Беллум

      Я хорошо знаю то чувство, когда ты знаешь, что от тебя зависит, жить существу перед тобой или умереть. Я действительно очень хорошо знаю это чувство. Получаю ли я от этого удовольствие? Едва ли. Каждый раз когда на моих руках оказывается чья-то кровь, я испытываю ярость и желание испытать это ощущение ещё раз. А что ещё остается делать тому, для которого это единственное проявление эмоций? Единственный шанс почувствовать хоть что-то. Я никогда не завидовал всем тем слабым существам, что были подвержены эмоциям и чувствам, но если признаться честно самому себе, я хоть и не знаю какого это — испытывать эмоции, но где-то глубоко внутри мне этого не хватает.       Выводит меня из раздумий голос второго главнокомандующего Легиона, Чон Хосока. Он является моей правой рукой и кем-то вроде моего заместителя. Когда я ухожу на войну, то всегда оставляю Хосока в Беллум. Он слишком ценен и не могу им жертвовать. К тому же, он отличный шпион и спокойно может работать на расстоянии. — Мы можем начинать, Чонгук? — спрашивает у меня, наверное мой единственный друг.       Я выразительно смотрю на него и он немного опустив голову, прокашливается, а потом повторяет свой вопрос. — Мы можем начинать Господин Чон? — уже официально спрашивает у меня Хосок и делает небольшой поклон.       Я же одобрительно киваю. Я не применял на нём свои способности, в этом не было нужды. Возможно он единственный, кому я мог доверять. Если я конечно способен на настоящее доверие. Только Хосоку я позволял общаться со мной без знаков превосходства. Для него я был просто — Чонгук. Но иногда он забывал наш договор. Чонгук — я для него только когда мы вдвоем и рядом нет лишних ушей. Он почти что нравился мне своим озорством. В его глазах, клянусь, плясали черти. А какие пытки он придумывал для тех, кто заслуживал наказания, ммм. Он был достойным, и я уже давно думал о том, что пора бы ему стать первым главнокомандующим Легиона. Когда я сдохну, он станет мне прекрасной заменой.       Я окинул внимательным взором пространство перед собой, посмотрел на две клетки в которых сидели двое, таких разных существ. Одна была низшим существом, но в Беллум была прозвана «ангелом» за её способности которые подарили ей крылья. Я ещё не решил, что мне с ней делать, но даже если не смерть, наказание она заслужила в любом случае. Когда она смотрела на меня, я видел в её глазах страх, но помимо него я видел там и презрение. Девчонка не знает своего места, значит придется указать ей на него.       А вот со вторым всё сложнее и одновременно проще. Он такой же как и я, ниже по званию, но он был достойным. Когда-то был. Сейчас же он был жалок.  И я знал, что сегодня он умрет, но не я вынесу приговор. — Сегодня я, Глава Легиона Чон Чонгук, — начинаю я, на мой взгляд слишком пафосную, но к сожалению обязательную часть суда, — Буду вершить суд над инициированной и уже бывшим, по моему личному решению как главы Легиона, главнокомандующим Ворнсом. В связи с его нарушением законов он теряет всякие титулы, а также свою фамилию. Подписи кровью поставят, — я перевожу взгляд на Хосока, — второй главнокомандующий Легионом Чон Хосок, — затем перевожу взгляд на учёного, который бросает в меня крайне недобрые взгляды, — И заведующий научным центром Ким Тэхён. Итак начнём.       Я хотел начать перечислять все виды преступлений совершенных Ворнсом и его подстилкой, когда почувствовал резкий приступ боли в голове. Меня как будто ударили по затылку чем-то металлическим, по крайней мере я думаю, что ощущения были бы примерно такими. Но посмотрев назад, я понял, что никто даже не стоял рядом со мной. Да и нет на свете таких смертников. И я подсознательно понимая в чём, а точнее в ком может быть дело, перевожу свой взор на Ким Тэхёна. Он смотрел на меня и ухмылялся. Видимо решил припомнить, что я забыл упомянуть строчку в которой говорится, что все судьи находятся в зале суда по своему собственному желанию. Я