***
В коридоре было тихо, и Машка, всё так же продолжая тянуть Аньку за руку, спустилась на первый этаж. Она хотела было направиться к главному выходу, но в последний момент передумала, развернулась и двинулась в сторону курилки. Дай бог, там никого не будет. Ну, удача Машке сопутствовала, может, и не всю жизнь, но в наиболее значимых моментах уж точно, так что на заднем дворе действительно никого не оказалось. Она быстро села на ступеньки, даже не потрудившись закрыть дверь, потянула вниз молчаливую Аню, и, когда та наконец-то соизволила приземлить свою пятую точку на холодный бетон, посмотрела на неё столь красноречивым взглядом, что Волковой на секунду показалось, будто в глазах Машки пробежала строка с текстом: «Выкладывай все, про всех и сейчас же». Аня уткнулась лицом в ладони и тяжело вздохнула. Было ясно как день, о чем именно хочет услышать Машка, но как это правильно сформулировать, если ты и сам ничего, мягко говоря, не понимаешь? Так продолжалось несколько минут, пока до Машки не дошло, что ничего вразумительного, а то и вовсе ничего от Ани она не дождется просто так. Нужно было толкать этот неповоротливый комок нервов ближе к делу. — Ты ведь уже не переживаешь, что Черных что-то задумала, я права? — Аня лишь слабо кивнула, наконец-то убрав руки от лица. — А что тогда? Аня вновь вздохнула. — Знаешь, у меня ощущение, будто я мазохистка, которая продала душу дьяволу, сама того не понимая. Типа, знаешь, села играть с ним в покер, понимая, что проебу, ведь у него в руках всегда был сраный флеш-рояль, который эта гадина выбрасывала мне перед носом, оставляя буквально без штанов, блять. Я нихуя уже не понимаю. Машка посмотрела вдаль и несколько секунд помолчала, а после спросила: — Если ты знала, что проиграешь, то зачем влезла в это? Аня пожала плечами. — Сначала я и не знала. Я хотела победить, вот и всё. — А когда поняла, что это невозможно, почему продолжила? — Машка вновь повернулась к подруге. От её слов по коже Ани пробежал холодок. — Честно? Не знаю… — Конец фразы Волкова устало прошептала. Практически обреченно. — Потому что тебе нравился этот азарт, верно? — Аня подняла взгляд на Машку, а та всё продолжала: — Потому что с каждым раундом ты видела, как ты растешь. Потому что, смотря на людей за другими столиками в этом адском казино, ты понимала, что с каждым разом становишься всё способнее, становишься сильнее их. Потому что эта бесконечная игра подстегивала тебя, занимала тебя, давала тебе запал. Тебе нравилась эта битва. — Машка на секунду замолчала, а следом добавила уже тише: — Поэтому тебе тошно от того, что эта игра закончилась. Аня ничего не говорила. Она опустила взгляд на свои руки, которые била мелкая дрожь. Живот вновь скрутило, да так, что, казалось, её вот-вот стошнит. Но, раз за разом прокручивая в голове слова Машки, она понимала, что та права. Права по всем пунктам. И это было настолько мерзко: признаваться в этом самой себе. Машка, видя ступор Ани, вздохнула и сказала то, отчего сердце Ани тяжелым камнем упало вниз: — Ты не ненавидишь её. Она тебе нравится. Волкову словно окатили ледяной водой. Легкие сдавило, отчего даже сделать вдох было сложно, а мысли проносились в голове с такой скоростью, что она не поспевала за ними. Нет, вот это уже точно не может быть правдой. Вот это бред, абсолютный бред. Она же терпеть не может Каролину Александровну! Аня буквально придушить её готова каждый раз, как только видит! Она… — Кто нравится? — неожиданно раздался голос позади них, отчего обе девушки в ужасе развернулись. На пороге стояла Настя, в любимой свой манере нелепо моргая. Машка облегченно выдохнула, а Аня лишь сильнее засуетилась: — Никто! — выкрикнула она, но, поняв, что это вышло слишком уж громко, отвернулась, уже тише произнося: — Никто. Никто не нравится. А ты чего вышла? Настя сложила руки на груди и скептически посмотрела на Аню. — Ты мне зубы не заговаривай, я всё слышала. Ну, кто она? Кстати, — девушка слегка задумалась, — это объясняет, почему у тебя парня не было. Ладно, не суть. Колитесь. Эта та женщина, с который ты постоянно переписываешься? Аня отрицательно помотала головой, а Машка тяжело вздохнула. — Да брось ты, не хочет она говорить — так не наседай. — Ну ты-то знаешь, так и я хочу. В конце-то концов, в Аньке только к осени третьего курса проснулась весна. Тем более не думаю, что эта такая уж и страшная тайна. Я её пассию и вовсе скорее всего не знаю, так чего бояться? Ты с нами только про свою киберженщину говоришь да Черных. По лицу Ани при упоминании Каролины Александровны пронесся такой ужас, что сложно передать словами. Машка вновь попыталась перевести тему, но Настя смотрела в изумлении