Эффект Бакуго

Кацуки точно был жаворонком. Скорее всего, к этому его приучила мама; как только он стал дошкольником, старая кошёлка тут же заставила его рано вставать, даже если у него уроки начинались после полудня. Вскоре это развилось в привычку, которой Бакуго следовал, когда вырос – школьные каникулы были, конечно, исключением, потому что сон и удобное постельное белье были чертовски драгоценными… хотя его мама не перестала меньше на него орать из-за этого, к его большому недовольству. В любом случае, если и было что-то хорошее в этой привычке, так это то, как Кацуки сумел приспособить её к своей выгоде, с учетом более независимого образа жизни в общежитии Юэй. Разумеется, правила всё ещё были, и комендантский час тоже; в целом, им разрешали гулять по зданию ночью, но каждому было строго запрещено находиться не в общежитии после 22:00. Если уж только кто-то хотел встретиться с карой в виде трясущегося, злого Аизавы, которого Кацуки имел возможность наблюдать из своего личного опыта на первом курсе. Не то чтобы он был напуган и всё такое, но он ненавидел, когда взрослые читали ему нотации, держали под домашним арестом и заставляли чистить всё общежитие. Прибавьте к этому ещё глупого Деку. Просыпаться раньше рассвета (потому что комендантский час прекращался в пять часов утра) значило, что у него будет время для утренней пробежки и упражнений, чтобы держать себя в форме. Также это давало Кацуки достаточно времени, чтобы освежиться после проделанной зарядки, достаточно времени, чтобы насладиться своим завтраком и просмотреть конспекты, и слишком много времени, чтобы убить этот хреновый налёт, чистя свои чёртовы зубы до сраного блеска. Бакуго был нацелен стать топовым героем, в конце концов, так что было важно развить в себе привычку к образцовой рутине, чтобы тренировать мозг и тело в хороших условиях. Однако сегодняшнее утро отличалось от его обычного. Он явно ожидал этого с того момента, когда проснулся ни свет ни заря не в своей комнате, а на кухне. Вообще-то, Бакуго не собирался задерживаться на кухне надолго; он планировал отправиться в свою уютную комнату, как только вернётся Хвостатая, потому что ладно, он действительно почувствовал себя чертовски ужасно после её драматичного ухода. Не помогло также и то, что он почувствовал осуждающие, пронзительные взгляды пронырливых одноклассников, когда вошёл в общежитие сразу после девушки. В противовес убеждениям некоторых невежественных дерьмоголовых, Кацуки не совсем был бессердечным. Проще говоря, он всего лишь имел прямой подход к делу, дабы избежать ненужного промедления. И даже если у него был нетрадиционный способ выражать свои мысли, он мог признать, когда явно переходил черту. Что ж, блять, он не был идеальным. Бакуго также винил в этом дерьмовую зимнюю погоду. Противное чувство вины только усилилось, когда он увидел бесчисленные формулы на клочках бумаги, которые Хвостатая так грациозно швырнула ему в лицо. Когда он сам попытался придумать свою формулу, он понял, насколько херово сложно это было в действительности, учитывая их базовые знания в химии. В конце концов, они только недавно начали учить этот предмет, когда перешли на второй курс. Но всё же это было не невозможно. Так что Бакуго продолжил читать, зарываясь в темы, которые не были даже включены в их курс, наполняя листочки заметками, даже когда лампы на кухне были выключены. Вскоре его глаза устали. Это было гораздо позже того времени, когда он ложился, но Хвостатой всё ещё не было. И Кацуки был близок к вычислению теоретически лучшего ответа. Но он решил дать своим глазам отдохнуть. Минуты пролетели, и Бакуго снова открыл глаза, готовый продолжить свою работу. Когда он начал потягиваться, разминая свои спину и шею, затёкшие от долгого времени, проведённого в неудобной позе, то заметил красную подушку, которой точно не было раньше. У него не было сомнений, кому она принадлежала. Почему-то Кацуки почувствовал, как напряжение в груди начинает спадать. Он быстро закончил формулу и после этого пошёл в свою комнату, но сначала доставил подушку её владелице, с плодом их совместных усилий. Бакуго проспал все оставшиеся утренние часы, проснувшись чуть позже обычного и проделав всю свою рутину в ускоренном темпе. Его глаза были тяжёлыми, мутными от недостатка сна, но по неизвестной причине, он не был так жалок или недоволен, как изначально ожидал. Скорее всего, помог душ, обостряя все его чувства, как и всегда. Бакуго, вытирая полотенцем в руке волосы, промокшие в душе, спустился в обеденную зону. В удачные дни он проводил завтраки в одиночестве и тишине, однако иногда ему приходилось делить это время с кем-то ещё. В большинстве случаев это был Четырёхглазый, возможно, единственный человек, который мог бы проснуться раньше него и который составлял конкуренцию Бакуго с его почти-идеальный рутиной. Кацуки уже услышал несколько голосов, идущих из места его направления, и поэтому уже знал, что этот день не был из числа его удачных и мирных. Болтовня резко прекратилась, как только все увидели Бакуго. – А, Каччан! Доброе утро! – произнёс Деку своим раздражающе весёлым голосом. Кацуки бы