***
Образ профессора Снейпа никогда не ассоциировался у Драко с человеком, которого хотелось бы в благодарность крепко обнять, однако в тот момент, когда их стычка с Грейнджер достигла своего апофеоза, он был близок к тому, чтобы хотя бы мысленно это сделать. Уже не впервые окклюменция спасла его, пусть в этот раз не от смерти, то хотя бы от полного позора, которым грозило обернуться их противостояние. Эмоции всегда вредили делу, однако он просто не сумел их сдержать, когда Грейнджер, именно та Грейнджер, образ которой помог ему не сойти с ума после содеянного на проклятом праздничном ужине в Мэноре, назвала его убийцей. Та, в ком он, почти сам того не осознавая, искал спасения, обиделась за упокоение одной из худших душ, которые ему доводилось встречать. Окрестила его убийцей, не осознавая ткнув в самое больное. Ещё не окончательно утраченная из-за долгих лет отсутствия практики реакция ловца в сочетании с затуманившей голову яростью возобладали над ним настолько, что разум включился лишь в момент, когда она уже была прижата к дереву его туловищем. Её тело, такое гибкое, тёплое, манящее, оказалось в его руках. Её запах, словно Амортенция, заставлял подходить всё ближе и ближе, превращая его из достойного чистокровного наследника в наплевавшего на само понятие чести предателя крови. Её близость мгновенно свела на нет всю клокотавшую мгновениями ранее исступлённую ярость, уступив место не менее яркому желанию обладания. Драко понятия не имел, что делать с оказавшейся полностью в его власти Гермионой Грейнджер, и просто смаковал этот момент, запечатывая в воспоминаниях каждую секунду, потому что понимал, что больше ничего подобного не произойдёт. Что она просто не станет с ним сотрудничать, откажется от него, как и все остальные, кроме, разве что, Снейпа. Однако всё стало ещё хуже, когда Грейнджер камня на камне не оставила от его теории о том, что она кажется ему привлекательной не случайно, что его физическое влечение — лишь результат хитрой стратегии проклятого старика, которому не терпится подключить к поиску крестражей ещё одного духолова. Необходимость защитить остатки гордости возобладала настолько, что он готов был сравнить то мгновение с аудиенцией у Волдеморта, когда скрывал в подсознании воспоминание о спрятанном крестраже. Драко мгновенно решил, что скорее сам сразит себя Авадой, чем позволит Грейнджер увидеть румянец на собственных щеках, поэтому усовершенствованный благодаря последним событиям навык окклюменции включился практически без его участия, когда вместо того, чтобы просто назвать её шлюхой, он сморозил чушь про пойманный Поттером снитч. Чепуха, которой, как ему показалось, удивилась сама Грейнджер. Он знал, что должен был делать: высмеять, унизить, указать её место — любые средства подошли бы, чтобы грязнокровка и помыслить не могла, что он, возможно, испытывает к ней что-то помимо желания трахнуть. Ещё немного, и он бы продолжил, наплевав на надежды о сотрудничестве, но в разговор влезла приставучая старуха-призрак, из-за которой, в общем-то, ссора и вспыхнула. Неожиданно для себя Драко был почти благодарен неприкаянной душе за то, как ловко она отвлекла Грейнджер от его позорного признания, перевела беседу в иное русло и сгладила неловкость так, будто… хотела помочь ему? Додумать Малфой не успел, поскольку Грейнджер, похоже, его обещание прочесть идиотский Кодекс духолова вполне устроило: — Держи, — протянула она ему палочку, и Драко аккуратно принял ту из ладоней девушки, намеренно избегая любой возможности прикоснуться к её коже. Чтобы не допускать неловких ситуаций впредь, он решил всегда применять окклюменцию во время поиска крестражей, даже если это ослабит его волшебные способности. И больше ни за что не позволять себе физического контакта, никакого, даже случайного. Хватать всё руками — прерогатива магглов. Настоящий же волшебник обязан быть выше этого. — Итак, следующий крестраж, — возвращая