Вдали от посторонних глаз

      Наблюдая за тем, как медленно и тягуче льётся в рюмку «Лондонский сухой», Том мысленно поблагодарил Люка за любовь к элитным напиткам. Джин мягко пах можжевельником и фиалками. Поведя носом над краем рюмки, Том залпом проглотил её содержимое. Крепкое спиртное в секунду обожгло горло, и кипящей лавой упало на дно желудка. Дыхание перехватило. — Оох, хорош, зараза… — Да-а, — согласно протянул Люк.       Он сидел в кресле, закинув одну ногу на подлокотник, и не спеша покачивая ею. В руке держал высокий стакан с тоником, куда Томас влил щедрую порцию «Лондонский сухой». — Ну, давай… Рассказывай, — лениво поглядывая из-за своего стакана, произнёс Люк. Он знал Тома довольно не плохо, и сейчас отчетливо читал на его лице беспокойство, — Из-за чего опять у вас с ней сыр-бор? — Да всё та же шарманка. Уж замуж невтерпёж, — устало произнес он, всё ещё раздумывая, стоит ли делиться существованием Натали в его жизни. — Ну, так вы уже четыре года или около того встречаетесь, и живёте под одной крышей, как никак. — Да. Есть такое. — Так и чем кончилась вчерашняя встреча? Опять разругались, я так понимаю. — Кажется, информация у тебя появляется раньше, чем в официальных источниках, — рассмеялся Томас, чувствуя, как хмелеет под действием джина. — Не преувеличивай. Я вас обоих хорошо знаю. Особенно то, что способно вывести Зав из себя. А вывести её из себя можешь только ты. — Вот спасибо, утешил. — Обращайся, — расплылся в приторной улыбке Люк. — Вот что мне с ней делать? Чувствую себя последним мерзавцем, но и себя насиловать не хочу. Я так долго добирался до вершины карьеры… — Ну, ты же не будешь всю жизнь женат на карьере? Или тебе просто не по душе идея быть женатым конкретно на Зави?       Том в удивлении вскинул брови, наполняя свою рюмку. Люк всё ещё не спеша цедил свой коктейль. — А вот не знаю. Вопрос достойный… Ну, нет, я ее безусловно люблю… Всё таки мы и правда вместе достаточно долго, как ни с кем до этого… — А ты уверен, что это именно любовь, а не привычка? Я всегда думал, что если любишь кого-то, то вопрос брака в принципе не стоит. — Люк, ты всегда такой философ? Или только под джином с тоником? — Томас внимательно посмотрел в захмелевшие глаза приятеля. С Люком они были знакомы достаточно хорошо, и он мог на него положиться в трудной жизненной ситуации. У него всегда было наготове нужное слово для Томаса. — Говоришь, прямо как Майк… — смутился Люк, залпом допивая коктейль и подставляя Тому свой стакан для добавки. — Люк… Если я расскажу нечто такое, что требуется сохранить в самом строжайшем секрете, что ты на это скажешь? — Не могу гарантировать, что выдержу пытки пением со стороны Зави… Но, а больше поводов сливать секреты вроде нет. — Зави-Зави-Зави… Такое впечатление, что она меня буквально преследует везде. Даже тут, в твоем доме я не могу от нее избавиться, — фыркнул Том, снова залпом глотая спиртное. Алкоголь подействовал мягко, словно туман наползая на берега моря, придавая уверенности и излишней храбрости. — Ну, не тяни, пока я ещё в силах хоть что-то запомнить и дать мало-мальски полезный совет. — Ладно… Если Зави узнает, где я зависал эти два дня, она просто удавит меня подушкой среди ночи. Предварительно оторвав мне яйца. — Девченку подцепил? — от чего-то совсем не удивился Люк, с совершенно равнодушным видом мешая тоник в стакане. — Скорее, она меня.       Люк замер, медленно подняв на Тома взгляд. Шутка вышла за пределы дозволенного. — Не понял… — Месяца полтора назад, в парке. Она фотограф.       