Evenecense — Bring me to life
Визг толпы дал понять, что их заметили даже с затемнённым освещением. Эвелина встала около микрофона, настраивая под себя, Лёша сел за барабаны, феерично покрутив палочки в руках, а Кирилл сел за клавишный инструмент, пройдясь по нескольким нотам. И Влад, тот самый, что волновался, взял в руки бас-гитару и уверенным движением сделал рывок по струнам. Ребята переглянулись с улыбками, а затем, когда Лёша отсчитал удары, группа начала играть первую композицию. Элина, обладая шикарным хриплым голосом, начала петь. Услышав знакомый мотив, фанаты истерически заверещали и начали подпевать, всматриваясь в своих кумиров. Некоторые поднимали плакаты с надписями: «Чёрные Вороны вперёд!», наслаждаясь идеальным исполнением. Признаться честно, не Эвелина была любительницей всех поклонников, а именно Влад, который так шикарно исполнял соло на гитаре: его пальцы метались по грифу, нажимая на струны по разным ладам, да так сильно, что звук выходил чёткий, без искажения. Он не жалел самого себя — всё было ради музыки. Ради кайфа и наслаждения людей. Толпа снимала его на телефон, фотографировала в разных позах, как он небрежно закидывал голову назад или садился на корточки, а те, кто были в самых первых рядах, могли рассмотреть его настолько детально, что и фотографии были не нужны — вживую его красота не сравнится ни с какими снимками. Более того, всех фанатов этой группы манила их загадочность. Никто не знал их личностей целиком и полностью. Они скрывались за масками и макияжем, чтобы было сложно понять, какая их внешность на самом деле. Это добавляло особую изюминку в их квартете. Некоторым было плевать, как они выглядят, главное, что хорошо играют, а вот многим до скрежета зубов хотелось выяснить, кто прячется за образами. Но группа, находясь на интервью или где-нибудь ещё, никогда не отвечала на этот вопрос корректно. Им оставалось лишь улыбаться и пропускать заданное мимо ушей, потому что за нарушение контракта босс мог беспрекословно вышвырнуть из «Чёрного Ворона». Тем не менее это не мешало людям заводить по ним кучу фан-пабликов, делать разные нарезки с концертов и рисовать арты. Два часа сплошного рока пролетели незаметно. Поклонники уже успели послушать пару песен на бис, а им всё равно было мало. — Санкт-Петербург, наш концерт подошёл к концу! — завершила выступление Эвелина, улыбаясь во все тридцать два. — Вам понравилось? В зале раздались крышесносные аплодисменты. — Через двадцать минут «Black Raven» выйдет к вам на фотосессию! Готовьте телефоны, блокноты и ручки, а также очаровательные улыбки! Уходя со сцены вместе с группой, Влад понял, что, чёрт подери, выложился по полной. Уже не хотелось выходить к фанатам, давать автографы и прочее. Единственным желанием было завалиться на кровать и полежать хотя бы пять минут, чтобы снять напряжение в пальцах. — Ахеренно, ребят. Мы раскачали зал на две тысячи человек! — устало, но с восхищением в голосе произнёс Кирилл, взяв с тумбочки бутылку воды. — Что думаете? — Я поддерживаю. Было классно, — Лёша взял салфетку и стал вытирать пот с лица, который быстро стекал по вискам. Эвелина только кивнула, натянула уставшую улыбку и упала на мягкое кресло, расслабляясь в немом стоне. — Каждый наш концерт шикарен, Кир, — спустя недолгую тишину произнёс Влад, поправляя кофту. — Но, по-моему, сегодня мы конкретно отличились! — Молодцы, девчонки и мальчишки, — в дверях появился тот самый мужчина, который прогонял их на выступление. — Ну можете же, когда захотите! Вся группа тяжело вздохнула. Босс всегда относился к их концертам сносно и почти никогда не хвалил, и даже это «ну можете же!» не вызвало у них чувство благодарности. — Свой гонорар вы получите после автограф-сессии. Не раскисайте, вороны, ясно? Впереди ещё куча концертов. — Да, Владимир Николаевич, — ответили они и ушли к ребятам в зал.***