голосу деловитый тон, взяла инициативу в свои руки Гермиона, словно не было этой ссоры несколько минут назад, и только её растрепавшиеся сильнее обычного локоны напоминали о том, что привела их в столь плачевное состояние попытка вырваться из его рук. — У кого он? — обратилась она к Драко как ни в чём не бывало. — У парня по имени Йаг, Тёмный Лорд встретил его неподалёку от этого посёлка. — Драко особо не ковырялся с выбором души, которую предстояло разыскивать, просто планомерно шёл по списку Волдеморта. Он справедливо рассудил, что раз решил помочь Грейнджер, то в любом случае потребуется разыскать всех их, а потому привёл её в ту точку, с которой и в одиночку сам начал бы расследование. — И он цыган, — Гермиона кивнула, не спрашивая, а утверждая. — Пять баллов Гриффиндору, — фыркнул Драко и уверенно зашагал по тропинке в направлении раскинувшегося поселения, откуда пришли сначала Элизабет, а за ней и Гермиона. Пожав плечами, она пошла следом, привидение поспешило к ним присоединиться. — Помнится, в молодости мы с первым мужем страсть как любили ходить на скачки, — нарушив гробовое молчание волшебников, заговорила миссис Фландерс. — Только не это, — сквозь зубы прошипел Драко. — Делись воспоминаниями со своей подружкой, — он указал на Гермиону. — Я на это не подписывался. — И послушаю! — с вызовом отозвалась Гермиона. — Всё лучше, чем наблюдать за твоей каменной физиономией. — Ах, нет, я в мыслях не держала утомлять вас своими мемуарами, хотя однажды вы сами попросите поделиться ими, — с уверенностью произнесла Элизабет. — Так вот, любили мы, чего греха таить, делать ставки на чистокровных жеребцов, даже выигрывали частенько. А сегодня, пока вы ругались, я в толк не могла взять, почему вы так характеризуете себя, Драко? Вы ведь человек? — привидение невинно захлопало бесцветными ресницами, когда тот, резко развернувшись, смерил её продолжавшим оставаться не выражающим ни одной эмоции взглядом. — У нас из-за этого и идёт война, — пояснила за Драко Гермиона. — Подобные ему считают себя лучше других волшебников только потому, что родились в волшебной семье. Я же появилась у обычных людей, таких как вы. И теперь они считают, что я и мне подобные волшебники крадут их магию, что по сути полная антинаучная чушь, но вы уже наверняка поняли, что чистокровные в плане предрассудков остались где-то на уровне средневековья. Стиснув зубы почти до хруста, Драко развернулся и пошёл дальше, оставив выпад без ответа. Любая реплика породила бы новую ссору, которыми он был сыт по горло. Плевать на Грейнджер, её сарказм и детское глупое желание поднять на смех идеи Салазара Слизерина. Постоянно напоминая себе, что теперь его единственная цель — выжить, что станет возможным только после победы Поттера, он усилил ментальный щит. — Помнится, в сороковых среди тех, кого вы называете магглами, тоже кто-то подобный объявился, — протянула Элизабет, которая определённо не теряла надежду втянуть-таки в разговор и Драко. — И если вы изучали историю, молодой человек, то легко сделаете выводы о том, что не так уж мы с вами и отличаемся. — Не пытайтесь, Элизабет, он не утруждал себя изучением маггловедения и не слышал про Гитлера, — прокомментировала её слова Гермиона. — Жаль. Впрочем, едва ли эта война первая и в волшебном мире, — она испытующе посмотрела на Гермиону. — Вторая. — Ну что ж, рано или поздно прогресс дойдёт и до них. Надеюсь только, что в случае победы ваша сторона будет милосердна к искренне заблуждавшимся, моя дорогая, — обратилась Элизабет к Гермионе. — Не так легко ломать устоявшиеся веками традиции. Грейнджер пожала плечами, вероятно не зная, что сказать в ответ.***
