Лукреция

      — Сладости! А кому немного сладостей? — бойкая старушка в цветастом платке зазывала к своему прилавку всех, кто проходил мимо. — Конфеты и пряники, которые сделают из вас настоящего кудесника! Сказочные леденцы! Карамельные трости и печенье для колдунов! Сахар и мед, дарящие волшебную силу!       Над старушкой беззлобно посмеивались, но сладости у неё все же изредка, да покупали. В конце концов, где, как не здесь, на ярмарке в честь Нового года, можно вспомнить о том, что магия действительно существовала? Нет-нет, не в наш прогрессивный пятнадцатый век, что вы! Если колдуны где-то ещё и живут, то явно не в этой стране, не на севере благословенных всеми богами Апеннин — или же они слишком хорошо скрываются. Наука! Вот что заменило магию!       Но сегодня, в канун праздника, можно поиграть в снежки, затем купить себе большой пряник, съесть его с горячим чаем и немножечко помечтать…       — Леденцы и пряники!..       — А можно мне, пожалуйста, один леденец? — раздался тихий голос практически из-под локтя старушки. Худенькая, бедно одетая, но опрятная девочка лет семи-восьми с надеждой смотрела на торговку протягивая в покрасневшей от холода ладошке медную монетку.       Старушка окинула внимательным взглядом новую покупательницу, призадумалась и, взяв согретую теплом тела монетку, достала откуда-то из-под прилавка большую банку с разноцветными леденцами на палочках:       — Выбирай, девочка.       — Меня Лютей кличут, — машинально отозвалась малышка, завороженно разглядывая разноцветные карамельки. — Ух, ты…       Леденцы были и правда волшебные на вид: большие, искрящиеся, словно переливающиеся на свету. Здесь были и мрачные черно-фиолетовые черепа, и зеленые листья, и ярко-желтые солнышки, и много-много чего ещё…       — Я не могу, — с трудом отвела взгляд от этого великолепия Лютя и твердо посмотрела на торговку. — Они стоят куда больше, чем одна медяшка.       — Считай это моим новогодним подарком, — улыбнулась в ответ старушка. — В конце концов, все заслуживают своего подарка, особенно в канун праздника, не так ли?       — Правда? — несмело улыбнулась Лютя, сдула с лица выбившуюся из-под чепца светлую прядку и, решившись, осторожно протянула руку к леденцу в виде большой, словно бы вырезанной из хрусталя прозрачно-синей снежинке. — А можно?..       — Можно, девочка, — ловко выдернув из общей кучи выбранный девочкой леденец, торговка торжественно вручила его Люте:       — Бери и владей по праву.       — Спасибо! — восторженно пискнула девочка и прижала красивую карамельку к груди. — С Новым годом вас!       Понаблюдав за тем, как счастливая до невозможности девочка убегает дальше вдоль ярмарочных рядов, фея Бефана убрала обратно банку с волшебными дарами и прошептала себе под нос:       — И тебя с Новым годом, Лукреция. Ещё увидимся.

***

Позже, много позже, сумев буквально чудом уцелеть в страшнейшем пожаре, уничтожившем практически целиком бедные кварталы города, уже выросшая Лукреция тихо брела куда-то в неизвестность, пряча в рукавах покрытые нетающим инеем пальцы.       Она помнила, как отчаянно прижимала к себе маленькую сестренку и исхудавшую, обессиленную тяжелой болезнью мать, как они метались по улицам в тщетной надежде спастись от злого огня. Помнила, как противный, злой Беппе, за которого её месяц назад сговорил отец, пытался куда-то бежать, твердя, чтобы она бросила мать и Лауру, что слабосилки все равно не смогут выжить в этом пожаре, а он, Беппе, не хочет терять такую невесту. Помнила свой отчаянный крик и внезапную, такую сильную снежную бурю вокруг них, в которой и пропал ненавистный жених…       Они сумели пережить пожар — сама Лукреция, её матушка и маленькая Лаура. Что же стало с Беппе — девушка не хотела знать. А то, что произошло с остальными членами её семьи — узнать боялась, даже спустя декаду после пожара.       А теперь Лукреция, кое-как сумев пристроить у дальних родичей совсем ослабевшую матушку и маленькую Лауру, шла неизвестно куда, тщетно пытаясь оттереть с рук иней, покрывающий их с той самой спасительной снежной бури, — и ей было очень-очень страшно. Боги, за что ей всё это?! Ведь магии давно уже нет, она ушла! Что теперь делать?!       А вокруг кипела жизнь. Люди, пережившие столь страшное событие, жаждали доказать себе и другим, что они живы, они целы! Поэтому стихийное, какое-то отчаянное праздненство возникло словно само собой. Да и повод имелся — канун Нового года. Её, Лукреции, очередной Новый год…       И что теперь ей делать?       — Лукреция! — окликнул девушку женский голос. Преградившая ей путь маленькая, бойкая старушка в цветастом платке смотрела на неё как на старую знакомую и явно чего-то ждала.       — Прошу прощения, мы знакомы? — подняла голову девушка. — В любом случае, мне сейчас не до праздных бесед, поэтому…       — Моё имя Бефана, — представилась старушка и Лукреция испуганно охнула, прижав ледяные пальцы к щекам. — Фея Бефана. И это я подарила тебе ту силу, за счет которой ты выжила в огне.       — Но… Как? — только и смогла пролепетать девушка. Фея Бефана! Та самая волшебница, которая дарит подарки детям и следит за тем, чтобы их никто не смел обижать! Но это же всего лишь детская сказка, разве нет?       — Это не сказка, девочка, — словно отвечая на её мысли, отозвалась Бефана. — Магия никуда не уходила, она просто скрылась от взора тех, кто в неё не верит. И если хочешь, то я могу тебя ей научить. Мне уже давно нужна помощница.       — Но у меня…       — О матери и сестре не беспокойся, я помогу им. Они не будут ни в чём нуждаться, — прозвучали слова, заставившие девушку тихо заплакать — впервые с того момента, как ей удалось выбраться из пожара.       Лукреция подняла голову, откинула с лица спутанную светлую прядь и, посмотрев на терпеливо ждущую её решения фею Бефану, неуверенно улыбнулась.