Было жарко. Это чувствовалось по одежде, которую теперь можно было выжимать. Группа фоткалась с каждым, кто хотел, её участники рассыпались по всей территории, давали автографы и прочее. Влад любил это больше всего, когда к тебе подходят с искрами в глазах, говорят много комплиментов и дрожащими руками обнимают, не веря во всё происходящее. Были, конечно, такие дамы, которые позволяли себе чересчур много: откровенно лапали, заигрывали, но парень даже не был против — поддавался и раскрепощался. Дело до интима, безусловно, не доходило, но лишний раз почувствовать пышные ягодицы молодой девушки на своих руках никогда не бывало отвратительным, даже при том, что с ней они больше не увидятся. Время поджимало, поэтому участники стали постепенно пропадать с поля зрения фанатов, напоследок поблагодарив за чудесный концерт. Ребята выдохнули, осознавая, что всё закончилось, и отправились переодеваться. — Может, по пивку? Мы здорово поработали и заслужили небольшой отдых, — предложил Кирилл. — Смола, ты как? — Думаю да, почему нет. Элин-с, Влад? — Мне хочется нажраться, поэтому я с вами, — девушка начала раздеваться, отчего Лёша присвистнул, а затем повернулся к последнему парню, ожидая ответа. — Я не смогу сегодня. Идите без меня. Группа сочувственно пожала плечами и, попрощавшись с Владом, отправилась прочь, унося с собой в машину костюмы, завёрнутые в кофры. И вот, он снова один. Смотрел на себя в зеркало, ещё не выйдя из образа. Снял линзы, давая небесного цвета глазам отдохнуть, потом мицеллярной водой смыл тональник и подводку. Потратив на это минут двадцать, Влад начал снимать с себя костюм. Бережно откладывая его в сторону, парень потянулся к чёрному рюкзаку, тяжело вздыхая. Белая рубашка в клетку выглядела помятой и выцветшей. Её хотелось не надевать, а выкинуть в мусорку, забыв о ней, как страшный сон. Но всё же он начал неспешно одеваться, застёгивая маленькие пуговки на торсе и рукавах. Следом шли синие джинсы с кожаным ремнём. Из горячего, изящного рок-музыканта он быстро превратился в неловкого мальчишку, не имеющего чувство стиля. В ботана. Он истошно простонал, когда пришла очередь расчёсывать чёлку, зализывая волосы набок, и надевать уродские очки, смотря на себя с отвращением. Ему конкретно не нравилось то, как он выглядел, но поделать с этим ничего не мог. Вся бижутерия тут же была отправлена в маленький кармашек рюкзака, а одежда внутрь. Он вышел через чёрный вход, с ужасом осознавая, что пошёл сильный ливень, который подпортил настроение ещё больше. Открывая зонт, он буркнул под нос что-то о ненависти к дождю и побрёл домой, заскочив по пути в магазин.***
Уставший, как собака, Владислав дошёл до дома и почти упал на пороге от трясущихся колен. «Нужно было заказать такси.» Пройдя в гостиную, он заметил лежащую на диване сожительницу, которая, уткнувшись в телефон, проигнорировала его приход. Он подошёл ближе, всматриваясь в её карие глаза, которые были чуть сужены. — Оливия. Черноволосая девушка подняла на него безразличный взгляд и издала грубое «чё?», а потом получила в руки пачку чипсов. — Извини меня за утреннюю ссору. У меня огромный завал по учёбе, так что иногда я совершенно не соображаю, что говорю. Ну прости, — он жалобно свёл брови к переносице и присел на корточки, чтобы их лица были на одном уровне. — Я купил твои любимые чипсы. Тяжёлый вздох. — Прощаю, Ботан, — она посмотрела на него, а затем немного ужаснулась. — Видок у тебя, конечно, не алё. Ты хоть по ночам спишь? Или только рефераты пишешь? «Конечно, рефераты, как же? Их много. Шесть железных струн. А болючие какие», — Ботаник мысленно усмехнулся. — Стараюсь, Ливи. — Только давай без нежностей, — она скорчила лицо в отвращении, — иди уже! Влад тихо рассмеялся — небольшой камень с плеч всё-таки упал. Он извинился перед Оливией за утренний инцидент, она его простила, а дальше можно хоть с окна броситься. А, нет, нельзя. Работа. — О, Ботан. Ты уже вернулся? — второй сожитель вышел из своей комнаты, снимая наушники и тяжело зевая. — Как олимпиада? — Нормально, Брайн, впрочем, как всегда, — отмахнулся. — Ты опять монтировал весь день? — Есть такое, — на ответ Влад покачал головой. — Но не обо мне сейчас. Ты бы поспал… Со своей учёбой уже замотался. Видно просто. «На себя лучше посмотри. Мешки под глазами скоро чернее волос Оливии станут.» Парни ещё поговорили о всяких пустяках, пожелали друг другу крепких снов и разошлись кто куда, потому что сил на обсуждение всего в мире не было вообще. Мальчик в очках вошёл в комнату с облегчением и внутренним криком. Зажмурился от резкой боли в голове и потёр висок, как будто это помогло бы от неё избавиться. Завалившись на кровать в позу звезды, он закрыл глаза. Он хотел выговориться. Но нихрена не мог. Ботан не мог ничего. На него действительно навалено слишком много: репетиции, концерты, давление босса, долги в институте, ежедневные ссоры с сожителями. И у него даже нет человека, которому можно рассказать обо всех своих переживаниях и проблемах. Хотя про институт никто слушать не станет — слишком скучно, а о работе ему разглашать запрещено. Контракт же, мать вашу. — Пиздец, — заявил Влад сам себе на выдохе, — как же я устал от этих жизней. «Грёбанная Ханна Монтана!»