не сказал, что они уже в хороших отношениях с Деку, но он пытался держать в уме то, что сказал им Всемогущий о совместной работе, чтобы стать лучшими героями. – Йо, – услышал Бакуго Половинчатого, по-видимому, что-то евшего в своей миске. Бакуго не понял, что вообще-то проигнорировал их всех, потому что остановился при виде Хвостатой, сидевшей с ребятами, которая, так же как и он, замерла на месте, увидев его. Как по команде, они одновременно отвели взгляд. Чувство напряжения вернулось. Бакуго презирал это. Потому что внезапно атмосфера стала неловкой. Деку нарушил тишину, отодвинув свой стул от стола: – Скажи, Тодороки-кун, ээм, хочешь, чтобы я показал тебе тот классный трюк, который выучил вчера? Тодороки быстро сообразил что к чему и проглотил то, что оставалось у него в тарелке: – Конечно, давай. Они тут же удалились из комнаты. Даже Хвостатая не смогла ничего сделать, беспомощно вытянув руку в молчаливом протесте. Эти ублюдки. Бакуго решил проигнорировать неудобный комок, формирующийся в горле, и протопал к столу, грубо выдвигая стул прямо напротив девушки. Даже когда он сел, Хвостатая осталась безмолвной, её глаза пристально всматривались в хлопья в тарелке, когда она их зачерпывала. Его осенило, что это могло случиться прошлой ночью. Поговорить об их чёртовом проекте? Да, разумеется. В конце концов, их оценки зависели от этого, и он знал, что проект тоже был важен для девушки. Извиниться за своё дерьмовое поведение? Да, в идеале, но почему это казалась таким чертовски сложным сейчас, когда он в действительности был перед ней? Он уже все прорепетировал прошлой ночью! «Извини, за то что я такой дерьмовый, Хвостатая, поэтому не могла бы ты, пожалуйста, перестать сердиться, и мы бы продолжили работать над дерьмовым проектом, чтобы покончить со всем этим?» Блять. Вот поэтому он и ненавидел связываться с людьми. Прямо затем она выпустила ложку, лязгнув ей по тарелке, из своей руки, и это тут же оторвало его от своих размышлений. – Извини меня, – сказала она. Бакуго недоверчиво посмотрел на неё. За что она, чёрт возьми, извиняется? – Я… честно говоря, чувствовала себя очень плохо из-за того, что ты сказал мне вчера, но моя реакция на это была на самом деле неуместна. Он странно посмотрел на неё. – Мне было стыдно… за то, что я бросила листы тебе в лицо. Это было невероятно грубо с моей стороны. Бакуго внимательно взглянул на девушку. После осознания, что она говорила на полном серьёзе, он фыркнул и отвёл глаза: – Неужели ты не поняла, что я заслуживал даже больше, чем это? Идиотка. Хвостатая промолчала, нахмурив брови в ответ. Бакуго тяжело выдохнул, пытаясь не смотреть прямо на неё. Что ж, дерьмо, так много реакции на его отрепетированную речь. – Значит, ты извиняешься, – указала она. Это было больше утверждение, чем вопрос. Он не знал, оскорбиться или нет. – Не заставляй меня ещё раз повторять, – он схватил пустую миску с полки и поставил рядом с коробкой хлопьев на столе, не обращая внимания на ощущение тепла, охватывающее его лицо. – Ясно, так вот как всё происходит, – пробормотала она таким тоном, медленно кивая, как будто узнала смысл жизни. Или какую ещё херню она обнаружила, так как Хвостатая выглядела очень просвещённой. – В любом случае, я прощаю тебя. Давай выложимся на полную, чтобы поладить с этого момента. Он никак не отреагировал на её слова и вместо этого насыпал хлопьев больше, чем планировал. Обиделась она или нет на его молчание, невозможно было определить, так как девушка улыбалась. – В дальнейшем я буду стараться лучше понимать твои слова, – добавила она, прежде чем счастливо вернуться к своему завтраку. Бакуго поднял бровь и взял пакет молока. Если он и выучил что-то новенькое из всего этого испытания, так это то, что Хвостатая была странной. Очень странной. – Ага! Теперь вы наконец-то помирились? Они вдвоём повернулись, чтобы увидеть Искристого идиота, за которым следовал по пятам ещё один идиот – Киришима, который вышел из-за колонны в комнате. И Деку. И Тодороки. И, очевидно, Четырёхглазый тоже, он казался пристыженным, что их поймали. Подслушивающие ублюдки. – Это не ваше сраное дело, – ответил Бакуго, кушая, а Киришима попытался успокоить обиженного идиота. Четырёхглазый также что-то бурчал о том, что согласен с его, Кацуки, утверждением, и о том, как важна приватность и другое дерьмо. Хвостатая, сидящая напротив него, просто хихикала. Это было только начало долгого дня. После всей затруднительной ситуации за завтраком, они отправились в класс. Второй год был временем применения теории, которую они выучили в первый год, на практике, бывавшей теперь очень часто. Это имело смысл, ведь став героями, они будут чаще бывать на поле боя, а не где-то отсиживаться. Он надел свой модифицированный геройский костюм. Костюм был почти такой же, как предыдущий, за исключением того, что нынешний теперь прикрывал его руки выше локтя. Также он был сделан из специальной толстой ткани, производившей больше тепла, чтобы помочь Бакуго в использовании причуды при холодной погоде. Как только он был готов, то присоединился к своим одноклассникам в маленькой информационной площадке. Кацуки