Охотники за привидениями

      — Не понимаю, чего ты от меня ждёшь, Гарри? — несмотря на ранее утро, голос Гермионы звучал устало. Сдерживать нетерпение, сдобренное едва различимыми нотками раздражения, становилось всё сложнее. Больше всего на свете она стремилась продолжить поиски крестражей, а не развлекать Гарри бессмысленными разговорами, однако выбора не было: из-за постоянного нахождения в замкнутом пространстве он порой демонстрировал совершенно неуместные тревожность и мнительность буквально на пустом месте. И какими бы необоснованными ни казались Гермионе его переживания, отмахиваться от них она просто не могла, понимая, насколько его деятельную натуру тяготит невозможность помочь. С тех пор, как Орден принял решение не допускать участия Избранного в рядовых операциях, она раз за разом проговаривала с ним каждую из ситуаций, в которых ей доводилось бывать во время рейдов. И менять привычный уклад после получения особого задания девушка не собиралась.       — Пожалуйста, прекрати попытки уверить меня в том, что твои умственные способности слабее, чем есть на самом деле, Гермиона, ты ведь знаешь, я всё равно в это не поверю! — повысил он голос. — Видела бы ты себя со стороны вчера вечером! Напугала нас с профессором Дамблдором до смерти, а сейчас утверждаешь, что была в таком жутком состоянии оттого, что просто упокоила душу человека, который давно умер и сам попросил об этом?!       — А какой смысл мне недоговаривать?! — перешла в наступление Гермиона. — Я тебя услышала, ты считаешь случившееся пустяком, не достойным внимания, мне же это деяние далось тяжело. Ты представь себе на минутку: вот был человек, пусть и в виде неупокоенной души, но всё же, а я сделала так, что его не стало. Совсем. Пусть и по его просьбе. Я будто бы приложила свою палочку и свои магические силы к действию чумы, которая и убила тело того человека. Буквально доделала за болезнь её работу. Это непросто, особенно впервые. Я должна это пережить и привыкнуть, ведь мне не раз придётся повторить подобное. В чём проблема?! Почему ты не можешь просто поверить в то, что всё так, как я тебе рассказала?!       — Потому что если тебе так тяжело даётся эта миссия, то нужно собирать военный совет и находить иное решение! — прокричал ей в лицо Гарри. — Потому что ты можешь не справиться и пострадать, даже погибнуть!       — Иного. Решения. Нет. — чеканя каждое слово, с вызовом посмотрела ему в глаза Гермиона. — Пока Сам-Знаешь-Кто бессмертен, мы можем делать всё что угодно, при этом не приближая окончание войны ни на день! — на одном дыхании продолжила она.       — Выходит, теперь я должен молча смотреть на твои страдания, так?! — прищурившись, уточнил Гарри. — Должен быть готов пожертвовать тобой, только бы исполнить собственное предназначение?!       — Да. — Кивнув, Гермиона одним движением накинула на плечи джинсовую куртку. — Ты изучаешь боевую магию, я выполняю задание Ордена. Всё это гораздо важнее наших переживаний, чувств, надежд и желаний.       — Я хочу, чтобы ты была в безопасности!       — В глобальном смысле это возможно только после гибели Сам-Знаешь-Кого! — констатировала Гермиона.       — Но ты идёшь на миссию в одиночку! И, как я вчера увидел, тебе тяжело даётся необходимость избавляться от призраков! Что, если ты хотя бы на секунду помедлишь в схватке с привидением, владеющим крестражем?!       — Поверить не могу, что слышу от тебя подобные вещи, — тяжело вздохнула она в ответ. — Не ты ли при обучении Отряда Дамблдора убеждал всех нас, что нужно верить в себя?! Да, так сложилось, что я долгие годы не развивала в себе дар духолова, но это не означает, что это мне не по плечу!       — Я не говорил, что ты не справишься! Просто ты одна, Гермиона! — в который раз повторил он. — Более того — помимо этих призраков, тебе на пятки наступает грёбаный Малфой с тем же заданием! Чем больше времени проходит, тем меньше меня устраивает план Дамблдора! Я сомневаюсь не в тебе или в твоих блестящих способностях, а в том, какой ценой ты справишься с поиском крестражей!       — Гарри, прошу тебя, не усложняй. Если начнёшь скандалить из-за моего участия в задании, это будет иметь последствия, — вздохнув, она подошла к нему и провела ладонью по щеке в успокаивающем жесте. — Мне стало жаль душу, это правда. Но я сумела его упокоить, а это был полезный опыт. Ты что, побрился? — неожиданно даже для себя сменила она тему, не ощутив привычного покалывания при прикосновении к нему. — И надел пиджак? — продолжила Гермиона, поначалу в пылу затеянного с самого утра спора не обратив внимания на его необычный образ.       — Сентябрь ведь начался, — словно невпопад ответил Гарри.       — А август закончился, — с несвойственной в их общении язвительностью отозвалась Гермиона. — И октябрь впереди. Что с того?       — В Хогвартс теперь принимают только чистокровных, — напомнил он. — Дамблдор попросил в перерывах между тренировками позаниматься с магглорождёнными волшебниками, к которым сов в этом году не отпустили, — объяснил Гарри свой необычный вид. — Если верить его словам, то после моей победы, когда школа начнёт работать в нормальном режиме, это поможет им скорее догнать сверстников.       — Это отличная идея! — воодушевлённо воскликнула Гермиона, досадуя, что начала язвить, вместо того чтобы немного подумать и прийти к напрашивающимся выводам. — Жаль только, что ты часто занят с Ремусом, но любое знание лучше полной изоляции от волшебного мира! Уж поверь, мне было тяжело справляться со стихийной магией в маггловском мире! Ты нужен этим детям! — она буквально кипела энтузиазмом.       — Я не один буду вести занятия, — отчего-то замявшись, признался Гарри, которого её напор, как показалось девушке, теперь смутил. — Так что программу первого курса они освоят вполне прилично.       — Вот как? — заинтересованно продолжила разговор Гермиона, отвлёкшись от того, что ей пора возвращаться к своему заданию. — Рем тоже решил подключиться? Теперь я точно уверена, что магглорождённые волшебники в надёжных руках!       — Нет, не Рем, он же или в рейдах, или меня тренирует, не до первокурсников ему, и так Дора и Тедди его почти не видят…       — Ну, так кто же тогда? — решила всё-таки уточнить она, немного сбитая с толку оттого, что он явно не горел желанием внятно закончить повествование о своём предстоящем преподавательском дебюте. Сама же Грейнджер всё сильнее радовалась: у любимого человека будет меньше поводов для самоуничижительных мыслей о собственной бесполезности.       — Дамблдор попросил Джинни помочь, вообще-то, — признался он. — Это не проблема? — зачем-то спросил Гарри.       — Мы оба помним, с чего начались наши отношения, но ведь всё давно в прошлом, правда? — испытующе посмотрела она ему в глаза. Гермиона могла бы при необходимости подтвердить Непреложным обетом, что её влюблённость в Рона времён шестого курса окончательно и бесповоротно прошла. Ровно с того момента, как Гарри впервые поцеловал её, плачущую на Астрономической башне, девушка просто не могла себе представить, что, сложись всё иначе, они так и ограничились бы одной лишь дружбой. Последний разговор с Джинни её волновал ещё меньше. За те годы, что они встречались, Гермиона не имела поводов сомневаться ни в себе, ни в Гарри, ни, тем более, в их отношениях.       Ответить Гарри не успел из-за стука в дверь.       — Войдите! — с готовностью и явно проскользнувшим облегчением в голосе крикнул Поттер.       — Доброе утро, — поприветствовал их вошедший в комнату Дамблдор. — Решил поинтересоваться вашим сегодняшним самочувствием, Гермиона, — с ходу пояснил он своё вторжение.       — Я в полном порядке, — быстро ответила она, не позволив Гарри вновь мусолить их утренний спор. — Если позволите, сегодня я хотела бы продолжить работать по тому следу, что сумела обнаружить.       — Вам точно не нужно больше времени на восстановление морального духа? — прищурился Дамблдор, в упор посмотрев на девушку из-под очков.       Гермиона нахмурила тёмные брови и ещё раз твёрдо кивнула:       — Со мной всё в порядке, я готова к работе. С такой реакцией в скором времени не захочется вообще делиться переживаниями ни с кем, — раздражённо констатировала она, начав уставать от того, что к ней относились как к маленькому ребёнку, который не в состоянии объективно оценить происходящее.       — Да, я не Малфой и мне не плевать на то, что приходится делать! Но это не означает, что после каждого возвращения нужно устраивать собеседование о моей профпригодности!       — Вот в таком тоне прошло всё наше утро, — словно наябедничал Гарри, но его слова Дамблдор никак не прокомментировал, хотя очевидно принял к сведению.       — Разве тебе не пора на тренировку, Гарри? — весьма непрозрачно намекнул глава Ордена.       — Не пора, и я никуда не уйду! — отрезал он в ответ. — Я имею право знать…       — Нет, не имеешь и прекрасно осведомлён об этом! Тебе и без того сообщают больше положенного! — перебил Дамблдор, однако настаивать на его уходе не стал. — Возвращайтесь к заданию, Гермиона, — спустя несколько мгновений кивнул он. — И помните, что оба его составляющих важны в равной степени.       — Хотела бы я об этом забыть, да шансов нет, — сквозь зубы процедила она, одновременно желая и не желая быть услышанной.       — Вы что-то сказали, мисс Грейнджер? — усмехнулся Дамблдор.       — Нет, — тряхнула Гермиона кудрявой головой. — До свидания, профессор. Гарри, до вечера, — выдавила она из себя улыбку и, засмущавшись, не решилась поцеловать его на прощание в присутствии бывшего директора, после чего быстро покинула Гриммо, 12.       Продолжая обход ломбардов и опрос привидений, девушка, несмотря на раздражающее дополнительное задание, была благодарна Дамблдору за то, что своим вторжением он позволил ей вернуться к наиболее важному в данный момент. Привычка во всём использовать логический подход помогала ей видеть роль каждого волшебника в Ордене и в глубине души восхищаться тому, как мастерски функционировал этот механизм, который твёрдой рукой направлял их бессменный лидер.       Пока Гарри изо всех сил мечтал форсировать события, Гермиона придерживалась мнения, что только постепенное решение задач приведёт к тому, что он сразится с Волдемортом и победит. Она найдёт крестражи, сильнейшие волшебники Ордена их уничтожат, Ремус и Грюм подготовят Гарри к финальной дуэли, а после неё волшебный мир вернётся к тому, что было до возрождения Тёмного Лорда. А быть может, преобразится, станет собственной улучшенной версией. Разумеется, при этом одним из ключевых моментов станет то, что магглорождённые волшебники вновь получат право посещать Хогвартс.       Восхищаясь тем, насколько Дамблдор умел продумывать всё на несколько шагов вперёд, тем не менее она никак не могла смириться с аргументами о том, что им на самом деле нужен Драко Малфой на стороне Ордена. Она в страшном сне не могла представить, что этот трусливый жалкий мальчишка, погрязший в своих средневековых предрассудках, смог бы стать её напарником. Раздражённо фыркнув, Гермиона подумала, что даже Рон после их рухнувшей дружбы был бы для неё гораздо более предпочтительным вариантом.       В очередной раз буквально заставив себя вспомнить о том, что приказы главы Ордена Феникса обсуждать не принято, Гермиона трансгрессировала на Шортс Гарденс, последний ломбард в её списке. От всей души надеясь, что тоненькая ниточка, которую ей удалось нащупать, не окажется пустышкой, духолов внимательно осмотрелась, по непонятной причине ощущая дискомфорт и не сразу осознав, с чем он был связан.       — Слава всевышнему, Гермиона! — со всех ног бросилась в её сторону миссис Фландерс.       — Элизабет?! — словно не веря своим глазам, воскликнула она.       — Идите за мной, ну же, скорее! — явно нервничая и картинно заламывая руки, почти приказала душа, для убедительности попытавшись схватить Гермиону под локоть, однако бестелесная субстанция просто прошла насквозь. — Поторопитесь же! — подгоняла она её, отчего Гермиона, отойдя от первого вызванного крайним удивлением оцепенения, послушно пошла за миссис Фландерс.       Только когда они свернули за угол, спрятавшись в арке двора соседней улицы так, чтобы вход в ломбард хорошо просматривался, но надёжно скрывал их в тени, читавшееся на бледном лице души напряжение немного отступило.       — Милочка, я крайне рассержена! — полушёпотом обратилась она к девушке.       — Элизабет, да что случилось?! — требовательно спросила Гермиона. — Почему вы не в метро? Проблемы с Бенджамином?       — Косвенно он причастен! — кивнула та в ответ. — Вы что, действительно не понимаете, насколько опасным делом занимаетесь?! — строго, с несвойственным ей металлом в голосе отчитывала она Гермиону, словно та была неразумным ребёнком. — Осмотритесь же! Не замечаете ничего необычного?!       — Эм… — протянула Гермиона, попытавшись собраться. Спустя несколько мгновений она, наконец, осознала причину дискомфорта: души. Те, что неизменно обитали возле ломбарда, не желая даже после смерти терять связь с предметами своей страсти, — их просто не было. Ни одной. Словно кто-то или что-то заставило их покинуть насиженное десятками лет место. — Где все привидения, Элизабет? — теперь уже на шёпот перешла сама Гермиона, отчего-то ощутив озноб.       — Догадалась наконец! Лучше поздно, чем никогда! — продолжала тыкать девушку в её ошибку душа. — Они все спрятались. Их предупредили, что на днях здесь появятся духоловы, и они убрались подобру-поздорову, переждать, когда Кэтрин вас убьёт!       — Кэтрин? — подняла бровь Гермиона.       — Кэтрин, ещё одна сумасшедшая с монетой, — энергично закивала миссис Фландерс. — Когда Бен сказал, что не знает, у кого могли бы быть ещё эти проклятые монеты, я сразу подумала, что он врёт, с этого пройдохи станется! И представьте себе, на следующий день в метро появился красавчик, ну, тот грубоватый блондин, с которым вы соперничаете, — тараторила душа, всё время бросая тревожные взгляды на вход в ломбард. — Когда Бенджамин пошёл к нему, я сразу заподозрила неладное и спряталась за колонной неподалёку, решила подслушать. Так вот, этот мерзавец отправил блондинчика в ловушку! — в отчаянии воскликнула миссис Фландерс.       — Но каким образом? — недоуменно задала вопрос Гермиона, в глубине души радуясь тому, что новая знакомая только по одним ей известным причинам пожелала помочь ещё раз, несмотря на то, что её просьбу Гермиона уже выполнила.       — Бен был знаком с Кэтрин, он просто доехал на метро до её ломбарда и предупредил о вас накануне, как только вы, Гермиона, оставили его без монеты! — пояснила Элизабет. — А наутро к нам в метро вернулся красавчик, только начал озираться — Бен сразу подошёл к нему. И когда он отправил его сюда, я увязалась следом. Пришлось, правда, спрятаться сразу после перемещения, этот ваш… Как его… Мол… Мул…       — Малфой, — напомнила Гермиона.       — Да, Малфой, он же вашей щепетильностью не отличается, упокоит — и прощай, Элизабет Вирджиния Фландерс! — неодобрительно поджала она губы. — Этот паршивец словно прекрасно знает, как многое я могу ему простить! — томно закатила она глаза.       — Рассказывайте быстрее, Элизабет! — в нетерпении поторопила душу Гермиона, не желая выслушивать очередную хвалебную оду о выдающихся внешних данных Малфоя. Справедливости ради, в их прошлую короткую встречу она его почти не рассматривала, слишком велик был шок оттого, что он обладал тем же даром. Плащ Пожирателя Смерти почти полностью скрывал его фигуру и часть лица, она отметила только, что он стал выше со времён шестого курса Хогвартса, когда видела его в последний раз.       — Да тут и рассказывать нечего! — передёрнула она плечами. Вероятно, непочтительное отношение Гермионы ей не очень нравилось, однако сейчас той было совсем не до сантиментов. Если призрак Кэтрин вдруг решит не связываться с духоловом и покинуть Шортс Гарденс, поиски крестража затянутся ещё сильнее.       — В общем, мы с красавчиком переместились сюда, он, как и вы сейчас, совершенно не заботясь о собственной безопасности, вытащил палочку и начал колдовать, да только не успел ничего сделать, Кэтрин напала на него! — воскликнула женщина и закрыла лицо руками, а через секунду до слуха Гермионы долетели весьма явные всхлипывания. — Я почти ничего не могу поделать с владельцами монет, но попыталась выиграть ему время, когда Кэтрин прошла сквозь него и готова была вырвать сердце из груди, я окликнула её, всего на секунду, на мгновение, чтобы он успел переместиться! — сквозь рыдания договорила она. — Надо ли говорить, что я до ужаса испугалась, что она доберётся и до вас! Хоть Кэтрин и пыталась меня прогнать, да только что она сделает, я уже мертва! — ухмыльнулась уголками губ душа, постепенно успокоившись. — В общем, я решила не возвращаться на Бейкер-стрит и дождаться вас, Гермиона! Не могу даже представить, что позволю кому-то причинить вам страдания! — с присущей ей экзальтированностью завершила рассказ душа.       — Не знаю, как вас благодарить, Элизабет… — растроганно пробормотала Гермиона, ощутив дискомфорт оттого, что, похоже, привидение к ней сильно привязалось. Сейчас её помощь была неоценима, но вот что будет, если Грейнджер не переживёт эту войну? Совершенно не хотелось обрекать столь трепетную особу на годы страданий и тоски. Едва ли Малфой в случае чего будет терпеть её компанию. Такой как он даже едва ли оценит, что эта храбрая женщина сумела спасти ему жизнь.       — Не нужно меня благодарить, просто убирайтесь отсюда подобру-поздорову, к чёрту Альбуса с его заданиями! — в нетерпении воскликнула она.       — Не могу, — покачала головой в ответ Гермиона. — В волшебном мире идёт война, Элизабет, победа в которой зависит от того, кто достанет эти монеты быстрее — я или этот ваш «красавчик».       — Судьба лидера — брать на свою душу грех гибели сопутствующих жертв, — бросила странную фразу миссис Фландерс. — И окружать себя теми, кто готов пожертвовать собой, — талант особого порядка, — продолжила философствовать она. — Я не смогу прикрыть вам спину, Гермиона, — серьёзно произнесла душа. — Моё тело давно сгнило в земле. Но я буду рядом и постараюсь помочь, насколько ничтожными бы ни были мои возможности.       — Как трогательно, сейчас расплачусь! — услышали они женский хохот, раздававшийся не со стороны ломбарда, а со двора, входом в который и была арка, где они прятались.       — Тебе ли не знать, что значит переживать за ребёнка, Кэтрин! — крикнула миссис Фландерс, быстро закрыв собой Гермиону, которая пыталась сквозь прозрачную сущность призрака разглядеть владелицу крестража. — Я слышала, что ты говорила другому духолову, прежде чем напасть!       — Эта падальщица не дочь тебе! Как и тот мальчишка, которому ты позволила уйти! — прорычала она в ответ. — Они сами пришли по мою душу, так что нечего их жалеть! Думаешь, ей не плевать на тебя?! Вот уж и правда: возраст — не показатель ума!       — Так ведь и ты тех детей, ради которых взяла монету, родила не сама, да только разве это что-то меняет? — прищурилась женщина, явно беседой отвлекая Кэтрин и давая Гермионе время создать Ловушку Душ. — Детям свойственна неблагодарность, но от этого меньше мы их не любим! Эти двое — почти расходный материал в войне, им помощь нужна, а ты цепляешься за то могущество, которое на самом деле — проклятье намного хуже смерти!       — Аккуратно отойдите в правую сторону, Элизабет, — почти одними губами прошептала Гермиона, пока Кэтрин продолжала хохотать над словами миссис Фландерс так громко, что, казалось, эхо от стен старой кирпичной арки резонирует этот близкий к грани безумия звук даже в мир магглов. Когда привидение её послушалось и отступило, духолов смело вышла вперёд, отвлекая внимание Кэтрин Джонс от Ловушки, созданной почти на уровне асфальта, и опасаясь, что, если усиленная тёмной магией душа каким-то образом её почувствует, это сведёт на нет и без того почти отсутствующее преимущество.       — Вы правы, Кэтрин, я сама пришла на вашу территорию, но не хочу вредить вам, — произнесла Гермиона. — Вы ведь видели Бенджамина, не так ли? Он лишён монеты, но жив! Вас я тоже не трону, только отдайте её мне! — договорила она, искренне надеясь, что звучит убедительно, хотя прекрасно понимала, что оставлять эту душу неупокоенной ни в коем случае нельзя. На сильной духом при жизни женщине тёмная магия отражалась гораздо больше, чем на безвольном пьянице-Бенджамине. Сохранять её существование было просто-напросто жестоко.       — Я уже слышала это от мальчишки, которому переломала все кости! — практически взвизгнула Кэтрин. — Придумай что-то поинтереснее, ты же женщина, должна быть хитрее!       — Я была в доме Розалинды, Кэтрин, — пришла на помощь Гермионе вставшая прямо позади Ловушки Элизабет. Услышав это, проклятая монетой душа резко перестала хохотать, её глаза мгновенно отразили слепую ярость. — Она готова заплатить медиуму любые деньги, лишь бы избавиться от тебя! Ты не нужна ей уже очень давно, она боится тебя, не может пригласить гостей, часто ночует у друзей, лишь бы не оставаться с тобой! Ты просто обуза! Прекрати трусить и признайся хотя бы себе, что ты не желаешь терять монету, потому что преданно служишь ей, а эта якобы помощь внучатой племяннице тут совершенно ни при чём!       