Вдали от посторонних глаз

      В тишине гостиной, нарушаемой только шумом кулеров ноутбука, раздался звонок телефона. Этот звук прозвучал для Натали словно ружейный выстрел — неожиданно. Она вздрогнула. Глянув на часы на экране ноутбука, она раздраженно фыркнула. Половина первого ночи. Телефон продолжал настойчиво звонить. Натали, немного поразмышляв, нехотя взяла трубку. — Привет…— раздался отдаленно знакомый голос. Натали вновь посмотрела на экран мобильного. Номер ей был не известен, — Ты сказала, что звонить можно только в экстренных случаях. — Том? — Он. Я тебя не отвлекаю, надеюсь? — Ну, учитывая, что сейчас первый час ночи, то мой вопрос закономерен — ну и какая природная катастрофа случилась? — А на твой номер можно звонить только в случае природных катастроф? А если природная катастрофа — я сам? — голос на том конце трубки был спокойным и немного грустным. — Тогда тебя можно приравнять к Армагеддону. Что случилось? — Машину разбил…       Натали замолчала, оценивая сказаное. Смеяться вслух было не вежливо. — Если я рассмеюсь, это будет сильно грубо?— наконец спросила она. Том шумно выдохнул. — Ну, давай, жги глаголом… — Да чего уж там… Сильно разбил? — Капот… Фара, кажется. Но машина на ходу… А вообще, не знаю, почему, но я уже полчаса сижу в машине напротив твоего дома. — Ты что? — она не поверила своим ушам, но осторожно выглянула из-за занавески. Действительно, на противоположной стороне улицы стояла несколько потрепанная «Хёндай». Натали тяжело вздохнула. — Сейчас выйду…       Капот «Хёндай» согнулся, и выглядел словно пасть недовольно оскалившейся собаки. Левая фара не горела, показывая пустую глазницу. Местами по крылу расходилась сетка заломов. Кое-где скололась краска, обнажив стальную душу. Словно в довершение к картине, заморосил мелкий холодный дождик.       Натали, закутавшись в тонкую куртку и поежившись, подошла ближе к водительской двери. Вид у Тома был растрёпанный. На лбу, контрастируя с его тонкой белой кожей, выделялся большой яркий синяк. Он тяжело вздохнув, вышел из машины. На лице застыла унылая гримаса. — У меня нет слов, — только и выдала она, мельком глянув на него, — Ничего серьезного, я так понимаю. — Пара царапин. И чувство дикого стыда и унижения. Не знаешь, почему? — Я пытаюсь найти ответ на другой вопрос — почему ты сюда приехал, а не домой? — Я тоже пытаюсь найти ответ на этот вопрос, — честно признался он, обходя машину, и остановившись напротив повреждений, — Выглядит ужасно… — С какой скоростью ты ехал? По виду не более 30-35 миль в час… — Да, где-то так и было. Не увидел остановившуюся впереди машину. — Подсвети-ка мне…— протянув ему свой телефон с включённым фонариком попросила она. Том послушно принял телефон из её рук и осветил капот.       Натали приподняла его немного, заглядывая внутрь, поковыряв пальцем решетку радиатора, пошевелив какие-то толстые и тонкие трубки. Немного подумав, она посмотрела на Тома. Тот возвышался над ней с этим белым светом смартфона в руке, словно самый настоящий фонарный столб. — Никакие жидкости,я смотрю, не вытекли… Патрубки и радиатор целы. Ты легко отделался. Поменяешь фару, капот, крыло и бампер и можно дальше кататься. Мелочи жизни.       Том в немом восхищении вскинул брови. — Ты… Ты и в этом разбираешься? — Не разбираюсь. Просто вижу, что повреждения смешные. У тебя так и вовсе пара царапин. Так что это всё — не считается за природный катаклизм! — Натали выключила фонарик на телефоне и сложив руки на груди, посмотрела снизу вверх на Тома. Тот выглядел преувеличенно несчастным. — Мы с Бобби отделались испугом. — О, красавчик с тобой? — Да, заснул там сзади. — Почему ты не поехал домой? Ты извини, но зачем ко мне приезжать?       