не побеспокоился взглянуть на костюмы других, хотя его заинтересовали похожие недовольные замечания, которые были отражениями его собственных. Он явно был не единственным, кому не нравилась практика в зимних условиях. А кому вообще, чёрт побери, она могла нравиться? Тодороки чихнул. Видите, даже у этого ледяного ублюдка была простуда или что-то в этом роде. Когда уже все собрались, Сотриголова и Всемогущий приказали им выйти наружу. Ругаясь себе под нос, Бакуго повиновался, готовясь к холодному ветру, который грубо поприветствовал его пощёчиной в ту же секунду, когда тот покинул здание. Кацуки попытался проигнорировать это, переключившись на поиск своего имени на двух отдельных постаментах. Он легко нашёл себя на постаменте А. – Увы, очень холодного утра вам, мои студенты, – выдал Всемогущий, стоявший рядом с Аизавой, который был завёрнут в свой спальный мешок. – Как сильно мы бы ни хотели держать вас внутри, где тепло и уютно, боюсь, чтобы стать полноценными героями, вы должны будете погружаться в ещё более жестокие условия для проверки своих способностей в применении мозгов и причуд для выживания. – Верно. Думайте об этом, как об идеальной возможности потренироваться, – добавил Аизава. – Изначально мы думали составить пары в случайном порядке, однако… – Мы обратили внимание, что у некоторых пар есть трудности с их проектами. Или это очевидно несовместимые причуды, или очевидно несовместимые характеры, – последовала отчётливая пауза, которая подействовала Бакуго на нервы. – Или ещё какая-то причина, которая может помешать вам прийти к результату. – Поэтому! Мы должны попытаться найти решение этой проблемы. Так как вы блестящие студенты, вы все уже наверно поняли, к чему мы клоним! – Всемогущий простёр обе руки к постаментам. Бакуго уже понял, встречаясь взглядом с Хвостатой, стоявшей на другом постаменте. В этот раз никто из них не отвел глаза. – Верно, чтобы пройти сегодняшнее испытание, вы должны работать с вашими партнерами по проекту. А сейчас, пожалуйста, присмотритесь к коробкам перед вами. Бакуго послушался и открыл коробку; внутри был голубой браслет с прикреплённым к нему ключом. Кацуки обернул браслет вокруг руки и сразу же его защёлкнул. – Сегодняшний тест прост. Вам только надо будет забрать предмет в охраняемом здании и выбраться невредимыми оттуда. Ключи к предметам буквально находятся в ваших руках. Если вы посмотрите на локацию нашего упражнения, – Аизава махнул рукой в сторону декораций – метрополиса под обрывом, на котором располагались постаменты. – Вы можете заметить, что все здания так или иначе выделяются. Да, цвет вашего браслета соответствует назначенному вам зданию. Если у вас красный браслет, следовательно, вы пойдёте к красному зданию и так далее. Поняли? Сдадите вы тест или провалите его, всё зависит от продумывания ваших шагов на всём пути. Разбор полётов начнётся после окончания отведённого времени. – Хорошо, давайте не будем больше тратить время! По моему счёту все будут отправлены в метрополис. Три… – Отправлены прямо сейчас? – возмутилась Черноглазая рядом с ним. Большинство студентов начали неуютно переминаться на месте, тем самым немного раскачивая постамент, а тот затрясся и начал подниматься вверх. – … Два… Бакуго всё тут же понял. Он расправил плечи, подсчитывая сколько понадобиться выпустить нитроглицерина. Он смотрел на голубое здание – туда он пойдёт, это место их назначения всё-таки. Блять, их назначения. Как только Кацуки это понял, он распознал чей-то голос, зовущий его по имени среди криков одноклассников. – … Один! В последнюю секунду он повернулся к источнику голоса в нескольких метрах от него – по лицу Хвостатой он понял, что оба пришли к одному выводу. Достигнуть место назначения было не главным приоритетом; пары были разделены с помощью двух постаментов, стоявших далеко друг от друга явно с конкретной целью. А потом их запустили с постаментов, как будто сломанного грёбаного джека-из-коробки, отправляя высоко в полет. Бакуго легко маневрировал в воздухе, избегая лазерные лучи французского парня (чертовски ярко) и ледяную дорогу Тодороки (чёртовы понты). Он быстро нашёл Хвостатую, парящую в воздухе, как безумный летающий лемур, явно борющуюся с своим, похожим на веер, воздушным планером, её тяжелый плащ яростно развевался на ветру. Девушка надевала очки, но он заметил, как тут же засияли её глаза, когда она тоже увидела его. Не теряя ни секунды, Бакуго ухватился за перекладину планера, за которую держалась и она, другой рукой руля вниз с помощью взрывов. – С-спасибо, – её голос дрожал из-за холодного ветра, но был наполнен облегчением. Неудивительно, что её трясло из-за предыдущего нестабильного полета. – Пока не благодари меня. Нам ещё нужно успешно приземлиться, – он взглянул на далёкое голубое здание. Недостатком управления его причудой планером было то, что причуда постепенно увеличивала скорость планера, так что полностью приземлиться без всяких происшествий было теперь гораздо сложнее. Это не было невозможно, однако всё ещё являлось рискованной затеей. – Б-бакуго-сан, – позвала девушка, прерывая его мысли. – На мой счёт ты отпускаешь