Гермиона исподтишка наблюдала за изображавшим полнейшее безразличие к их разговору Малфоем, ощущая при этом нечто похожее на раскаяние. Издеваться над ним и реакцией его тела на её близость определённо было сродни удару ниже пояса. Как с ней порой бывало, когда эмоциям удавалось взять верх над комфортным рациональным подходом, Грейнджер терзалась угрызениями совести. И совсем тоскливо стало от осознания, что с момента получения задания она всё чаще ставила его выполнение под угрозу именно из-за неспособности совладать с обуревавшими чувствами. Злость на не потрудившегося ознакомиться с Кодексом Малфоя прошла, зато результат весьма красноречиво был прямо перед ней: вооружённый до зубов окклюменцией напарник, которого, случись сейчас противостояние с душой, придётся защищать только потому, что ему просто не хватит магических сил держать удар. — Ты почему магглооталкивающие чары не наложила? — бросил вопрос Драко, по всей вероятности пытавшийся подчеркнуть, что разговаривать с ней будет только по делу. — Статистически среди цыган повышен процент сквибов, на которых они не подействуют, — ответила она. — А тебе наверняка и без меня известны условия работы магглоотталкивающих чар: если увидел один и укажет… — …если укажет на скрытый предмет, увидят и все остальные, — договорил он за неё. — И что ты предлагаешь? С чего бы им добровольно пускать нас в посёлок? Полагаю, предложение наложить Империус на вожака ты тоже не одобришь? Гермиона бросила на него угрюмый взгляд, который, по её задумке, должен был красноречивее слов ответить на последний вопрос. — Жду встречных предложений, — совершенно холодным тоном, буднично произнёс он, словно они работали в паре на каком-то семинаре в Хогвартсе и не могли договориться насчёт выбранного способа решения задачи по нумерологии. — Нам не обязательно лезть в посёлок, пусть Элизабет проверит, нет ли там владельца монеты, и если уж душа там, то попросим пустить нас, — как можно менее раздражённо проговорила Гермиона, однако не удержалась, чтобы не выделить слово «попросим». — Не поверишь, но магглы умеют разговаривать! Равнодушно пожав плечами, Драко с начинавшим выводить её из себя молчанием вытащил спрятанную палочку. — То есть ты спрашиваешь моё мнение, но всё равно делаешь по-своему?! — не выдержав и встав на месте, уточнила Гермиона. — Нет. — Он развернулся в её сторону и даже посмотрел в глаза, однако ей пришлось смириться, что с тем же успехом можно было теперь смотреть в мутную воду Чёрного озера. — Поскольку наши мнения расходятся, я жду, когда твой план провалится, и готовлю план Б. Тратить время на споры желания нет совершенно, но тебе придётся смириться, что я не имею ничего общего с Поттером и Уизли и не стану подчиняться каждому капризу мисс Гриффиндор, — на этих словах он всё-таки поморщился, словно съел кислый лимон, однако моментально вернул лицу непроницаемое выражение. — И если ты наговорилась, я предпочёл бы вернуться к поиску монет. — Ненавижу тебя, — сжав руки в кулаки, процедила ему в спину Гермиона, когда Малфой вновь продолжил движение. Если он и услышал, то виду не подал. Решившая для себя, что во что бы то ни стало постарается не допустить необходимости применения плана Б Малфоя, Гермиона вынуждена была быстро признать, что на этот раз права всё-таки не она. Едва посёлок вновь показался за деревьями, в их сторону вышли трое мужчин пэйви. Из-за того, что населявших Вэствэй жителей достаточно сильно притесняют, а детей частенько исключают из школ, они часто увлекаются различными боевыми искусствами. Самыми уважаемыми из них считаются те, которым удаётся пробиться в профессиональный спорт. И теперь, когда навстречу шли трое крепких мужчин с мощными кулаками, которыми можно забивать гвозди без использования молотка, бычьими шеями, рыжими кудрявыми волосами, кажущимися свалявшейся паклей, Гермиона отчаянно пожалела, что не выпила хотя бы Оборотное зелье, оставшееся в сумочке после операции «Семь Поттеров», и не приняла облик Гарри. Интуиция подсказывала, что едва ли те снизойдут до разговора с любым существом женского пола, надеяться же на то, что ни разу на её памяти не проявивший уважение ни к однокурсникам, ни к преподавателям Малфой сумеет хотя