- Пожалуйста...Укуси меня...

После того, как Чонгук оделся, собираясь по своим делам, они с Тэхёном еще долго целовались у двери. Губы уже болели и распухли, а тихое мычание переходило в томные стоны, шепот и несдержанное рычание вампира. Но Чон прервал их, сказав, что если они не остановятся, то он точно не сможет уйти. Он уткнулся в шею Тэхёну, сделал глубокий вдох и вышел из своей комнаты. Ким, закусив губу, смотрел на закрытую дверь. Счастливая улыбка осветила красивое лицо. То, что происходило сейчас внутри, было очень волнительным и новым чувством. Будто все тело легкое, воздушное, и приятное томление в области сердца. Это и есть счастье? Счастье от того, что рядом тот, кто нужен. Что тот, кто нужен, целовал с желанием, смотрел с трепетом и заботился. Да, это видимо оно. Так приятно внутри, словами не описать. И мысль о том, что все очень быстро происходит, слишком неожиданно, не беспокоит совершенно. Он Чонгука будто уже давно знает, ему легко с ним. И это очень странно, ведь в начале этот вампир пугал его до ужаса. Его холод и безразличие, ледяные взгляды и слова о том, что он бы легко убил Кима, брошенные повседневным тоном. Сейчас Чон совершенно не такой. Будто его переключили, развернули на сто восемьдесят градусов. Всего этого уже нет, только теплота и нежность, страсть и взгляды горячие. И хочется отвечать взаимностью, а задумываться о том, к чему все это и что будет дальше, совсем не хочется. Он Чонгуку верит. Тэхён развернулся и оглядел комнату. Решил изучить эту огромную спальню, которая принадлежала его вампиру. Общий тон комнаты был цвета темного шоколада, который разбавлялся цветом светлой карамели. Стены темнее, потолок светлее, так же как и ламинат. Темные плотные шторы закрывали окна, темный ковер с длинным ворсом посреди комнаты. От двери справа в углу дверь в ванную комнату, которую Ким уже изучил. Почти сразу напротив двери огромная кровать, которую Тэхён тоже уже очень подробно изучил. Чонгук не обманул, она очень удобная. Слева, в глубине большой комнаты, на противоположной стене от кровати огромный плоский телевизор. Напротив телевизора низкий диванчик из темно-коричневой кожи, и столик перед ним из светлого стекла. По углам комнаты две двери. Слева гардероб, Тэхён это уже знал. Он подошел и открыл дверь. Комната была узкой и длинной. Ким вытянул руки в разные стороны и почти касался кончиками пальцев дверей шкафов. Прямо перед ним, в конце гардеробной, огромное зеркало в полный рост, в котором сейчас отражался Тэхён в одних боксерах. Слева и справа темные, встроенные в стену, шкафы. Внизу ящики для обуви. Тэхён подошел к зеркалу, слева был шкаф, который отличался от других. Он открыл его, внутри были галстуки разных оттенков и цветов. Прикрыв дверцы, Ким вытянул следующий ящик и приоткрыл рот. Он был глубоким, с подсветкой, и часы, штук пятнадцать, сверкали драгоценным металлом и камнями всех оттенков. Тэхён сглотнул. Сколько же тут сотен тысяч долларов? Страшно подумать. Он осторожно прикрыл ящик, и открыл следующий. Там сверкали запонки, каждая пара на отдельной специальной подушечке с держателями. Столько драгоценностей Тэхён видел только в ювелирном салоне. Очевидно, Чонгук очень богат. Это, конечно, и так понятно по его дому, но все же это поражало. Ким закрыл ящик и решил, что должен спросить, чем занимается Чон, и откуда у него столько денег. Хотя, за четыреста лет можно и накопить. Тэхён с усмешкой покачал головой, и вышел из гардеробной, прикрывая за собой дверь. Он подошел к двери в правом углу и приоткрыл ее. И снова огромная комната предстала взгляду. Внутри было темно, поэтому Ким пошарил ладонью по стене, и щелкнул выключателем. Снова приглушенный свет, и Тэхён осматривает комнату. Она очень похожа на кабинет Чонгука, только меньше. Практически идентичная мебель, только сукно на стенах и ковер на полу не темно-зеленые, а темно-шоколадного цвета, как и шторы. Тэхён медленно зашел и огляделся. Большой стол, два кресла с противоположных сторон, ноутбук на лакированной столешнице. Стеллажи с книгами в две стены от двери до угла и во всю следующую стену, образуют букву «Г». У стены напротив кожаный диван, два кресла и столик между ними. Тэхён оценил размеры, и назвать это комнатой или спальней не поворачивался язык. Это целые апартаменты. Если взять общий размер комнаты Чонгука, то можно сделать хорошую квартиру в шесть комнат, с кухней и ванной комнатой. Может, она и не занимала весь третий этаж, но точно большую его часть. Наверное, на этаже есть еще комнаты. Тэхён вернулся в спальню и сел на кровать. Уже хотелось кушать, желудок сжимался от голода. Его вещи были подобраны с пола и сложены на низком диване. Парень надел джинсы и футболку, натянул кеды. Надо сходить в свою комнату и переодеться, но сначала завтрак. Ким выходит из комнаты и направляется к лестнице. Нет ни Хосока, ни Лекса. Что там говорил Чонгук? Что наказание Лекса только началось? Надо попросить его не наказывать. Вампир не виноват, что Тэхён ревнивый осел, любитель бесплатного вина и пострадать почем зря. Парень спустился на первый этаж, и посмотрел на дверь в кабинет Чона. Захотелось заглянуть и узнать, уехал ли его вампир, но это казалось каким-то неуместным. Вдруг у Чонгука там важная