планер. Он посмотрел на неё, как на сумасшедшую: – Что? – Здание уже слишком близко; вероятность столкновения очень высока, если мы останемся в таком положении. – Нет, мы останемся, – твёрдо отрезал в ответ Бакуго, поудобнее хватая металлическую перекладину. – Я сделаю так, чтобы мои взрывы были в противовес скорости ветра. – Сейчас не время упрямиться, Бакуго-сан! Ты знаешь, что рискуешь повредить плечи таким образом, – она тяжело дышала, повернув голову вперёд. – У меня есть план, в-верь мне! Здание было уже очень близко. Хвостатая что-то упомянула про то, что надо ухватить её за руку, когда они отпустят планер. Вместо того, чтобы утвердительно ответить, он вытянул свою свободную руку вперёд и успешно выпустил волну взрывов, которая заставила траекторию их полета отклониться от прямолинейной. – Подожди, что ты делаешь?! – Заткнись, я помогаю нам снизить скорость! – Л-ладно, это, наверно, поможет, – пробормотала она с сомнением. – Только, пожалуйста, следуй моему плану. Бакуго на мгновение бросил на неё взгляд, потом перевёл глаза на здание. В чём, блять, состоял её план? Он был в курсе, что у неё, скорее всего, были тузы в рукаве, но он всё ещё развивал желаемую для его плана скорость – не обращая внимания на жалящее ощущение в напряжённых запястьях и плечах. Глубоко задумавшись, он не сразу расслышал голос Хвостатой, когда она прокричала свой сигнал. Она первой отпустила планер, и на какую-то долю секунды у неё появилось паническое выражение лица, когда она увидела, что он не последовал за ней. Кацуки всё же сделал это, ругаясь по ходу, инстинктивно падая вниз, чтобы достичь девушки. Он снова выругался, когда его рука не достала до её, поэтому он ускорил своё падение с помощью причуды. Это было эффективно, и скоро их руки соединились, она метнулась навстречу к нему, привязала что-то наподобие ремня к его туловищу, прежде чем крепко обхватить руками его вокруг живота. У Бакуго даже не было времени отреагировать на то, что она тут нахуй делала, потому что неожиданная сила быстро толкнула его вверх, а потом они начали постепенно снижаться. Они всё ещё были на приличной высоте, когда руки Хвостатой начали соскальзывать с него. Он тут же отреагировал, схватив её за подмышки, и не отпускал до тех пор, пока они не приземлились на нужную крышу. – Что, чёрт возьми, это было?! – проревел он, отрывая от себя парашют. Она вздрогнула от его вспышки, но всё равно ответила: – Что ж, нам удалось благополучно приземлиться. Честно говоря, твой план тоже не был самым разумным. Он сверкнул на неё глазами, раздражённо что-то проворчав. Он тоже думал, что план был точно не самым идеальным, так что кем он был, чтобы не согласиться? Хвостатая выпрямилась, на ходу убирая очки и расправляя свой плащ: – В любом случае, я всё равно рада, что мы думаем одинаково. Это не было вполне очевидно из объяснений наших учителей, но перегруппировку надо было сделать в первую очередь, учитывая, что нашей целью является минимизировать затраченное время. Он начал было отстёгивать ремень парашюта от себя, но потом обнаружил, что он сделан из сложно выглядящих защёлок. – Легко предположить, что обоим партнерам нужно будет добраться до назначенного здания, но не все способны быстро перемещаться, особенно по воздуху. Она улыбнулась, не замечая, что его раздражительность увеличивается с каждой секундой. Херов ремень. – Я даже думаю, что мы хорошо начали. Спустя несколько неудачных попыток избавиться от ремня, казавшихся вечностью (серьёзно, Бакуго не знал, ужасаться ему или восхищаться её скрупулезной способностью создавать что-то настолько сложное, но это всё равно бесило его), они подошли к двери, бывшей входом в здание. Естественно, дверь была заперта. Она изучила дверной замок, но провалила попытку открыть его своими руками. – Возможно, мне следует постараться создать ключ… – Отойди, – скомандовал вместо этого Бакуго, и как только она ступила назад, он разнёс дверь своими взрывами. – Бакуго-сан! – Хвостатая поспешно рассеяла дым, образовавшийся из его ладони. – А как же контроль разрушений?! Он прошёл через дверной проем, не оглядываясь, и кратко осмотрел небольшое помещение перед спускающейся вниз лестницей. – Помни, что мы ограничены по времени. Если бы это была настоящая миссия, то это посчитали бы за побочный ущерб. Судя по её шагам, девушка быстро последовала за ним. Отчётливая пауза повисла в воздухе, как будто она размышляла над чем-то, но вскоре она проговорила: – Хммм, наверно, это так. Они в тишине спустились вниз, внимательно осматривая каждый этаж по пути. Все комнаты выглядели одинаково и пусто, ничего примечательного в них не было, пока партнёры не достигли восьмого этажа. Помещение было тускло освещено, как и другие, однако в середине стояла платформа. Она была окружена четырьмя колоннами, но больше всего в глаза бросалась маленькая коробочка в середине платформы. Бакуго тут же заключил, что она была их целью. – Но… Она просто здесь, – неуверенно указала Хвостатая. – Это слишком просто. Её ощущения отражали его собственные. Он разглядывал большие металлические ящики в углах комнаты. Скорее всего, где-то здесь были