бы поздороваться без привычного высокомерного тона с теми, кто своим внешним видом слегка смахивал на Хагрида, тоже не приходилось. — Здравствуйте, — неожиданно ставшим на пару тонов выше голосом пропищала Гермиона, обратившись к подошедшим вплотную мужчинам. — Если ищете место, где можно уединиться, то проваливайте прямо сейчас! — вместо приветствия грозно сказал тот, что стоял посередине и на полкорпуса впереди остальных, из чего Грейнджер сделала вывод, что он был их лидером. — Здесь приличные люди живут, а пустующие фургоны не для таких, как вы, оставлены! — Нет-нет, — скороговоркой начала объяснять она, отметив про себя, что Элизабет поблизости не было: очевидно, привидение устало от их споров и решило разведать обстановку в посёлке, чтобы не терять времени понапрасну. — Мы журналисты, хотели пообщаться с местными жителями о традициях вашего народа. Ну, знаете, ваши легенды, суеверия, обычаи… — Странные они какие-то, — протянул тот, что стоял справа. — Девчонка явно что-то недоговаривает, а этот вообще выглядит как с карнавала, — продолжил он, сделав едва заметный кивок в сторону облачённого в мантию Драко. — Какие же вы тупые! — вступил в разговор третий, до этого молча изучавший слишком маленькими для крупной головы глазками Гермиону. — Мы НЕ цыгане! Гадать по картам, воровать коней и просить позолотить ручку — это не про нас! — заводясь всё сильнее, продолжил он, отчего веснушки на приобретшей свекольный оттенок некогда бледной коже стали практически незаметны. — Идите отсюда подобру-поздорову, а то, неровен час, нарвётесь на какого-нибудь бандита из Вэствэя, которыми так любите запугивать в своих газетах! — Простите, мы совершенно не хотели доставлять вам беспокойство, — развела руки в примирительном жесте Гермиона, молясь всем известным богам, чтобы Малфой позволил ей задать хотя бы пару вопросов. — Простите за вторжение и за выдуманный в спешке глупый повод для него. — Она поняла, что говорить обо всяких мистических вещах типа проклятых золотых монет эти люди не станут, и молниеносно сменила тактику. — Мы ищем мужчину по имени Йаг, — продолжила девушка, стараясь как можно более связно объяснить цель визита в надежде, что её хотя бы выслушают. — В последний раз его видели неподалёку от вашего посёлка, поэтому мы и начали отсюда, — пояснила она. — Вот другое дело. С правды и нужно было начинать. Это не наше имя, — покачал головой тот мужчина, что стоял посередине. — И не слышал я о таком, иначе припомнил бы. — Вы могли и не помнить, — включился в разговор Малфой, Гермиона заметно напряглась в страхе, что с таким трудом налаженный диалог продолжить из-за его вмешательства не получится. — В последний раз он был здесь в тысяча девятьсот сорок шестом году, — вполне миролюбиво продолжил он, чем изрядно удивил девушку. — Хотите найти следы цыгана спустя полвека там, где его видели лишь однажды? — хохотнул мужчина. — Что он сделал-то? — Украл монету, — вновь возвращая себе инициативу в разговоре, ответила Гермиона. — Мы не стали бы заявлять на него в полицию, но она дорога нам, передаётся из поколения в поколение, семейная реликвия, — она вздохнула. — Не стали бы спрашивать, но на пороге смерти обещали дедушке, что разыщем её, — она тяжело вздохнула, надеясь вызвать понимание и сочувствие. — Вы брат и сестра? — недоверчиво уточнил тот, кто стоял по правую руку. — Троюродные, в дальнем родстве, — выкрутилась Гермиона, прекрасно понимая, что вряд ли их с Малфоем можно принять за родственников. — Не верю я вам всё-таки, — покачал головой лидер. — Не знаю, зачем вам тот человек, да и не интересно мне это, но чужаков в наше поселение не пустим. — Он задумчиво провёл рукой по отросшей рыжей щетине, словно помогая себе принять решение. — Но вижу, что не отвяжитесь, будете здесь шататься и беспокоить местных. — Нам действительно нужна эта монета, — глядя ему прямо в глаза, ответил Драко, заставив Гермиону напрячься ещё сильнее, увидев, что