встреча или разговор, а его появление будет странным и несвоевременным. Поэтому Тэхён разворачивается и идет в сторону кухни. Он открывает дверь и застывает с приоткрытым ртом. Две девушки хозяйничали возле плиты. Одна что-то быстро помешивала в большой кастрюле. Другая передвигалась размытой линией от открытых холодильников к разделочному столу, перекладывая продукты. Когда парень зашел на кухню, обе застыли и резко обернулись. Сразу видно, вампиры, подумал Тэхён. Взгляд цепкий, твердый, оценивающий. Они смотрели на Кима, прожгли глазами с головы до ног, и одновременно улыбнулись. — Ты Тэхён, верно? — спросила вампирша у плиты. Она была похожа на филиппинку, с красивым загорелым оттенком кожи. Прекрасные черты лица, темно-карие глаза, длинные черные волосы заколоты у висков, чтобы пряди не лезли в лицо. Невысокого роста, стройное аппетитное тело скрыто обычными синими джинсами свободного кроя, на ногах черные тапочки. Простая футболка розового цвета выгодно подчеркивала будто светящуюся кожу. Вторая девушка повыше, более худая, но так же красива. Белые волосы подстрижены под удлиненное каре, яркие голубые глаза, прямой нос, красивые губы, родинка над верхней губой слева. На ней летний сарафан по колено и балетки, все сиреневого цвета. Она очень похожа на американку. — Да, я Тэхён, — кивнул Ким, поджимая губы. Он очень надеялся, что вампирши не считывают его эмоциональный фон, потому что сейчас это раздражение и ревность. Потому что… Какого хрена, вообще?! Какого хрена они все такие красивые и сексуальные? Чонгук что, какой-то отбор ведёт на конкурсах красоты, и там себе вампиров в линию выбирает? Он спал с ними? Отбор не идет через постель? Ким подходит к столу, и садится на стул, на котором сидел в прошлый раз. Он чувствовал себя неловко, раздражение пытался скрыть, поправляя непослушные пряди, которые падали на лоб. Не надо об этом думать, твердил себе Ким. Он Чону верит, эти вампирши просто состоят в его линии. Невозможно ревновать ко всем. Сколько их было за четыреста лет? Так и с ума сойти можно. К тому же его вампир сказал, что за сексом ходил в клуб, и навряд ли эти вампирши там работают. А раньше, до клуба… Ким покусал губу и посмотрел на девушек, которые так же ему мило улыбались. Улыбнулся в ответ. Все неважно, он тоже не девственник. Хотя, его комплект любовников точно с чоновым не сравнится. — Я Хлоя, — с улыбкой сказала блондинка. — А это Ракель. — Привет, — помахала ему брюнетка. — Привет, — кивнул Тэхён. — Ты очень красивый, Тэхён, — лукаво улыбнулась Ракель, снова осмотрев Кима пристальным взглядом. — Нам было очень интересно посмотреть на тебя. — Почему? — осторожно спросил парень. — Потому что в этом доме ни разу не жил человек, — ответила Хлоя, закрывая холодильник. — Если не считать доноров. — Да, это так, — кивнула Ракель, снимая кастрюлю с плиты. — Это удивило всех. — Понятно, — пробормотал Тэхён. — Ой, ты наверное, кушать хочешь? — похлопала глазами Хлоя. — Сейчас я что-нибудь приготовлю. — Эээ, да, спасибо, — кивнул Ким. — А вы… Вы работаете здесь, или как? Вампирши рассмеялись. — Ну, можно и так сказать, — с улыбкой ответила Ракель, и начала мыть овощи. — Иногда здесь готовят вампиры, иногда еду привозят из ресторанов нашего Мастера. Мы готовить любим и умеем, поэтому часто хозяйничаем на этой кухне. Ага, и крутитесь возле Чонгука, раздраженно подумал Ким, переводя взгляд с одной на другую. Не было повода смотреть на них волком, он же ничего не знает про отношения «Мастер-его вампиры», не знает, как ими управляет Чонгук. Девушки ведут себя мило, улыбаются, говорят спокойно. Это только ревность самого Кима заставляет напрягаться и думать о том, о чем думать глупо. Он Чонгуку верит. Вскоре перед Тэхёном стояла дымящаяся чашка чая, от которой божественно пахло травами и ягодами, тарелка с сэндвичем, вторая тарелка с венскими вафлями, которые политы карамелью. Желудок сжался еще сильнее и требовал все это в себя запихнуть, и как можно быстрее. — Спасибо большое, Хлоя, — с искренней улыбкой поблагодарил Тэхён, и откусил огромный кусок, впиваясь зубами в белый хлеб. Вампирша улыбнулась, подмигнула и вернулась к готовке. Ким наблюдал за ними, пока завтракал. Девушки быстро передвигались по кухне, готовили несколько блюд. Хотелось спросить у них, сколько доноров живет в доме, но он понимал, что навряд ли ему ответят. Странно было то, что вампирши так же его ни о чем не спрашивали. Не спросили, кто он? Что он здесь делает? Как здесь оказался? Какие его отношения связывают с Чонгуком? Девушки просто занимались своими делами, иногда разговаривая между собой в процессе. Все и так уже всё знают? Что Тэхён…кто? Любовник их Мастера? Если верить словам его вампира, то он первый был в его спальне и спал на его постели. Это никого не удивляет, не вызывает вопросов? Или им запрещено задавать вопросы? Потому что Ким передвигается по дому, гуляет по саду, и никого это не удивляет. Надо спросить у Чонгука почему так. Запуганными они не выглядят, от Кима не шарахаются. Значит, Чон не сказал им не общаться с Тэхёном. Странно все это… Ким закончил свой завтрак и удовлетворенно выдохнул. Очень вкусно, и он наелся до отвала. Парень встал из-за стола и хотел уже взять тарелки, чтобы загрузить в посудомойку, но