расставлены ловушки. – Это понятно, но мы ничего не узнаем, если только и будем что стоять. – Да, но что ты тогда предлагаешь нам делать? – Никакого дерьма сейчас не происходит, так что очевидно, что мы должны подойти ближе к коробке. Она кивнула: – Верно. Осторожно. Как только он собирался шагнуть внутрь, она положила руку ему на плечо, останавливая на полпути: – Это значит – никаких неожиданных взрывов, Бакуго-сан. Кацуки поспешно сбросил с плеча её руку. – Да, да, я знаю. Им не пришлось долго ждать, пока что-нибудь случится, потому что как только он вступил в комнату, его нога коснулась пола с небольшим стуком, и кнопки на металлических ящиках начали зажигаться. Бакуго замер, ожидая чего-то, но спустя несколько секунд свет погас, возвращая комнату в её изначальное тусклое состояние. Он оглянулся на Хвостатую, которая просто кивнула, как бы побуждая его идти дальше. Когда они подошли к цели, у них в головах сложилась картина. Каждый раз, когда партнёры делали шаг, лампы на ящиках загорались, но если они не двигались после этого примерно десять секунд, лампы переходили обратно в спящий режим. Когда они приблизились к центру, идти стало гораздо труднее, так как машины, казалось, были чувствительнее к их движениям, учитывая расстояние. Тем не менее, спустя несколько острожных, тихих шагов им удалось добраться до платформы без проблем. Бакуго изучил коробку, запертую в стеклянном ящике – две замочные скважины с отчётливыми отпечатками были видны на её противоположных сторонах. Он взглянул на браслет с ключом на своей руке. Уголком глаз он заметил Хвостатую, которая помахала рукой и прошептала: – Стекло? Ясно, что они каким-то образом должны были его сломать. Бакуго поднял, предлагая, свои гранаты, но она быстро отмела эту затею, покачав головой. Девушка нахмурилась, затем показала на свои уши. Разумеется, он знал, что эти машины реагировали на звук – их незаметное шествие очень точно это доказало. Тяжело вздохнув, он вытянул свою руку вперёд, жестом показав, чтобы она продолжила объяснять свой план. Кацуки ненавидел это признавать, но использование его причуды даже не стояло под вопросом. Между тем, Хвостатая больше подходила для этой работы. Он смотрел, как девушка создала что-то вроде ваты и приклеила материал к подошвам своих ботинок, каким-то образом это существенно уменьшило шум, когда она взобралась на платформу. Хах, разве она нахуй не могла его сделать до того, как они вошли в комнату? Он попытался не слишком раздражаться по этому поводу, а она осторожно прошла к середине платформы и создала резак, пока изучала стекло, окружающее коробку. Чтобы утихомирить своё нетерпение, Кацуки решил обозревать окрестности, проглатывая тот факт, что застрял на должности охранника. Он точно ненавидел то, что его причуда не была приспособлена для скрытных операций как эта; его тело просто жаждало двигаться. Взгляд Бакуго повернулся к безжизненным машинам в углах комнаты. Казалось, эти куски металлического дерьма не были такой уж угрозой, даже если они и могли легко учуять каждое движение в комнате. Хвостатая помахала рукой, привлекая к себе его внимание – ей удалось проделать в стекле два маленьких круглых отверстия, достаточно больших, чтобы они смогли просунуть туда руки с ключами. Она снова подошла к нему, Кацуки заметил небольшую улыбку на её губах, почти легкомысленную, как будто Хвостатая хотела скрыть, как на самом деле была горда тем, что сделала. Он хотел сказать девушке, что пока нечему было радоваться, так как они ещё не достали предмет, но в этот раз, он просто потряс головой, обнаружив, что немного посмеивается. Потом она сделала ему другую пару подошв с таким же материалом, и, когда он надел их, они вместе приблизились к коробке. Бакуго почувствовал, как руки у него вспотели в ожидании. Его осенило, что что-то во всей этой ситуации его беспокоило. С одной стороны, было радостное волнение, что они возьмут свой приз, который буквально находился на расстоянии вытянутой руки, и, возможно, они будут первыми, кто пройдет испытание, но с другой стороны, также было и тревожное ощущение неизвестности. Почему они были уверены, что у них получится так просто взять предмет? Что, если сработает какая-то ловушка? Всё было слишком просто, и он понял, что это тоже бесило его. После осмотра комнаты в последний раз, Бакуго обернулся к Хвостатой, и когда она кивнула ему, они взяли ключи на своих браслетах. Как только партёры вставили ключи в замочные скважины, разрывающая уши сирена раздалась из колонн, заставив машины ожить и быстро приблизиться к ним. Бакуго тут же отреагировал, впечатав свой взрывной кулак в металлический корпус робота, который тут же развалился на части. Он прорычал, его настроение полностью поменялось, он ухмылялся роботам, продолжающим надвигаться на него. Наконец-то, блять. Однако его возбуждение быстро улетучилось, когда Кацуки заметил, что чем больше роботов он уничтожал, тем больше подкрепления появлялось. Драться было весело, он должен был признать, но у них всё же была цель. В стороне Хвостатая точно так же была занята битвой, мастерски орудуя своим металлическим шестом, хотя