на Волкову, которая за доли секунды побледнела до цвета офисного листа А4. — Да ну нахуй… Пиздец, — единственное, что она смогла выдавить, отчего Аня практически взвыла, закрывая лицо руками. — И, ну… Давно это? — Насть, — Машка посмотрела на неё как никогда серьезно, — мы сами ещё ничего не знаем, окей? Просто давайте не будем делать преждевременных выводов. Особенно таких. — Так ты же сама это сказала пару минут назад. — Я сказала это, имея в виду то, что та ей нравится как личность… — Маш! — воскликнула Аня, за что получила суровый взгляд и короткое: «Молчи». Машка вздохнула и продолжила: — Так вот. Как личность нравится, а не в том смысле, о котором ты думаешь. Вся троица замолчала. Настя осторожно опустилась на ступеньку чуть выше подруг. Они просидели в тишине несколько минут, пока Аня сиплым голосом не выдавила: — И что мне теперь делать? Машка отвела взгляд в сторону, не зная, что ей ответить. А вот Настя лишь усмехнулась, будто бы вопрос был совершенно нелепым. — То, что ты умеешь лучше всего. Выбеси её. — Подруги обернулись на неё. — Что? Покривляйся там, поисправляй её, повыкрикивай что-нибудь. Она же неуравновешенная, в конечном итоге да наорет. Всё лучше, чем вообще ничего, а там, глядишь, и контакт какой-нибудь вернется. Ты только слишком не перестарайся, а то хуй её знает, нажалуется, будешь потом чемоданы домой собирать. Хоть речь шла не об этом, но вопрос, который вертелся на языке, слетел с губ быстрее, чем Аня успела подумать: — А почему ты такая спокойная? Мне, возможно, девушки нравятся, а ты, ну… Никак не отреагировала на это. Настя посмотрела на неё как на дуру. — А что мне нужно было сделать? В обморок упасть? Камнями тебя на месте забить? Это твоё дело, с кем в койке кувыркаться, мне над тобой свечку не держать. Да и тем более на дворе двадцать первый век, а не средневековье, чтобы удивляться существованию геев и лесбиянок. — И бисексуалок, не обделяй, — вставила свои пять копеек Машка, заставив Настю тяжело вздохнуть, а Аньку улыбнуться. — Ладно, ладно, поняла. И бисексуалок. Господи, какая у нас шикарная комната: теоретическая лесбиянка, бисексуалка, нимфоманка и однолюбка. Ну прямо комбо. Но вернемся к насущной проблеме. Аня опустила взгляд. — В теории, это может сработать, но я даже не знаю, — выдавила она. Неожиданно на оба её плеча легло по руке. Она посмотрела на подруг, которые подбадривающе улыбались. — Кто не рискует… — начала Машка. — Тот не пьет шампанское! — закончила за неё Настя. Аня тоже улыбнулась. — Ага, а выпить мы любим. Вся троица дружно залилась смехом. Аня замолчала, а после посмотрела на Настю. — Ты только Юльке пока ничего не говори. Настя в ответ лишь кивнула.***
Хоть решение и было принято, чувство тревоги никак не хотело отпускать. Аня весь вечер сидела и зубрила конспекты, оторвавшись от них лишь тогда, когда буквы перед глазами начали плыть. Юлька, которая вернулась с пар и уже застала Волкову в состоянии тотальной зубрежки, лишь странно косилась на неё и подозрительно ухмыляющихся Настю и Машку, но вопросов, к счастью, не задавала. Даже перед сном Аня прокручивала в голове определения и термины. Следующая тема, которой они должны были коснуться, была обширной, так что готовиться нужно было основательно. Уже закрывая глаза, Аня была практически уверена в том, что сможет выбесить преподавательницу. Или, как минимум, пошатнуть немного её достоинство. Следующий день Волкова встречала словно роковой: проснулась рано, собралась быстро, а потом сидела в чрезмерной тревожности, дожидаясь девчонок. Поездка до университета, пары, перемены — всё это проходило мимо неё. В мыслях крутились только Черных и её сраные базы данных, гори они синем пламенем. Но, когда звонок наконец-то оповестил о конце третьей пары, Аня уже не была так уверена, хорошая ли это затея. Она в целом весь день металась от: «Ой, да ладно, что мне стоит довести эту швабру» — до: «Мне пиздец, мне пиздец, мне пиздец, если я открою рот — мне пиздец». В кабинет она заходила на негнущихся ногах. И первое, что бросилось ей в глаза, — стоящий на столе лицом в сторону аудитории новый ноутбук. Нет, как бы ноутбук — это в целом норма на любой паре. Он у них всегда стоял. Но теперь-то их два. Один, как и всегда, стоял на трибуне, а вот второй, неожиданно появившийся, — на столе перед ней. Наверное, ещё в тот момент Аня должна была подумать о том, что всё это будет не простая лекция, что стоит перенести свой план на другую пару. Но думать — это не всегда про Аню. Даже, скорее, редко. А вот надумывать она хорошо умеет, вот только не по делу. Волкова вновь села за первую парту, прямо перед злополучным ноутбуком. На рабочем столе устройства