А погода нынче в офисе...

— Рассказать вам легенду о чёртовой дюжине? — страшным голосом спросил Артём и, подсвечивая лицо снизу фонариком, состроил жуткую гримасу. Дети в восторге завизжали, а Таня улыбнулась. Честно говоря, она боялась этого дня, пусть и ждала его с нетерпением. Сестра ведь не знала, что Таня стала погодником, никто из семьи не знал, и Таня каждый день снова и снова откладывала разговор с ними, чтобы, наконец, как можно дольше не делиться этой «радостной» новостью. Но всё прошло гораздо легче, чем она себе представляла. Так как Таня с самого утра ужасно волновалась, над её головой сгустилась грозовая, иссиня-чёрная туча и сверкали молнии. Сама она успела ко всему этому привыкнуть настолько, что уже даже перестала обращать внимание. А вот сестра, которая привезла племянников, в первую очередь обратила внимание на тучу. Вытаращилась на неё так, будто приведение увидела, но быстро взяла себя в руки и буднично поздоровалась, словно ничего и не случилось. — Рада тебя видеть, Таня. — И я тебя, Оль. — Привет, тётя Таня! — в один голос воскликнули мальчишки, Дима и Слава, с интересом смотря на тучку. — А что это у тебя? — А? Где? — не поняла сначала Таня, потом сконфуженно улыбнулась и сказала: — Это моя тучка. — Прям твоя? — недоверчиво уточнил Дима, младший из племянников. — Как тучка может быть твоей? — Прям моя! — с непонятно откуда взявшейся гордостью подтвердила Таня. — Я её сама для себя создала, и только я сама могу её прогнать. — Круто! — А то ж! — У тебя, я смотрю, всё хорошо? — спросила Оля. Таня на миг задумалась, оценивая свою жизнь и последние перемены в ней, и, наконец, кивнула: — Да, у меня всё в порядке. — Вот и славно. Оля согласилась задержаться на чашечку чая, во время распития которого Таня рассказала ей о том, как стала погодником. И об Артёме тоже рассказала, потому что он оказался — внезапно — важной частью Таниной истории. И своими переживаниями о том, как родители воспримут перемены в ней, Таня тоже поделилась. — Да брось, — махнула рукой Оля. — Они, конечно, не в восторге будут, но примут тебя и такой. Всё-таки ты же их дочь. Да и стать погодником — это ещё далеко не конец света. — Ты правда так думаешь? — Ну а как ещё я могу думать? — Оля ласково улыбнулась и сжала руку Тани в своей. — Ты ведь моя сестра. — Спасибо тебе, — Таня почувствовала, как защипало в глазах. Наверное, она была бы полной дурой, если бы сейчас, в самом деле, разрыдалась. Но она смогла сдержать себя, а скоро и Оля убежала по своим срочным делам, пообещав вернуться к вечеру. Не успела Таня задаться вопросом, чем ей развлекать племянников, которых она последний раз видела уже, кажется, целый год назад, как от размышлений её отвлёк дверной звонок. Пришёл Артём, а вместе с ним, что стало полной неожиданностью для Тани, пришли детские игры, крики, беготня и весёлый смех, которые с наступлением сумерек сменились на строительство импровизированного шалаша из всех имеющихся в доме подушек и одеяла и рассказывание страшных историй. Нашлась даже гирлянда, которую Таня купила ещё на прошлый Новый Год и благополучно о ней забыла. И оказалось, что гирлянда идеально подходит для украшения шалаша, отчего он сразу показался уютнее. Гирлянды с кучей маленьких огоньков, горящих мягким жёлто-оранжевым светом вообще всё сразу делают гораздо уютнее, Таня это уже давно подозревала, но сегодня убедилась окончательно. Это всё было весело. Настолько весело, что Таня, никогда в жизни не сидевшая с детьми сестры, получила сегодня от этого самое настоящее удовольствие. Раньше она, честно говоря, даже на руки их брать боялась, ей всё время казалось, что она может их покалечить, такими хрупкими они были. Зато сейчас они уже выросли, и играть с ними стало не так страшно. И Таня даже почувствовала небольшой укол сожаления, что избегала племянников раньше. Классными детьми они выросли, реально классными! Оля вернулась незадолго до ужина, забрала детей, поблагодарила Таню, познакомилась с Артёмом, сказав, чтобы Таня его обязательно приводила с собой на следующее семейное торжество. И убежала опять. Но Таня к этому привыкла, её старшая сестра вообще превратилась в ужасно занятого и вечно куда-то спешащего человека с тех пор, как стала мамой. Но это, наверное, у всех мам так происходит. По крайней мере, Тане так казалось, пусть