Натали смотрела с нескрываемым подозрением. — Мне кажется, я тебя здорово раздражаю, — обиженно, словно ребёнок, ответил он, — Дома меня последнее время тоже не особо ждут. — В свете последних событий я тебя на порог боюсь пустить и не удивлена, что дома тебе не рады. Ты же просто ходячий Лемони Сникет! — усмехнулась она, заглядывая в салон и находя взглядом спящего Бобби,— Но вот что с тобой делать? Не будешь же ты слоняться по первым встречным? — А это неплохая идея, — напускно ободрившись, развеселился Том, — Встретить какую-нибудь фанатку и напроситься к ней с ночевой. — Да, жаль что ты только сейчас до этого додумался, а не перед тем, как мне позвонить. Бери Бобби, пошли в дом. Дождь начинается…— сдавшись, скомандовала Натали, поплотнее запахивая полы тонкой куртки. Поднявшийся ветерок в кампании с дождем заставили её дрожать.       Том, открыв заднюю дверь, вывел ожившего и повеселевшего Бобби. Собака, как всегда, принялся изучать окружающие запахи. Натали стояла на крыльце, нетерпеливо поглядывая по сторонам. Улицы спали. Дома спали. Надо было и ей лечь спать час назад и выключить этот чертов телефон.       Баки буквально налетел на гостей, принявшись, словно безумный, обнюхивать в первую очередь Бобби. Натали немного напряженно наблюдала за собаками, боясь, что те могут подраться. Однако, живой и веселый характер Бобби полностью совпал с энтузиазмом Баки. Не прошло и минуты, как собаки на пару принялись бегать по дому, пофыркивая, заигрывая друг с другом, снося на своем пути мелкие предметы мебели. — А ты почему не спишь так поздно? — снимая в коридоре обувь, поинтересовался Том. Натали уже ставила на плиту чайник — слышно было, как зашумела нагреваемая вода. — Я работаю, вообще-то. Пока мой контракт не подписан, продолжаю делать коммерческие сессии.       Натали внесла в гостиную две больших кружки с чаем и поставила на столик, рядом с открытым ноутбуком. — По славной традиции тебе сейчас нужно вылить чай мне на клавиатуру и запороть работу за полгода, — посмотрев на него, констатировала Натали. Мужчина сидел на диване словно под светом софитов — приняв эффектную позу, и непроницаемое выражение лица. На всякий случай она закрыла крышку ноутбука и перенесла его на подоконник, к двум пузатым горшкам с фиалками. — Я не знаю почему, но моя жизнь последнее время похожа на сплошную черную полосу, — попытался объясниться Том, осторожно отпивая горячий напиток. — Я надеюсь, ты не жаловаться ко мне приехал среди ночи? — А зачем еще можно было приехать к малознакомой особе? — Чаю попить, — резюмировала Натали, присаживаясь напротив него. Поджав под себя ноги, она полностью уместилась в уютной глубине кресла, — Иногда мне кажется, что тебе просто нечем заняться. — Возможно, ты не далека от истины. Я так привык за последние несколько масштабных проектов быть в центре событий, что последний год или даже два чувствую себя не в своей тарелке.       Натали не особо слушала его, наблюдая за собаками. Они оба нашли старую игрушку Баки и теперь лениво делили её, лежа на ковре возле дивана. Баки стучал хвостом, словно стальной арматурой, поддавая Бобби по коричневому носу. Тот лишь деловито порыкивал, в шутку отбирая добычу. — Я мельком глянула в интернете кто ты. Впечатляет количество работ и награды в столь молодом возрасте. — О! Тебе стало интересно? Через почти месяц, после знакомства? — рассмеялся Том, не поверив своим ушам. — Да как сказать, чтоб не соврать… Не столько интересно, сколько непонятно, почему за тобой вечный хвост из папарацци. Узнала, — как-то равнодушно пожала она плечами, — Не боишься, что кто-нибудь из сталкеров уже сидит в засаде прямо возле моего дома? — Ну, чему быть, того не миновать. — Я надеюсь, что ты не собираешься оставаться у меня на ночь? На этом диване спит Баки. А на кровати сплю я. Как видишь, места в доме маловато.       