Взревев, Кэтрин резко сорвалась с места и бросилась в сторону Гермионы. Девушка быстро отбежала назад в надежде, что преследовавшая её проклятая душа, достаточно сильно взбешённая словами миссис Фландерс, угодит прямо в Ловушку. Очередной крик призрака буквально оглушил Гермиону, когда та, увлечённая погоней, не разгадав в устроенной провокации хоть и спонтанный, но весьма действенный план, попала одной ногой в наколдованную магическую западню. Женщина снова закричала, резко утратив скорость, однако и самой Гермионе поимка души далась нелегко, ведь Ловушка действовала только наполовину. Вытащив палочку, она направила её на Кэтрин, помогая себе заклинанием сдерживать ту от возможности освободиться, однако не могло быть и речи о том, чтобы создать ещё и упокаивающую руну.       Чувствуя привкус крови во рту и то, как по спине стекла капелька пота от напряжения, Гермиона поняла, что ей не справиться с призраком Кэтрин Джонс. Магические силы ощутимо таяли, и она вынуждена была признать, что решение Малфоя экстренно трансгрессировать прочь было самым мудрым. Мизерного воздействия Ловушки без поддержки заклинания палочкой должно было быть достаточно, чтобы успеть переместиться до момента, когда разъярённая проклятая душа освободится из западни и разорвёт её в клочья.       На секунду отвлёкшись продумыванием плана отступления, Гермиона не заметила движущуюся в сторону души упокаивающую руну.       — Отпускай Ловушку, Грейнджер! — раздался за спиной мужской голос. Анализировать то, кому он принадлежал, было совершенно некогда, и привыкшая работать в команде с другими волшебниками Ордена Гермиона моментально подчинилась, прекратив колдовать ровно за мгновенье до того, как руна попала в привидение. В ту же секунду чьи-то руки обхватили и повалили её на землю, вопль Кэтрин оглушил в последний раз, а старую кирпичную арку на мгновение осветила яркая алая вспышка, от которой прошла такая мощная волна магии, что, не окажись Гермиона в лежачем положении, у Джонс были все шансы напоследок «хлопнуть дверью», забрав её с собой. Казалось, что асфальт поднялся на дыбы, а перед глазами всё плыло, и только быстрый стук сердца навалившегося на неё человека, закрывшего её собой, не позволял потерять осознание, что всё происходящее было явью.       Гермиона не могла определить, сколько времени пролежала на асфальте, ощущая руки неожиданного спасителя на талии, чувствуя его горячее дыхание, отчего шее было тепло и немного щекотно. Измученный необходимостью продумывать стратегию срочного отступления мозг не сразу подкинул очевидный ответ о том, кто же в последний момент пришёл на помощь, однако её потрясающая способность быстро анализировать ситуацию, пусть и не моментально, милостиво выложила на поверхность имя Драко Малфоя.       — На хрена её ловила? — услышала она хриплый голос у своего уха и слегка пошевелилась. Поскольку теперь они с Малфоем были квиты в вопросах спасения жизней друг другу, она подавила первый порыв резко отстраниться и попыталась незначительным жестом дать понять, что их пребывание в объятиях друг друга необоснованно затянулось. К счастью, тот верно понял намёк, и буквально спустя секунду неожиданно уютное тепло его тела перестало согревать, а под взмокшую от противостояния с проклятой душой джинсовую куртку проник, по всей вероятности, всесезонно царивший в этой арке холодный ветер, отчего кожа моментально замёрзла и покрылась противными мурашками.       — В книге написано, что сначала нужно обездвижить душу для более точного попадания руны и более гуманной процедуры упокоения.       — Ты серьёзно? — не удержался Малфой от смешка. — В книге написано?! Да уж, когда тебя пытаются разорвать в клочья, ну никак нельзя забывать о гуманизме! — продолжал ёрничать он, однако Гермиону эти слова не задевали. Она успела привыкнуть к тому, что частенько становилась мишенью для подколов даже в кругу приятелей из Ордена. С учётом того, с кем у неё случился спонтанный разговор о её специфическом магическом ремесле, она была вполне готова к куда худшему.       Не удержавшись, Гермиона позволила себе рассмотреть бывшего однокурсника внимательнее, чем при их первой встрече. Очевидно, он сделал выводы и оставил плащ Пожирателя, предпочтя ничем не примечательный чёрный классический костюм, который можно увидеть на каком-то консервативном маггле, и только запонки с его фамильным гербом выдавали сведущему человеку выходца из магического мира. Он действительно повзрослел, взгляд стал совершенно другим, а без презрительного тона, которым он наградил её за спасение в метро, его ставший на пару тонов ниже голос показался Гермионе даже приятным. Пожалуй, она была готова согласиться с миссис Фландерс в том, что нынешнего Драко Малфоя можно было назвать красивым.       — Я глазам не поверил, когда понял, что ты, имея время, зачем-то мучилась с Ловушкой Душ, а не упокоила её сразу.       — Это было глупо, — самостоятельно доведя до конца его логическую цепочку, констатировала Гермиона, посчитав себя слишком взрослой, чтобы реагировать на его насмешливо-снисходительный тон. — Почему упокаивающая руна дала такой выброс магии? — задумчиво спросила девушка, чтобы сменить тему. — Когда я упокоила душу вчера, ничего подобного не было, — продолжила она на удивление мирный разговор.       — То привидение захотело уйти добровольно? — уточнил Малфой, проявив чудеса сообразительности.       — Разве есть разница? — пожала плечами Гермиона. — В любом случае применяется аналогичная руна, вопрос только в нашем удобстве, — словно читая учебник, выдала она базовые понятия духолова.       — Ну же, Грейнджер, понимаю, что тебя чуть не прикончила эта чокнутая, но ты можешь лучше! В твоих книгах едва ли описывался прецедент, при котором душа была дополнительно усилена тёмной магией. Очевидно ведь, что если призрак сопротивляется, то после его исчезновения выйдет остаточная магическая энергия, — словно отыгрываясь за неудачу в метро, продолжил он. — В общем, минус десять баллов Гриффиндору за стратегию. Давно бы сбежала с монетой и лежала бы сейчас на мягкой кровати в объятиях Поттера, а не со мной в грязи, — не удержался он от шпильки. — Хотя, пожалуй, нет ничего удивительного в том, что грязнокровки предпочитают грязь.       От его слов Гермиона застыла, словно её прошиб электрический разряд. Монета! Эйфория от спасения моментально сошла на нет, ведь буквально через несколько мгновений ей придётся не в лучшем своём состоянии участвовать в магической дуэли с Пожирателем Смерти за право забрать крестраж. Видимо, та же мысль посетила и Малфоя, потому что они бросились к провокационно блестевшему галлеону одновременно.       Ладонь Гермионы накрыла монету первой, но буквально в ту же секунду сверху легла рука Драко. Девушка помнила, что когда ударила его на третьем курсе, то в ответ он напасть не попытался, вероятно, сдерживало воспитание, однако сейчас, когда на кону было слишком многое, он мог изменить своим принципам, а потому готовилась в зависимости от ситуации дать решительный отпор и магическим, и маггловским способами.       Прикосновение к крестражу в сочетании с состоянием от магической схватки с Кэтрин мгновенно повлияло на неё, и без того паршивое настроение упало куда-то на уровень каморки для Кикимера в доме на Гриммо.       — Ты же знаешь, что это такое, Малфой, — тихо произнесла она, не сводя глаз с их переплетённых в противостоянии ладоней. — Ты на самом деле готов позволить ему быть бессмертным?       — У вас нет шансов сделать его смертным, — так же тихо ответил он. — Я знаю, о чём говорю. Не зная того, что известно мне, ты можешь всю жизнь их искать. Даже если я не буду путаться под ногами.       — Предлагаешь сдаться? — пришла очередь Гермионы усмехаться. — На твоём месте я бы не торопилась так быстро искать их. Как думаешь, что он сделает с тем, кто владеет секретом его бессмертия, когда все крестражи будут у него?       — Думаешь, я так наивен, что не знаю об этом? — процедил Драко, поморщившись, словно у него заболели все зубы разом. Вероятно, его догадки, вслух озвученные Грейнджер, деморализовали ещё сильнее. Сделав резкий выдох, от которого девушка вновь ощутила уже знакомое щекочущее чувство в районе шеи, он порывисто отдёрнул руку и отстранился. — Если тебе всё же удастся привести Поттера к победе, постарайся помочь моей матери, ей не место в Азкабане. Она имеет только то отношение к Пожирателям Смерти, что делит брачное ложе с одним из них.       