Беллум

      Я провел в горячей ванной довольно много времени, и мне определенно было над чем подумать. Начиная от моего предстоящего замужества, а точнее слияния и заканчивая учёным. Я всем нутром чувствовал, что он опасен но не мог объяснить себе причин этого странного чувства. Обычный смертный никто против меня и всё же… Он определенно что–то сделал со мной. Я чувствую себя иначе, не могу объяснить род изменений, но как будто мой эмоциональный фон впервые за всю мою долгую жизнь расширился. Это как если бы кто-то с рождения не видел солнечного света и вообще не выходил за порог дома. Но в один день, кто-то уходя из дома не закрыл за собой дверь и теперь перед этим человеком, который никогда не покидал стен родного дома, предстала маленькая щёлочка света. Ему одновременно интересно и в тоже время хочется с воплем захлопнуть дверь. Сейчас у меня примерно такие же смешанные чувства. И с этими мыслями в мою голову приходит интересная идея.       Я вылезаю из ванной и подхожу к большому зеркалу во весь рост. Мне до ужаса хотелось убедиться в том, что во мне не произошло никаких серьёзных изменений, которые могли бы каким-то образом повлиять на мою физическую силу и здоровье. Поэтому я начинаю присматриваться к своему отражению. Выгляжу так же как и всегда. Пепельно-седые волосы (видимо как единственное напоминание о моём возрасте, ну или еще одна генетическая особенность), острые и высокие скулы, большие чёрные глаза (вообще без белка), крупный нос картошкой. Тонкие губы с очень чёткими линиями и родинкой под нижней губой. Выпирающие ключицы и мощная шея. Шрам, пересекающий верхнюю и  нижнюю губу с левой стороны. Исполосованная шрамами грудь, немного спина. Шрамы остались со мной ещё с тех времён, когда я не научился пользоваться своей ускоренной регенерацией. Стальные мышцы пресса, но какого-то чёрта весьма узкая талия и это хорошо, что я не особо нуждался в броне, ведь на меня приходилось создавать по индивидуальным меркам. Широкие бёдра, накаченные ноги. Я никогда не задумывался о своей красоте, потому что когда смотришь на тело исполосованное шрамами, то мысли об этом отпадают. Я исполосован шрамами не только снаружи, но и внутри. Я воин. Всегда был воином и всегда им буду. Мне некогда было задумываться об отношениях или даже банальном соитии, сколько я себя помню, я всегда пропадал на тренировках или поле боя.       С тяжелым вздохом мне приходится напомнить себе, что может я и не смотрю на себя как на объект вожделения на данный момент, но ведь скоро придётся. У меня появится муж, а точнее «хозяин», который в итоге меня и убьет. Но перед этим может пройти несколько лет и он в отличии от меня, явно не фригидный. Ведь я лишён не только эмоционального аспекта эмоций, но также и тактильного. Я не способен испытывать возбуждение. Хотя, о чём я вообще сейчас думаю? У меня явно есть проблемы посерьёзнее. Я потянулся и открыл шкафчик висевший возле зеркала. Хотел взять полотенце, но кое–что в моём отражении заставило меня остановиться. Я бледный. Моя кожа всегда была бледно-грязного оттенка, она не способна менять цвет, ведь я бессмертен. Я не могу загореть и кровь к моему лицу никогда не приливала. Но, что за блядский, розовый отлив я сейчас вижу на своих щеках?       И я могу поклясться, на долю секунды мне показалось, что мои глаза блеснули зелёным отливом? Нет, это уже перебор. Я сам себя накручиваю. Самый верный способ себя проверить это убедиться, что с моей регенерацией ничего не случилось. В итоге вместо полотенца, я быстро выхожу из ванной и порывшись в своих вещах достаю один из своих ножей. После этого я быстро возвращаюсь в ванную комнату и смотря на своё отражение, быстро провожу ножом сначала по одной своей ладони, а потом по другой. Надрезы глубокие, я делал так, чтобы наверняка убедится в том, что со мной всё в порядке. Прикрываю глаза и глубоко вдыхаю, а уже через пару секунд вновь открываю их и смотрю на свои ладони.       Из меня вырывается выдох облегчения, раны срастались как и всегда. Обычно на заживление таких ран мне требовалось не больше тридцати секунд, но сейчас, учитывая свою усталость, я даже был готов дать своему организму целую минуту. Посмотрев еще раз на своё отражение, я наконец-то беру белоснежное полотенце с полки и бросаю нож в раковину, потом уберу. Я медленно вытираю своё тело и влаги и несмотря на то, что я сейчас более или менее спокоен, всё-таки продолжаю испытывать некое напряжение. От усталости я потираю лицо ладонями и открываю дверь для того, чтобы выйти в спальню. Но я так и остаюсь стоять возле двери, не решаясь вновь посмотреть в зеркало. Моё лицо, полотенце, мои ладони… Всё было в крови.