не было ничего, кроме нескольких стандартных иконок. Странно. Но, что было ещё более странно, так это увидеть Каролину Александровну в аудитории до того, как прозвенел звонок! Она вошла в кабинет, и все тут же затихли, но, не обратив на это внимания, Черных просто прошла к одиноким ноутбукам. Аня бы очень хотела узнать, что именно она там делает, но, так как столик был куда ниже роста преподавательницы, из-за чего ей пришлось наклониться, Аня ничего не смогла разглядеть. Её взгляд в целом был прикован только к одному месту на теле Каролины Александровны, которое, впрочем, неприлично упоминать. Благо, не одна Аня так пялилась, по крайней мере, она не считала себя из-за этого странной. Девушка услышала какой-то очень знакомый звук, но прозвеневший звонок не дал ей возможности расслышать его в полной мере. Благо, Черных сама отошла за свою трибуну, открывая взору Ани… Звонок в скайпе. Серьезно? Им ещё кто-то пользуется? Но дела до устаревшей по всем фронтам программы у Ани не было. С экрана на нее смотрел старенький мужичок с лысиной и седыми усами. От разглядывания несчастного пенсионера её отвлек голос Каролины Александровны: — Добрый день, уважаемые студенты. — Все в группе, включая Аню, издали странный вдох. Им не послышалось? Черных поздоровалась? — Как вы уже могли заметить, сегодня мы не одни. Позвольте представить: Ананьев Вячеслав Вячеславович, профессор в области информационных технологий. Не волнуйтесь, лекция пройдет в штатном режиме, Вячеслав Вячеславович проверяет меня, а не вас. Записывайте тему: «Введение в язык SQL». Аня вновь посмотрела на седого мужчину, который приветливо улыбался аудитории. Посмотрела и сглотнула. Ну, самое время действовать. — Для начала запишем, что такое SQL, — как ни в чем не бывало продолжила Каролина Александровна. — SQL — это язык запросов к реляционным базам данных… Аня глубоко вздохнула, а после неуверенно подняла руку. Каролина Александровна замолчала, а после посмотрела на неё так, что Аня уже успела пожалеть о своем действии. Но, вопреки этому, она так же спокойно, как и до этого, спросила: — Да, Анна? Вы хотите что-то спросить? Аня выдохнула и поднялась. — Структурированный. Повисла тишина. Каролина Александровна пристально смотрела на Аню. — Что, простите? Волкова чувствовала, как её ноги начинают дрожать, но, дав себе секунду на то, чтобы собраться с силами, сказала уже чуть более уверенно: — SQL — это структурированный язык запросов. Вы не договорили. Молчали все. Казалось, что сейчас можно было услышать, как летает муха под потолком. Но Вячеслав Вячеславович лишь кивнул головой и улыбнулся Ане, а затем раздался его искаженный звонком голос: — Верно, верно. Аня смотрела только на него. Но даже так она чувствовала, как Черных прожигает её взглядом. — Спасибо, что поправили, Анна. Присаживайтесь, — холодным тоном отозвалась Каролина Александровна, и Аня тут же плюхнулась на свое место. Она. Поправила. Черных. Господи, неужели это сон?! Внутри всё клокотало, то ли от страха, то ли от еле сдерживаемого восторга, но девушка никак не могла унять идиотскую улыбку. Вячеслав Вячеславович, от чьего взгляда это просто не могло скрыться, так как Аня сидела к нему ближе всех, тихо посмеялся. И это лишь предало больше уверенности. Дальше Аня то и дело поднимала руку, чтобы поправить преподавательницу. Хоть удавалось это не так часто, как хотелось бы, но зато метко и по делу. Ладно, ладно, по большей части Волкова цеплялась к неважным мелочам, но, справедливости ради, Каролина Александровна сама так постоянно поступала с ней! Поддержка в лице профессора и явная невозможность Черных из-за него же проигнорировать Аню всё сильнее туманили разум адреналином и эйфорией, да так, что под конец пары Волкова и вовсе начала выкрикивать исправления и ответы на вопросы, заданные студентам, не удосуживаясь поднимать руку. Каролина Александровна под конец второго академического часа уже буквально кожей источала гнев, хоть он и скрывался за той же непроницаемой маской и за тем же спокойным голосом. Но Аня ведь его чувствовала. Да, Волкова знала, что, подчеркивая некомпетентность преподавательницы, она в конченом итоге заработает себе кучу проблем. Но даже этот свирепый, прожигающий насквозь взгляд Черных ей нравился куда больше, чем тот безразличный. Он будоражил, опьянял. И Аня была готова утонуть в нем. Стоило звонку прозвенеть, как Вячеслав Вячеславович сам отключился, а студенты дружной толпой двинулись на выход. Аня специально затерялась среди них, дабы улизнуть, но голос, строгий, властный, не терпящий пререканий, звучавший уже гораздо громче, чем на паре, заставил её остановиться и сглотнуть. — Анна, останьтесь.