к нему, чтобы обнять. Чарли, увидев Малфоя расплылся в довольной улыбке, чем вызвал бы восторг у совей матушки, будь она сейчас в этом зале, и крепко обнял двоюродного брата в ответ. — Спасибо, брат. Рад тебя видеть, — расслабленно сказал он, и от Малфоя не скрылись те маленькие нотки счастья и нетерпения. Как — будто он хочет с ним что — то обсудить. — Юная мисс Забини, — Чарльз вернул себе образ наследника рода и повернулся к Коре. — Счастлив тебя видеть, Кора, — уже менее официально поприветствовал он девушку, невесомо поцеловав костяшки её запястья. — С праздником, тебя дорогой друг, — дружелюбно сказала она, на что он благодарно кивнул ей, сохраняя сдержанную улыбку. — Прошу вас, ваши родители уже как час здесь, и честно говоря уже достали меня своими разговорами, — Скорпиус не мог узнать кузена, который никогда не позволял себе так говорить о родителях, как бы они его не раздражали. — Пока мы не дошли до обеденной может расскажете что у вас нового? Кора, давай начнём с тебя, от меня не скрылось как ты буквально светишься от счастья, — лукаво сказал Нотт, подмигнув кузену, который понимающе ухмыльнулся, закатив глаза. Разумеется, он заметил как маленькая мисс Забини поглядывает на Александра, и он был бы не Малфоем, если бы не видел, как сам парень смотрит на девочку, когда она этого не видит. — Я? Свечусь от счастья? — наигранно переспросила дочь Блейза, включая все своё актёрское мастерство, и этого бы даже хватило для обычных слушателей, но никак не для Чарльза и Скорпиуса, знавших ее с рождения. — Чарли, не говори ерунды. Я просто рада, что выбралась из стен школы и наконец виду тебя, мы ведь столько месяцев не виделись, — она подошла к парню и взяла его под руку, замедляя его ход. Нотт удивленно посмотрел на Малфоя и тяжело вздохнув, продолжил идти. — Не напомнишь, когда мы последний раз виделись? — На мой день рождения, — снял с кузена груз Малфой, ответив за него. — Мы тогда устроили неплохую вечеринку в стиле двадцатых- тридцатых. — Даа, пятнадцать лет твои мы встретили как надо, — мечтательно протянул шатен, вспоминая ту ночь. — Это точно, а почему в этом году не будет помпезного праздника? Где куча девушек, вереница послов, иностранцев, и кого еще там обычно твой отец зовёт на твои именины? — поинтересовался Скорпиус. — Ты же знаешь, что в этом году мама устраивает грандиозный приём в Рождественскую ночь. Она ни то что послов, депутатов и кучу холостых девушек с их родными пригласила, но еще и музыкантов, да причём современных. Ну скажи, зачем мне, да и вам тоже, видеть этих людей с перерывом в две недели? — Чарльз закатил глаза и замедлился, повернув в парадную, от которой было рукой подать до зала, где их ждали родители. — Так, мы пришли, а это значит, что близлежащие два, а в худшем случае три часа, мы будем слушать нотации родителей… — устало протянул Нотт, чем снова удивил Скорпиуса. И что же у тебя произошло раз ты так не хочешь туда идти, кузен? — Согласен с тобой, — пропел Малфой, грациозно подходя к Коре с другой стороны, предложив ей свой локоть, чтобы появиться перед старшим поколением, как подобает старым друзьям, знающим друг друга всю жизнь. Вспоминая прошлое, Скорпиус осознал, что на каждом приеме, где они втроём пересекались, всегда кузены сопровождали маленькую Кору. И не было ничего романтического в этом жесте. Для ребят это было так обыденно и естественно, что было бы даже странным не увидеть их троих вместе, где в центре внимания была девушка с длинными чёрными как ночь волосами и изумрудными глазами. — Наконец — то вы пришли, я уже начала за вас переживать, — тётушка была, как всегда идеальна и приветлива. Ее пшеничные волосы были собранны в низкий и небрежный пучок, что шло во всем аристократическом обществе, пожалуй только ей, а ее глаза светились любовью. Самой настоящей любовью. — Дорогая тётушка, — поприветствовал ее Малфой, и мягко отпустив руку Коры, подошёл к миссис Нотт. — О, иди сюда, мой милый, дай обниму тебя, — Дафна быстро раскрыла свои руки для объятия. Ни для кого не было секретом, что миссис Нотт любила своего племянника, как сына родного. Поэтому никто не удивился такой реакции на Скорпиуса с ее стороны. Тео, наблюдавший подобную картину четыре часа назад, где на месте