***

      Уверенной походкой я шёл по коридору прямиком к Старейшинам. Правда мою уверенность немного подбивал тот факт, что мне приходилось идти с перебинтованными ладонями и учитывая тот факт, что мне уже много веков не приходилось перебинтовывать собственные раны, бинты был наложены откровенно хреново. Остаётся только надеяться на то, что Старейшины не обратят на бинты внимания. Они обычно делают вид, что ничего вокруг не замечают, правда это касается только тех дел, где не замешен я. Старейшины не любят когда к ним приходят без приглашения, но разве мне есть что терять? Я бы очень хотел увидеть их головы подвешенными за языки над адовой пропастью. Они выписали мне смертный приговор и они знают, что я не оставлю это просто так. На моём пути все падали на колени и не потому, что я внушал им это, а потому, что они боялись меня и уважали. И я сделаю всё для того, чтобы уважали и боялись даже после моей смерти.       Незаметно для себя я достаточно быстро пришёл к дверям ведущим в главный зал в замке. Можно даже назвать его тронным залом, ведь эти мумии всегда восседают там на своих тронах. Слуга стоявший у двери при виде меня упал на колени и начал мелко дрожать. Какой же он мерзкий, какие же они все мерзкие и жалкие. Даже сквозь времена, я так и не смогла понять для чего смертных вообще создали. Они не могут стать в моих глазах никем иным, кроме как скотом на убой. Я резко отпихиваю низшего ногой и как мне показалось оттолкнул я его несильно. Но по факту, отлетев он ударился грудной клеткой об колонну и начал харкать кровью. Упс.       Тут же потеряв интерес ко всему тут происходящему я направляюсь к дверям, подле которых до этого стоял низший. Не понимаю почему Старейшины каждый раз оставляют таких бесполезных существ на входе в свой тронный зал. Сначала у меня проскальзывает мысль о том, чтобы вынести тяжелую дверь ударом ноги, но я почти сразу же отгоняю эту неразумную идею, ведь понимаю, что в сложившейся ситуации моя ярость не сыграет мне на руку и я лишь привлеку к своей персоне ненужное мне внимание. К тому же я помнил цель своего визита, мне нужно было получить разрешение на посещение Святилища. Так что я решил, что будет разумнее постучаться и зайти. Я понимал, что даже после того как я постучал, ждать ответа не было смысла, на стук они не ответят. И как я уже напоминал себе ранее, к ним не принято приходить без приглашения.       Выждав примерно десять секунд для того, чтобы дать им понять кто стоит за дверью, я всё-таки открываю дверь и вхожу. Всегда терпеть не мог этот зал. Весь остальной замок, впрочем как и практически весь этот мир, был обставлен в мрачном готическом стиле, сочетание кроваво-красных и угольно-чёрных оттенков всегда радовало мой взгляд, но этот зал… Создавалось впечатление, что они чувствуют себя Богами на небесах, хотя по самим плачет Ад. Этот зал был белоснежным настолько, что резало в глазах и не было даже намека на серые или бежевые тона. Единственными чёрными пятнами здесь были сами Старейшины.       По всему залу было расположено не меньше двадцати колон из-за чего зал казался просто нереально огромным. Иногда мне начинало казаться, что изобилие белого цвета в этом зале сделано специально для меня, чтобы я мучился при каждом своём визите сюда. Хотя, может быть мне и не кажется, может оно всё так и есть. Лишь спустя тысячелетия начинаешь понимать, что тебя всегда пытались изжить. Я захожу в тронный зал и в метре от Старейшин встаю на одно колено, низко опуская голову. Неважно как высоко твоё положение в Беллум, перед Старейшинами все обязаны падать на колени, естественно кроме Создателя, кем бы он не был. За те пару секунд, что я подходил к Старейшинам, я вновь их рассматривал. Каждый раз я удивляюсь как трое таких разных правителей могут сидеть вместе и править одним миром.       