оппонентов у неё было значительно меньше, чем у него. Бакуго продолжал выпускать серии взрывов, намеренный разрушить всё вокруг себя, чтобы расчистить путь обратно к коробке. Но его оппонентам, казалось, не было конца, и вскоре он догадался, что это было не просто подкрепление; уничтоженные ранее роботы, видимо, могли регенерировать и снова атаковать. Его раздражительность достигла опасного уровня. – СДОХНИТЕ, СДОХНИТЕ, СДОХНИТЕ, УБЛЮДКИ! Среди своих оглушающих взрывов он услышал Хвостатую, которая переместилась на другой конец комнаты: – Бакуго-сан, это твои взрывы! Роботы реагируют и регенерируют на эти звуки! – Это уже, блять, очевидно, но они просто сраные машины! Я уверен, что должен быть какой-то грёбаный предел! Мне просто надо выгрызть хренов путь назад! Обмен ударами продолжился, звуки его взрывов гремели в комнате, но очень скоро всей орде роботов удалось восстановиться одновременно, и в итоге машины успешно зажали его в угол. Он согнул пальцы, чувствуя, что его ладони намокли от нитроглицерина. Кацуки внимательно уставился на роботов, которых явно привлекал звук его тяжелого дыхания, как будто пытаясь решить, когда они нападут. Он приготовился к атаке, но вместо этого услышал, как что-то было брошено в его сторону, а потом, упав, покатилось по полу. У него даже не было шанса рассмотреть, что это было, потому что неизвестный предмет взорвался, в результате сумев привлечь машин к месту взрыва. Он посмотрел на Хвостатую, у которой в руках был знакомый металлический шар с пультом. – «Выгрызть себе хре… в-выгрызть себе путь назад» – как ты сказал, могло быть наиболее правильным решением, если бы ты шёл в одиночку, но ты не один, Бакуго-сан! Я всё ещё здесь! – закричала она ему с другого конца комнаты, заставляя несколько роботов обратить на неё внимание. Она быстро осознала свою ошибку, прижав ладонь ко рту. Бакуго ухмыльнулся, покачав головой: – Ты идиотка. Пока она неистово пыталась отбиться от роботов, используя прототипы их проекта, он направился к ней, разбрасывая по пути гигантскую кучу металлического дерьма. Когда Бакуго оглянулся на девушку, он почувствовал, что перестал дышать, увидев, что её плащ беспомощно свисает с рук одного из роботов. Облегчение немедленно затопило его, когда он заметил, что она осторожно крадётся прочь из орды, одетая в свой обычный хлипкий геройский костюм. Он помчался к ней, надрав в процессе задницу нескольким роботам, потом потащил Хвостатую к лестнице и захлопнул дверь. На несколько мгновений серия громких ударов сотрясала тяжелую дверь, но в итоге не нанесла ей никакого серьезного ущерба. – Спасибо, – сказала она, когда стуки за дверью прекратились. – И прости меня. Я должна была тогда держать рот на замке. Если бы только я не закричала… – Забудь об этом, – перебил её Бакуго. – Ты всё равно не смогла бы бороться с таким количеством роботов долго. Хвостатая не сразу ответила, и он посмотрел на неё, только чтобы заметить, как девушка уставилась в пол. – Да, вероятно, я бы не смогла. В отличие от тебя. У него создалось впечатление, что она принижала себя. Почему-то это его взбесило. – Прекращай это дерьмо. Просто их была тут херова тонна. Девушка неуверенно кивнула, а потом подняла свое голое запястье: – Мне всё же удалось вставить свой ключ. Очевидно, браслеты спадают, как только ты поворачиваешь ключ в скважине. Бакуго с интересом посмотрел на неё, впечатлённый тем, что она умудрилась достичь чего-то. Он дёрнул свой браслет, защёлка которого не открылась. – Тогда это отвечает на много вопросов, – Кацуки в задумчивости положил руку на подбородок. – Наш следующий план будет похож на предыдущий, но наши роли поменяются местами; ты отвлечёшь массу металлического дерьма, а я в это время вставлю ключ и заберу предмет. Его слова встретила неожиданная тишина. У него вздулась вена, так как его явно игнорировали – она отвернулась и отошла от него на несколько шагов. Тут же отреагировав, Бакуго протопал к ней и схватил за плечо, не заметив, что девушка держалась руками за внутренние края верхней части своего трико. – Не отворачивайся, чёрт возьми, когда я разговариваю с тобой – ! Чего он не ожидал, так это того, что куча ремней буквально выпрыгнет из её кожи прямо ему в лицо. У Хвостатой было смешанное выражение удивления, ужаса и смущения. – Бакуго-сан! Он прикрыл руками своё пылающее лицо, потирая место, куда ударились её творения. Не совсем потому, что это его поранило – полосы были сделаны из сраного мягкого материала. – Предупреждай меня в следующий раз, Боже тебя побери! – сердито выплюнул он. Сейчас это он отвернулся от неё. – Извини, - сказала она, явно не обеспокоенная тем, как много показала того, за что дерьмовый извращенец Виноград заплатил бы миллионы, чтобы увидеть. Он почувствовал легкое прикосновение на своём плече, сигнал, что ему можно было оборачиваться. Серьёзно, предупредить об этом можно было, чёрт побери, гораздо раньше; у него, по крайней мере, было чувство приличия. – В любом случае, я согласна с твоим планом. Однако, я беспокоюсь, что это может сработать не так легко, как в прошлый раз, потому что я не в достаточной мере обладаю