тот в открытую вытащил палочку и готовится применить её. — Бог в помощь! — бросил тот презрительно. — А мы помочь ничем не можем. Уходите! В этот момент тот, кто стоял по левую руку и молча прощупывал Гермиону липким взглядом, от которого она с трудом сдерживалась, чтобы не наложить очищающие чары, упал на землю и начал хвататься за горло так, словно не мог сделать ни единого вдоха. — Прекрати! — мгновенно поняв, что Малфой использовал невербальное удушающее заклятие, закричала Гермиона испуганно. — Ты что, с ума сошёл?! Фините! — вытащив палочку, она отменила действие заклинания, отчего резко хлебнувший воздуха мужчина закашлялся, а двое других начали пятиться назад. — Нам действительно нужна эта монета, — безразличным тоном повторил ранее сказанное Драко. — Колдуны, — прошептал губами стоявший справа от лидера пэйви, застыв в неловкой позе и будто соображая, что предпочесть: пуститься наутёк от опасных чужаков или же попытаться договориться по-хорошему. Лежавший на земле же начал судорожно креститься, не найдя сил встать на ноги. — Послушайте меня, — приняв решение всё же продолжить беседу, заговорил лидер. — Хоть нас и считают кочевниками, неправда это. Пэйви живут спокойно и не трогают чужое, что бы там ни болтали про нас. У нас нет и не было старика с таким именем. Ну сами подумайте, к чему мне врать? Скорее всего, он покойник давно, а монету продал. Мог бы с три короба навыдумывать, что был такой человек, но мы давно о нём не слышали, как бы вы проверили? Но то было бы выдумками. Говорю как на духу: ничего о том, кого вы ищите, не слышали. — Мы должны быть уверены, что в посёлке той монеты нет ни у кого, — упрямо настаивал на своём Драко. — Если вы это подтвердите, мы продолжим искать дальше и больше вас не побеспокоим. Уверен, что вы тоже не хотели бы увидеть нас вновь. — Я человек прямой и проблем не ищу, — ответил тот с пониманием намёка. — Если бы тут был обладатель чего-то дорогого и ценного, мы знали бы. У нас секреты долго хранить не получается, все мы здесь как родные. — Гермиона внимательно слушала, отчего-то уверенная в том, что мужчина говорит правду. — Понимаю, о чём ты подумал: около нашего посёлка почти сразу после войны цыган украл золотую монету — ну где искать ещё? — на этих словах он яростно поскрёб пальцами щетину, явно переживая, что ему не поверят. — Но ты посмотри на нас: мы разве похожи на цыган хотя бы внешне?! Вы ошиблись, парень! Места у нас тут не самые хорошие, ваша правда, сброда вокруг посёлка шляется много, но мы не пускаем их к себе! В этот момент за спинами мужчин показалась вернувшаяся из посёлка Элизабет, которая отрицательно покачала головой и развела руки. По всей видимости, Драко тоже заметил привидение. — Что ж, надеюсь, вы не врёте, иначе мы вернёмся, — не изменяя своему безразличному тону, произнёс Драко, после чего, не дав ни собеседникам, ни Гермионе опомниться от резкого завершения разговора, направил на них палочку, прошептав: — Обливиэйт! — Ты совсем сдурел, Малфой?! — накинулась на него Гермиона, едва пэйви отошли на достаточное расстояние. — Зачем всё это?! Пытки, стёртая память?! Они и так бы всё рассказали! Что за варварство?! — Грейнджер, они понимают и уважают только силу, а мне было важно получить честные ответы, — он говорил с таким спокойствием, с такой убеждённостью в собственной правоте, что девушка ощутила дурноту от переполнявших противоречивых чувств. Она с удовольствием признала бы разумными его доводы, вот только очерченные моральные границы не позволяли смириться с его методами. — Вспомни официанта в ресторане, — тем временем вещал Малфой, видимо считая разумным убедить её и получить карт-бланш на подобные вещи в будущем. — А что до стёртой памяти, то это разумная мера предосторожности. Тёмный Лорд недоволен тем, что я не передал ему монету, хвоста за мной не было — это я проверил, но вот следящих чар слишком много, чтобы обезопасить себя ото всех. Не