Эффект Бакуго

Не секрет, что Бакуго Кацуки плохо работал в команде. Он знал об этом, и здесь не было повода для гордости, но что он мог поделать, если это было не его виной? Большинство людей были до чёртиков невыносимы. Он ненавидел людей, которые вставали у него на пути. Он ненавидел людей, которые не воспринимали его всерьёз. Он ненавидел людей, раздражавших его глупыми решениями и глупостью в целом. Проще говоря, он ненавидел людей; он ненавидел связываться с ними, потому что это чертовски выматывало. И больше всего он ненавидел людей, которые, блять, не понимали этого о нём. Это необязательно значило, что он бы самоизолировался на собственном острове; возможно, у него были такие мысли перед поступлением в Юэй. Конечно, если бы у него был выбор, он все же предпочёл работать один, но, в определённых обстоятельствах, он знал, он выучил, что это не получится. Херовая жизнь просто так работала и иногда хотела тебя запутать. Иногда Бакуго задумывался, что случилось бы с ним, если бы Киришима, Деку и Четырёхглазый не спасли его в Камино. Разумеется, Всемогущий и Про-Герои нашли бы решение; в конце концов, его безопасность была их главной заботой, но тогда их шансы были страшно малы. Он, скорее всего, никогда не признается, но дерьмовое трио заставило его это осознать. Очевидно, Половинчатый ублюдок помог тоже, вместе с Хвостатой. Втайне Бакуго был тоже благодарен. Иногда он размышлял, почему они пошли на такой безрассудный поступок, к тому же грозящий им исключением из Юэй, хотя академия являлась тем связующим звеном на пути становления героями, которыми они все так мечтали стать. Он был далеко не приветлив с кем-нибудь из них, или вообще с кем-то, если это так важно, поэтому его не убедили все эти хреновые отговорки про дружбу. Если бы похитили другого одноклассника вместо него, то, если честно, Бакуго не был уверен, сделал бы он тоже самое. Естественно, возможность надрать злодеям их жалкую задницу было соблазнительным предложением, но он не собирался притворяться, что не замечает ограничений со стороны школы. Некоторые поспорят, что ему наплевать на всё, но он знал правила и уважал их. Особенно если такое отношение когда-нибудь приведёт его к званию Героя номер 1. Он осознал, что ответ был прямо перед ним – что сподвигнуло её пройти через все это? Тем не менее, Бакуго не решился спросить. Хвостатая сидела напротив него, поглощённая чтением книги. Он решил продолжить вертеть карандаш в пальцах, при этом точно загораживая листок бумаги с хорошо прорисованными линиями. Если хоть что-то и было, что он ценил в этой проблемной, раздражающей затее с парами, так это то, что Хвостатая была полностью сносной – она говорила только по необходимости, никакой показательной болтовни и другого дерьма. Конечно, его немного бесило, что ей всегда удавалось застолбить первое место по учебе; каким-то образом её чёртово, трудно произносимое имя всегда было словно приклеено на верху листа с результатами. Однако он ценил, что ему не приходилось напрасно тратить на неё энергию, особенно когда они вместе делали проект, требующий их близкого сотрудничества. Теперь, когда Бакуго об этом думал, среди лучших студентов класса, которые были его потенциальными соперниками на пути к его основной цели, он находил её наименее раздражающей. Она не была громкой и до ужаса праведной как Четырёхглазый или без надобности показушной и задумчивой как этот дерьмовый Тодороки. Не говоря уже про этого ботана Деку, который был просто олицетворением слов «дерьмовый», «нелогичный» и «идиотский». У него никогда не было случая, чтобы пересечься с ней в прошлом или чтобы узнать её помимо того времени, когда она была вице-президентом класса. Он надеялся ради блага их проекта и его собственного, что её раздражающие качества даже не дадут о себе знать. Яойорозу перевернула станицу, сказав, глядя на него: – Характеристики твоего пота схожи со свойствами веществ вроде нитроглицерина, верно? – Ты сделала свое сраное исследование, – ответил он прохладно, утолщая линии своего рисунка. Он мельком заметил, как девушка быстро нахмурилась, прежде чем сразу вернуться к книге. – Что ж, здесь есть секция с нитроглицерином, – добавила она, двигая книгу по направлению к нему, так что теперь она лежала прямо между ними на столе. – И, хотя это хорошо известное химическое вещество для взрывов и оружия, всё же были приложены усилия, чтобы использовать его и для лечебных целей. Держа это в уме, я хотела спросить, может… – Мы делаем оружие, – отвергнул он её предложение, даже не позволяя ей закончить. Однако, судя по её ошарашенной тишине, он понял, что полностью предсказал ход её мыслей. Яойорозу выглядела так, словно хотела сказать что-то ещё, но вместо этого смущённо улыбнулась. – Я… просто так много думала. Когда она больше ничего не сказала, он продолжил свои каракули, чувствуя её взгляд на листке бумаги, на котором рисовал. – Полагаю, это оружие, которое ты придумал? – Чёрт, да, – он сильнее ухватил карандаш, чтобы заштриховать дизайн чего-то сферического, только затем, чтобы сломать его кончик. Он уставился на сломанное острие, готовый разразиться ругательствами, когда Хвостатая встала и вытянула руку, из которой материализовалась точилка. – Бакуго-сан, мы в библиотеке, – напомнила она, кладя её рядом с его рукой, прежде чем собрать книги вокруг себя. – Я сейчас вернусь. Поищу побольше упоминаний. Он недовольно вздохнул и пожал плечами, а она пошла по направлению к полкам. Когда она скрылась из его поля зрения, он взял точилку, ощущая маленький квадратный пластик на своих ладонях. – Ээээх, Бакуго, дружищие! Ты такой счастливчик, с тобой Яомомо! Она не только супер милая и умная, но и причуда у нее просто идеальна для таких проектов! Что ж, он был должен согласиться с жёлтым чурбаном. Её причуда была чертовски универсальной, он явно собирался извлечь из этого максимальную пользу. – Яойорозу такая добрая и ответственная, так что не будь с ней Полноценным-Бакуго, слышишь? Только правильное мужество, бро! Он даже не знал, почему дерьмо-вместо-мозгов Киришима был обязан сказать это. Что, нахуй, он имел в виду с этим Полноценным-Бакуго в любом случае? Почему он вообще вспомнил, что говорили эти двое придурков ему за обедом? К тому времени, когда Яойорозу вернулась, неся с собой стопку книг, не меньше предыдущей, он уже почти завершил свой дизайн – сраный шедевр, если он мог добавить. Она тоже это заметила и с любопытством подняла бровь. Он протянул ей листок, как только она села. – Бакуго-сан, – осторожно, почти нерешительно спросила она. – Что именно это такое? Бакуго бы не назвал себя на сто процентов оптимистом, но сейчас почувствовал, что довольно близко к этому подошёл. Он ухмыльнулся, уже представляя, какие высокие баллы они получат. Но чего он не заметил, так это обеспокоенного выражения её лица, когда она погрузилась в изучение его рисунка. – Это будет нахуй самый лучший проект, который вообще когда-то, чёрт возьми, был.