В комнате повисла ощутимая кожей тишина. Казалось, что она стала осязаема и сейчас буквально липла к ним двоим, словно пьяная проститутка в занюханном баре, ища последнего клиента. — Да… Познакомились, стали общаться. По правде сказать, я разбил ей фотоаппарат. Пришлось отрабатывать… — Прости, чем? — Покатать её по городу по её делам, помочь немного с приобретением нового. Оказалось, что это очень дорогая вещица. Ну, и как-то так дообщались, что уехали на эти дни в Лэндс Энд… Короче, я, походу, снова попал в историю. — Да уж… Если Зави узнает, быть беде… С другой стороны… Нет, я все-равно не могу придумать оправдание этому, — пребывая в шоке от слов Тома, Люк никак не мог допить свой коктейль, — Как так вышло? Она тебя засталкерила? — Нет. Она даже не знала, кто я, — хрюкнув, расхохотался Хиддлстон. На лице Люка застыло удивленное выражение. Это заставило Тома смеяться еще громче. — Хватит ржать. Я ничего не понял. — Короче, я увлёкся этой девушкой. Кажется, даже слишком. Она не знает о Зави. — Почему ты ей не сказал? — Вот и я пытаюсь понять. Знаю только, что когда они друг о друге узнают, то от меня мало что останется. Только память в виде кинофильмов. Господь, храни кинематограф… — Как ее зовут? Ну, чтобы мне не называть её просто «девушка». — Натали. Её зовут Натали. Зеленые глаза, темные волосы, забита татуировками и покрыта шрамами… У меня от неё мурашки по шкуре… — У меня уже тоже. Татуировками?! — лицо Люка брезгливо сморщилось. Том махнул рукой. — Я не в этом смысле. Я реально покрываюсь мурашками от ее прикосновений. Как-будто она знает, как прикоснуться ко мне, чтобы меня начало разрывать на части. — Не надо подробностей, прошу. Я не пойму только одного — от меня тебе что нужно? — Не знаю. Совет? — Какой тебе совет, балбес? У тебя такая довольная физиономия, когда ты о ней говоришь, что мне кажется, будто ты не особо и раскаиваешься.       Томас задумался, припоминая ощущения от прогулки на Уайтсанде. — Да, похоже на то… Я как никогда чувствую себя рядом с ней мужчиной. Таким, что прям ух. Этот её взгляд заставляет быть, а не казаться. Нереальное ощущение. — Мда. Не увлекайся только. А то потом херово кончится. — Вот по этому я тут. Ищу совета. Знаешь, мозгами я понимаю, что должен сделать. А вот эмоции прямо рвут в клочья в другую сторону. Мозгами я понимаю, что должен сделать Зави предложение, представить её миру… Должен. Но не хочу. — Дай угадаю? А хочешь ты эту Натали… — Запутался. Хочу чувствовать себя живым. Нужным. — Ну, так Зави ты нужен. Может, вам куда-нибудь вдвоем умотать на неделю-другую? Проведёте время вместе, переосмыслишь… — Так вот в этом и дело, что я не хочу с ней никуда ехать. Как вспомню последний отдых в Брисбене, так всё желание пропадает.       Люк, допив очередной коктейль, зевнул в кулак. Алкоголь быстро сковывал его, подгоняя невидимым кнутом в сторону кровати. Томас точно так же зевнул, глядя на своего сонного секретаря. — Я понимаю, что творю то, что меня никак не красит с положительной стороны. Но почему тогда мне так хорошо? — Что, никаких угрызений совести? — Совершенно. — Тогда какого черта тебе от меня надо? Тебе хорошо? Ты же один фиг не послушаешь моего совета… — С чего ты взял? — Ой, ну не надо… Я сейчас дам тебе совет, а ты пойдёшь дальше, к другому советчику, чтобы получить тот совет, который тебя устроит. А потом, когда ты по-настоящему облажаешься, ты ведь будешь винить того, кто укрепил тебя в твоем решении… Это типичная проблема всех, приходящих за советами. Ты ж уже все решил. — Да еб твою мать! Я ничего не решил, блядь! — вскочив с кресла и принявшись расхаживать из угла в угол по гостиной, вскрикнул Томас, — Как, ебись оно конем, можно что-то решить в этой ебаной ситуации?! — О как… Ты и материться, оказывается, умеешь, — опешил Люк, почти трезвея. — Да блядь, я тебе что, напудренная монашка? — Ну, последний час ты ныл если не как монашка, то как лишенная невинности на выпускном девица… — засмеялся Люк, пьяно наблюдая за Хиддлстоном. — Мило. Спасибо! Так че делать-то? — Блядь, Томас Уильям Хиддлстон! Тебе, ебется твоя жизнь, пятый десяток, а ты все ещё ищешь совет, да еще и у меня? Самому не смешно? – Вот именно по этому я и пришел к тебе… Зная твою… Тебя… — Заканчивай уже… Зная мою ориентацию? — Да, извини… Ты же как-то признал в себе это. И не скрываешься, и не переживаешь. — Ну, было не просто, скажу тебе. — Тогда ты меня понимаешь. Мне сейчас пиздец как не просто! — одним махом осушая ещё одну рюмку джина, завёлся Том. — Ну, что я тебе могу сказать… Либо признай уже, что Зави тебе нахер не нужна, и живи дальше, либо женись блядь на ней, и сиди на жопе ровно в