Вдали от посторонних глаз

      Стряхнув излишнюю воду с капюшона и плеч куртки, Натали осторожно прикрыла за собой входную дверь, стараясь не шуметь.       Собаки тяжело пыхтели, стоя в узком коридоре. Оба промокшие, сильно пахнущие мокрой шерстью и довольные. Обтерев их поочередно полотенцем она, наконец, отстегнула поводки. Собачьи лапы застучали коготками по полу, разбредаясь по дому. Из гостиной раздался сонный возглас: — Бобби, блин..!       Когда Натали уходила с собаками на улицу ее ночной гость еще спал. Кажется, Бобби, освеженный утренней прогулкой под моросящим дождем решил, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы разбудить своего хозяина.       Том проснулся от того, что мокрый холодный нос Бобби ткнул его в шею. На контрасте теплый шершавый язык принялся вылизывать его ухо, пыхтя и сопя. Повернувшись на другой бок он принялся отбиваться от присоединившегося к Бобби Баки. Взбодренные утренним дождем, собаки радостно принялись скакать по дивану, не обращая внимания на спящего на нём человека. Том только и успел прикрыть лицо руками, прежде чем один из разыгравшихся зверей заехал ему в челюсть головой. Натали вошла в гостиную, и окрикнув Баки, согнала его с дивана. Бобби продолжил топтаться по своему хозяину, вертя косматым хвостом. — Доброе утро! — Ммм, Нат… Доброе…Который час? — Начало девятого. Кофе? — Если можно, — спуская босые ноги на пол, и садясь на диване отозвался Том. Волнистые каштановые волосы затянулись в тугие завитки на концах, при этом умудряясь торчать в разные стороны одновременно.       Перехватив Бобби поперёк туловища, Том спустил пса на пол, и потер заспанное лицо руками. На подбородке и щеках пробивалась колючая щетина. Надо бы побриться перед тем, как поехать в театр.       Натали внимательно посмотрела на гостя. Костистые плечи покрывали мелкие веснушки. Острая ключица сходилась под ярко выраженым углом, в ямке прямо под кадыком. На предплечьях разбежались в разные стороны созвездия родинок. Редкие рыжеватые волосы кустились на широкой, но почти не рельефной груди, сильно контрастируя с кремово-белой кожей.       Одеяло сползло, прикрывая его ниже пояса и почти касаясь пола.       Оставив кружку с кофе перед ним на журнальном столике, Натали улыбнулась. Запустив пальцы в его непослушную шевелюру и молча заставив запрокинуть голову, она внимательно посмотрела на ставший темно-фиолетовым синяк на лбу.       Том прикрыл глаза, чувствуя остужающее касание прохладной, пахнущей осенней влагой и ароматным молотым кофе, руки. От этого прикосновения волоски на его собственных руках поднялись дыбом, словно от холода. — Ммм, не делай так, ладно? — попросил он, когда она осторожно нажала на шишку на лбу. — Не буду больше. Честно говоря, он выглядит не так и плохо, но внутри много жидкости. Будто у тебя рог вырос, — хихикнула она, — Пройдет. — Конечно, — отмахнулся он, открывая глаза и встречаясь с её взглядом лицом к лицу. Она была очень близко, так близко, что его ноздри задел едва уловимый запах осени, который она принесла с улицы. — А если вскрыть, еще быстрее пройдет. — Садистка. Тебе меня совсем не жаль? — поинтересовался он, понимая, что надо как-то встать с дивана, не уронив прикрывающее его наготу одеяло. — А где..? Где моя одежда? — В сушилке. Бросила в стирку, пока ты спал. Придётся тебе немного подождать, — отозвалась Натали. — Ужас, — нервно засмеялся он, поднимаясь, наконец, и заворачиваясь в одеяло, как в тогу. Натали саркастично ухмыльнулась, окинув его критическим взглядом. Чашка с кофе заманчиво парила в её руке. Утопив усмешку в кофе, она спросила: — Ну, чем не Кориолан? — Я, между прочим, играл его…— отозвался Том, направляясь на второй этаж, в ванную комнату. Ступени тихонько заскрипели под его весом. — Я читала, спасибо. Может быть, когда-нибудь посмотрю. Из любопытства.       Пригнувшись на лестнице, чтобы увидеть ее выражение лица, он драматично запахнул полы импровизированной тоги.       Натали, попивая кофе, слушала, как наверху в ванной под ногами гостя скрипят половицы. Бойлер под полами дома загудел, подогревая воду до кипятка. Включился смеситель на душе и стало слышно, как льётся вода. Собаки вскинули головы, прислушиваясь. Немного помедлив, Натали поднялась из кресла. Надо было проверить, просохла ли одежда Тома. За одно принести свежее полотенце.       