Похорони моё совершенное прошлое и подари мне несовершенное будущее

— Сынок, спрячься. Отец чем-то взволнован. Он велит ему спрятаться в чулане и не выходить ни за что. — Если, — продолжает он с грустью в голосе, — с нами что-то случится. Умоляю тебя, Джим, избавься от этой вещи, и никому не отдавай. Он вручает ему в руки жёсткий диск синего цвета. Обнимает сына. — Я хочу чтобы ты запомнил, мы с мамой очень любим тебя, — это были его последние слова, перед тем как в дверь их дома громко постучались и он толкнул ребёнка в чулан. Джим упал на колени и замер, нервно сжимая вещь, которая была так важна его отцу. Он услышал чужие голоса, громкие и злые. Спокойный голос папы, мама подошла, спрашивает что случилось. Джим уже хотел выйти вопреки запрету и встать за лестницей, чтобы посмотреть что происходит. Как послышались выстрелы, те что показывают в фильмах — вот только эти были совсем другие. Громкие, режут по ушам, жуткие; умоляешь чтобы они наконец прекратились. Джим не понимал, что сейчас произошло, но выстрелы заставили его закрыть уши руками и беззвучно закричать. Вскоре они прекратились, но Джим уже упал без чувств. Когда он проснулся было тихо. «Прошло наверное много времени», — подумал Джим — «почему мама или папа ещё не пришли? Обещали ведь». Хокинс осторожно выбрался из своего убежища. Все вещи в доме были разбросаны, дверь в мастерскую отца выломана. И все остальные тоже. Только чулан под лестницей не тронут, он сделан так, что совсем незаметен, если не знаешь где он. Мальчик позвал родителей, никто не ответил. Он позвал ещё раз, ничего. Джим направился в прихожую, и застыл. Родители лежали на полу, все в красном. Мир словно остановился, любые мысли внезапно прервали своё существование. Мальчик на негнущихся ногах миновал тела и вышел на улицу. Дом у них одинокий, вокруг поля. Джим словно призрак, направился в неизвестном направлении сам не зная куда идёт. Александр гнал на все километры что мог осилить новенький Ауди Хэтчбек. Ну как новенький, выглядел, но Смоллетт не знал. Его джип подорвали, пришлось стырить с первой остановки. Он должен был забрать диск раньше «стервятников» Флинта. Флинт давно умер, кто заправляет теперь его шайкой никто не знает. Но Они точно знали что его послали за семьёй Хокинсов, и решили убрать. Наконец он прибыл по заданным координатам. Дверь была открыта, за ней лежали два трупа, а весь дом был перевёрнут с ног на голову. От лаборатории и обломков не осталось. Его опередили, теперь всё потеряно. Босс его точно убьёт, буквально. Смоллетт было достал мобильник из кармана, чтобы сообщить напарникам что диск похоже у стервятников. Но понял что оставил в джипе, чтобы поставленный на нём GPS не выдал, что он немного промочил горло в местном баре на бензозаправке (ему категорически запретили прохлаждаться), но машину в итоге взорвали к чертям. Ругаясь под нос, наёмник сел в машину и выехал по шоссе. Он выудил из пачки сигарету чтобы спустить нервы, но так или иначе отвлёкся от дороги. Когда он снова сосредоточился на пути, то увидел, что всего в нескольких десятках метрах от него кто-то стоит на дороге. Смоллетт со всей дури дал по тормозу, и машина остановилась прямо перед несчастным пешеходом. Благо сзади машин не ехало. — Тебе что, псина, жить надоело?! — мужчина выскочил из машины и собирался, скорее всего, набить морду тому кого он чуть не сбил. Оказалось это был рёбенок. Но Александру было бы на это плевать, если бы не внешность мальчугана. Это был сын Хокинса, он видел его на фотокарточках. Значит мальца не убили. Смоллетт решил взять его с собой, хоть какая то отмазка, мальчик мог быть им полезен. Джим был как под гипнозом, он смотрел не мигая и замер посреди дороги. Но когда его грубо поволокли в машину за руку, он очнулся и закричал. Мужчина затолкнул его на переднее сиденье а сам сел за руль. Он сурово посмотрел на мальчика, от чего тот сильно испугался и замолчал. Смоллетт уже завел, как заметил в руках мальчишки жёсткий диск. — Что это? — Это... мне папа дал, — неуверенно ответил Хокинс младший. Смоллетт грубо взял диск из дрожащих ручонок. — Отдай! Он велел никому не давать! — Велел, значит. Выходит, это то что мне нужно. Мальчик запротестовал и хотел вернуть украденное. Но