Хлоя его остановила, быстро подойдя к нему. — Оставь, я уберу. Тэхён моргнул, смотря на дружелюбную улыбку вампирши. — Эм, да, спасибо. Было очень вкусно. — На здоровье, Тэхён. Приходи к часу ночи, будет обед. Мы готовим суп-пюре, и будет мясо по-французски. Было очень непонятно такое дружелюбие, как будто ему хотят угодить. — Да, спасибо. Приду. Ким развернулся и быстро вышел из кухни. Закрыл за собой дверь, дернул плечами, будто скидывая напряжение. Вроде и все хорошо, ему мило улыбались, слова плохого не сказали, но все это удивляло, и не ясно как реагировать. Он до этого по факту общался только с тремя вампирами, и не может сказать, что привык к кому-то, кроме Чонгука. Ну, немного к Хосоку, он располагает к себе. И такой теплый прием от незнакомых вампиров, которые видят его первый раз, немного напрягает. К тому же он человек. Точно надо спросить у Чонгука почему все такие милые. Тэхён поднимается на второй этаж и заходит в свою комнату, сразу направляется в ванную. Там раздевается и кидает вещи в корзину для белья. После быстрого душа, вытерев тело и надев боксеры, Ким подходит к зеркалу над раковиной. Внимательно смотрит на свою шею, плечи и ключицы. Он уверен, что они должны быть усыпаны засосами, он помнит, как их оставлял на его теле Чонгук. Но увидел только три маленьких розовых пятнышка. Осмотрел свои бедра и ягодицы, которые точно должны расцвести бордовыми бутонами, но так же только несколько покраснений на коже. Кровь вампира отлично заживляла, Тэхён практически не ощущал никакого дискомфорта ниже пояса. И если бы он не брезговал и выпил больше крови Чона, то его тело было бы полностью без меток вампира, так же как он не ощущал бы никакой боли после такого дикого секса. Тэхён внимательно рассматривал свое лицо в зеркале. Влажные темные пряди спадали на лоб. Темные изящные брови, красивый разрез карих глаз, прямой нос и пухлые губы, которые до сих пор припухшие и красные от поцелуев. Ким всегда знал, что привлекателен, никогда не сомневался в своей красоте. Но сейчас, с Чонгуком, откуда-то берется неуверенность в себе. Это легко объяснить тем, что его вампир действительно стар, и на самом деле много чего повидал за свою долгую жизнь. Много кого. Тэхён даже не хотел задумываться сколько сексуальных партнеров было у Чона в жизни. Но да, Чонгук выбрал его. Его отношение, его взгляды, его слова говорили о том, что Ким ему не безразличен. Его фраза «С тобой я чувствую, Тэхён» внутри вулканом взрывается и теплом все тело обдает. Но так страшно, что спустя время и с Тэхёном вампиру станет скучно. А такое вполне возможно. Каким бы особенным он не был для Чона, это не может быть навсегда. Все приедается, все становится обыденным, тем более для вампира. И так страшно чего-то недодать, чего-то не показать, недостаточно выразить свои эмоции и чувства. Как оставаться интересным для Чонгука? Ведь сам Тэхён даже подумать не может о том, что кто-то будет его привлекать так, как привлекает Чон. Таких больше нет, не существует просто. Чонгук единственный такой, и думать о том, что все это закончится, очень страшно. Тэхён опускает взгляд на свою шею, кончиками пальцев проводит по коже там, где коснулись ее клыки Чонгука. Мелкая дрожь пробежала по плечам и спине, Ким облизал губы. Ему не было тогда страшно. Почему? Потому что он верил Чону и знал, что тот его не укусит? Или потому что где-то внутри себя хотел быть укушенным? Эти мысли казались Тэхёну странными, ведь его передергивало с самого начала от мысли, что есть вампиры, и они пьют человеческую кровь. Это было так мерзко и противно, что физически тошнило. Но вот он, спустя несколько дней, оказался в постели вампира, познал самый невероятный секс в своей жизни, а теперь задумывается о том, что, возможно, хочет быть укушенным Чонгуком. Именно Чонгуком, именно его клыками. В его постели, и возможно даже, во время секса. Ким действительно хотел испытать это. Ему уже не было противно, а наоборот, будто чувство предвкушения и любопытства щекотали изнутри. Интересно, если Тэхён попросит, Чон согласится? Хотя, почему он должен отказывать. Вампир сам говорил, и не раз, что хочет Тэхёна во всех смыслах. Но Чонгук непредсказуем, и неизвестно, что он подумает о такой просьбе после того, как Ким чуть не кричал, что не позволит себя кусать. Он может и отказать, а переубедить его, как оказалось, невозможно. Его терпению и выдержке может позавидовать даже каменная стена. Самого себя не обмануть, поэтому Тэхён понимает еще одну причину того, почему он хочет, чтобы Чонгук пил его кровь. Та же самая ревность, что просто параноидально уже переходит в чувство собственничества. Ведь Ким прекрасно помнил, что сегодня перед тем, как уехать из дома, Чонгук ходил к донорам. Тэхён скрипнул зубами от мысли о том, что его вампир пил чью-то кровь. Он был так близко к кому-то. Это был парень или девушка? Как именно Чон их касается? Где? Они сидят или лежат, когда вампир запускает свои клыки в чужую шею? Человек наслаждается, стонет возможно, возбуждается. И чтобы там не говорил Чонгук, Тэхён не может поверить, что для вампира это то же самое, что для Кима съеденный сегодня сэндвич. Все это слишком интимно, слишком близко. Тэхён опустил голову, опираясь ладонями о раковину. Зажмурил