смертельно устал за сегодняшний день, а ночь как будто длится уже целую вечность. Нужно поскорее покончить с этим, я обещаю себе разобраться с Кимом завтра утром. Презрительно хмыкнув, я отворачиваюсь и от него и продолжаю. Я смогу потерпеть какую-то головную боль. — Начнем с низшей, — как только мой голос разносится по залу, все устремляют взоры на меня, — Все находящиеся в этом зале, знают эту инициированную как «ангела». Ею был нарушен основной закон для инициированных, который гласит: «Ни одно низшее существо пройденное инициацию, или проходящее обучение под руководством Легиона и научного центра, не имеет права вступать в сексуальные контакты с высшими существами Беллум». Уже одного этого достаточно для того, чтобы эту инициированную можно было подвергнуть смертной казни. Хотя, я бы мог бы вспомнить и её ночные прогулки возле дома главнокомандующего Ворнса, что так же относится к нарушению закона, так как отбой никто не отменял. В связи с этим и с моим нескончаемым великодушием я выношу такой приговор: Крылья низшей подвергнуться обрезанию.       Сказав это я услышал удивленный вздох Ворнса и крик низшей. Возможно это глупое решение, ведь без своих крыльев она не представляет никакой пользы, но я дам ей год тренировок. Думаю, что её ненависть сыграет мне на руку и к моменту моей смерти, она станет первоклассным воином Легиона. Если же нет, она умрет. Годом раньше, годом позже. Какая разница? — Свидетели согласны с моим решением? — я спрашиваю это просто для галочки, ведь в суде принято спрашивать об этом.       Я направляю внимательный взгляд на Хосока, было видно, что он в замешательстве, ведь он явно ожидал, что девчонку приговорят к смерти, что лично ему пришлось бы по душе. И неудивительно, ведь Хосок из особой расы. Существа в его мире зовутся — Астралы. Это такой особый вид демонической сущности. Выглядят они как обычные люди равно до того момента, пока не начнут есть. Тут то вам и придется познакомиться с их рядом клыков, которых у них кстати около тысячи, клыки у них расположены даже в глотке. Питаются Астралы человечиной, а из напитков предпочитают кровь. Я знаю, что последний раз Хосок ел около трёх недель назад, а это значит, что скоро ему надо будет подать мясца. Тем не менее, несмотря на своё замешательство, Хосок никогда не смел оспаривать мои решения.  — Я, Чон Хосок, полностью согласен с мерой наказания, что вынес глава Легиона Господин Чон Чонгук, — Хосок уважительно мне кланяется и я замечаю мелкую улыбку, что проскользнула по его губам.       Я удовлетворенно киваю и направляю свой взор на Тэхёна. Он сидел в полной задумчивости, как будто мыслями был где-то далеко. Мне пришлось воспользоваться своей силой и я кажется немного перестарался. У Тэхёна пошла кровь из уха, он приложил ладонь к месту кровотечения и удивленно посмотрел на меня. — Ким, как долго мне ждать вашего ответа? — недовольно спрашиваю я. — Я не совсем понимаю логики ваших действий, Господин Чон. Эта девочка нарушила закон и после этого должна следовать казнь. Почему же вы решаете оставить ей жизнь, но лишить способностей?       Тэхён определенно лезет туда, куда ему не надо, но надо признать, что мыслит он в правильном направлении. Я ждал подобного вопроса от Хосока, но он кажется уже слишком голоден и может думать только о еде. Этот вопрос обязательно должен был прозвучать в зале суда, чтобы потом не пошли какие-либо пересуды среди народа. Я обязан обосновать своё решение, но сделать это так, чтобы это не прозвучало как оправдание. Я не способен к принятию импульсивных решений и всё-таки, лучше сейчас не портить свою репутацию и не давать Старейшинам лишнего повода, чтобы заинтересоваться моей персоной. — Я дарую инициированной год жизни. Если за это время она проявит себя как воин и больше не станет лезть в постель к высшим существам, тогда она заслужит право на жизнь. Если же она так и останется бесполезным куском мяса, тогда она пойдет на корм. — Иными словами, вы создаете ещё одного безжалостного убийцу, без смысла в жизни, — Тэхён говорит всё это спокойно и голос его совершенно не дрожит, а у меня же в свою очередь не получается понять, что у него на уме и это злит.       