Скорпиуса был их сын, лишь закатил глаза и подошёл к жене. — Дорогая, ты сейчас задушишь мальчика, как и нашего сына сегодня утром, — прошептал он ей на ухо, смерив уже уставшего от этих цепких объятий юношу. — И я рад тебя видеть, — выдохнув, после освобождения, сказал Малфой. После приветствия крестных и отца, выслушивания сплетен из Италии от Блейза и Норвегии от Тео, у которого было много партнёров из этой страны; было много смеха и шуток, Скорпиус отметил для себя, что давно не видел отца таким веселым, чаще всего он был сдержан, и не проявлял эмоции даже при лучших друзьях. Теперь началось традиционное чаепитие, которое всегда бесило Малфоя младшего. Дафна, не смотря на то, что пользовалось техникой магглов, водила машину, имела связи в мире магглов во многих областях, да и наплевала на добрую часть аристократических правил, предпочитала придерживаться одного единственного правила, объединявшего оба мира — чаепитие ровно в пять часов вечера. Крестные куда-то отлучились сразу же после того, как фарфоровые чашки появились на столе, заявив, что Пэнси неважно себя чувствует и им нужно удалиться в уборную, чтобы привести её в порядок, видимо, никто не любил эту часть дня пребывая в гостях у миссис Нотт. Теодор не был исключением, сославшись на срочное письмо по работе, на которое якобы забыл ответить, он быстро покинул помещение, оставив теперь Дафну, Драко и детей наедине. Не успела дверь закрыться за мужчиной, как Дафна нервно и слишком громко поставила свою чашку с блюдцем на столик и посмотрела на Драко. — Драко, — нервно сказала она, резко повернувшись к двери, прислушиваясь. — Чарли, я хотел с тобой кое-что обсудить, — голос Малфоя старшего на удивление его сына слегка дрогнул, а сам мужчина умоляюще посмотрел на подругу, которая лишь помотала головой и кивнула в сторону своего сына. — Чарли, я слышал, что ты встретил одну девушку, — быстро произнёс фразу Драко и встретился с ошарашенным взглядом сына, на что он ему лишь поджав губы покачал головой. — Да, ты прав, — юноша беззвучно опустил чашку с блюдцем на стол и удобно расположился в своём кресле. — Твоя работа, мам? — холодно спросил Нотт, не поворачивая головы в сторону женщины. — Чарли, я лишь хотел просто обсудить … на сколько ты уверен в этой девушке? — не дал что-то сказать подруге Малфой. Скорпиус с Корой сидели молча. Девушка немного покраснела от смущения, наверное чувствовала, что ворвалась в чьи-то личные покои в самый неподходящий момент. Скорпиус же, сложив все пазлы в одну картинку, сидел и ждал, что будет дальше. Он видел, как отцу было неловко и неудобно обсуждать это, и он понимал, что это далеко не его инициатива. — Я полностью в ней уверен, Драко. Она как луч света в моей жизни, как глоток свежего воздуха. Она делает мой день лучше и прекраснее. В мире нет девушки лучше, чем она, — Чарли говорил, и с каждым словом его улыбка становилась все шире и мечтательней, казалось, что не будь сейчас гравитации, то он улетел бы уже давно в космос от чувств и эмоций. — И я не дурак, чтобы не понимать к чему вы матушка ведёте! — парено медленно повернулся к матери и смерил ее раздражённым взглядом. — Ты не виноват Драко, что она тебя заставила поговорить со мной. Я не злюсь на тебя, но ты мама. Я рассказал тебе про все, что чувствовал к ней, а ты в ответ подговариваешь дядю, чтобы он … как бы ты это назвала «вправил мозги»?! — Нотт не на шутку разозлился и теперь ходил по комнате, активно жестикулируя. — Потому что я не могу позволить, чтобы мой единственный сын привёл на главный праздник в году, где будут все сливки общества и папарацци, как и из Пророка, так и из Америки, Японии, Франции какую-то девочку, вскружившую тебе голову! — прокричала женщина, резко встав с кресла, разбив кружки, задев небольшой столик. — Так вот что тебя беспокоит? Твоя репутация, мама? — выклюнул ей в лицо Чарльз. — Меня беспокоит ТВОЯ репутация! — прокричала она. — Что ты вообще знаешь от этой девушке? Когда последний раз ее видел? — Я знаю о ней все, что можно знать. Я знаю о ней абсолютно всё, — сказав это, он стал молча наслаждаться своим триумфов. Для Дафны эти слова значили многое, очень многое, и он это знал как никто другой. Женщина отстранённо сделала шаг назад и взгляд ее застыл