Старейшину сидящего слева, звали Нам. Он был истинным представителем мира Беллум. Рожденный в этом мире, его сердце с самых первых дней было пропитано тьмой. Много тысячелетий назад он был лучшим бойцом Легиона и странно то, что Главой Легиона он так и не стал. Может был не так хорош как о нём рассказывают и пишут, а может он всегда метил на место повыше. Так или иначе, прожив не одно тысячелетие в этом мире и пролив кровь миллионов врагов, его заметил Создатель. В то время Старейшин еще не существовало, в них попросту не было нужды. Беллум правил его Создатель, имя которого я кстати до сих пор не знаю, слишком уж давно он не появлялся в этом мире. Примерно с тех самых пор как созвал совет Старейшин и ушёл на покой. Лучше бы там и оставался, но я отвлекся от главного. По рассказам, когда Создатель предложил данную должность Наму, тот поначалу отказывался, мол это конечно большая честь, но он всё-таки воин. Когда-то он был верен своим принципам и кровью защищал свой мир. Сейчас же, он напоминает дряхлое старое изваяние. Даже противно.       Сидящий посередине был экземпляром гораздо более интересным. Старейшина Сокджин был самым странным из этой тройки. В те же времена когда Старейшина Нам был воином на службе у Легиона, Старейшина Сокджин был шпионом с крылышками. Проще говоря, он был наполовину ангелом, но с кровью демона. Это считается самой грязной смесью буквально во всех существующих мирах. Существ со смесью этих двух кровей изгоняют отовсюду, у них нигде нет дома и убежища. Но Сокджин был необычайно умен и хитёр. Дав клятву вечной верности небесным ангелочкам, он пошёл на службу в качестве шпиона и надо сказать — он действительно был лучшим. Вот только за своего его так нигде и не приняли. Так однажды несмотря на то, что шпионом Сокджин был первоклассным, крылатые решили от него избавится и отослали в Беллум шпионить за Создателем. Да, Сокджин был хорош, но в Беллум и тем более против Создателя, он был просто никем. Пылью из-под ногтей Создателя. Сокджина поймали через час его пребывания в Беллум. Надо сказать, что поймал его именно Нам и так как крылатые к нам обычно не наведываются, Нам решил пойти прямиком к Создателю чтобы решить, что делать со шпионом. О продолжении история умалчивает, но уже через несколько лет Сокджин и Нам получили статусы Старейшин Беллум. Им оставалось найти ещё одного достойного для того чтобы Создатель мог уйти на покой. Но третий появился много тысячелетий спустя. По моим подсчётам, примерно за пару недель до моего появления на свет.       Старейшина Чимин хоть и был по меркам нашего мира не таким уж и старым, но при этом был самым устрашающим. К нему одному я испытывал некое подобие уважения и возможно дело было также в его истинной ипостаси. Он напоминал мне меня, хотя конечно моя истинная ипостась не была пятиметровым монстром. Старейшина Чимин был истинным демоном, первородным, с самой чистой кровью из всех мне известных. Один лишь взгляд на его ипостась заставлял многих врагов упасть замертво, а остальных преклонить колени перед ним. Однажды и мне довелось познакомиться с его сущностью, но об этом я стараюсь не вспоминать. Это было что-то, что до сих пор приводит меня в тихий ужас, в чём я конечно же никогда и никому не признаюсь. Старейшина Чимин редко говорил, но его всегда можно было понять по тяжелому взгляду. Если он начинал смотреть на тебя, значит ты действительно натворил тех еще дел. У меня чёрные глаза и да, они многих пугают, но это просто глаза. А в чёрных глазах Старейшины Чимина — плескалась сама бездна.       