Перебор, Ким. Если я не накажу его сейчас, то мои люди могут усомнится во мне. Вот только головная боль никуда не делась и я все еще чувствую его воздействие на моё сознание. Я не могу разозлится по-настоящему, а моё недавнее воздействие на него и так забрало слишком много сил. — Вам не давали права рассуждать, Ким, — я стискиваю зубы, чтобы рычание не прорвалось сквозь них. — Если не хотите оказаться следующим кого я буду судить, то я советую вам очень осторожно открывать рот. Вы согласны с вынесенным приговором?       Всем своим видом я показывал, что отрицательный ответ станет последним в его жизни. Ким долго смотрел на меня и он понимал, что должен согласится. Понимал, что я не отступлю. А ещё он также понимал, что я легко убью его и мне ничего за это не будет. И кажется жизнь ему еще дорога, потому что в конце концов он медленно кланяется мне. — Да мой Господин, я согласен с Вашим решением, — Ким ещё какое-то время не разгибается из поклона, но я точно уверен в том, что он это делает чтобы спрятать свой непокорный взгляд.       Хм, а во фразе «мой Господин» в его исполнении определенно есть своя прелесть. — Отлично, — я выдыхаю уже спокойнее и начинаю буквально отсчитывать минуты до окончания суда, я вымотан. — Приказываю привести приговор в действие.       Мои солдаты тут же подходят к девчонке и открывают клетку в которой она сидит. Девчонка тут же начинает вырываться и кричать, пытаясь ударить солдат своими крыльями, несмотря на то, что это должно причинять ей адскую боль, после электрической сетки, которую набрасывали ей на крылья. А я почему-то опять решаю мысленно приказать ей замолчать. Я люблю крики полные боли и страданий, правда люблю, но в этот момент я решаю поступить именно так. Думаю сейчас не время для самоанализа.       На моих глазах инициированную сажают на стол для разделки трупов и я точно знаю, что запах от него не самый приятный. Девчонка смотрела прямо мне в глаза в тот момент, когда ей огромным тесаком отрезали первое крыло. По её щекам водопадом струились слезы, а глаза обещали месть. Жестокую месть. Ворнс же просто отвернулся от девчонки. Возможно потому, что ему было стыдно, ведь наказание она получает именно из-за него, ведь именно он затащил девчонку в свою постель. А может быть он отвернулся в целях сохранения продуктов питания в своем желудке. Тем не менее, спустя минут двадцать крылья лежали на полу. Я приказал отнести их нашим скульпторам. Мне захотелось чтобы эти крылья покрыли золотом и повесили в спальне нашего дорогого учёного. А инициированную унесли в больничное крыло, как бы мне ни хотелось чтобы она уже с самого утра приступила к тренировкам, даже с нашими технологиями нужно как минимум десять часов на то, чтобы её раны на спине полностью срослись. -Теперь пришла твоя очередь Ворнс, — я выразительно посмотрел на бывшего главнокомандующего Легиона. Он выглядел жалко, совершенно раздавленным. Это не давало мне в полной мере насладиться тем, что происходило сейчас в этом зале. А возможно мне не давала насладится всем происходящим, эта ноющая боль в моей голове. — Я готов понести наказание за все свои ошибки, но прошу, пощади невинную жизнь. Ты же не чудовище, — сказав это, Ворнс умоляюще уставился на меня и прелести картине добавляло то, что от слабости ему приходилось стоять на коленях. Чего уж греха таить, я давно представлял себе картины, в которых Ворнс стоит на коленях передо мной. Вот только, он сам то верит в то, что сказал? Это я то «не чудовище»? Я что, настолько сильно ударил его по голове?       