незнакомец накричал на него, негромко, и даже как то спокойно, но слова были очень жёсткие. С Джимом никто так ещё не разговаривал, и эти слова тяжёлой обидой легли на душу ребёнка. Незнакомец ехал в неизвестном направлении. Джим сидел боком на сидении прижав руки к груди, и иногда кидал осторожные взгляды на мужчину. Черная кожаная куртка и джинсы, но на хулигана он не был похож. Светлые волосы подстриженные коротко, но не как газон, Джим не любил это в причёске отца. Они слегка пушистые, с волнистыми прядями. Сзади они длиннее, собраны в коротенький хвостик. Отец Джима тоже был блондином, как и сам он. Джим так и не успел попросить папу тоже так сделать. И ещё усы. Джим часто видел в своём доме людей охраняющих закон, и знал что они никогда не носят усов и бороды, а длинный волос тем более. Этот человек не один из них. — Ну и чего ты уставился? — язвительно спросил Смоллетт, даже не удостаивая его взглядом. — Куда мы едем? Домой? — Уж куда куда, а точно не к тебе домой, — рассмеялся мужчина. — Мои родители будут волноваться. — Прости парень, твои родители уже никогда не будут волноваться. — Почему? — Они мертвы, — не так громко и решительно произнес Александр. Джим уставился на него, в неверии выпучив глаза. Он практически забыл всё до того момента как оказался на шоссе. Из глаз потекли слёзы, но лицо как окаменело. Вскоре Джим не выдержал, закрыл лицо руками и сложившись пополам заплакал в голос. — Эй пацан, кончай реветь, — Смоллетт начал раздражаться. — Это жутко мешает. Этим ты их не вернёшь. Бестолку, мальчик не прекращал плакать даже после угроз. Но в какой то момент он выдохся и просто всхлипывал. Смоллетту надоела эта мыльная опера, и он решил покопаться в ящичке. Включать радио он не хотел, потому что реклама — то чего он не любит больше чем копов и политиков. Оказалось, там была куча дисков, среди которых были, рок-н-ролл, блюз и даже джаз. — Оу, кажется у владельца этой машины хороший вкус, — он выбрал диск с названием «Hit the road jack». Джим всё это время молчал и напряжённо смотрел как Смоллетт копается в куче дисков перед его сиденьем и параллельно водит. Это не могло не пугать. Когда заиграла музыка он сидел тихо роняя слёзы. Песня помогла Александру отвлечься от жутко действовавшего на нервы плача. Он заметил, как тихо мальчик топает в ритм ступнёй. — Вижу кто-то неравнодушен к блюзу. Смоллетт очень любил этот вид музыки, да и всё что имелось в ящичке. Мальчик уже непроизвольно кивал головой в такт музыке, на лице мимолётно появилась смущенная улыбка. Мама любила такую музыку. Это не могло не повысить симпатию мужчины к нему на несколько процентов. Через двадцать минут они подъехали к первой заправке, рядом с ней был расположен магазин. Смоллетт велел мальчику сидеть на месте и вышел. Благо рядом стояла телефонная будка. Набрав нужный номер он ждал ответа. — Алло? — спросил женский голос. — Мне нужен Дрейк. — Его нет дома. — Так дай номер его работы, — это был довольно незамысловатый пароль. Вскоре ему ответил низкий хриплый голос. — Я нашёл то что ты искал. — Можешь говорить спокойно сынок, нас не подслушивают. — Диск у меня, — заговорил быстрее Александр, — но сын профессора остался в живых. Я взял его с собой. — Напрасно, если есть диск, то ребёнок нам не нужен. Избався от него, — последние слова не очень понравились блондину. — Вы уверены? — Я всё сказал, Гончий, — заговорил строже голос, — убей его. Смоллетт не ответил, просто повесил трубку. Выбивать из автомата ценную монету из немногих денег что у него осталось он и забыл. Александр кто угодно, вор, убийца, наёмник — но не убийца детей. Многие семьи погибали по вине их «предприятия», но Смоллетт лично не убивал детей, когда вступил в их ряды. Настрелялся он в невинных матерей и их отпрысков в Афганистане. К тому же малец немного понравился ему. Конечно он действовал ему на нервы, но был довольно мил, не дерзил. Смоллетт чертыхнулся и вышел из будки. Джим почти заснул от усталости и впечатлений, когда незнакомец сел обратно в машину. Он молча протянул ему пакет с сэндвичем и апельсиновый сок, сам принялся есть свой. Сэндвич был вкусным, а вот сок... Джим не любил покупной натуральный сок, он был кислый и немного горький, не как домашний — мамин