***
Перс долго выбивал себе путёвку на курорт в местном парижском собесе, чтобы подлечиться. Лишь через три года его ему предоставили да с таким противным выражениям, будто он вымогал миллиард и вертолёт, а не путёвку в захудалый санаторий. Теперь он довольный и счастливый шёл на пляж. Внезапно он заметил знакомые лица. — Ну не хотите купаться, так не купайтесь, можете на берегу посидеть! — возражал мужчина с загаром. — Я хочу быть с Кристиной! — спорил бледный мужчина, выглядящей как скелет. — Мы потом с вами на берегу посидим. Тем более местные вас любит. В Бразилии почитают души умерших. Весёлая компания скрылась за поворотом на пляж, Перс же пошёл обратно. Оперу Гарнье восстановили с особыми усилиями, директоров поменяли на новых, на таких, которые не будут устраивать пожары. Конец Оперы. (Напиши, пж это красным красивым шрифтом и поставь картинку со Шреком, чтобы нам точно пятёрки поставили. Только не забудь!).Часть 2. Конец конца.
23 августа 2021 г. в 14:13
Кристина собирала чемоданы. Она была так счастлива, так её переполняли эмоции, что она была рада этому обыденному делу. Завтра же она с виконтом уезжает из Парижа прочь, подальше от Оперного театра в горячее и манящее Рио-де-Жанейро.
Её избранник не разделял восторга, он засучив рукава и высунув язык, зашивал свои носки. Вы спросите, почему у виконта дырявые носки. Дело в том, что в подвалах Оперы очень много гвоздей, за которые можно зацепиться прекрасными льняными носками. До этого он пытался вставить нитку в иголку ровно сорок минут пятьдесят две секунды, пока добрая Кристина, Ангел милосердия, светоч любви не помогла ему.
Внезапно Кристина в порыве чувств встала и спросила:
— Давайте, станцуем танго, Рауль?
Виконт опешил от такого. Как его Кристина, его Ангел милосердия, его светоч любви могла танцевать такие вульгарные танцы?
— Я не знал, что хористки танцуют танго.- задумчиво промолвил он.
— А я не знала, что виконты бывают такими занудными! — передразнила она. — Дерзайте!
Рауль вскочил и предложил ей руку.
— А музыки-то нет!
— А что вы её не слышите в голове? Надо было взять у Эрика рецепт его прекрасного ужина. — пробормотала она. — Ладно, тогда я спою.
— Спойте, спойте! — умоляюще попросил Рауль тоном той самой лисицы из известной басни.
— Под знойный небом Аргентины,
Где небо нежное так сине,
Где девушки, как на картине…
От их танго проснулся ровно весь дом и управдом в частности.
— В этом квартале нам нужно повышать тишину! Могли бы и подождать до следующего! — негодующе провозгласил он и захрапел.
В дверь резко постучали.
— Если это управдом, этот гад, то скажи, что никого нет дома! — попросил виконт.
Кристина пошла открывать дверь. Она ожидала кого угодно увидеть, но только не своего учителя.
— Господи, Эрик! — воскликнула она.
Он стоял, завернувшись в персидское шёлковое одеяло с золотым шитьём по самую макушку и костлявыми руками прижимал к такой же костлявой груди свою оперу «Торжествующий Дон Жуан». Выглядел он так же жалко, как казанская сирота на Казанском вокзале.
— Я к вам пришёл навеки, чтобы умереть! — произнёс он замогильным голосом.
— Опять вы! — воскликнул Рауль. — Опять из своей гадкой Оперы пришли к нам, чтобы оскорблять. Вы же интеллигент! Значит, считаете, что раз нацепили маску, то и вести себе прилично не надо!
— Тихо, любимый. — произнесла Кристина, в которой пробудилась жалость к несчастному существу. — Лучше пройдёмте на кухню — там и чаю выпьем.
Виконт скорчил недовольное лицо, но подхватив под руку учителя Кристины потащил его и её в кухню. Там она зажгла свет и начала лазить по тумбочкам, в поисках чайника.