Том перевел взгляд следом за Натали, на мирно задремавших в ногах под диваном собак. Они оба спали, положив головы на спины и выглядели вполне счастливо в кампании друг друга. — Кажется, Баки только что нашел новое место для сна, — усмехнулся он. Натали отрицательно покачала головой, — Да ладно! Что может случиться? И вообще, друг ты мне? — Нет. Не друг. Мужчина и женщина не могут дружить, если только они не родственники. Это противоестественно! — Хорошо, тогда давай сегодня будем противоестественными друзьями? Или отвези меня домой. На моей машине. — А сам не можешь? — Не могу… Как ты думаешь, почему я попал в аварию? Потому что в такую погоду я плохо вижу. И, видимо, медленно соображаю, — устало откинув косматую голову на спинку дивана и глянув в потолок, смирился Том. Глаза сами собой закрывались под тяжестью век. — Господи боже мой… Длинный, рыжий, невезучий да еще и слепой как крот… Ну кто тебя актером назначил?— рассмеялась Натали, поднимаясь из кресла и раздумывая над его предложением, — Прямо-таки высокий блондин в черном ботинке! Ладно, Пьер Ришар… Если ты останешься с ночевой, то давай договоримся, что ничего с моим домом не случится. А то я оплатила жилье на два месяца вперёд и мне не хочется съезжать раньше времени.       Когда она закончила фразу, Том медленно, слишком медленно кивнул, глядя на нее совелыми глазами. — Давай, поднимайся на второй этаж, там ванная комната. Пока я стелю тут постель у тебя есть несколько минут, чтобы смыть с себя эту невозможную вонь. — Какую еще вонь? — не понял он, тем не менее послушно поднимаясь с дивана и направляясь к лестнице. — Псиной от тебя воняет за версту, — отозвалась Натали, направляясь следом за ним.       В доме наступила тишина. Бобби и Баки, спавшие вповалку возле дивана тихонько повизгивали, шумно дыша и периодически поднимая головы, чтобы обнюхать воздух и вновь уснуть. Том уставился в потолок. По нему расплескался фонарный блик с улицы. Часы на запястье показали без пятнадцати два часа ночи. Слышно было, как жужжит на подоконнике ноутбук. Кроме этого ни один звук не нарушал покоя дома. От постельного белья вкусно пахло свежестью.       Маленькая гостинная сейчас казалась целым огромным отдельным миром. Где-то наверху в своей постели видела седьмой сон Натали. Или нет? Он, повернувшись на бок, скользнул взглядом по фотографиям, остановился на двух лоснящихся собачьих спинах прямо возле него. Удивительно, как легко сходятся друг с другом дети и собаки. Есть чему поучиться, между прочим. Вот они спят, свернувшись в один тугой клубок и им хорошо вместе не смотря на то, что еще чуть больше часа назад они и не знали о существовании друг друга. Размышляя над этим, Том почувствовал, как проваливается в бездонную черную яму где-то под ногами. Тело судорожно дернулось, заставляя его вынырнуть из неизбежно наваливающегося сна. Как ни странно, ему нравилось так засыпать — уставшим, обессилившим за день. Тогда даже сон на полу ему казался королевской периной. А уж на мягком диване со вкусно пахнущим бельём — непозволительная роскошь.       Бобби поднял ушастую голову слушая, как выровнялось дыхание хозяина. Поднявшись и отряхнувшись, он, по привычке подошёл поближе, и ткнув влажным носом в лицо спящего человека, завертел хвостом. Баки с тихим визгом потянулся, и перекатившись на другой бок, застучал об пол хвостом, вновь засыпая. В доме наступила настоящая тишина. Слышно было лишь как с шумом пьёт воду из миски Бобби.