глаза и задышал быстрее. От такой картинки стало очень больно в груди. Кто-то может дать Чонгуку то, что Ким отказывается давать. И Чон правильно сказал, он вампир, и не может не пить кровь. Но думать о том, что его вампир делает это с другими людьми, и делать будет, было невыносимо. Ким поднял голову, и посмотрел в свои глаза, отражающиеся в зеркале. Взгляд был твердым и решительным. Сегодня он испытает то, что может еще дать его вампир. Тэхён этого сам хочет, и хочет чтобы Чонгук попробовал его кровь. Хочет тоже быть «внутри» своего вампира. ______________________________ Чонгук откинул голову на подголовник, прикрыл глаза. Уже занимался рассвет, и вампир вымотан разговорами и встречами. Даллас за рулем лавирует между сонно передвигающимися машинами, стараясь быстрее доставить своего Мастера домой. В руке вибрирует телефон, Чон открывает глаза и смотрит на дисплей. — Да, Чимин. — Как прошла ночь? — Не так, как я хотел бы. — Представляю, — усмехнулся Пак. — Какие новости? — Двое вампиров, о которых говорил Юнги, дали свое согласие. Двое из твоих также согласились. Итальяшка дал заднюю, объяснив это тем, что хочет посмотреть как будут развиваться события, а потом даст ответ. Чонгук фыркнул и потер пальцами глаза. — Хороший ответ. Типа, вы там воюйте, а я потом полижу ту задницу, которая выиграет. — Примерно так он и сказал, — рассмеялся Чимин. — Ясно. Думаю, он теперь тоже может на меня не рассчитывать. Хотя, понятно, что это дело добровольное, и никто не хочет рисковать своими вампирами и своей головой, но и я этого не забуду. — Я в этом не сомневался. Намджун звонил? — Да. У него все отлично, еще трое вампиров на нашей стороне. Также моих пятеро. Двоим я позвонил, троих посетил лично. Итого у нас двенадцать союзников из нашего города, с Юнги тринадцать. Поддержка из Европы в лице Намджуна. И моя линия. Как-то дохрена получается. Мы как будто реально на войну собрались. — Лучше перестраховаться, — спокойно сказал Чимин. — Надеюсь, Арман явится и, увидев столько сильных линий, которые готовы выступить против него, сразу свалит обратно домой. — Да уж, — фыркнул Чонгук. — Слабо в это верится. — Ты пессимист. — Скорее, реалист. — Пессимисто-реалист. Реалисто-пессимист. — Нет таких слов, Чимин, — рассмеялся Чонгук. — Ну, уж точно не оптимист, — в ответ смеется Пак. — Уж точно нет. Ты скоро домой? Небольшая пауза, и Чимин говорит тихо: — Сегодня не жди меня, мамочка. — Ясно, — усмехнулся Чон. — Решил продолжить то, от чего тебя оторвали две ночи назад? — Можно и так сказать, — пробормотал Пак. — Ещё неизвестно когда появится француз? — Нет, Намджун ничего по этому поводу не сказал. Остается ждать. — Что ж, подождем. — До вечера. — До вечера, — сказал Чимин, и отключился. Чонгук постучал телефоном по бедру, кусая нижнюю губу. Он устал от этой беготни, от постоянного напряжения. Хотелось поскорее разобраться со всем этим и уже забыть про этого Бернара. А Аарона он убьет. Причин для этого достаточно. Стоит только бросить вызов, Чонгук не сомневался в своей победе. Аарон слаб по сравнению с Чоном. И жив только потому, что старший вампир «играл» с младшим, отвечал на его выпады. Но это уже не смешно, этот ублюдок слишком высоко взял, слишком много проблем приносит. Причем не сам лично, а в лице вампиров, которые намного сильнее Аарона. Этого вампира стоит убить только за то, что он схватил и чуть не пустил на «корм» Тэхёна. Каждая мысль об этом пробивала тело дрожью от ярости. Хотя, если так посмотреть, если бы не эта сделка, Чонгук бы возможно, и не узнал Тэхёна. Не увидел этих прекрасных глаз, не поцеловал бы эти сладкие губы, никогда бы не вжимал это желанное тело в постель. Этого точно не хотелось лишаться. Сейчас только благодаря своему малышу Чонгуку хочется возвращаться домой. Стоит только представить, что когда Чон зайдет к себе в спальню, то увидит этого прекрасного мальчика, который, вампир уверен, бросится ему в объятья, улыбка появляется на лице. Тэхён как солнце, осветил его тело, и внутри начало распускаться то, что давно, как думал вампир, зачахло и умерло. Но с Кимом все по-другому, с ним хочется навсегда рядом, как бы странно это не звучало для старого, черствого, циничного вампира. Ну, значит Чонгук скажет Аарону «спасибо». Перед тем как оторвет голову. ______________________________ Чон мелькает по лестнице своего дома, резко останавливается перед дверью в спальню. Открывает ее и заходит в комнату. Тэхён лежит на кровати на животе, скрестив ноги в лодыжках, и подставив ладони под подбородок, упираясь локтями в кровать. Перед ним лежит раскрытая книга. Тело скрыто только длинной широкой футболкой белого цвета, которая прикрывает ягодицы и немного бедра, а так же соблазнительно подчеркивает медовую кожу. Вампир узнал свою вещь и усмехнулся, прикрывая дверь. Малыш прошерстил его гардероб. Тэхён резко поднимает голову и широко улыбается своей невероятной прямоугольной улыбкой. Он вскакивает с кровати, и уже обхватывает руками за шею, ногами оплетает талию. Губами накрывает губы вампира, лижет и прикусывает. Чонгук ладонями поддерживает под ягодицы, мычит в поцелуй. Отрывает свои губы от чужих, шепчет: — Тэхён? — Дааа… — А где твое бельё? — Зачем оно мне, если ты вернулся ко мне. Ким снова