на высокомерном выражении лица сына. — Раз тебе это так интересно, то я видел ее вчера. Она поздравила меня с днём рождения. Перед этим мы виделись ещё четыре раза за эту осень, а также почти каждую неделю летом. Мы переписываемся с ней, она отправляет мне письма два раза в неделю, ровно как и я ей… — он видел как в глазах матери собираются хрустальные слёзы, только он не мог понять от чего. — Ах, да, точно! Ещё мы общаемся по телефону, правда для этого приходится покидать стены замка школы, но мы справляемся. И мне не важно, что ты думаешь по этому поводу, мама. Я уже отправил ей пригласительные для всей её семьи. Они приедут на Рождество к нам, и ты не посмеешь испортить этот праздник, — после этих слов, Чарли молча прошел мимо матери по направлению к двери. — И с отцом я уже все обсудил. Он в курсе и одобряет мое решение. Это так, если ты захочешь знать, — это были последние слова, сказанные Чарли своей матери за этот день. Он удалился из комнаты, оставив гостей, заставших его гнев на маму, одних переваривать эту тонну информации и гнева, переполнявшего его за такое предательство с ее стороны, вместе с матерью, горько ронявшей слезы в своем кремле. Все это время в комнате было тихо, никто не знал, что сказать. Кора, когда Чарльз встал и стал ходить разъяренный по комнате пересела ближе к Скорпиусу и Драко, который крепко взял её за руку, чтобы хоть как — то успокоить перепуганную крестницу. Скорпиус молча следил как кузен закипает и, в конце концов взрывается гневный тирадой на свою мать. Малфой заступился бы за тетушку не будь ситуация настолько личного характера. Драко, после того как за Чарли закрылась дверь подошел к подруге и молча обнял её, когда она ногтями вцепилась в его руку, в немом крике, он наложил небольшой купол силенцио только на них двоих. Скорпиус в эту же секунду придвинул к себе Кору и строго наказал ей никому ничего не рассказывать об этом случае. Девушка понимающе закивала и положила голову на плечо другу. Дафна кричала. Кричала так громко, что закладывало уши, так громко, что сотвори это заклинание не Драко, а сама Дафна, то оно разрушилось бы уже от силы её крика. Малфой сидел на ее подлокотнике и обнимал, стиснув зубы. Он стал расслабляться, когда истерика миссис Нотт стала отступать, а на её место приходила апатия. Спустя пару минут она перестала реветь и так цепко держать его руку; ещё через несколько минут отпустила Драко и подняла голову, посмотрев на него. Малфой одобряюще улыбнулся ей и поцеловал Дафну в макушку, проведя рукой по спине, успокаивая её дрожь. Незадолго до прихода мужа, Дафна совладала с чувствами и успокоилась, подправив потекший макияж волшебной палочкой, она вернула себе вид идеальной жены и матери. Через десять минут после скандала и истерики вернулся Тео, который не мог не заметить чуть покрасневшие глаза жены, но при друзьях он не стал поднимать эту тему, а ещё через пять минут Блейз с Пэнси, которая была нездорово бледного цвета. Никто из супружеской пары не сказал ни слова, но было бы странно, не заметь они как изменилось у их подруги настроение вместе поведением. Именинник вернулся через час. Он появился также, как и ушел — молча и неожиданно. Чарльз Нотт молча прошел к своему креслу, не обращая внимания на воцарившуюся тишину в помещении. — Прошу прощения, что пришлось вас покинуть на час. Должен был связаться с одним человеком, — голос его был тверд, а взгляд непробиваем. — Все в порядке, сын, проходи, нам тебя не хватало, — ответил ему расслабленно Тео, похлопав его по плечу. Остаток дня прошел, если это можно так назвать, спокойно. В основном говорил вечно веселый Блейз, периодически отвлекаясь на жену, откинувшуюся на диван. Драко старался поддерживать диалог, иногда подключая сына, который тащил за собой в пучину бессмысленного трепа подругу, так и оставшуюся сидеть рядом с ним. Прошло больше двух часов прежде чем до селе молчавший Чарльз вступил в разговор с друзьями отца. Под конец вечера, иллюзия спокойствия окутывала всю комнату, заставляя поверить в это каждого присутствующего здесь человека. Покидая особняк Ноттов, у каждого из волшебников остался неприятный осадок недосказанности. Похоже, это был худший праздник за последние десять лет для каждого из них.