Я уже было хотел ответить на его никудышную попытку сохранить жизнь ещё не родившемуся выродку, когда до меня в полной мере дошел смысл его слов. Посмотрев вокруг, я понял, что смысл дошел не только до меня. Мои стражи не смели поднимать на меня взгляда, но я всё равно ощущал волны удивления, что исходили от них. Хосок с недоверием смотрел на Ворнса и только Тэхён смотрел на меня с задумчивым выражением лица. Но тем не менее, удивлённым ученый не выглядел. Ворнс во всеуслышание заявил, что не считает меня чудовищем, сказал это так, как будто я могу быть милосердным. Это не входило в мои планы на день, чёрт пора заканчивать с этим концертом. Я уже было хотел начать перечислять его нарушения закона и тем самым, заставить всех забыть о крайне неудачных словах Ворнса, но мне не дали открыть рта. Ким влезет в любую щель. — Простите Ворнс, но о какой невинной жизни идет речь? — вот тут я бы ни за что не дал открыть рот Ворнсу. Я не хочу чтобы лишние уши знали о выродке, это останется нашим с ним маленьким секретом, который каждый унесёт с собой в могилу. Поэтому я пользуясь заставляю Ворнса заткнуться. Вот только сразу после этого, я начинаю ощущать лёгкое головокружение. Со мной определенно что-то не так и не в коем случае нельзя, чтобы это кто-либо заметил. — Вам не давали права задавать вопросы Ким, — я даже не удосуживаюсь посмотреть в его сторону, — Вы сможете открывать рот лишь тогда, когда я дам вам на это разрешение, а до тех пор молчите, если не хотите оказаться на месте Ворнса, — Тэхён посмотрел на меня с прищуром, я видел это боковым зрением. Но всё же он благоразумно промолчал. Мои солдаты даже бровью не повели, несмотря на то, что понимали, что будут наказаны за дерзость Кима, ведь были заранее об этом предупреждены. Настоящие воины. — Итак приступим. Ворнс, ты обвиняешься в совращении инициированной низшей и так же в совращении неинициированной. Но что самое главное, ты украл эту самую неинициированную из тренировочного лагеря и скрыл факт существования у неё довольно сильных способностей. Я конечно же завтра займусь тем, что найду тех кто недосмотрел и решил не сообщать мне о пропаже низшей, но сейчас я уделю время тебе.       Я встал с трона и медленно подошёл к клетке в которой, всё ещё на коленях стоял Ворнс. Я не понимал, что я делаю, но меня как будто невиданная сила несла к нему. Зачем? Чтобы утешить его? Но какое мне дело до его чувств, если у меня даже собственных нет. В эту ночь у меня появилось очень много вопросов и я знал, что ответить мне на них сможет лишь Ким. Я повернул голову в его сторону и внимательно посмотрел на него, хм, сейчас его глаза кажутся мне пронзительными. В его взгляде читалось понимание и… Мольба? Я тряхнул головой и повернулся к клетке с Ворнсом. Сам не понимая, что я творю, я медленно наклонился и сел на корточки возле его клетки. Но то, что я сделал после, стало моей точкой невозврата. Я наклонился к нему и прошептал: — Ты ведь так давно этого хотел, тебе просто было страшно признаться. Больше ничего не держит тебя в этом мире, тебе пора воссоединиться с семьей.       Сказав это, я удивленно посмотрел на Ворнса, но в его глазах было не просто удивление, это был настоящий шок. И какого черта я только что сделал? Я повернулся лицом к Киму и увидел как он старательно прячет улыбку. Зато все остальные смотрели на меня с изумлением и на их лицах даже намёка на улыбку не было и быть не могло. Встав на ноги, я развернулся от клетки в которой сидел Ворнс и уже направляясь к выходу из зала суда устало произнес: — Я приговариваю бывшего главнокомандующего Ворнса к смертной казни, его обязанности возьмёт на себя Чон Хосок, до тех пор, пока я не назначу нового главнокомандующего. Привести в исполнение наказание сейчас же, посредством отрубания головы, — с этими словами я выхожу из зала суда, но мне не удаётся пройти и пяти метров дальше, как идти становится практически невозможно, мои ноги как будто приросли к земле, а голова стала чугунной. Последнее, что я запомнил, это как я медленно и устало плёлся к замку Старейшин, мне просто нужно было прилечь…