целует вампира, настойчиво, страстно. Чон одной рукой сжимает ягодицу, другой за талию прижимает Кима ближе к себе. Тот пальцами в черные волосы зарывается, сжимает, поворачивает голову, углубляя поцелуй. Трется всем телом. Но не может без кислорода, поэтому прерывает поцелуй, дышит часто в губы напротив. — Мне нравится, как ты меня встречаешь. — Мне тоже, — шепчет Тэхён. — Тебе идет моя одежда. — Да? — лукаво усмехается Ким. — Это очень интересная история. Я красиво оделся для тебя, и ждал. Но так часто возбуждался от воспоминаний о тебе и нашем сексе, что штаны становились узкими, а рубашка раздражала. И я нашел широкую футболку, порывшись в твоем гардеробе. Ты не против? — Обещай, что ты всегда будешь так делать. — Обещаю, — тихо отвечает Тэхён, и целует крепкую шею, прикусывает кожу, затем шепчет: — Прикоснись ко мне…там. Чонгук облизывает губы, наклонив голову в бок, открывая шею. Рука с талии ложится обратно на ягодицы, пальцы скользят к промежности. Кончики пальцев касаются сфинктера, ощущая смазку. Два пальца кружат по входу, чуть проникают внутрь, мышцы легко поддаются давлению. Поэтому два пальца плавно входят по костяшки. Внутри горячо и влажно от обилия смазки, несколько капель падают вампиру на ладонь. Ким выдыхает и стонет, закатывая глаза, щекой прижимается к щеке вампира. — Тэхён… — Я ждал тебя, Чонгук. — Блять, малыш… Мне в душ надо. — Давай быстрей. И еще… Ким двигает бедрами, насаживаясь на пальцы, мычит довольно и смотрит в черные глаза с усмешкой. — Я хочу, чтобы ты укусил меня. Выражение лица вампира в миг меняется. Черты, расслабленные желанием, заостряются и становятся напряженными, чуть светящиеся глаза потухают, а раскрасневшиеся губы поджимаются. Чонгук обхватывает двумя ладонями талию Тэхёна и снимает его с себя, ставит на ноги. Ким растерянно моргает. — Нет. — Что значит «нет»? — удивленно спрашивает Тэхён. Чон снимает черную кожанку, которая летит на кровать. — Это значит «нет». Ким хлопает глазами, открывает-закрывает рот. Внутри зарождается раздражение. Чонгук стягивает с себя черную футболку, вытирает ей пальцы от смазки, кидает на пол. — Я не понял, — шипит Тэхён, прищурив глаза. — И почему ты мне отказываешь? Чон расстегивает ремень на черных джинсах, скидывает кроссовки с ног. Смотрит твердым взглядом в карие глаза. Расстегивается молния с характерным звуком. — Потому что ты этого не хочешь. Ким возмущенно втягивает воздух, складывает руки на груди. — Я лучше знаю чего хочу, а чего нет. Вампир снимает джинсы, они летят на кровать к куртке. Оставшись в одних темно-синих боксерах, он смотрит на Кима и спокойно говорит: — Видимо, не знаешь. Мы оба знаем, почему ты этого просишь. И спокойно проходит мимо Тэхёна в сторону ванной комнаты. Парня накрывает волна злости. Он стискивает зубы, поворачивается к вампиру и рычит ему в спину: — То есть, хрен знает кого ты хочешь кусать и пить их кровь, а мою не хочешь?! — Что и требовалось доказать, — спокойно говорит вампир и закрывает за собой дверь. Чонгук водит губкой по телу, и скрипит зубами. Это предложение от Тэхёна внутри подняло такую бурю эмоций. Вампир так хотел проткнуть эту шею клыками и сделать глоток такой желанной крови. Та капля, которую он слизал с пальца Тэхёна в ночь их первого поцелуя, до сих пор ярким воспоминанием в голове горит. Она казалась слаще, гуще, вкуснее в тысячу раз любой крови, которую вампир когда-либо пробовал. В Тэхёне все для него такое. Лучше, ярче, желаннее. И сегодня, когда он кормился от донора, кровь не была такой, какой была у его малыша. Она была обычной, и не взрывалась на языке самым лучшим вкусом. Кровь была кровью, насытила, забрала чувство голода. Но не разливалась по горлу самым приторным медом, не вызывала желания. И когда Тэхён делает такое предложение, сложно отказаться. Но вампир прекрасно понимает, почему Ким это попросил. Уже в своей голове напридумывал, приревновал, картинок нарисовал, которые не являются действительностью. Чонгук стиснул зубы. Тэхён опять забыл все его слова, опять свои ревнивые фантазии выдает за действительность. Этот мальчишка упорно не хочет понимать, что он для Чона особенный. Снова придется это объяснять и доказывать. Чонгук будет продолжать это делать, пока Тэхён не перестанет сомневаться. В себе, и в Чоне. Когда вампир в одних боксерах выходит из душа, вытирая полотенцем волосы, то прикрывает глаза и так сильно сжимает махровую ткань в пальцах, что та жалобно скрипит и разрывается в руках вампира. Спальня пуста, и Тэхёна нет ни в одной из его комнат, вампир не слышит его биение сердца. Разорванная ткань падает на пол, Чонгук выбегает из комнаты. Через несколько секунд стоит возле двери в комнату Кима на втором этаже. Тэхён там, вампир слышит его тяжелое дыхание и быстро стучащее сердце. Дверь не поддается, она закрыта на замок. Чон фыркает и закатывает глаза. Детский сад. — Тэхён, открой дверь. Тишина была ему ответом, только сердце парня забилось быстрее. Чонгук цокнул языком, пальцем махнул возле замка, тот щелкнул, открывая дверь. Вампир заходит в комнату, и видит Тэхёна, который резко сел на кровати и смотрел на него напряженным взглядом. Он уже надел черные спортивные штаны, но оставался в футболке Чона. — Как ты ее открыл? — Ты многого еще