— Мне, пожалуй крепкого чёрного чая без сахара! — попросил Рауль. — А этому чаю с ромашкой для упокоения.
— Ты хотел сказать для успокоения?
— Я сказал, то что хотел. — виконт скрестил руки на груди, показывая, что не хочет слышать ни о чём.
Даэ долго шебуршала, а потом несколько минут свистел чайник на плите, что Эрик очнулся от забытия.
— Что я тут делаю? — спросил он.
— Не знаю, что вы посреди ночи делаете у нас дома? — проворчал Шаньи. — Чаи с ромашкой гоняете!
— Я не люблю с ромашкой. — закапризничал Эрик.
— Уже поздно — Кристина всё заварила.
— Я себе зелёный сделала, давайте вы его попьёте. — предложила девушка.
Призрак кинул победный взгляд на своего соперника, тот внутри негодовал. Постепенно все успокоились и он начал свой рассказ.
А началось всё… с ничьей билетёрши. То есть билетёрша была чьей-то, но сейчас была уволена.
Мадам Жири в этот день снова пришла в кабинет к директорам. Те были в немного благодушном настроении, поэтому слушали её мимоходом, не придавая особого значения её словам.
— Вот и Призрак попросил принести ему подножку…
Её рассказ утонул в скрипе двери. Пришёл секретарь Реми с утренней корреспонденцией. Директора с интересом начали её разбирать, не обращая внимания на билетёршу.
— А это что такое? — севшим голосом поинтересовался Моншарман.
— Реми, будь добр, выпроводи славную мадам за дверь. — попросил испуганный Ришар.
Когда мадам была выпровожена, они тихим шёпотом начала переговариваться.
— Это письмо от Призрака! — Ришар от такой новости сделался бледным, как полотно.
— Опять он… — промолвил Моншарман.
— Надо что-то с ним делать, это нельзя оставлять без внимания.
— К жандармам обращаться бесполезно — комиссар Мифруа очень глуп и больше заботится об еде, чем о законе.
— А мы терпим бесчинства, да ещё от кого! — выкрикнул Моншарман в гневе.
— Тише, он может услышать! — Ришар поднёс палец ко рту.
— И что делать?
— Можно застраховать театр, а потом самим его поджечь, представив это всё, как несчастный случай. Тогда можно и Призрака обвинить.
Лица директоров просияло — они наконец-то нашла выход из ситуации.
Спустя некоторое время Опера была застрахована и директора стояли в пустом ночном фойе с коробкой спичек в руках. Всё было приготовлено и события шли очень хорошо.
— Жги! — приказал Ришар торжественным тоном и сам направил пылающую спичку к массивной бархатной шторе.
Убедившись, что их никто не видел и пожар начал медленно расползаться, они быстро ушли через главный вход. Карету они не стали брать, так как это выглядело бы подозрительно и своим ходом добрались до дома.
Призрак же проснулся от горелого запаха сверху. Он быстро вскочил из своего гроба, накинул одеяло на себя, взял свою оперу и выбежал через чёрный ход, боясь, что его заметят пожарные. Так и сгорела великая Оперы Гарнье, которую он заботливо построил собственными руками.
— Подождите, а как вы нас нашли? — спросила Кристина.
— Мне сказал Перс. — грустно ответил Эрик.
— Ах, он…!!! — Рауль начал ругаться отнюдь не литературными выражениями.
Успокоившись на сто пятом оскорблении, он начал думать.
— А куда это вы потом пойдёте? — поинтересовался Рауль.
— Умирать. — коротко ответил Эрик.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась девушка.
— Ну не можем же мы взять его в Рио-де-Жанейро? — возмущённо вопросил виконт и на этом беседа окончилась затяжным молчанием.
Он постелил на матрасе постельное бельё и Призрак в его халате туда лёг. Его не устраивало решение Кристины, но спорить он не хотел. Эрик же с видом царя разлёгся на постели. Для него события развивались как нельзя удачнее.