всегда был сладкий. От воспоминаний опять намокли глаза, но Джим подавил этот порыв. — Как звать то тебя? — спросил в один момент Смоллетт. — Джим, — тихо ответил тот. — А тебя? — Александр. — А по фамилии? — Это тебе знать не к чему. И вообще с этих пор ты перестанешь задавать слишком много вопросов, — Смоллетт скомкал пакет и бросил на заднее сиденье. — Доедай и поехали. К вечеру они добрались до мотеля. Комната была грязная, стены обшарпаны, а на двери снаружи и вовсе написано: «не беспокойся, твой бывший тебя здесь не найдёт». Когда стирали постельное белье и вовсе загадка. Но Джиму было всё равно, едва он коснулся подушки, отключился практически сразу. Александр хмыкнул, и пошёл в ванную. Вернувшись, он вышел на балкон и закурил, обдумывая что делать дальше. Признаться думать было ужасно сложно. Ещё бы, гонялся целый день за этим чёртовым диском, хотя сам не знал что в нём. В конце концов он завалился рядом с Джимом в единственной в этой комнате кровати, до этого отодвинув распластавшегося как звезда мальчишку. На утро проснувшись он обнаружил что Джим сладко спит у него под боком, прижавшись к нему. — Подъём сержант! — громко скомандовал он, отчего наглец сначала вскочил, а после грохнулся на пол. Маленький колючий осадок у мужчины всё же остался от произошедшего, хоть он и не подавал виду. Скудно позавтракав, они вышли из мотеля. Но едва добрались до машины, Александр услышал свист у виска, до боли знакомый, заставляющий инстинкты мгновенно проснуться. Пуля со звоном впилась в железную обшивку автомобиля. Александр упал на землю, увлекая Хокинса за собой, и вытащил пистолет. Тот закричал от испуга когда несколько выстрелов прогремели над ними. — Сиди здесь и ни за что не поднимайся, ползи. — Смоллетт вскочил и побежал к следующей линии припаркованных машин. Его не задели, он насчитал пятерых. Высунувшись из-за автомобиля он несколько раз выстрелил, на что получил ответные выстрелы. Александр подполз с другой стороны и положив руки над капотом пустил очередную пулю. Та разбила стекло и попала в стрелка, прятавшегося за машиной. Гончий понимал, что на всех пуль не хватит, а возможно и жизней. Выдохнув, он снова вышел из укрытия, прицелился в капот. Первая пуля отворила его, вторая попала по неостывшему двигателю, третья задела шланг с бензином. Несколько секунд, и автомобиль взрывается. Смоллетт не теряя времени вскакивает и бежит к своему Ауди. Хватает Джима, всё ещё лежащего и прикрываюшего голову руками. Стоит им залезть в машину как по ней проходится стадо свинца. Стекло передней двери разбивается и множество осколков впивается в руки, шею и щеку Джима. Тот не чувствует. — Пригнись! — кричит Смоллетт и ещё раз выстрелив выруливает из парковки. Он гонит по дороге одной рукой зажимая рану на другой. Джим тяжело дышит и качается в зад перёд, у него истерика. За ними погоня, а может и нет. Они ещё долго едут, пока капающая с верхней части руки кровь на бедро не даёт повод волноваться. Они останавливаются у заброшенной сети киосков. Джим пришёл в себя когда Александр уже перевязал руку и сидел под тенью. Вены не задело, он бы понял, да и помер бы ещё полчаса назад. Кость тоже. Опасаться бы заражения. Аптечка есть, но он усвоил, что дезинфицирующее раз из ста даёт осечку. Смоллету этого не надо. Ямато понял, что член его команды не собирается исполнять приказ. Оставляет свидетеля, подвергает риску всех, а значит предатель. А служивых собак не исполняющих свою работу, приятно усыплять. Отдохнув чуток, мужчина подозвал к себе Хокинса. У него пустые порезы, но и о них надо позаботиться. Интересно когда в последний раз он о ком-то заботился? — Что это было? — тихо шипя от боли спросил мальчик, пока Александр замазывал порезы йодом. — А это нас убить пытались, если ты не заметил, — с издёвкой ответили ему. Вдруг юноша посмотрел на него серьёзно, в первый раз за их знакомство. — Кто они? И кто ты? — Что ж, чего таить? Скажем так, я служу у местной мафии. Я должен был отдать кое кому тот диск, что тебе дали, и убить тебя, — на этих словах Джим вздрогнул. — Но как видишь я отказался. И теперь они хотят чтобы и я валялся в могиле. — Почему, ты не убил меня? — А чтоб ты вопросы задавал, — огрызнулся Смоллетт. — Вставай, едем.