не знаешь о вампирах. — Ты прав, — фыркнул Ким. — Я многого не знаю, и знать не хочу. — Малыш, хватит, — устало говорит Чонгук. — Что следующее ты скажешь? Что завтра возвращаешься домой? — Именно это я и скажу, — кивнул парень. — А ты можешь продолжать кусать тех, кого хочешь кусать. Видимо, с Тэхёном не только слетает контроль, но и лопается терпение. Потому что Чонгуку сейчас хочется взвыть и закричать оглушительно громко. Но он просто прикрывает глаза и считает до пяти. Не стоит вести такие разговоры здесь, на втором этаже, где иногда проводят день его вампиры с отличным слухом. Поэтому Чон подходит к кровати, на которой Тэхён начинает пятиться назад, перебирая ногами. Чонгук усмехается, хватает его за лодыжку и тянет на себя. — Не трогай меня! — шипит Тэхён. — Где-то я уже это слышал, — бормочет вампир, притягивая парня к себе. Он не обращает внимания на сопротивления, подхватывает Кима под ягодицы. Тот крутится, не обнимает ни руками, ни ногами. — Хватит меня таскать, как тебе вздумается. Я тебе не игрушка, а ты мне не хозяин. Поставь меня. Чонгук серьезно смотрит в карие глаза. — Не игрушка. И я не хозяин. А отнесу я тебя туда, где ты и сам хочешь находиться. Тэхёну на это сказать нечего, он только отворачивается от прожигающего взгляда черных глаз и складывает руки на груди. Одна рука вампира сжимает его талию, чтобы было удобнее нести равнодушно-расслабленное тело на третий этаж. А Ким смотрит как мелькает дверь за дверью, и обида сжимает сердце. Он думал, что Чонгук будет сопротивляться. Но не думал, что будет так категоричен и холоден. Будто и правда желанием не горит, и вообще он сегодня поел, и в вене Кима не особо нуждается. Они снова в спальне Чонгука, Тэхёна опускают на кровать. Он сразу же отползает на противоположный край кровати, скрещивает лодыжки, как и руки на груди, смотрит в стену перед собой. Концентрироваться и злиться, когда Чонгук в одних боксерах и стоит так близко, очень сложно. Но обида и раздражение не отпускают. Вампир проводит рукой по волосам. Он стоит возле кровати и смотрит на своего малыша, который надулся и насупился. Хочется и плакать, и смеяться. — Тэхён, послушай. Мы оба знаем почему ты попросил себя укусить. — И почему же? — фыркнул парень, не отрывая взгляда от стены. — Потому что знал, что я сегодня ходил к донору и уже напридумывал себе хрен знает чего. Я скажу тебе как все было. Раньше я всегда кусал в шею. Но сегодня я пришел, сел на диван, взял запястье и пил кровь. Всё. Потом я встал и ушел по делам. Ничего не было, я говорил тебе, что я не сплю со своими донорами. Неужели ты думаешь, что после того как я ушел от тебя, я мог бы с кем-то переспать? — Нет, я так не думаю, Чонгук, — раздраженно говорит Тэхён, поворачивая голову и смотря на вампира. — Но ты кого-то просто кусаешь, а мне отказал. И я никогда не поверю, что ты ничего не чувствуешь. Ты так это описал… Да я больше чувств испытывал, когда сегодня тарелку супа съел. Удовольствие получает и донор, и ты тоже, не отрицай этого. А я просто захотел доставить тебе такое же удовольствие. Чем я хуже? Почему ты меня не хочешь? Еще немного и у Чонгука начнет дергаться глаз. Что он там сказал Юнги? Что у вампиров нет нервных клеток? Он глубоко ошибался. Чонгук прям чувствует как они взрываются одна за одной. Он может понять ревность Тэхёна, Чон сам ревнует. И если бы был на месте Кима, тоже не хотел бы представлять его так близко к кому-то другому. Но бесил факт того, что его не слышали, не понимали, что никто другой не нужен. — Тэхён. Послушай… — Это была девушка? Или парень? — Девушка, — устало отвечает вампир. — Замечательно, — кивает Тэхён, недовольно фыркает и кривит губы. — Сначала трахнуть парня, а потом «позавтракать» девушкой. Разнообразие. — Да что за хуйню ты несешь, Тэхён?! — срывается на крик Чонгук. — Ты сам себя слышишь вообще? Я сколько раз говорил тебе, что хочу тебя. Хочу тебя всего. Целовать, кусать, пить твою кровь, трахать без остановки, ласкать твое тело. Всего этого хочу только с тобой. Другие просто «еда». — Ну так возьми то, что хочешь! — в ответ кричит Тэхён, вскакивая на колени. — Я же предложил, я хочу этого. Сам хочу, понимаешь. Хочу не просто укус от вампира, именно от тебя хочу. Да, я ревную. Я не хочу, чтобы ты получал что-то от других, и не получал от меня. Хочу все тебе отдать, и от тебя все получить. И я правда хочу… Тэхён переводит дыхание, смотрит в глаза вампиру, который напряженно наблюдает за ним. Голос становится тише, с придыханием. — Сам хочу. Потому что от воспоминаний о том, как твои клыки прижимались к коже, все тело замирает в предвкушении, как и тогда. А ты так холодно взял и отказал, просто отмахнулся. Через миг Чонгук уже стоит рядом с Кимом так же на коленях, и сжимает в ладонях красивое лицо, смотрит в глаза, которые блестят от подступивших слез. — Нет, малыш, нет. Я не отмахнулся. Мне просто не понравилась причина, по которой ты это попросил. Если ты на самом деле этого не хочешь, то укус может просто испугать тебя, а этого я точно не хочу. И я говорил тебе, что принимаю все твои условия и никогда ничего не сделаю против твоей воли. — Но я хочу, Чонгук, — хрипло шепчет Тэхён. — Твой малыш хочет быть самым вкусным для тебя… — Боже, — шепчет вампир, быстро