Несмотря на то, что я стоял с низко опущенной головой, я всё равно умудрялся подсматривать украдкой за Старейшинами. На меня совершенно не обращали внимания, Старейшина Нам медленно и методично перелистывал какие-то бумаги, показывая всем своим видом, что он получает извращённое удовольствие от того факта, что заставляет меня ждать. Двое других Старейшин вообще не были ничем заняты, но так же не обращали на меня никакого внимания. Но от них я его и не ждал, со мной редко заговаривал Старейшина Сокджин, а Старейшина Чимин всего лишь один раз и то, находясь в своей истинной ипостаси. Так что диалога я мог ожидать лишь со Старейшиной Намом. В конце концов я решаю не тратить своё время попусту и к своему высочайшему неудовольствию, встаю на оба колена и склоняю голову еще ниже, проявляя своё «уважение».       Хотя Старейшинам больше по вкусу было слово «покорность», но от меня они её точно не дождутся. Они прекрасно понимали это и даже вся моя поза кричала о том, что всё это показное, что в аду я видел их всех. Хотя, наверное хуже просто быть смертным. Старейшин всё это конечно же злило, но они никогда бы этого не показали. Моё ожидание заканчивается ещё спустя три минуты. — Дитя моё! Какой приятный сюрприз. Что привело тебя сюда… без приглашения?       Нам специально сделал эту паузу, тем самым показывал своё недовольство мной. Почему-то он считал, что раз он в прошлом был воином Легиона, а я сейчас Глава Легиона, то я должен глубоко его уважать и видимо закрыть глаза на то, что Старейшины обрекли меня на смерть и смешали с грязью. Но самое забавное в том, что по факту «хозяин», недоволен тем, что зверь выращенный им же, стал сильнее его. Это даже немного забавно. Если бы у меня было чувство юмора, то я бы обязательно посмеялся над этой шуткой. Каждое слово Старейшины Нама было пропитано холодом и хоть он говорил с улыбкой, она не коснулась его глаз. В его глазах были глыбы льда. Может когда-то он и был достоин своего высокого поста, но сейчас он просто жалок. Он уже давно не воин, а бывших воинов не должно быть. Я чувствовал как он хотел чтобы я его боялся, как от него исходила аура злости, я зашёл в этот зал с обычными чёрными глазами, но сейчас я чувствовала, что у меня появились змеиные зрачки. Зрение стало чётче и больше направленным на теплоту. Чёрт, у меня действительно большие проблемы с контролем моих сил. Как бы вся моя сущность не противилась преклонению перед Старейшинами, я должен излучать собой уважение, если хочу получить то, что мне нужно. Главное не перебарщивать, уважения и опущенного взгляда будет более чем достаточно. — Глубоко уважаемые Старейшины, я очень сожалению что потревожил вас, — как бы я не был зол на Старейшин сейчас, раньше они мне не мешали и я в общем-то спокойно относился к тому, что мне периодически приходилось вставать на колени перед ними. В первую очередь я воин и дисциплина у меня была на первом месте. — Поэтому будет лучше если я сразу перейду к сути и быстро удалюсь, дабы не отвлекать вас ещё больше, чем уже сделал это.       Старейшина Нам убрал эту чёртову улыбку со своего лица и теперь смотрел на меня с легким прищуром. Я видел как на долю секунды, он посмотрел на двух других сидящих на тронах. Они совершенно точно знают, что я что-то замышляю, и они явно очень хотят узнать, что именно. Закончив свои переглядывания, Старейшина Нам поворачивается ко мне и кивает. — Так излагай, дитя, — я так же киваю и поднимаюсь с колен, хотя мне и не давали на это разрешения, но вся моя сущность противилась тому чтобы преклонять перед ними колени ещё дольше. — В связи со своим скорым слиянием с Создателем, я бы хотел получить дозволение на посещение Святилища. Как вы знаете Старейшина, я был воином столько, сколько себя помню. А вы помните меня еще дольше. Но я никогда не учился, никогда не интересовался этим и другими мирами. Вся моя жизнь — это нескончаемая битва. Моё слияние должно произойти с Создателем, я я ведь совершенно ничего о нём не знаю и считаю это не совсем верным и правильным… — и выдержав небольшую паузу, я добавляю. — К тому же я думаю, что Создатель будет не очень доволен вами уважаемые Старейшины. А именно тому факту, что вы совсем не посвятили меня в основные моменты и никак не подготовили к встрече с ним, ведь рядом с ним я буду как глупое дитя.       