хочу, чтобы кто-то изъял воспоминания магглов и увидел нас с тобой вдвоём! Сама понимаешь, в случае, если меня заподозрят в измене, одной Авадой я не отделаюсь! — Они могут отменить Обливиэйт, — попыталась не согласиться Гермиона. — Ну да, только смысл? — скучающим голосом уточнил Драко. — Магическое вмешательство в мозг не-мага… Пытался Тёмный Лорд допросить магглов, которые могли видеть Поттера, а толку? Как только снимали Обливиэйт — те сразу сходили с ума. С Долохова и Роули после твоих фокусов в маггловском кафе еле сняли… — он продолжал что-то говорить, однако Гермиона не слушала, ощущая дрожь во всём теле и в тот момент от всей души жалея, что не владеет окклюменцией. Необратимо… Необратимо… Необратимо… — стучало в голове набатом. Она обсуждала с Дамблдором возможность контрзаклинания для родителей, он обещал подумать, как помочь ей. Но теперь, если Драко не лгал, если разум магглов действительно не справляется с такой нагрузкой… Гермиона понимала, что слёзы — проявление слабости, которое она ни за что не хотела допускать в присутствии Малфоя, — вот-вот готовы были сорваться, когда услышала спасительный голос Элизабет: — Что ж, молодые люди, уже темнеет, давайте-ка закругляться, — словно сквозь пелену, заговорило привидение, заставив Драко повернуть голову в её сторону, что дало Гермионе несколько секунд, в течение которых она начала быстро-быстро моргать ресницами, чтобы продержаться ещё несколько минут. — Я перенесу вас на Бейкер-стрит, — хрипло сказала она. — Не нужно, милочка, — неожиданно отказалась та. — Драко меня проводит, раз мы теперь друзья, — ухмыльнулась она, подмигнув Малфою, отчего тот раздражённо закатил глаза. — А вы идите домой и набирайтесь сил, завтра продолжим поиски. — Недалеко отсюда ещё несколько поселений есть, поищем там? — испытующе посмотрел на неё Малфой. — Да, — чувствуя, что проигрывает борьбу с рвущимися из горла рыданиями, буркнула Гермиона. — Тогда до завтра, — согласно кивнул Драко, который, хоть и видел, что с Грейнджер творится что-то неладное, решил в душу не лезть. Окклюменция, не позволявшая подключать эмоции, помогла рационально прийти к выводу, что, какой бы ни была причина, неожиданно так сильно расстроившая её, Поттер наверняка сможет утешить куда лучше. Бросив взгляд на взявшую его под руку миссис Фландерс, он трансгрессировал к Бейкер-стрит. — Благодарю, — кивнуло привидение, почему-то продолжавшее внимательно вглядываться в его глаза. — Угу, — неприветливо кивнул он, готовясь к новому перемещению. — Эй, Мистер Чистокровный Жеребец! — неожиданно окликнула его Элизабет. — Не казнитесь вы так! Она действительно очень красивая. — Назовёшь меня так ещё раз — поймаю в Ловушку и оставлю здесь на ночь! — предупреждающе произнёс Драко, с облегчением избавляясь от окклюментивного щита на разуме. — Как скажете, — легко улыбнулась та. — Только, умоляю вас, придумайте что-то вместо той противоестественной каменной маски, которую только что сняли. Как много магии уходит на её создание, м? — подняла она бровь. — У меня её никогда не было, но могу предположить, что все ресурсы исчерпаемы. А сила у владельцев монет такова, что вы не справитесь с двумя столь сложными задачами одновременно. — Без тебя разберусь, — буркнул Драко, раздражённый тем, что если окклюменцию заметила даже противная старушонка, то наверняка её применение не укрылось и от Грейнджер. — Я на это надеюсь. Будет печально, если война будет проиграна только потому, что кто-то потратил все так нужные силы на попытки скрыть чувства к девушке, — Элизабет усмехнулась. — Нет у меня никаких чувств! — рявкнул Драко, отчего и без того озиравшиеся на говорившего с самим собой странного парня магглы отпрянули ещё сильнее и ускоряли шаг, спеша пройти мимо. — Я просто её хочу! И всё! — Убеждайте себя в этом почаще и, возможно, однажды поверите на самом деле, — хмыкнула она, после чего, не дожидаясь ответа, скрылась в павильоне метро.