боевыми навыками, чтобы сражаться со всеми роботами одной. Поэтому, Бакуго-сан, у меня есть предложение. Вместо того, чтобы я сражалась только в одиночку, не поучаствуешь ли ты сначала в моем плане, прежде чем бежать к коробке? Бакуго несколько мгновений раздумывал над её словами. Что-то в Хвостатой напоминало ему Деку – возможно, их способность продумывать всё наперёд? Их способность слишком много болтать, когда можно всё суммировать в парочку предложений? Эти качества в каком-то смысле бесили его хотя бы из-за того, что ассоциировались с дерьмовым Деку. Но он должен был признать, было похвально знать свои ограничения, и вместе с этим, его уважение к Хвостатой немного возросло. – Хорошо, скажи уже. – Спасибо. Вот о чём я думала на самом деле. Девушка передала ему вещи, которые напали на его лицо несколько секунд назад. Изучив их, он понял, что они выглядели как ремни из углеродного волокна – оружие Сотриголовы. – Как мы видели ранее, пушечный прототип сработал идеально. Я в точности следовала твоей формуле, и я была так счастлива узнать, что всё получилось, так как я в первый раз создала его, выучив всё этим утром. Плюс, я так рада, что мне удалось бросить что-то настолько тяжелое только с помощью своей руки! Это, должно быть, адреналин! – У неё была счастливая улыбка, которую он, не осознавая, повторял. Пока она не проговорила следующие слова. – Ах, но давай не будем тратить время на разговоры об том; сейчас у нас есть другие цели! Она продолжила объяснять свой план. Основной идеей было то, что надо было расставить прототипы в каждом углу комнаты, и систематически, по таймеру, взорвать их, чтобы машины пошли на источник звука. Как только все роботы сгруппируются вместе, следуя единственному источнику звука, они расставят бомбы в двух углах вместо четырёх, в идеале заставив машины вернуться назад и пойти дальше по единственному маршруту. Чтобы точно поймать их в ловушку, они сделают временную клетку с помощью углеродных волокон, обмотав их вокруг двух колонн, которые заключат роботов в одном месте. Как только роботы будут заперты, он пойдёт в середину, вставит ключ и заберёт предмет. Это был довольно разумный план, так что Бакуго согласился. Когда материалы были готовы, они приступили к выполнению своего плана. Роботы, с их слабостью в предсказуемости, попали в ловко расставленные сети без особого труда. Хотя самой сложной частью всего путешествия было снова войти в комнату, учитывая, что один из роботов блокировал дверь. Также много времени было потрачено на то, чтобы аккуратно открыть дверь и прокатить прототип под роботом. Достаточно было сказать, что они были довольно успешны нахуй. По крайней мере, так они сначала думали, потому что как только он положил руки на предмет в коробке – какая-то дерьмовая фигурка Юэй – лампы в комнате полностью выключились, единственным источником света теперь были красные огоньки от машин. То, что застало Кацуки врасплох, было чётким номером десять, неожиданно возникшим у них на головах. Через секунду цифра поменялась на девять. Хвостатая озвучила мысль, которая сразу пришла ему в голову: – Б-бомбы? 8. Он щёлкнул языком и метнулся к одному из окон, взрывая его без всяких раздумий. 7. Они серьезно пытались, блять, убить их? 6. – П-подожди, здесь слишком высоко – мне н-надо время, чтобы сделать… 5. – ЗАТКНИСЬ, ХВОСТАТАЯ! ЛИБО СЕЙЧАС, ЛИБО БЫТЬ РАЗОРВАННЫМИ НА КУСОЧКИ! 4. С его стороны не было никакой проблемы в приземлении, с его-то причудой. Он никогда не пробовал этого с двумя людьми, но… 3. Не долго думая, Бакуго схватил её руку и перекинул себе через плечо. Её лицо, если бы Хвостатая могла материться, явно говорило: «ТЫ БЛЯТЬ ШУТИШЬ?», но тем не менее она спрыгнула вместе с ним. 2. Уже второй раз за день они падали, и Хвостатая обнимала его, как неловкая большая коала. Он попытался вытянуть руки вперёд, чтобы использовать свои взрывы в противовес силе тяжести, но она снова, тоже во второй раз за день, неожиданно изменила свою позицию, но вместо того, чтобы обнять его за пояс как в прошлый раз, она обняла его за шею, словно они были какой-то тошнотворной парочкой, прыгающей навстречу смерти в этих дурацких мыльных операх на телевизоре. Серьёзно, какого хера? 1. Однако, если и было что-то, что немного успокоило его, так это решительное и стойкое выражение лица Хвостатой, когда он мельком взглянул на неё. Но тут Бакуго вдруг вспомнил, что они падают навстречу своей возможной смерти, и сейчас было не время восхищаться кем-то, кто был храбро сумасшедшим или сумасшедше храбрым, потому что блять, блять, блять, сраная земля была уже практически тут – ! Он вытянул свои руки, намеренный выпустить самый сильный взрыв, но тут огромный, красный пузырь материализовался из спины девушки. БУМ! Взрыв сверху они услышали в то же время, как приземлились на что-то большое и мягкое с громким ХЛОП! – И третьи, прошедшие испытание, – отчётливо провозгласил голос Аизавы над всем метрополисом. – Бакуго и Яойорозу. Бакуго не знал, о чем первым подумать – о факте, что они так долго выполняли задание, что в итоге оказались только третьими; или о факте, что тёмный дым не витал в