Не дожидаясь от неё обещания, он поднялся на ноги и быстро пошёл прочь. Гермиона же, продолжая сидеть на земле, не могла поверить, что он настолько быстро отступил. Влияние крестража на неё усиливалось с каждой секундой, в одночасье давая понять, что прямо сейчас Драко Малфой произнёс прощальную речь и что сдался он в куда более широком смысле, чем решил просто не претендовать на крестраж. В голове стучало, девушка уже не могла понять, она сама или окутавшая её душу тёмная магия подбрасывали мысли о том, что, когда принесёт монету сегодня, Дамблдор будет доволен ровно до той секунды, пока она не поделится подробностями операции. Обрывками воспоминаний всплывали фразы:       «Возвращайтесь к заданию, Гермиона. И помните, что оба его составляющих важны в равной степени».       «Что будет, если я откажусь?»       «Вас перебросят в другой штаб Ордена вплоть до решающей битвы Гарри и Тёмного Лорда. Мне очень жаль, мисс Грейнджер, но интересы Ордена намного важнее личных, и я должен быть уверен, что если вы потерпите неудачу в миссии, то трагичные новости единственный Избранный узнает только после победы над Сами-Знаете-Кем!»       «С того момента, как вы с Гарри решили быть вместе, ваша безопасность отныне не только ваше личное дело. Впрочем, ситуацию легко можно изменить, если в Ордене вы будете работать над добычей крестражей с напарником, ещё одним духоловом».       «Он ведь не просто какой-то парень, это же сам Гарри Поттер… Он такой уникальный, ему нужно нечто намного большее, чем просто секс!»       «Дамблдор попросил Джинни помочь, вообще-то. Это не проблема?»       Гермиона судорожно вздохнула — калейдоскоп разрозненных мыслей оформился в весьма чёткую картину происходящего: Дамблдор готовит ей замену. Если Грейнджер перебросят в другой штаб, то Гарри может дать слабину, всё-таки Джинни действительно красива. Ведь когда-то он был к ней неравнодушен, хоть сейчас и уверяет в обратном… И неспроста юная мисс Уизли после короткого романа с Дином Томасом на шестом курсе ни с кем больше не встречалась…       — А ну, стоять! — раньше, чем успела осознать, рявкнула Гермиона, Малфой застыл на месте.       — Это ты мне? — холодно уточнил он, глядя на неё сверху вниз.       — Так сложилось, что нам двоим прекрасно известно, что тут нет ни души: ни живой, ни мёртвой, — отсюда вывод о том, к кому я обращаюсь, напрашивается сам собой!       — Ты, видимо, забыла, что моя фамилия не Поттер и не Уизли. Я не подчиняюсь приказам грязнокровок!       — Тем не менее ты всё ещё здесь, — нашлась что ответить Гермиона, быстро поднявшись на ноги и решительно подойдя к нему. Она определённо жаждала убрать снисходительную ухмылку из этого его взгляда, однако разница в росте была такой значительной, что даже принятие вертикального положения мало на что повлияло. — Что с тобой сделают, если ты вернёшься с пустыми руками? — требовательно спросила она.       — Скажем так, скорее всего, путаться у тебя под ногами отныне буду не я, а Пожиратели Смерти, которые в итоге неизбежно тебя захватят, и искать крестражи под Империусом будешь уже для Тёмного Лорда ты, — равнодушно пожал плечами он в ответ.       — Он знает, что в Ордене тоже есть духолов? — побледнев, уточнила Гермиона.       — Пока нет. Однако едва ли я смогу объяснить вторую свою неудачу, не упоминая тебя, — развёл Драко руками. — В то, что Стэнхоуп мог потерять монету, Тёмный Лорд поверил. А вот с Кэтрин Джонс этот номер не пройдёт. Я неплохой окклюмент, вот только под Круциатусом не выстою.       — Тебя будут пытать? — Гермиона не прерывала их зрительного контакта.       — Для начала да, а потом в живых не оставят. Зачем нужен некомпетентный духолов, которого можно заменить? Он не брезгует поддержкой оборотней и великанов, думаю, что если нужно для дела, то до определённого момента сгодится и грязнокровка.       На секунду сильнее сжав монету во вспотевшей от напряжения ладони, Гермиона, решившись и всё также глядя ему прямо в глаза, молча вложила её в ладонь Малфоя.       — Грейнджер, какого хера ты творишь? — зло выплюнул он, совершенно сбитый с толку. — Храбрый Гриффиндор капитулирует?       — Профессор Дамблдор просил передать, что не отзывал своё предложение о помощи, которое озвучил на Астрономической башне, — стараясь сохранять нейтральный дипломатичный тон и понимая, что Гарри просто убьёт её за это, пошла ва-банк Гермиона. — Подумай об этом прежде, чем отдашь монету Сам-Знаешь-Кому. Вспомни о том, что у тебя есть иной вариант, — договорила она и, не дожидаясь ответа, быстро отдёрнула свою ладонь и трансгрессировала прочь с Шортс Гарденс, оставив недоуменно застывшего Драко в одиночестве.