её рафинированном семейном болоте! — Я… Не могу. — Тогда иди на хер отсюда, и не трахай мне мозги. Разберись в себе, что ты хочешь, в конце концов. Тебе скоро саван подадут, а ты все в Ромео играешься. Нарожайте с этой смугляхой уже кудрявых мулатиков и устраивайте по субботам семейные вечера. Или отпусти её на все четыре стороны, пусть наконец найдет себе другого мужика. Ты ж её время безбожно просираешь вот этим вот своим «мне еще рано, это слишком ответственно». — Да уж… Что есть то есть. Люк задумчиво, прикрыв один глаз, чтобы мир не вертелся без остановки, уставился на Томаса, словно взвешивая что-то. — Ну слава богу, а то я думал, что ты мистер Совершенство, судя по тому, что пишут СМИ и фанаты. Ан нет, ты живой человек! Ура! — Давай-давай, подъеби меня… — наливая и без того опьяневшему Люку джин, Томас с горечью отметил, что бутылка опустела. Прекрасное, сорокапятиградусное спиртное развязало язык, и придало отчаянной храбрости. — Да че тебя подъебывать, когда ты сам себя капитально так подъебал, — икнул Люк и засмеялся, разливая половину тоника на ковёр, — Блядь, Майк меня выебет за этот сраный палас… Хотя, когда я был против. — Позвонить ей, чтоли… Ведьме этой зеленоглазой… — вертя в руках телефон, подумал вслух Том. Почему именно в такие моменты, когда ты безбожно пьян, в голову приходят мысли о том, что твоего звонка непременно ждут среди ночи?       Томас, опираясь рукой о спинку кресла Люка, набрал номер телефона Натали. Гудки… Гудки… — Алло?— сонный голос на том конце провода заставил его сердце с удвоенной скоростью прогнать алкоголь через весь организм. — Пррвет, милая Натали… — Том? Который час? Черт… Ты… Какого фига?! — Я слегка пьян… Не обижайся. Я же обещал тебе позвонить сегодня. — Вчера. — У меня ещё сегодня. Я хочу к тебе приехать. — Я во Франции, вообще-то… — Где?! Как ты… Ааа, точно, — Том, чувствуя, как не поддаются контролю руки, попытался провести пальцами по короткой стрижке Люка. Люк, улыбаясь, принялся отбиваться от его назойливого внимания. — Том, что-то случилось? — Не-а… — Придурок, скажи ей, — зашипел Люк, запрокидывая голову и ехидно ухмыляясь. — Ш-ш-ш!!!— зашипел он на веселящегося Люка, — Я соскучился… Кажется, ик… По тебе. — Ага, чудесно. И для этого ты решил позвонить мне среди ночи… — Вообще я хотел приехать к тебе среди ночи, но ты во Ффррранции. J'ai l'impression d'être tombé amoureux de tes foutus tatouages et de tes yeux verts* — Я ни слова не поняла по французски. — Как ты там тогда работаешь? Я утром приеду к тебе и помогу… С языком… Хе-хе. — Пошляк… Пьяным ты мне нравишься больше, — засмеялась Натали. — Куда ехать-то? — Я в Кале, отель «Де ла Плаж». — Я приеду, и сломаю тобой чёртову кровать… — пообещал Том, не особо понимая, что он такое говорит и зачем. Однако, сказанные слова принесли ему странное облегчение. — Господи, какой грозный… Давай иди уже спать ложись, выпивоха… Потом поговорим. Мне вставать через четыре часа. — У меня от одного твоего голоса все встаёт, ведьма моя зеленоглазая…       Люк театрально закатил глаза, зажимая себе рот обеими руками и давясь смехом. — Всё, я иду спать и тебе советую, — фыркнула Натали. — Кале, «Де ла Плаж». Спокойной ночи, сладость моя! — икнул в трубку Томас, понимая, что алкоголь сегодня окончательно победил его разум, выпустив на волю демонов, запертых внутри столь длительный срок. — Ну и ебанутый ты, — расхохотался Люк, когда Том убрал телефон, — Кто тебя повезёт в этот сраный Кале да еще и утром.       Томас выразительно уставился на секретаря. — Не-не-не… Я никуда не поеду… — Тебя и не спрашивают. Ты — мой помощник, вот и помоги мне… — Псих ненормальный… Ты реально ебнулся с этой девицей. Или седина в бороду, а бес в ребро? — Угу… Ты ж сам сказал, что я всё уже решил? Так вот — нихуя я не решил. А увижу её и решу. — Зави нас уничтожит обоих. Я еще не дожил до своих лучших лет! — Всё, не ной. Спать пошли… Ты в своей постели, я в своей! — Можно подумать, раньше было иначе, — с трудом поднимаясь из кресла и опираясь на протянутую Томом руку, фыркнул Люк, — Я, походу, здорово пожалею об этом…