облизывая губы, — мой малыш… Он целует Тэхёна, сминает сладкие губы, ласкает языком. — Ты и так, — губами в губы, — самый вкусный, — языком по языку, — самый лучший. Ким за шею обнимает, ближе тянет. Напряжение, злость, ревность, все это сейчас просто тает, становится таким глупым и неважным в этих руках, рядом с этим телом. Он Чонгуку верит, всегда верит. Знает, что все правда, себя внутри корит, что сорвался. Но отказ этот был, как удар под дых. Когда ты хочешь все сделать для него, а он принимать не хочет. Но Чонгук все объяснил, и Тэхён понял. И поэтому отвечает, упивается этой близостью. — Я хочу, чтобы ты укусил меня, — снова повторяет Тэхён шепотом. — Да, малыш. — Правильный ответ, — облизывает губы Ким. — Мы сделаем это во время секса? — Нет. Я хочу чтобы ты прочувствовал сам укус, не смешанный с сексом. Тогда ты поймешь свое отношение именно к укусу вампира. — А разве это бывает неприятно? — Если вампир сам хочет сделать больно. Я больно тебе не сделаю. Никогда. Просто если ты будешь бояться, то ничего не получится. — Я не боюсь. — Я знаю, малыш. Чонгук тянет футболку вверх, снимая белую ткань с прекрасного тела. Ладонь ложится на щеку, губы прикасаются к губам, целуют медленно. Вторая ладонь обхватывает талию, и вампир укладывает Тэхёна на постель, не прерывая поцелуя. Тянется руками к спортивным штанам, стягивает их, губами ведет по подбородку, груди, животу, пока черная ткань не слетает с длинных ног, оставляя Тэхёна в одних черных боксерах. Член под тонкой тканью уже начинает возбуждаться, увеличивается в размере. Вампир поднимается вверх, шепчет в губы: — Повернись на бок. Тэхён быстро облизывает губы, смотря в темные глаза, которые уже начинают сверкать, как алмазы. Поворачивается на правый бок, закусывает губу. Чонгук ложится сзади, грудью прижимается к обнаженной спине. Кладет руку на подушку, подкладывая ее под шею парня. Второй рукой гладит бедро, ведет вверх, по животу проводит ладонью, ощущает как напрягаются мышцы. Кладет руку на грудь, чувствует как бешено стучит сердце Тэхёна, его удары просто оглушают. — Успокойся, малыш, — шепчет Чонгук в шею Кима. — Иначе кровь будет бить мне фонтаном в рот. Расслабься. Тэхён слушает тихий шепот, пытается расслабиться, выдыхает медленно. Теплая ладонь гладит его тело. Скользит по груди, животу, бедрам, ягодицам. Медленно, ласково успокаивает и возбуждает одновременно. Чонгук намеренно избегает касаний к паху, чем распаляет и дразнит еще больше. И тело само реагирует на такие нежные ласки. Будто тянется ближе к ладони, словно его магнитом тянет, отзывается на каждое прикосновение. Вампир водит носом по нежной, такой желанной шее, вдыхает прекрасный аромат, который сносит крышу, разрушает весь контроль, и клыки уже увеличились, пульсируют так сильно, будто это первая вена в его жизни. Очень схожее ощущение с первым кормлением. Когда тело все дрожит от голода, и кажется, ты готов убить, если у тебя сейчас отберут эту сладость. Только с Тэхёном как всегда ярче и до невозможности необходимо. Потому что к нему есть чувства, сильные и свежие, его хочется больше всего на свете. Чонгук целует шею, чуть засасывает кожу, кончиком языка оставляет влажные дорожки. Его малыш уже весь дрожит в крепких руках, в комнате напряженным облаком кружит его предвкушение, желание, нетерпение. Они передаются вампиру, и Чон даже чувствует, как дрожат его кончики пальцев, когда те касаются влажной от испарины кожи. — Тэхён, — голос глубокий, чуть рычит, — ты самый желанный во всем мире. Никогда не сомневайся в моих словах. Ты чувствуешь, как я дрожу? Мурашки бегут от этого рычащего шепота, Ким дышит рвано через нос, глаза прикрыты, пальцы вцепились в атласные простыни. — Чувствую, — выдыхает Тэхён. — Я никогда не дрожал, малыш. Никогда. Что ты делаешь со мной? Язык широким мазком проходит по бьющемуся пульсу, и Чонгук чуть прикусывает кожу, слегка нажимая клыками, как тогда во время секса. Тэхён задерживает дыхание, и опять сердце пропускает удар. Предвкушение горячей волной омывает все тело. — Ты так сильно хочешь этого? — Да… Очень, Чонгук. — Теперь я верю тебе. Вампир снова лижет шею, а Ким разочарованно хныкает, когда понимает, что сейчас не последовал укус. Он даже голову пытается еще сильнее отклонить, чтобы больше открыть шею. Чонгук на это хищно усмехается, облизывая острые клыки кончиком языка. — Чонгук, пожалуйста, — слабо шепчет Тэхён. — Пожалуйста… Укуси меня… Язык широким мазком проходит последний раз по шее, и острые клыки резко протыкают тонкую кожу. Тэхён тихо мычит от острой боли, которая проходит, стоит вампиру сделать первый глоток. С губ слетает медленный томный стон, когда обжигающая волна желания омывает всё тело. Ким облизывает губы, чувствуя огромное наслаждение, которое расплывается от шеи до груди, вниз по животу, где сжимается все в напряженный комок, и бьёт в пах, заставляя уже твердый член пульсировать от желания. Тэхён тонет, падает, парит, задыхается и не может найти выхода всем этим чувствам. Он не может не стонать, не может не дрожать, и не может описать то, что чувствует. Никогда ничего подобного не ощущало его тело. Он напряжен, как струна, и словно готов взорваться от любого прикосновения. Тэхён чувствует, как Чонгук вплотную