one line

юнги на дух не переносит заискивающие улыбки, напускной позитив и мелькающую личину ублюдка за нафталиновой заботой. ненавидит то, как чимин ищет всевозможные связи, чтобы раскрутиться в студсовете до места вице-президента, которым был раньше мин до отставки. ненавидит непрекращающиеся прикосновения коротких пухловатых пальцев к своим бокам, к бедру и рукам. едва терпит, с трудом удерживаясь от едкости, чужое приторно-сладкое: — поздравляю с третьим местом в общешкольном рейтинге. первое — ким намджун, второе — пак чимин. мин раньше был на втором. юнги плевать, какое место он занимает, пока оно заработано собственными усилиями, а не взаимными услугами лицемеру от таких же лицемеров. и если бы чимин его не трогал — юнги было бы насрать на вселенскую несправедливость. но тот тычет юнги в себя всевозможными способами, от неприкрытой хитрости и мерзости которых тянет затолкать себе два пальца в рот. в школе для богатеньких придурков все, на самом деле, в той или иной степени, как чимин. стремятся захватить своей фигурой всю доступную власть — умом ли, внешностью или связями. за ласковым прищуром глаз — явное расстройство личности, безжалостное и способное убивать щенят, если понадобится. — крыса, — снисходительно выплевывает юнги, затрахавшись за все годы оттаскивать липнущего чимина от себя, ныне упорно делающего вид, что пьян от шампанского на выпускном. — ты — крыса, пак чимин. и всегда ею будешь. чимин насмешливо улыбается, повисая на его шее, и невинно лепечет: — ты зол на меня из-за того, что я тебя превзошел? — еще чего, — фыркает мин, подбрасывая чимину мысль о том, что да, зол. только вот во всей этой школьной канители старшеклассников юнги за лицемерие ненавидел больше всего себя. к чимину-то при всей ненависти к лицемерам нарисовались чувства.