атмосфере, как он ожидал… вместо этого разноцветные конфетти парили над их головами; или о факте, что Хвостатая смогла создать красный надувной матрас, который смягчил их падение в последнюю минуту; или о факте, что Хвостатая обнимала его так, как будто от этого зависела её жизнь, и заметно дрожала под ним. – П-прости м-меня, Б-бакуго-с-сан, – прошептала она, но он всё хорошо расслышал, так как его лицо находилось близко от её. – Е-есть п-причина, почему я-я н-не очень л-люблю з-зиму… Ему потребовалось больше времени, чем ему хотелось бы, чтобы осознать, что её плащ уже был выброшен, и всем, что покрывало её тело, был этот скудный костюм. А учитывая её недавний трюк, было неудивительно, если бы оставшейся ткани не хватило бы ему на нормальную рубашку. Он не мог винить её выбор одежды; в конце концов, такова природа её причуды, и, вероятно, Кацуки бы выбрал то же самое, была бы у него её причуда… если только не существовал костюм с регенерирующими волокнами? Может быть, когда-то он сможет спросить Бест Джинса, есть ли такая технология. Он слез с неё, из вежливости отказываясь смотреть, в каком состоянии была её одежда. Его уши были на удивление горячими на холодном ветру. – Значит, мы оба не любим. Он скрестил ноги, сидя спиной к девушке, и вытянул руку назад, создавая серию небольших взрывов, которые производили много тепла. – Сделай одеяло или что-то ещё. Он услышал, как она пробормотала слова благодарности. Больше они ничего друг другу не сказали, а конфетти так и продолжали сыпаться на них, словно дождь, пока специальный автобус не отвез их обратно на информационную площадку. Они были встречены своими двумя учителями, вместе с Исцеляющей Девочкой, которая тут же начала проверять их физическое состояние. – Только небольшие синяки, очень впечатляет, – сказала старший медик. – Трюки, которые вы сделали, так же впечатляют. – В САМОМ ДЕЛЕ, ЭТО БЫЛО ВПЕЧАТЛЯЮЩЕ, – дерьмовый Виноград неожиданно возник из сидений, с таким лицом, будто у него отняли то, чего он жаждал больше всего на свете. – Я ТАК ЗАВИДУЮ ТЕБЕ, БАКУГО, ЗНАЕШЬ ПОЧЕМУ? ПОТОМУ ЧТО ТВОЕМУ ТЕЛУ ПОВЕЗЛО ПОЛУЧИТЬ БЛАГОСЛОВЕНИЕ ОТ ВПЕЧАТЛЯЮЩИХ У ЯОЙОРОЗУ – ММММФФММХ! – Кхем, извините, – вмешался Четырёхглазый, наконец-то закрывая дерьмовый рот Фиолетовых Шаров и относя его обратно к стулу. Серьёзно, как, блять, этот Виноград даже прошёл испытание раньше них? Коротко взглянув на них, Бакуго мельком заметил Тодороки и пару летающих перчаток, которые помахали ему. Хах, Невидимка. Исцеляющая Девочка продолжила обрабатывать их раны антисептиком, а потом дала ребятам горячие кружки с травяным чаем, которые явно были к месту, потому что нахер эту холодную погоду. Оба сидели в тишине, смотря на экраны, показывающие оставшиеся пары. Бакуго пил из своей чашки, когда заметил уголком глаза, что Хвостатая наблюдает за ним. Он повернулся к ней и поднял бровь. – Я бы хотела тебе кое-что сказать, – начала она, а потом спрятала лицо за чашкой. Бакуго пожал плечами: - Говори. – Насчет парашюта, – высказалась она. – Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты в итоге последовал моему плану, – она теребила пуговицы своего пальто, которое умудрилась создать пару минут назад. – И за то, что не оставил меня позади. Он был искренне удивлен её словами и даже опустил свою чашку. Однако быстро оправился: – Конечно, я бы спас тебя, каким бы нахуй я был героем, если бы не спас? Уголки её губ поползли вверх: – Это я и надеялась услышать. – Хотя я всё равно думаю, что твоя идея была чертовски безрассудной. Разве не было бы проще, если бы ты надела парашют и заранее сказала мне об этом, так что я бы держался за тебя или что-то в этом роде? Хвостатая казалась изумленной его вопросом и использовала чашку, чтобы частично скрыть свое лицо: – Если честно, в этом и состоял мой первый план, но я осознала, что для этого бы потребовалось, чтобы ты в точности следовал моим указаниям, – пауза. – Скажем так… Я не была уверена, что ты примешь мою помощь. Он выдохнул через нос. Эти слова были знакомы его ушам. Знакомы, но не приветствовались. – Но тогда почему ты была уверена, что я потянусь к тебе, когда ты упала? – Если бы ты не последовал за мной, я могла бы использовать парашют и для себя, – она почесала щеку. – Но почему-то я была уверена, что ты последуешь, так как я… не знаю, я просто почувствовала, я надеялась, что у тебя будет инстинктивная нужда в спасении людей. Я верю, что у тебя есть все качества, чтобы быть героем, понимаешь. Черты его лица смягчились, пока он пытался переварить её слова. Хвостатая неожиданно выпрямилась, кашлянув: – Разумеется, как и у всех в классе, да. У 2-А точно есть всё, чтобы стать героями! Бакуго ухмыльнулся, допивая напиток: – В любом случае, это не меняет того, что ты всё равно безрассудна, как чёрт, – он обнаружил, что потирает лицо, вспомнив про небезызвестные полосы из волокна. Она энергично кивнула: – Хорошо, я буду помнить об этом. Кацуки не был уверен, поняла ли она, что он имел в виду не только случай с парашютом. Разговор на этом закончился. Но он знал, что это не конец их приключениям с Хвостатой. Это было всего лишь начало.