прижался к нему со спины. Чувствует, как его полностью вставший член трется о его ягодицы сквозь ткань их боксеров. Вампир тихо рычит ему в шею, не размыкая зубов, и делает долгие медленные глотки. Чонгук не может открыть глаз, он жмурит их так сильно, что белые точки пляшут перед глазами. Как только он сделал первый глоток, всё тело будто окаменело от неверия и невероятного наслаждения. Кровь Тэхёна была не такой, как любая другая. Она ощущалась густой, как патока, и медленно стекала в глотку, заставляя все чувства и инстинкты обостриться. Кажется, каждая клеточка в теле огнем горела, пламенем желания и голода опаляя тело. Член вмиг стал болезненно твердым, и вампир не мог не двигать бедрами, прижимаясь к сочным ягодицам, которые его пальцы сжимали так сильно, что скоро их будут украшать синяки. В голове только две мысли. «Такого просто не бывает» и «Я убью любого за своего малыша и никогда его не покину». Прошло не больше минуты, но кажется время остановилось в этой комнате. Томное громкое дыхание Тэхёна и его протяжные стоны прекрасной музыкой сливались с жадным рычанием и приглушенным мычанием вампира. Ким бедрами подается назад, навстречу трущемуся о ягодицы члену. Он руку уже запустил в боксеры, лаская свое возбуждение, потому что очень больно, и хочется разрядки. — Чон…гук… Войди в меня, умоляю. Чонгук… Вампир резко дергает белье Кима, то трещит по швам, оголяя аппетитную задницу. Ким нетерпеливо шарит рукой под подушкой, кидает Чону смазку. Тот давит ее на пальцы, которые входят плавно, массируют расслабленные стенки. Тэхён сам насаживается, стонет «Ещё». Третий палец внутри растягивает, простата задевается кончиками пальцев. Ким вскрикивает, рука двигается быстрее. — Чонгук, давай, — громко стонет Ким, шипит, сам тянется чтобы стянуть боксеры Чона. Вампир вытаскивает пальцы, быстро спускает белье, смазка капает на член, ловкая рука распределяет ее по всей длине. Поднимает за бедро ногу Тэхёна, тот в сторону оттягивает ягодицу, больше открывая разработанный вход. Чонгук подставляет головку к колечку мышц, делает пятый глоток, и толкается вперед, в три движения входя полностью, по основание. Тэхён громко кричит, кончая, чувствует, как его член в руке толчками отправляет семя на простыню. — Ч-чонгук, ааах, боооже… Вампир не может себя сдерживать. Кровь внутри его тела распалила желание до размеров наваждения, тугие горячие стенки сжимают его член так плотно, что наслаждение бьет по яйцам, живот скручивает и заставляет толкаться внутрь Тэхёна несдержанно и быстро. Чон делает последний глоток и вытаскивает клыки из самой сладкой шеи. Вампир открывает глаза, облизывает клыки и губы, собирая все до последней капли, чтобы ничего не потерять, ни грамма не упустить. Его малыш дрожит от оргазма, и Чон языком проводит по ранкам, чтобы те быстрее затянулись. — Я хочу тебя, малыш, — рычит Чонгук. — Хочу очень сильно и быстро, твоя кровь просто разрывает меня изнутри. — Я сейчас с ума сойду, Чонгук. Трахни меня, я не могу больше. Чон кусает свое запястье, и прижимает его к губам Кима. Тот сжимает руку вампира ладонями, пьет жадно, языком лижет глубокие ранки, которые уже затягиваются. Мычит от ритмичных толчков внутри. Он со вздохом отрывает губы от уже зажившего запястья, и выдыхает. Чонгук сразу выходит из него, переворачивает на живот, Тэхён поднимает задницу, чуть расставляя бедра, дает больше доступа, руки вытягивает вперед, пальцами цепляясь за фиолетовый атлас, выгибается в пояснице. Чонгук разводит ягодицы в стороны, заполняет своего малыша одним точным плавным толчком, и сразу переходит на бешеный, резкий, точный ритм, от которого Тэхён громко и развязно стонет. Его бедра зафиксированы сильными руками, которые сжимают его талию. Невероятная скорость, Чонгук буквально вытрахивает из него остатки сознания и разумного мышления, нетерпеливо рыча у него за спиной. Тэхён уверен, что если бы не выпил кровь вампира, то плакал бы сейчас от боли, а не от наслаждения, потому что слезы капали на постель от сумасшедшего темпа и точных ударов по простате. — Малыш… Малыш… Господи, ты шикарный, самый потрясающий. Вампир откидывает голову назад, скалит клыки. Тэхён потерялся в криках и развязных стонах, он скулит и хнычет, обещает убить, если Чон остановится. — В меня… В меня, Чонгук… Аааааа, чееерт… И Тэхён снова кончает, в зубах сжимая простыню. Он распахивает глаза, но ничего не видит, только туман и пелена слез от наслаждения. Он сейчас такой чувствительный, что ощущает каждую венку на твердом члене, и горячую головку, которая последний раз растягивает стенки, толкаясь вперед, и Чонгук громко рычит, входя по основание и кончая внутри Тэхёна. Пальцы отпускают тонкую талию, член медленно покидает тело Кима, дает тонкой струйке спермы стекать по бедру. Тэхён сразу же падает на кровать и вытягивает ноги, дышит часто и не может пошевелиться. Чонгук смотрит на медовую кожу, которая сверкает от пота. Делает глубокий вдох, вдыхая запах секса и крови своего малыша, который кружит голову. Вампир облизывает губы и хрипло шепчет: — Прежде чем ты напридумываешь себе всякую херню насчет кормления, говорю сразу. Никогда в жизни ничья кровь мне не срывала крышу так, как сорвала сегодня твоя. Малыш, ты действительно самый вкусный…