В ванной комнате стоял пар. Зеркало запотело, не желая отражать его потрёпанную физиономию. Смахнув широкой ладонью лишнюю воду с его поверхности, Том уставился себе в глаза. Отражение ехидно подмигнуло. «Что, приятель? В юности такое давалось легче?». Натали была права — синяк на лбу вздулся, просвечивая всеми оттенками чернил. На верхней губе возле уголка запеклась корка. На небритой щеке красовался след от собачьих когтей. Прелесть, какой привлекательный мужчина, подумалось ему. Не удивительно, что она не поддается его обаянию. А может, он просто не в её вкусе? Кто разберётся в душе этих русских…       В дверь ванной осторожно постучали. Том, поискав, чем прикрыться, спешно отвернулся. Натали без особого стеснения скользнула взглядом по его спине, и молча протянула большое махровое полотенце. Немного оторопев, всё же в пол-оборота, он, прикрывая рукой мужское достоинство, взял предложенное. — Ну, ты конечно, и нахалка, — поразился он, чувствуя, как смущается и честно краснеет под её взглядом. — Я тебя умоляю… Это ты в моем доме, а не наоборот. Да и нового я там, подозреваю, ничего не увижу, — фыркнув, кивнула на него подбородком она. — Ты меня с ума сведёшь, — улыбнулся искренне он, наспех вытирая полотенцем голову и быстро обернув его вокруг бёдер. Последняя его фраза прозвучала в пустоту. — Твои вещи лежат на моей кровати. Давай поторапливайся. У тебя телефон разрывается от звонков! — послышалось из гостиной. Том спешно выскочил из ванной и, повертев головой, нашел взглядом широкую двуспальную кровать. Она была заправлена ярким, словно перуанские одежды, мозаичным пледом. На нём лежала его отглаженная водолазка и джинсы. Когда она успела?       Телефон и правда звонил не прекращая. Том глянув на экран, торопливо нажал кнопку ответа. — Ну? И какого черта ты не берёшь трубку? — Извини, не слышал. — Я думала, ты со своей псиной гуляешь. — Гуляю… — соврал он, глядя на довольного жизнью Бобби. Тот вместе со своим новым другом сидели под кухонным столом, голодными глазами провожая тарелки в руках Натали, — Скоро буду дома. — Давай уже… Через час нужно быть на репетиции, — примирительно отозвалась Зави. Кажется, заработавшись, она даже не поняла, что его всю ночь не было дома. Удивительная рассеянность.       Натали, расставив на столе скромный завтрак, посмотрела на долговязого гостя. Выглядел он посвежевшим. — Это омлет? — Чем богаты, как говорится, — кивнула она, — Так что там на счёт моего контракта? — О, господи! Я совсем забыл… Он лежит в машине, — опомнившись, с набитым ртом отозвался Том, — Сейчас я его принесу. — Отлично, а то хотелось бы уже приступить к работе. Не люблю бездельничать. С ним всё нормально? — Д-да…— помедлив, произнес он, решая, стоит ли говорить, что агент отказался его смотреть. Не стоит, наверное. В её глазах он и так за последнее время выглядит как какая-то пародия на серьёзного человека. Томас спешно выскочил за дверь, отложив завтрак на несколько минут. — Просто здорово! — искренне улыбнулась Натали, взвешивая на ладони увесистую папку. — Натали, так как ты оказалась в Англии? Ты так и не рассказала. — Да там и нечего рассказывать. Сбежала сюда от проблем. И, наверное, от самой себя.       Том, наблюдая за девушкой, вопросительно вскинул бровь. — Да… Долгая история, — отмахнулась она, чувствуя себя некомфортно под его пристальным взглядом. Его большие голубые глаза смотрели настойчиво и мягко одновременно. Во взгляде не было никакого осуждения, лишь любопытство, — От себя в большей степени. Но именно себя я и привезла сюда. Ирония, однако! — Ты бежала от того, кого любила? — догадался он, обратив внимание на то, как дернулись её ноздри. — Кого думала, что любила. Ничего, все когда-то ошибаются, — наконец рассмеялась она, пытаясь перевести разговор в другое русло, — Ну, а у тебя что за история, что дома тебе не рады? — Да в целом ничего… Кроме того, что меня догнала слава и популярность. И фанаты с готовностью ведут на меня охоту. Особенно очень молодые, скажем, совсем юные. Это с одной стороны здорово. А с другой стороны сильно досаждает моей семье. Мать в свое время просто завалила меня сообщениями. И сёстры тоже не забывали ткнуть меня носом в «популярность»… — Как это? — Да обыкновенно. Звонят, пишут. Ищут встречи со мной через родителей и сестёр. Некоторые особо настойчивые проникают в жилище и взламывают соцсети.       