она и не была уверена точно. Она думала, что Артём сразу уйдёт, как только не будет необходимости развлекать детей. Но он, к удивлению Тани, остался на ужин. После ужина в недрах холодильника обнаружились купленные сто лет назад вино и сыр, а так и не разобранный шалаш из подушек отчего-то особенно сильно манил мигающими огоньками. Как выяснилось опытным путём, пить вино, заедая сыром, гораздо прикольнее в окружении стен из подушек и со включенной гирляндой вместо лампы. Тёма, конечно, пытался пару раз испортить момент и напугать Таню внезапно зажигающимся фонариком и корчанием страшных гримас, но сказочная атмосфера, в итоге, покорила и его. Положив голову ему на плечо, Таня тихо попросила: — А расскажи что-нибудь? — Что рассказать? — спросил Артём. — Ну, например, сказку. — Страшную сказку? — Нет уж, спасибо, — отклонила предложение Таня. — Я и так из-за вас с племянниками сегодня столько страшных историй наслушалась, что заснуть сегодня не смогу! — В одном чёрном-чёрном доме… — Не ужастик! — Это случилось в пятницу тринадцатого… — Не хочу слушать ещё один ужастик! — Ладно, — со вздохом согласился Тёма. — Жил-был лягушонок, очень маленький, но очень храбрый лягушонок. — Предупреждаю, если в конце истории его собьёт машина или сожрёт цапля, я с тобой больше не разговариваю, — на всякий случай предупредила Таня, закрывая глаза и готовясь слушать новую историю. — Всё с ним в порядке будет, не боись. Так вот. Жил-был маленький и храбрый лягушонок по имени… Ну, пусть будет Питер… Лягушонок Петька. Жил он не на болоте, как подобает обычным лягушкам, а в домике со стеклянными стенками и такой же стеклянной крышей. Он не выходил из домика, но свозь прозрачные стены мог видеть, как очень-очень далеко всходило солнце. Петька не знал, что такое солнце, он просто видел ма-а-аленький оранжевый шар и думал, что этот шар — тоже лягушка. Знаешь же, бывают такие большущие то ли лягушки, то ли жабы, оранжевые еще. Рогатки вроде. Или водоносы, хотя водоносы вроде всегда зелёные… — Так, не отвлекайся от истории. — А, ну да, точно. Как я уже говорил, Петька был очень храброй и очень одинокой лягушкой, вот и решил он однажды подружиться с этой большой оранжевой жабой. Или лягушкой. Ладно, неважно. Подружиться с солнцем, короче, решил. И тут прикол в том, что лягушкам на солнце вообще находиться нельзя, они моментально сохнут. Ну, это так, к слову. — Ты что, ещё и лягушками увлекаешься? — Есть немного. Так вот, слушай дальше и не перебивай! — Да ты сам постоянно отвлекаешься! — Ты будешь слушать или нет? — Буду, конечно! — Петька решил сбежать из своего стеклянного домика, чтобы подружиться с солнцем. Сделать это можно было только тогда, когда единственные двери домика открывались, и девочка по имени Таня… — Почему — Таня? — Красиво имя, — невозмутимо пожал плечами Тёма. — Так вот, продолжаю. Девочка по имени Таня была хозяйкой этой лягушки, держала её в специальном и хорошо оборудованном террариуме, кормила вкусными насекомыми и ежедневно опрыскивала террариум из пульверизатора, чтобы её лягушка, не дай бог, не пересохла. В общем, очень сильно любила она его и заботились от всей души. А лягушка Петька этого не знал и не ценил. И однажды во время кормёжки сбежал из террариума. Он отчаянно скакал в сторону солнца, но оно не становилось ближе, только всё огромнее и огромнее. С каждым скачком Петька чувствовал себя всё хуже и хуже, ему было слишком жарко и слишком сухо. И вот когда он уже приготовился к смерти, его внезапно подняли с пола чьи-то тёплые руки. Это было тоже неприятно, но гораздо менее неприятно, чем солнце. Руки осторожно, боясь поранить, подняли его и вернули в стеклянный домик. Только там он смог набраться сил, чтобы открыть глаза. И знаешь, кого он увидел перед собой? Таню. Таню, которая всё ещё очень сильно его любила, несмотря на побег. И увидев её, Петька осознал, что ему больше не нужно пытаться подружиться с солнцем, не нужно прыгать к нему, рискуя собственной жизнью. Ведь у него уже есть самый лучший друг на свете, его единственный настоящий друг. Девочка, которая очень-очень его любила. Артём закончил придумывать сказку, а Таня, так и не услышав финал, заснула на его на плече. — Ну вот, — усмехнулся Тёма и, подняв руку, осторожно убрал со лба Тани сбившуюся прядку, — а говорила, что не заснёшь.