Я видел как глаза Наму вспыхнули раздражением с примесью ярости. Но к моему глубочайшему удивлению, я увидел в них и ещё кое-что куда интереснее. То, чего раньше никогда не видел в глазах Старейшин, за всю мою бесконечно долгую жизнь. Это было ничто иное, как страх. Очевидно, что даже одной мысли о недовольстве Создателя, достаточно для того, чтобы напугать Наму. И я не знаю хорошо это для меня, или плохо. Но возможно хотя бы сейчас это сыграет мне на руку. — И что же ты хочешь найти там, Чонгук?       Я вздрогнул когда услышала этот голос. Я слышал его лишь раз, но тогда он выглядел иначе. В некотором подобие удивления, я поднимаю взгляд на Старейшину Чимина. Меньше всего я мог ожидать, что именно он заговорит со мной. Взгляд что он устремил на меня был тяжелым и немного уставшим. Я открыл рот и тут же закрыл, потому что почувствовал как в мою голову проползают черви. Это был Чимин, я чувствовал как его пальцы пролезают в мою голову и копаются там. Я зажмурил глаза и со всех сил старался удержать контроль над своим сознанием, не открывать Чимину свои мысли, но он был слишком силён. А я попросту не был к такому готов. Буквально на долю секунды я дал слабину и этого хватило чтобы Чимин увидел всё.       Уже через мгновение я почувствовал, что в своей голове я остался один и не выдержав такого неожиданного вмешательства в своё сознание, я пошатываясь падаю на колени. Немного придя в себя через минуту, я вновь поднимаю взгляд на Чимина и жду оглашения вслух того, что он увидел в моей голове. И я прекрасно понимал, что это очевидно и станет моим концом. Я сам подставился, не стоило идти к ним, надо было придумать план получше. Но то, что происходит далее, ещё не скоро сможет уложиться в моей голове. — Я даю тебе персональный доступ к Святилищу. Можешь приходить и обучаться там когда тебе будет необходимо. Подойди ко мне и возьми его, — сказал Чимин с тяжёлым вздохом.       Я не могу описать того, что творилось в моей голове в этот момент. Он ведь знал. Он знал, что я замышляю. Знал, что я планирую свергнуть их и что я не собираюсь умирать. Так какого же чёрта он творит?! Встряхнув головой и сняв с себя секундное оцепенение, я поднимаюсь на ноги и медленно подхожу к Чимину. Я не знал как именно выглядит код доступа в Святилище и как он передается, поэтому я останавливаюсь у подножия его трона, на что Чимин тихо выдаёт: «Ближе, Чонгук». Подойдя вплотную к трону Чимина, я меньше всего ожидал, что он резко выкинет руку вперед и взяв меня за шею, притянет к себе. А потом… Он поцеловал меня. Страстно, больно, до крови прокусывая мои губы. А потом так же резко отпихнул сказав напоследок: «Свободен».       А мне и не надо было повторять дважды, я резко развернулся и буквально выбежал из тронного зала. Лишь отбежав на приличное расстояние от коридора ведущего к Старейшинам я прислонился к стене, чтобы отдышаться. В моей голове действительно отпечатался ключ для входа в Святилище. Хотя для его передачи Старейшине было бы достаточно лишь прикоснуться к моему лбу, сейчас я отчётливо понял, что ключ передавался прикосновением, так зачем же он поцеловал меня? Собственно ключом оказалась странная фраза на неизвестном мне языке. Но почему-то я точно знал как она переводится. «Ангел Смерти». Именно так переводилась эта фраза. Но меня ввело в ступор нечто иное. Ещё одна фраза, которую я услышал в своей голове в тот момент, когда Чимин целовал меня. Он сказал: «У тебя один шанс Чонгук, больше я тебе не помогу».