Натали внимательно послушав, продолжила пить свой кофе. — Ну, так ты должен был понимать, что это оборотная сторона медали. Чем больше слава, тем сложнее жить обычной жизнью. Тут приходится выбирать, — махнула рукой она, со щелчком откусывая кусочек шоколада. Том внимательно посмотрел ей в глаза. — Откуда тебе это знать? — А разве это не очевидно? — На тот момент для меня было не столь очевидно. Больше думал о ролях, интервью, о том, какие двери открывает слава, — честно признался он, — Но, на самом деле даже весь этот дискомфорт с лихвой перекрывают те эмоции, которые я чувствую от зрительного зала во время игры. Или от премьеры фильма… Это невозможно с чем-либо сравнить. Разве что с полётом. Или ездой на лошади… Очень… Окрыляет. — Тебя это окрыляет только потому, что ты на сцене в своей стихии. — Откуда ты знаешь? — улыбнулся он, наблюдая за Натали. — Это моё предположение. — Ты просто обязана посетить мой спектакль! — вскрикнул он, понимая, что обязательно хочет познакомить её со своей работой, — Я очень надеюсь, что скоро состоится показ «Ричарда III» и я буду рад видеть тебя на премьере.       Натали примирительно кивнула, наблюдая, как разгорелись страстным огнем глаза мужчины. На тонких губах заиграла мечтательная улыбка, расползаясь все шире и шире, пока не обнажила ровные белые зубы. Натали обратила внимание на то, как он забавно коснулся кончиком языка своих нижних зубов. Невольно она прикусила свой язык, поддавшись его странной привычке. — Ладно, разберёмся, — отмахнулась наконец она, поднимаясь из-за стола.       Том услужливо подскочил, помогая ставить грязную посуду в раковину. На тесной маленькой кухне было светло и уютно. Натали неловко развернулась к столу за последней тарелкой и уткнулась носом прямо ему в грудь. От водолазки тонко пахло её кондиционером и его парфюмом. Теряя равновесие от неожиданности, Натали обхватила его руками за талию. На её удивление под пальцами заходили крепкие мышцы, никак не вязавшиеся в ее голове с его субтильным телосложением. Внешность была обманчива.       Том ловко поймал девушку, держа одной рукой тарелку, другой обхватывая Натали. От прикосновения ее рук по спине пробежали стаи предательских мурашек, словно электрический разряд. Этот разряд добежал по позвоночнику вверх и Том явственно ощутил, как на затылке зашевелились волосы, поднимаясь. В животе что-то ухнуло вниз, словно сорвался ледяной камень, больно кольнув под ложечкой. И всё это буквально за секунду, которая, казалось, растянулась в вечность.       Не думая, а лишь поддавшись секундному порыву, он сжал Натали в крепких объятьях и поцеловал. Ее губы были мягкими, горячими и горьковатыми на вкус от кофе. В какой-то миг она жарко ответила ему на поцелуй, но будто опомнившись, чувствительно укусила за нижнюю губу, отталкивая его от себя руками. — Так! — высвободившись, и отступая от него на шаг назад, выдохнула она, — Тебе пора идти! — Я не стану за это извиняться, — признался он, упрямо делая шаг в её направлении. Натали спиной ощутила ручку кухонного шкафа с посудой, больно уткнувшуюся ей в позвонок. Отступать назад было некуда. По коже продрало морозцем, когда высокий, нескладный англичанин подошёл вплотную. Он внимательно посмотрел ей в глаза сверху вниз. Натали, внутренне дрожа, тем не менее гордо вскинула подбородок и упрямо уставилась в ответ. Его длинные жесткие пальцы зафиксировали её подбородок, не давая увернуться от еще одного поцелуя. Том был настойчив, и мягок одновременно. Поцелуй вышел долгим, сжирающим, с привкусом утреннего кофе. Сердце девушки бешено заколотилось, словно предупреждая об опасности. Где-то в мозгу разрядом молнии вспыхнула мысль о том, что этот роман, если он имеет место быть — обречен заранее.       Том почувствовал, как она дрожит всем телом, и нехотя отстранился. Внутри всё тяжело заныло, словно старая зубная боль перекатилась вниз по телу, и упала в живот. Об пол со звоном грохнула тарелка, которую он нечаянно выронил. Натали улучила момент его замешательства, и, поднырнув под его руку, отстранилась. — Том… Не нужно. Правда.       В гостиной, словно спасая их двоих от необдуманных действий, раздался требовательный звонок его телефона. Том, медленно закрыв глаза, мысленно чертыхнулся. А может так даже и лучше. Он понимающе кивнув Натали, поспешил ответить на звонок.       Девушка присела на корточки, мелко дрожа. Негнущимися пальцами она принялась собирать осколки тарелки.       Хлопнула входная дверь. Подняв голову из-за стола, она увидела Бобби, непонимающе застывшего у двери, и медленно нерешительно виляющего хвостом. Томаса не было.       Бросив осколки в раковину, она выглянула в окно. «Хёндай» с визгом отъехала от парковочного места, и сорвалась вниз по улице.